"Swing into romance" (2023)

Не знаю, как надолго, но в данный момент фильм есть на youtube - https://youtu.be/UNH30PWw0UM - на английском с хард (неотключаемыми) субтитрами.
Я вчера вечером посмотрела. Фильм очень приятный, теплый, от него действительно веет "золотой осенью". Комедийность мягкая, что очень меня порадовало. И роль прямо как под Дэвида написана, имхо. Как влитая "сидит". Мне очень сложно представить в роли Мэтью кого-то другого. Несмотря на постер, Мэтью и Кристина - двое главных героев, а Алекс (Савченко) - сбоку припека. Этот фильм не только о зарождающейся любви, но и о доверии. Моя любимая тема.

Ранее (о фильме)

https://youtu.be/2oaTPfXE93U?si=Tr38DI-N0U1RZnoU
=============
Фильм выйдет 14 7 октября.

страница фильма на сайте канала студии
================
Синопсис фильма
When former dancer Christine Sims (McKellar) temporarily returns to her hometown in time for the town's Fall Festival, she discovers her family’s General Store is in trouble. In her efforts to save the business, Christine will need to dust off those dancing shoes one more time, face her ex-fiancé, and maybe even find love.
https://abcnews.go.com/GMA/Culture/dwts-pro-gleb-savchenko-announces-1st-movie-role/story?id=101290671

подробнее

__________________________________________________
В сентябре должен выйти танцевальный ромком "Swing into romance" производства студии Great American Family, конкурента Hallmark-а. У Дэвида в нем одна из главных ролей. А его соперника играет наш российский танцор Глеб Савченко.

Их партнерша Danica McKellar сделала пост в инстаграме.



Комментарий Дэвида.

фото из поста

==========================
В США наступило утро 13 июля, и Дэвид тоже написал про фильм аж 2 поста + Даника еще фотографии выложила.
Даника
ссылка на пост

ее пост

комментарий Дэвида

Фото из поста и сторис с Дэвидом

====================================================================================
Дэвид
Ссылка на пост

отдельно фото

-----------------------
Ссылка на пост

Фото из поста

Из инстаграма Глеба Савченко (который, видимо, не член американского профсоюза, и потому его забастовка не касается).
Ссылка на пост

запись создана: 13.07.2023 в 14:03

@темы: фильмы

---

upd. Сегодня дали во второй половине дня. Только я, идиотка, не сразу сообразила, что батареи у меня отключены. Я как весной поставила регуляторы на 1 (полное отключение), так они у меня и стояли. С трудом до меня дошло, что надо в противоположную сторону вывернуть - за 4-ку. Я за лето совершенно отвыкла от всего этого...

============
С завтрашнего дня обещают полноценное отопление (периодическое идет с понедельника).
https://www.fontanka.ru/2023/10/05/72777428/

Чет слабо верится. Полгорода, если не больше, еще не подключено, а завтра, получается, уже можно жаловаться. 004 разорвет от звонков.

запись создана: 05.10.2023 в 11:04

@темы: жизненное

---

Документалки СПН

Upd: добавила окончание транскрипта к постфинальной документалке Family Don't End with Blood. Теперь он полный.

The Winchester Mythology: Clash of the British Men of Letters (2017, пост-12 сезон)

The Winchester Mythology: Clash of the British Men of Letters (2017, пост-12 сезон)

(скрины увеличиваются по клику)

Из моего твиттера

Из моего твиттера

9:44 AM · 20 авг. 2021 г.
Только сейчас добралась до просмотра 15-минутной документалки из допов к 12 сезону. С интересом посмотрела. Не то, чтобы там было что-то кардинально новое, но так... несколько неочевидных вещей. И забавно было видеть Дэвида в облике Кетча, но вне образа.
Из того, что показалось интересным:
1) The British Men of Letters - гораздо "старше" американских. Да, говорили, что им не один век, но я автоматически заключила, что и американским столько же. Нет.
2) Он продвинутее не только в оружие и прочих девайсах, но и в технике колдовства.
3) Кетчу нравится убивать в принципе, и вероятно, он бы пошел по этой дорожке даже, если бы не стал членом Men of Letters.
4) Хэсс - одна из 2-3 старейшин, которые управляют всей организацией.
5) Тони Бевел - социопат, Кетч - психопат. Тони - problem solver, решательница. Кетч - эксперт в своем деле.
6) Мик - особенный случай, и в какой-то момент он в шоке обнаруживает, что жив где-то внутри, хотя его столько времени programmed думать иначе.
7) Кас при первом столкновении с британцами им не симпатизирует - из желания защитить Винчестеров или даже из ревности, но позже его отношение меняется, и он начинает относиться к ним, как полезным инструментам.

1:21 AM · 22 авг. 2021 г.

Пока не забыла пришедшую мысль. По следам той документалки про британцев.
Этого впрямую не говорится, но я думаю, что британцы, наверное, были родоначальниками Men of Letters. Вряд ли это "движение" могло зародиться там и там параллельно.
Скорее, в какой-то момент в US из UK прибыли либо "миссионеры", либо "первые поселенцы" - организаторы борьбы с монстрами на интеллектуальной основе.
В фильме же просто перечисляется, что они очень организованные и следуют выработанным правилам.
Но правила и система отшлифованы до такого блеска, что работают как идеальная, хорошо смазанная машина, и отчасти поэтому у британцев работают исполнители, которым не надо задумываться над приказами (хотя последнее уже больше мой вывод).
Но они правда были как переброшенная на новое место часть единого организма. Я помню, что еще при первом просмотре удивилась, что Кетч живет не в отеле.
Мне казалось, что если приехали "коллеги", то они просто селятся по отелям и все. А у них оказалась военнизированная база.

Транскрипт

Транскрипт

Сделано из субтитров. Курсивом отмечены вставки из сериала. Отдельные реплики из разных сцен отделены новой строкой с троеточием.
Кроме того, все, кроме Сингера и актеров, так же были сценаристами в 12 сезоне.
https://youtube.com/playlist?list=PLiH6ZK0_O3e7ET86Zl7wN2FbRCbAAseTu - видео на youtube присутствует только в таком виде - поделенное на мелкие кусочки по 20 сек и собранное в плейлист. Общая длительность - 15 мин.

Mick Davies: Let me paint you a picture of a world without monsters, or demons, or any of those little buggers that go bump in the night.
Andrew Dabb (executive producer): The British Men of Letters is a well-oiled machine. There are ranks and there are rules and there's a Code...
Dr. Hess: The Code is what separates us from the monsters. it is the order by which we all live.
...
Dean: Oh. "The Code."
Andrew Dabb (executive producer): And if you're a Men of Letters, you coordinate things. If you're their version of hunters you go out and you kill and you don't ask questions.
Dr. Hess: Hunters are dogs. You give them an order and they obey.
...
Arthur Ketch: We're good dogs, we only come when called.
Robert Singer (executive producer): The American Men of Letters are basically intellectuals. They didn't go out into the field. You know, they gathered information, they kept extensive libraries, they would have meetings and discuss, you know, how to do things, what's the cure for this? How do we kill that? British Men of Letters, there's a lot of fieldwork with them, where they would dispatch hunters to take care of a problem.
Lady Toni Bevell: The moment a monster steps foot in Britain, we know about it. Within 20 minutes, he's been picked up. And within 40, he's dead.
Brad Buckner (executive producer): The British Men of Letters is a larger organization than the Americans were. They go back hundreds and hundreds of years. They're much more organized and institutionalized than the Americans were. The Brits are ruled by a panel of elders. Dr. Hess is one of those elite. And Dr. Hess also runs the Kendricks School.
Mick Davies: The Kendricks School, it's like our...
Sam: Hogwarts?
Mick Davies: Exactly.
David Haydn-Jones (Arthur Ketch): British Men of Letters see the American hunters as sloppy, undisciplined, vulgar.
Dean (с набитым ртом): You want anything?
Jensen Ackles: The British Men of Letters, I think, look at American hunters and just assume that everybody's kind of, you know, bush league, so to speak.
David Haydn-Jones: They just see a better way, and they really believe that all monsters are evil and need to be eradicated. Well, then, that's it, isn't it?
Dr. Hess: There are no restrictions. Family members, bystanders. Don't leave witnesses.
Jared Padalecki: The British Men of Letters were very methodical about it. If killing these 10 things saves 15 other things, then we kill these 10 things, even if two are innocent.
Steve Yokey (executive story editor): The British Men of Letters have this attitude of, "We're here to fix things". "We're gonna come down from our ivory tower" and clean up the messes that you've made."
Eugenie Ross-Leming (executive producer): The British Men of Letters are pretty aggressive about their techniques. They just don't do it themselves, they have experts.
Ms. Watt: You need to make the call. Bring in Mr. Ketch.
...
Dean: All right, so what have you found on Her Majesty's secret suck bags?
Eugenie Ross-Leming (executive producer): Well, when we meet Dr. Hess, she's of course really heartless, and really embodies, I think, the ethos of the British Men of Letters. Tradition, authority, a Code...
Andrew Dabb (executive producer): She's the person who, along with two or three other people, really give the orders that drive the entire organization.
Dr. Hess: Either Sam and Dean, and the rest of their ill-bred lot learn to obey, or you turn them over to Mr. Ketch.
Robert Berens (supervising producer): Ketch is such a dangerous killer and such an asset to the British Men of Letters, because he enjoys killing for its own sake. He'd probably be a murderer even if he wasn't employed by the British Men of Letters.
Dr. Hess: You kill without mercy. You'll be fine.
David Haydn-Jones: I call him the Butler Assassin and also he's sort of Monster Bond.
Lady Toni Bevell: Toni Bevell, Men of Letters, London Chapterhouse.
Steve Yokey (executive story editor): I think Toni is a problem solver, and that Ketch is the tool that she uses to solve those problems. I would say that Toni is a sociopath, and that Ketch is a psychopath. That's where they fit.
Mick Davies: No argument, Lady Bevell went too far. I deeply apologize.
Steve Yokey (executive story editor): I think Mick is special.
Dr. Hess: You have both conquered many trials here at Kendricks, either through natural talent, or good, old-fashioned hard work.
Adam Fergus (Mick Davies): He's inherently good. He knows a lot of the stuff that they do is wrong.
Robert Berens (supervising producer): He was inculcated in the Code, in the British Men of Letters way of life, at such a young age, really, before he could make an informed moral choice. And now he's lived for years working for the British Men of Letters in a situation that is not as morally gray as the situation he finds himself, now that they're in the US.
Robert Singer (executive producer): They have to stick to the Code. There's no room for gray areas. It's all black and white. And then they are sort of just thoughtless automatons, who just do what they're told.
Andrew Dabb (executive producer): British Men of Letters would say, "We follow these rules because they are the most efficient way to keep the most number of people safe."
Dean: Here's a little tip. Things aren't just black and white out here. Well, now Hayden's mom, she gets to bury two kids, instead of one. Thanks to you and thanks to your Code.
Jensen Ackles: I think Dean's always been a bit of a black and white kind of person, where it's just, you know, if it's a monster you kill it, that's end of story. And... And, Sam was really the one who questioned that. And was like, "No. Listen, there might be a way to save the person or the vessel."
Mick Davies: At first, I was shocked at how Sam and Dean operate. But what Lady Bevell doesn't mention is the lives they've saved, monsters destroyed, and outcomes made better not because of the Code, but because of Sam and Dean Winchester's sense of what's right.
Andrew Dabb (executive producer): Mick Davies, he's brought into the organization as a disadvantaged kid. He understands the Code. He rejects the Code.
Brad Buckner (executive producer): He's shocked to find that he even has that still alive in his brain, because he has been so programmed to think otherwise.
Mick Davies: I owed you everything. And I obeyed. But I'm a man now, Dr. Hess. And I can see the choices. And I choose to do the right thing!
Andrew Dabb (executive producer): One person, once he tried to be an individual, and tried to, you know, argue for Sam and Dean, he gets killed. Because he stepped out of line. You break a rule, there are major consequences. Mick felt those very brutally.
Eugenie Ross-Leming (executive producer): Well, aside from torturing and humiliating the boys, their ultimate game plan is to annihilate them. They're willing to try to assimilate them, and "assimilate" really means to the British Men of Letters, subjugate. And you can't do that to Sam and Dean, who are just too willful, and too used to living under their own rules.
Dean: We're not trapped out here with you, you're trapped out here with us.
Brad Buckner (executive producer): Our hunters have always been loners, independents, wildcards. They're not going to lick the boots of the Brits, which doesn't set well with the Brits.
Dr. Hess: Assimilate or eliminate.
...
Mick Davies: Let me paint you a picture of a world where no one has to die because of the supernatural, of a new world, a better world.
Mary: I'm listening.
Andrew Dabb (executive producer): Mary has come back into this world, that is in some ways incredibly different from what she left when she died 30 years ago. Her kids are grown up, there are iPhones now, in some ways it's very much a new world. In the most fundamentally important way, it's exactly the same, which is that there are still monsters out there, innocent people are still dying. What's appealing to her about the British Men of Letters is they are promising to end that. They are promising to change the world. There are no more monsters. She can let her boys go off and lead normal lives. That's why she's there.
Samantha Smith (Mary): Mary, working with the British Men of Letters, was a decision that she knew would not be popular with her kids. But, as a mother does, if she thinks it's the best thing for her family and her children, that's what she's gonna do.
Mary: Working with them, I was trying to make things right.
Eugenie Ross-Leming (executive producer): They have wonderful techno gadgets, and they've even managed more than the American Men of Letters, to combine technical expertise with sorcery.
Robert Berens (supervising producer): Back in the UK, you know, the monster threat is more or less in control. They basically wiped them out.
Arthur Ketch: The British Men of Letters are centuries old, lads. We can offer expertise, weaponry, skills.
Eugenie Ross-Leming (executive producer): All the technologies, being able to turn Rugaru brains into soup, I mean, that's a great thing.
Robert Berens (supervising producer): Well, they have incredible equipment, they have incredible resources, it makes them incredibly efficient killers of monsters.
Arthur Ketch: We don't always decapitate vampires. We irradiate them.
Sam: Cool.
Arthur Ketch: Mmm. The toys are the fun part.
Robert Singer: Sam initially and Dean grudgingly, see these tools that the British Men of Letters have, and so it's a real, kind of, push-pull for them.
Dean: Was that a grenade launcher?
Arthur Ketch: Quite.
Robert Singer (executive producer): They don't wanna jump in with both feet, but, you know, they got to admire the weaponry.
Andrew Dabb (executive producer): Sam, I think, has given up on the idea of having a normal life, but you can't argue with the result. British Men of Letters killed more vampires in three months than Sam and Dean have killed in their entire lives.
Serena: There were 241 vampires active across 12 states. We've killed all but 11.
Sam: How?
Brad Buckner (executive producer): Sam, being the cooler head, started really looking at the picture as Mary had done and said, "You know, there could be a time where there are no monsters."
Sam: I'm in. You're changing the world. And I want to be a part of it.
Brad Buckner (executive producer): He was willing to entertain the possibility, and he eventually seduced Dean into taking part of it as well.
Arthur Ketch: You, halo, do you sense I'm lying?
Cas: But the truth can be situational.
Arthur Ketch: Oh, I do enjoy an angel.
Misha Collins:I think, Castiel views the British Men of Letters with a little bit of skepticism. He's wary. He doesn't like outsiders coming in.
Mick Davies: Hello, lads.
Misha Collins: Maybe it's that he's, you know, protective, or jealous of his relationship with the Winchesters. He doesn't take to them right away. But, ultimately we see him change perspective and see them as a potentially valuable tool.
Jared Padalecki: We get to toy with that idea of, does the ends justify the means? And so I feel like, what the Winchesters are trying to do is try to kinda square a circle, and say, "Hey, maybe there's a way to save everybody." And to not accept the collateral damage as just something that happens.
Sam: We should get. The people we left, they'll call for backup any second.
Arthur Ketch: You left survivors?
Dean: They are soldiers, just doing what they were told.
Arthur Ketch: Still, a bit unprofessional.
Robert Singer (executive producer): I'm sure the British Men of Letters think that they have a moral imperative, which is, "Kill all monsters." Sam and Dean have come to realize that everything is not black and white, so they'll approach things in a more humanistic way, even though the British Men of Letters may think they're working from a moral high ground, our heroes, we can see that that's the real morality.
Brad Buckner (executive producer): The look that comes over Dean's face when Mr. Ketch is punching out this vampire, you know, Dean is capable of that level of violence and mercilessness towards a monster, and yet, we've seen over and over that the Winchesters want to do the right thing.
Mick Davies: You should have shot her between the eyes. Immediately.
Dean: Oh, why? 'Cause that's what you would've done?
Eugenie Ross-Leming (executive producer): I think we explore the nature of heroism, and how much damage you can justify in the name of doing good.
Andrew Dabb (executive producer): A hero is a person that does what's right. Sometimes that means killing the room full of bad guys. Sometimes that means not. Sometimes that means finding the other way. Sometimes that means saving people. Sometimes that means offering people a second chance. I think that's really what we've focused on with Sam and Dean. They do what's right, even if that means making sacrifices along the way.
Sam: I saw what they were doing and I... And I thought, hunters, on that scale, working together, how much good we can do.
David Haydn-Jones: The British Men of Letters do make a case, in terms of organization and effectiveness.
Andrew Dabb (executive producer): In some ways the British Men of Letters have laid out this very interesting path, of a more active, engaged, always-on, almost police force style of hunter, which did not exist before they showed up. ls some version of that going to live on? There are things that we learn from people like that, even if you don't like them.
Sam: Because of Mick and his guys, the Alpha vampire is dead. They get results. I don't like them either, but if we can save people...
Dean: Do I like it? No. Do I trust them? Hell, no. But you're right.
Brad Buckner (executive producer): Sam and Dean can't go take out the entire organization and they don't want to.
Dean: You show those sons of bitches who's boss.
Brad Buckner (executive producer): So, it's sort of a standoff.
Brad Buckner (executive producer): It's sort of detente at the end of the season.
Robert Berens (supervising producer): At the end of the day, Sam and Dean know that it's not just about eliminating monsters.
Sam: The British Men of Letters, they came here, because they thought they could do our job better than we could. And they've killed people. They've killed innocent people. Just because they got in the way. They think the ends justify the means, but we know better. We know hunting isn't just about killing, it's about doing what's right.
Misha Collins: The Winchesters‘ approach is definitely more humane and more forgiving.
Robert Singer: The way the British Men of Letters go about things could be improved. They could maybe show a little more humanity in the way they do things.
David Haydn-Jones: Where does the gray lie when you are truly trying to renounce evil, and, if you are trying to renounce evil, can you become evil yourself?
Cas: Could either of you kill an innocent?
Dean: We will find a better way.
Jared Padalecki: The Winchester brothers are fighting for something else other than just to kill the bad guys. They're fighting for the good of many.
Jensen Ackles: Whereas the British Men of Letters are just, you know, cut them off, clear up the mess and move on.
Arthur Ketch: We firmly believe the ends do justify the means.
Jensen Ackles: If there's some good to save, then I think the brothers feel it's their duty to find that and save that.
Dean: We kick ass. We save the world.

The Winchester Mythology: A Hunter's Life (2017, пост-12 сезон)

The Winchester Mythology: A Hunter's Life (2017, пост-12 сезон)

Из моего твиттера

Из моего твиттера
10:58 PM • 31 авг. 2021 г.
Посмотрела документалку The Winchester Mythology: A Hunter's Life из допов к 12 сезону, и поняла, что была неправа.
Создатели сериала прямым текстом говорят, что американские Men of Letters существуют с покорения Америки. То есть, с британцами они все же были параллельно.
Они существовали с основания Америки и до 1950х, но были чисто собирателями знаний, элитой, не желающей пачкать руки. И потому Сэм и Дин отнеслись к ним с недоверием, считая, что они не особенно эффективны в борьбе с монстрами.
И то же самое, но в еще большей степени они думали про британцев, но в данном случае как раз ошибались, потому что британцы были именно агрессивно эффективны.
Ну и по мелочи: Сэм и Дин отличаются от других охотников тем, что они - команда, и в отличие от большинства охотников, у них много помощников, включая сотрудничество с Кроули и Ровеной. И нет узкой специализации на каком-то конкретном виде монстров.
Посмертный ритуал для охотников взят из древнегреческих ритуалов для павших воинов, но с поправкой на специфику.

Транскрипт

Транскрипт

Сделано из субтитров. Курсивом отмечены вставки из сериала. Отдельные реплики из разных сцен отделены новой строкой с троеточием.
https://youtube.com/playlist?list=PLiH6ZK0_O3e6fheQcfKEtuXfVaQCNozxR - видео на youtube присутствует только в таком виде - поделенное на мелкие кусочки по 20 сек и собранное в плейлист. Общая длительность - 15,5 мин.

Andrew Dabb (executive producer): Hunters, as we've portrayed them, have been a little bit of lone wolves. Mary Winchester and the Campbells. Her father had been a hunter, her grandfather had been a hunter, she was a hunter.
Boy: You kill werewolves?
Mary: I hunted a lot of bad things.
Andrew Dabb (executive producer): The Campbells probably were famous on a little bit of a smaller scale, but they were a little bit closed off. I don't think they were ever really open to the broader hunter community, in the way that Sam and Dean have become over the course of the story. You had Henry Winchester, who was a Man of Letters who I think planned to pass that knowledge on to John, but was never given that opportunity because he obviously vanished.
Brad Buckner (executive producer): It was a little more destiny than anything else. The marriage between John and Mary was sort of foretold, and it was fate that they would have these kids. There's sort of a myth that's attached to their birth.
Jensen Ackles: Every time one of these big, massive events happens in the world, it seems like the Winchesters are always plugged-in somehow.
Dean: Family hunting trip.
...
Man: Who are you?
Sam: We're the guys that save the world.
...
Sam: Looks empty.
Brad Buckner (executive producer): Well, I think they're very unique among the hunters. First of all, they are a team, and most of the hunters, that we keep seeing, are solo acts that are operating on their own. Most of the hunters confine themselves to a specific problem like taking out a vamp's nest or taking out a werewolf. Look back at what Sam and Dean have accomplished... They've literally saved the planet a couple of times. They take on much more daunting cases.
Andrew Dabb (executive producer): A very high attrition rate in the hunter community. Um, but I think Sam and Dean are probably the most famous hunters there are.
Jared Padalecki: I feel like the Winchester brothers, they always have each other's back, they're fighting for something else, other than just to kill the bad guy.
Samantha Smith (Mary): They're setting an example of, "Yes, we're ridding the world of these horrible creatures... But we'll make exceptions."
Brad Buckner (executive producer): Their skillet and tool set is completely different from most of the other hunters. I mean, they have at their disposal Bobby Singer's legendary encyclopedic knowledge of all things in the lore. They have the Men of Letters bunker, where there's a huge repository of all this incredible information.
Crowley: Once again I'm saving both your asses.
Brad Buckner (executive producer): They have players on their team, people like the King of Hell.
Sam: Can we just get the damn news without the drama?
Crowley: Can I get you without the flannel? No.
Brad Buckner (executive producer): Rowena, this legendary witch...
Rowena: Told you you'd need me.
Brad Buckner (executive producer): Castiel, who has access to Heaven...
Dean: You know, wings. Harp...
Cas: No, I don't have a harp.
Brad Buckner (executive producer): They just operate in a whole different strata from all the other hunters that are out there. A lot of the hunters are kind of in awe and a little intimidated by the Winchesters.
Jensen Ackles: They are, at the end of the day, just ordinary guys. They just happen to be extraordinary in what they have to deal with on a day-to-day basis. And I think that's what defines them as who they are.
Dean: Let's go kill some Nazis.
...
Man: I can explain.
Dean: Heil this.
Brad Buckner (executive producer): A lot of these hunters bring different skills. Charlie was an incredible researcher, a techno geek, and even could out-hack Sam. Bobby had this encyclopedic knowledge of all the lore. Rufus was the one who got Bobby into hunting and became a resource person for him. All these various hunters have a piece of the pie, usually. Nobody out-hunts Sam and Dean. So, they become tools in the tool kit.
Sam: I mean, I'm already in the Saint Paul Police Department database.
Brad Buckner (executive producer): Sam, we always have played as someone who's into books more than Dean.
Sam: I made a computer algorithm that scrapes data from police scanners, emergency calls, local news sites, and it puts everything through a... The computer told me.
Robert Berens (supervising producer): They're friends with Garth, but they're also occasionally allies with even big, evil players like Rowena and Crowley.
Mark Sheppard (Crowley): His relationship with the Winchesters is something completely different. There is this special place in Crowley's heart, I think, for Dean at least. I think they are very similar in lot of ways. I think, ultimately, they both want what's right. They want to be safe and secure. And yet, they've been doing a job that they've been doing for so long, they probably don't know how to do it any other way.
Robert Berens (supervising producer): In terms of their alliances and partnerships, they live in the gray.
Eugenie Ross-Leming (executive producer): All they can rely on is each other. They've become part of this commando unit. Get this.
Sam: Looks like there was another murder. Just like the one we're checking up on.
Eugenie Ross-Leming (executive producer): It's just a smart way to search and destroy using anyone's skills.
Sam: All deaths, all kids.

HUNTER HISTORY

Andrew Dabb (executive producer): Hunters have been a part of humanity for a long, long time. We talk about, like, using, you know, Van Helsing, using Buffy the Vampire Slayer, using Mina Darker. These would historically be hunters in our world.
Eugenie Ross-Leming (executive producer): It's a digital anti-consciousness. They are the hunters, but they can empathize with being hunted because they themselves can't be protected by society. 'Cause they've chosen to turn their backs on society in terms of law and order.
Andrew Dabb (executive producer): Monsters have always been there in our universe. There have always been people that fight against them, and those people, whether they were called hunters, knights, or wizards or something else, that's what they've done. And they've been the people that really kept humanity safe.
Phil Cousineau (author "Once and future myths"): Part of the mythology of the hunter, the hunter is the one who stands up and says, "| will go slay the monster." The hunter feeds the family, feeds the tribe. The hunter protects the family and protects the tribe. The hunter is the embodiment of courage, and is the one who has the weapons to defeat these creatures, sometimes which are recognizable and sometimes are not recognizable.
Brad Buckner (executive producer): From Season 1, Supernatural has always gone its own way with the myths of a lot of these villains and creatures and monsters. You had to decapitate a vampire, which wasn't the way it normally went in a lot of the movies.
Robert Singer (executive producer): The American hunters, it's all really about field work, trial and error, passing on the knowledge that you had to other hunters.
Girl: Well, at least, we're all prepared.
Dean: Yep.
Girl: Impressive.
Dean: Demon blade. Kills them dead.
Girl and Boy: Nice.
Andrew Dabb (executive producer): The difference between Sam Winchester and a witch is real narrow right now. Sam has done spells. They do Enoch rune to blast angels away. It's about taking those things that exist, taking those weapons that exist that are used against you, and turning them back on the bad guys. Sam and Dean have done that in a big way with hex bags, with vigils, with things like that.
Robert Singer (executive producer): Salt will dissipate a ghost. Well, what if we put salt pellets in a shotgun? That will send the ghost away.
Brad Buckner (executive producer): So, all of this evolved over time, but involved a lot of research just into the mythology of a particular thing, and then translating that into weaponry that can stop these things.
Man: What kind of a Devil's Trap?
Sam: Standard pentagram.

ORIGIN OF THE HUNTERS

Eric Kripke (series creator): Speaking as a fan boy, there's just something cool about the world. The reason I wrote it is 'cause it's all that I think is cool. There's this, like, cool little subculture of hunters. They are all scruffy and blue collar, and they've got cool guns and cool cars. They're all tough. And they are gunslingers. You know, like it was almost this modern American western. They get to cruise around, fighting monsters and saving chicks.
Dean: You two hunters?
Hunter: Randy Bull. Watch out for the horns, right?
Eric Kripke (series creator): There's something about that world that is a pool that people want to swim in.
Misha Collins: The American hunters that we see tend to be the kind of people who you would suspect of being totally paranoid and overrun by conspiracy theories.
Hunter: Are you Sam Winchester? You are, right?
Brad Buckner (executive producer): But I think Sam and Dean would be the first to tell you that certain hunters are nut jobs and not to be trusted and are dangerous and overly fanatical and not cautious enough.
Hunter: Drink, everybody!
Steve Yokey (executive story editor): Sometimes hunters tell the big fish stories. Everybody likes to tell a little bit of an oversized version of what they've accomplished. "l caught a fish this big." But with Sam and Dean, they're actually saving the world. Because of that bond that they have with each other and the trust that they have with each other, um, and their willingness to put their lives on the line, it's what makes them iconic to the other hunters.
Samantha Smith (Mary): Asa became obsessed with this one demon. As a hunter, you have to be careful not to become overconfident. But there's always room for mistake.
Dean: He died on the job. No better way to go.
Sam: You really believe that? Yeah, what, you don't?
Jody: They're gonna salt and burn the body tomorrow. I can't believe I just said that like it's something normal.
Robert Berens (supervising producer): The ritual of salting and burning the bodies is both a ritual of remembrance and honoring of the fallen dead but it's also a precaution against possession. Demonic possession, ghost possession. It's a way of sort of sealing the deal.
Phil Cousineau (author "Once and future myths"): The Ancient Greeks had a three-stage ceremony for a fallen warrior. You would wash the body of the fallen hero, and then the body would be set in a pyre and burned. With one exception.
Dean: "Wendigo"?
Hunter: Do it again!
Phil Cousineau (author "Once and future myths"): You celebrated a death by playing. This tells the gods that life goes on.
Mary: Dean said you got out of hunting.
Sam: Yeah.
Mary: And yet, here you are.
Sam: Well, this is my family. And my family hunts, you know. It's what we do.
Brad Buckner (executive producer): There are certain people like Charlie Bradbury and Jody and some of these people who, I think, they do consider family. Certainly, Bobby was like more of a father to them than their own father.
Eugenie Ross-Leming (executive producer): Yeah, he really became a family member, as our most enduring characters have become. I think you can say the same about Cass.
Cas: Knowing you, it's been the best part of my life. And the things we've shared together, they have changed me.
Misha Collins: I think Castiel definitely seems to function best as a member of the team. Like when he's working with Sam and Dean or even when he's working with his garrison of angels.
Cas: I love all of you.
Robert Berens (supervising producer): They are the only people who understand the mortal dangers that they face in their life as hunters every day. They have that kind of foxhole buddy connection.
Dean: And like you said, you're family. And we don't leave family behind.

ORGANIZED HUNTING

Andrew Dabb (executive producer): The American Men of Letters, for us, it's this organization that existed really from the founding of America up until about the 1950s.
Brad Buckner (executive producer): And the Americans were largely an intellectual unit that studied academically the idea of monsters and eradicating monsters and the history and the lore and all of that. But really weren't interested much in getting their hands dirty.
Steve Yokey (executive story editor): They were only sharing their research and knowledge with the elite echelon of American hunters. Most hunters were denied that and had to figure things out on their own. I'm sure that it ended up costing a lot of them their lives.
Eugenie Ross-Leming (executive producer): The Winchesters‘ grandfather was a Man of Letters. Sam and Dean, they are resistant to being in any way attached to the Men of Letters. They think of them as elitist and maybe not even that effective. They thought the American Men of Letters was irrelevant. I think they think even more so the British Men of Letters because they seem to be so above the struggle. You know, in fact, they're wrong because the British Men of Letters are pretty aggressive about their techniques.
Robert Berens (supervising producer): I think the Winchesters loom large to the other hunters as just a consequence of time in the game. The other hunters are aware of them. This season, we got a chance to actually play that, that Sam and Dean are legends. Did you know people tell stories about us?
Andrew Dabb (executive producer): Dean has a line in this season where he's like, "Look, you don't get where we are by studying books. "You get where we are by putting on a flannel, picking up a machete and going out there. if you're good, you live. And if you're not good, you die."
Steve Yokey (executive story editor): Ultimately, the show is about Sam and Dean hunting, at its core. And then, the show has grown to be Sam and Dean, and then, their other cohorts who have this bond. The show can be about the world ending, but it stays very intimate because it stays within the point of view of these brothers.
Andrew Dabb (executive producer): Sometimes you have to go out there, take the wins, take the losses, learn and grow, and that's what the hunters on our show do.
Dean: Saving people and hunting things, this is our life. I think we make the world a better place. I know that we do.

The Winchester Mythology: Mary Winchester (2016, пост-12 сезон)

The Winchester Mythology: Mary Winchester (2016, пост-12 сезон)

Транскрипт

Транскрипт

Сделано из субтитров. Курсивом отмечены вставки из сериала. Отдельные реплики из разных сцен отделены новой строкой с троеточием.
https://www.youtube.com/watch?v=QkWvU9HmsSA - Длительность - 10 мин.

Young Mary: You know, the worst thing I can think of is for my children to be raised into this like I was. Mary.
Dean: Can I tell you something?
Young Mary: Sure.
Dean: On November 2nd, 1983. No matter what you hear, or what you see, promise me you won't get out of bed.
Brad Buckner (executive producer): Mary came from a family of hunters, she was a hunter herself before she married John. And she had become, sort of a myth to the boys because she died trying to save Sam.
Samantha Smith (Mary): There was no way I could have foreseen the impact that her character would have on the show, and how much they held her close.
Andrew Dabb (executive producer): Mary is the core of, really, our series, and she the core of our mythology. it all starts with her.
Young Mary: YOU killed him.
Andrew Dabb (executive producer): When Mary was young, Azazel the Yellow-Eyed Demon, kind of our first big bad, came to her and made her a deal. John Winchester had been killed, he would bring her back. All Mary had to do was let Azazel into a room 10 years in the future. And Mary agreed.
Robert Singer (executive producer): He probably knew that was coming, but not where or when.
Andrew Dabb (executive producer): And that room he walked into was her son room. And he the one that dripped demon blood in Sam mouth, and kind of started him on the path to becoming a vessel for Lucifer.
Brad Buckner (executive producer): And that the last time Dean saw her. He witnessed that. Sam never knew her at all.
Andrew Dabb (executive producer): How she was manipulated, the choices she made, really shaped, you know, 11, 12 seasons of myth. Her impact on their lives has been more than probably anyone else on our show.
Dean: Mom?
Mary: Where am I? Who the hell are you?
Jared Padalecki: Momma back.
Jensen Ackles: It poses some interesting twists, just in relationships, because Sam and Dean have really never known their mother from an adult standpoint. Dean has very vague memories of her as a child, and Sam has virtually none.
Samantha Smith (Mary): I've come back many times, but always as a ghost, or a vision, or a hallucination.
Robert Singer (executive producer): Amara brought her back to be with Dean, that was a gift that Amara thought she was giving Dean. When Mary comes back after being in Heaven for some 30-odd years, she not sure that it was a gift at all. She happy to see her boys again, but these aren't the boys that she remembers, or the boys that she lived with in Heaven for 30-plus years.
Mary: Do you still like pie?
Dean: I mean...
Jensen Ackles: There a familiarity there that is, I guess, blood, but at the same time, a stranger in our house, so to speak. And she feels as strange to this land as we kind of feel having her around.
Mary: Is that a... A computer?
Dean: Welcome to the future.
Samantha Smith (Mary): And re-establishing the relationship with them, as a mother to adults, is a whole different situation.
Dean: I can't believe I let you talk me into this.
Mary: I'm your mother. You have to do what I say.
Robert Berens (supervising producer): They're so grateful for her return, they're a little bit blind to what going on with her.
Dean: You're Okay?
Mary: No.
Robert Berens (supervising producer): And that there actually a lot of internal conflict she struggling with, that Dean in particular is sort of afraid to process. I think he in a bit of denial about what going on with her.
Samantha Smith (Mary): As a hunter and as a strong woman, she not going to let it show, how much everything is overwhelming her. She sad, her husband is gone, and everything has changed for her, but she gonna just sort of take it in and deal with it internally.
Jared Padalecki: Sam has never had a good relationship with his parents because he didn't know his mom and his dad, he never got along with. And so, I think Sam is almost more meeting her as a fellow adult, you know? Because he didn't have any memories, he didn't remember Mom, he didn't remember the taste of her sandwiches, and the smell of the candles she liked to burn, or whatnot. Whereas Dean did, and he held on to a lot of that.
Jensen Ackles: He having, I think, a difficult time processing the fact that all of a sudden his mother is back, and alive. And watching and trying to adjust to her, and watching her try to adjust to them, it makes for some very uncomfortable moments.
Dean: Why don't I take this one solo, okay? We just don't know what we're walkin‘ into here.
Mary: We never know. We're hunters. I can handle myself. Okay? All right. Good talk.
...
Dean: You tell me where my brother is, and I might take it easy on you.
Ms Watts: No, please don't.
Robert Singer (executive producer): Mary admires the fact of how good they are at what they do, but she terribly fearful that she now going to have to be witness to something really bad happening to them. It a bittersweet pill for her.
Samanta Smith (Mary): I think that Mary has taken on responsibility for all of it. John wasn't a hunter until she died. And the boys would never have been hunters, had she not been a hunter.
Mary: I spent my life running from this, from hunting. And I got out. I never wanted this for you and Sam.
Samanta Smith (Mary): It not totally her fault, but the responsibility and the guilt is strong.
Andrew Dabb (executive producer): So to even be around her sons, she has to be around hunting. This thing she been running from, this thing that she associates with death. Because she saw so many people die. It one thing to put herself through, it another thing to watch her sons go through. I think that very difficult for her.
Samanta Smith (Mary): No mother wants that for her kids.
Mary: Get away from my boys.
Brad Buckner (executive producer): She not only has maternal instincts, but she also has hunter instincts. And these are things that she thought she had left behind years ago, and she a little surprised to find out how deep that imprint goes. And the boys are stunned.
Dean: Holy crap.
Brad Buckner (executive producer): To see their mother actually kicking ass is sort of a revelation.
Mary: I found a case.
Samanta Smith (Mary): In the disorientation of coming back three decades later, you go back to what your root was.
Mary: It probably nothing, I just thought I might get out there, stretch my legs.
Samanta Smith (Mary): And I think that being raised as a hunter, having been a hunter in a good portion of her adult life, that where she thinks she'll find her footing.
Mary: Agent Shirley Partridge out of the Minneapolis field office. These are my partners, Agent Cassidy and Agent Bonaduce.
Robert Berens (supervising producer): In these first few episodes, what interesting is that being a hunter is also an escape from her internal struggle.
Andrew Dabb (executive producer): And I think at first that comforting, but even that has a really strong downside, and she realizes that. She got possessed by a ghost, she almost killed her sons.
Possessed Mary: Mommy's gone.
Robert Singer (executive producer): Mary overcomes the ghost that possessing her, and basically frees up Sam for a moment to go and overcome the situation. She has a lot of guilt about that. You know, when it comes out. Even though Mary broke through tor the moment, the fact that that could happen is very upsetting for her. And really sort of makes her wonder whether her being around is the right idea.
Mary: I have to go.
Andrew Dabb (executive producer): It not because she doesn't love them, it because she can't be in this place where, one, they're in danger, and two, she doesn't understand how she fits in this world.
Sam: It seems like our worst nightmare has come true, we're losing her again.
Mary: I'm sorry. I'm so, so sorry.
Samanta Smith (Mary): I'm sure the boys see it as an abandonment. As a parent, Mary doesn't feel like there any choice. I think that it very clear why hunters hunt alone. You endanger the person that you're with, because they can be used as leverage. And I think that that is something that both Sam and Dean both see very clearly. As happy as they are to have their mom back, she a liability as well.
Brad Buckner (executive producer): She just desperately needs the time to go collect herself and come to grips with her new reality, and I think she starting to accept it.
Andrew Dabb (executive producer): I think her story is just beginning. I think, you know, she walks away from Episode 3, she got John journal. She wants to go out there and kind of find her place in the world a little bit. And just kind of understanding where Sam and Dean came from, I think, is really important to her.
Samanta Smith (Mary): What been so exciting about Mary, and playing a role that I don't often get to play, is someone who just so hardcore and fearless. And so, to see Mary as the badass that we were hinted at, when we saw her in flashbacks... And now you don't just see it in little bits and pieces, you're gonna see Mary... just taking no prisoners. It'll be a lot of bloody noses.
Robert Singer (executive producer): I think the fans will enjoy this sort of iconic character that they knew, but didn't know very well, to get to know her a lot better.

Supernatural: Family Don't End with Blood (2021, пост-финал всего сериала)

Supernatural: Family Don't End with Blood (2021)

Транскрипт

Транскрипт

Сделано из субтитров. Курсивом отмечены вставки из сериала и архивные документальные записи в т.ч. со съемок.

Jared Padalecki: So in Supernatural, our character Bobby Singer, played by the wonderful Jim Beaver, has a quote "Family don't end in blood."
Jensen Ackles: It's one of the many mottos of Supernatural, and it is the family that you choose, and it is the people that you care about and that you fight next to and that you fight to save. And that inspire you. And that push you.
Robert Singer (executive producer): You know, I think definitely family was gonna be a theme right from the beginning. I mean, the pilot story was, uh... And whatever the mythology of Season 1 was, you know, the search for Dad.
Andrew Dabb (executive producer): You'll watch the first few moments of the pilot, and it very clearly plants this flag about what it is. It is a family show.
Dean: Dad's missing. I need you to help me find him. I can't do this alone.
Sam: Yes, you can.
Dean: Yeah. Well, I don't want to.
Misha Collins: Like, who's your clan? Who are the people you care about the most? And obviously, two orphaned brothers couldn't care about anything in the world more than one another. But they envelop this community of people who also care about them and one another.
Alexander Calvert: Sam, and Dean, and Cass, and Jack and these host of characters are kind of with loss and forced to reassess what family is, and what I love about the show is they kind of build their own version of that.
Sam: How do you it? How does Dad do it?
Dean: Well, for one, them. I mean, I figure our family is so screwed to hell, maybe we can help some others. Makes things a little more bearable.
Jared Padalecki: There are so many characters along the way that Sam and Dean treat it as they would treat each other.
Dean: You know, saving people, hunting things. The family business.
Andrew Dabb (executive producer): I think that was a core part of this because Sam and Dean are two guys, because they define everything by family, they're always looking for a family.
Jared Padalecki: Not everybody out there has a wonderful family life as far as their blood relatives.
Sam: You were just pissed off you couldn't control me anymore!
Dean: Stop it! Stop it! Stop it! That's enough.
Andrew Dabb (executive producer): Sam and Dean come from a very dysfunctional family. Their father suffered this great, you know, world-shattering tragedy. Where he spent the entire rest of his life trying to get revenge, and unfortunately, Sam and Dean came second to that.
Sam: We got work to do.
Andrew Dabb (executive producer): So when they got to be an adult, and I think people that come from dysfunctional families find this, is it becomes less about the family you were born into, and it becomes about your family by choice.
Jensen Ackles: When you find someone that's willing to fight alongside you for what you collectively believe is the right thing, then it instantly makes you brothers and sisters-in-arms. That's exactly what these two brothers found. They found other brothers and sisters-in-arms.
(Показанные фото, иллюстрирующие слова Дженсена. Даны ровно так, как в видео - в том же порядке)




Bobby: A storm's coming. And you boys, your daddy, you are smack in the middle of it.
Robert Singer (executive producer): Bobby really served as, you know, a father figure. One thing we always tried to do is if we had a guest character that really kind of hit the mark... we say, "Oh, we gotta keep going with this person." Bobby, that character's only one of them.
Jim Beaver: If you're walking the walk, and not just talking the talk, I think Bobby respects that immensely, and he sees that in Sam and Dean.
Brad Buckner (executive producer): Crowley, Charlie, Jack, Rowena, all these people had a commonality. They were all alone in their own little universes to an extent.
Robert Singer (executive producer): When Misha showed up... and created the Castiel character... we knew we had something special.
Misha Collins: It's been such an interesting arc with the character of Castiel on Supernatural.
Jensen Ackles: You know, sure, the story at the core was about these brothers, but it was also about this ragtag gang of fighters.
Samanta Smith (Mary Winchester): Most hunters are solitary. It's lonely, and when they can connect with other people who understand their pain, and their life, and their dedication, and their purpose, there's going to be a bond there.
Jensen Ackles: Go team. I'm thankful for not only the characters and how they were written, and how they affected the Winchesters. But also for the actors and actresses that have portrayed them because they too have become family with Jared and I. And they're part of this crazy circus that is Supernatural.
Bobby: Official FBI business, ma'am. Nothing to worry about.
Someone: Your badge is upside down. Reset, still rolling.
Someone: Let me get it set here.
...
Jared Padalecki: I'm Jared Padalecki.
Jensen Ackles: I'm Jensen Ackles.
Jared Padalecki: And we're gonna show you our day on set, you know, how much we love doing what we do and what exactly we do do.
Jensen Ackles: You said "do do."
Jared Padalecki: I did say "do do." That's awesome.
Andrew Dabb (executive producer): Jared and Jensen are excellent actors, but their biggest achievement on this show is the example they were able to set for everybody. And it's kind of a famous story, but Eric Kripke sat them down, in the first season, and we're like, "This is your show. You guys set the tone of this show."
Eric Kripke (Series Creator): They're bringing so much more to it than I ever could have written. They're grounding it, they're making it real. It's clear you watch them, they're smart guys, going through this story and I'm thrilled.
Jensen Ackles: High-five.
Someone: High-five. Nice. Nice!
Jensen Ackles: No, that's all it is.
Someone: Cool.
Andrew Dabb (executive producer): Both Jared and Jensen are capable of carrying a show on their own. As they now will go off and do, I'm sure. The fact we can get them together for this period of time, again, I don't know if it's something you're gonna repeat on a TV show for a while.
Brad Buckner (executive producer): They really are quite incredible. Jensen learned to tap dance for an episode. I keep hearing the phrase, "Once in a lifetime and probably so."
Andrew Dabb (executive producer): To get two guys of this caliber who are leading men to come in and do that job, and do it so well and so thoughtfully, again, I said it earlier, but I don't think I'm gonna find that again in my career.
Jensen Ackles: God.
Jensen Ackles: That's the crazy thing about being on a show this long and not just being on a show this long, but being with... a large majority of our crew has been with us either from the beginning, 15 years, or they've been with us for 12 years, or 10 years, or eight years.
Robert Singer (executive producer): Our set was always loose. The crew felt part of the family. They were in on the joke, the guys were always great to the crew, had great respect for the crew.
Jensen Ackles: Hey, Gabe, shut up.
Mark Sheppard: Truly great people, all at the peak of their abilities. Some great, great wonderful writers, some extraordinary producers over the years. Showrunners from Kripke at the beginning, to Sarah, to Jeremy, to Andrew. It's been an amazing journey.
Misha Collins: I've just been both grateful and inspired to be around a crew like this. We'd laugh so much. And I know that Jared and Jensen and the producers would all agree, we wouldn't be here if the crew of Supernatural wasn't the crew that it is.
Alexander Calvert as Jack: It's getting worse, not better. That's the problem.
Misha Collins as Cas: Hey. It never gets better.
...
Jared Padalecki: Boop.
Alexander Calvert: I came in to the show relatively late compared to everybody else. The relationships that I've seen at work and away from work are incredible. People have started families, people have had kids on the show. I think these people are gonna be in each other's lives forever because of this bond that they've formed.
Andrew Dabb (executive producer): This is a show where assistants have gone on to write scripts. This is a show where crew people have gone on to direct. It's a show that has tried to be supportive to people who show that passion and that work ethic to get up there and do it. I certainly have felt supported. I went from staff writer to running the show, and, you know, so obviously, I felt very supported in kind of my goals.
Ruby: So call me.
Sam: Yeah, sure thing, Cathy.
Ruby: Krissy.
Sam: Right.
Jared Padalecki: You know, I've met my wife, mother of my kids, I met one of my groomsmen, I met a ton of dear friends. And I have a new extended family, our SPN family.
Jared Padalecki: Cool. You're having a good time?
Jared Padalecki: I'm honored and flattered and grateful that I got to be a part of that journey.
Alexander Calvert: I think the overwhelming thing that I'd like to express for me, and I think for a lot of people on the show that maybe don't get a say... which I want to represent... is the crew... and the people who build the show and paint the show... you know, costume the show and are here every day working on it. I think for a lot of us it's just gratitude and thankfulness that we get to do what we do.
Andrew Dabb (executive producer): The writing side here in Burbank has always felt like a family atmosphere. I feel it's a great gift that we work with so many people that are talented and professional.
Brad Buckner (executive producer): A lot of laughter in that room. I remember a tabletop strewn with toys and Play Doh and Slinkies and Etch A Sketches and blocks that got played with endlessly. I know there's a whole wall covered with index cards with various either funny, pointless or stupid things that the writers have said over the course of many meetings that's tacked up on a wall.
Brad Buckner (executive producer): And I remember just a lot of give-and-take and a lot of feelings of safety in that room. It was maybe the largest production office I've worked in. The tiki bar in the middle of the office always laid out with cakes or whatever for birthdays.
Eugenie Ross-Leming (executive producer): We were a community, a brotherhood, a sisterhood. That kind of was the way everything was run.
Brad Buckner (executive producer): One of the writers, I remember, once had major surgery and had to come to work in sweats or in loose-fitting stuff, so a lot of the writers showed up in p.j.'s as a sort of a show of solidarity. So there's just lots of ways that people supported each other.
Robert Singer (executive producer): And action.
Andrew Dabb (executive producer): And I just feel incredibly lucky to have worked with, number one, with Bob Singer because I worked with him for 15 years now. It has been the most rewarding partnership, mentorship, whatever you wanna call it, of my professional life in terms of my being able to learn from him.
Jared Padalecki: His involvement in the series was so necessary from day one. He can walk on set, look at me, not really say anything, just give me a face and I'm like: "Got it." And that's built over time.
Robert Singer (executive producer): I come in with a plan, but it's not chipped in stone, and lots of times, you know, the guys would have ideas. Sometimes I would accept them readily, sometimes we had to talk about them, but there was always this mutual respect.
Jensen Ackles: He has been just this Yoda character for our show. I call him "my confident captain." He's just been the real compass of this show for so long.
Jared Padalecki: Cut!
Robert Singer (executive producer): Ha-ha. Make fun of Bob. Okay, here we go.
Someone: Make fun with Bob.
Jensen Ackles: We have come together in times of crisis. We've lost several of our crew members. We lost Jaap. We lost Matt Riley. We lost Kim Manners in Season 4.
Robert Singer (executive producer): Kim was a great guy and a great director. Let's go right away. Everybody responded to his talent but also to who he was.
Jared Padalecki: He used to say: "You know, we're not curing cancer, and I spend more time with you than I do my wife, my kids, my dogs, so if we're not having a good time, then what are we doing?"
Jared Padalecki: And so we tried to make sure that we kept it light and that we all realized, like: "Hey, we're putting on makeup and playing pretend for a living."
Mark Sheppard: I came here to do a couple of episodes for a show that Kim Manners told me I really needed to do someday because I'd enjoy it and I'd love the boys. And he was right. He was absolutely right.
Robert Singer (executive producer): The hardest part of Season 4 was losing Kim, and I think the... the best thing we could say about losing Kim was that we never replaced him. I didn't feel like anyone should have that job other than Kim. So, yeah, that was hard.
Someone: Always keep fighting.
Jared Padalecki: No way.
Someone: That's awesome, guys.
Jensen Ackles: I'm not quite sure when the phrase was coined, but the SPN family as the fandom is lovingly known as. What we are on set as a crew is now reflected in what we see as a fandom.
Jensen Ackles: Just like Dean.
Misha Collins: The SPN family, Supernatural family... I've seen so many instances of people gathering together to go support a Supernatural fan.
Misha Collins: Hi.
Misha Collins: It's so lovely and inspiring, and I honestly, you know, hope that that could serve as a template for how greater society works.
Cas: I love you.
Brad Buckner (executive producer): What these guys were feeling for each other, or for other characters, or when they were afraid, or when they love somebody, it just radiated off the screen, and the fans really picked up on that.
Jared Padalecki: I know several of the fans personally and I care about them deeply. And it's neat to talk about a shared passion. "Man, I love Supernatural too." Like, "I love the storyline too. I liked that episode too. Let's talk about it."
Jensen Ackles: We have this unique situation with our show where we're able to do these fan conventions and we do them quite often. And it gives us an opportunity to get in front of a lot of these people and have honest real conversations with them face-to-face. And that's-- In my opinion, that's helped shape the show.
Brad Buckner (executive producer): And this is not just limited to the United States, it's a worldwide thing. There are these conventions held, you know, everywhere in the world.
Eugenie Ross-Leming (executive producer): The fans are so polite. They're very respectful of each other's appreciation of the same show they appreciate. It's like, "We're all in this together."
Alexander Calvert: I can tell you that the people that I've met that have been affected by the show, and the fans of the show will tell you 100 times over that this is not the end, that this goes on forever.
Robert Singer (executive producer): They've bonded over this show...
Female viewer 1: Dean.
Robert Singer (executive producer): ...and have created their own Supernatural family.
Dean: Bye, Sam.
Robert Singer (executive producer): ...and have tremendous respect for what we do, but respect for each other.
Female viewer 2: Oh, it's okay.
Robert Singer (executive producer): Just the motivation of why we wanted to always keep this show going and keep it fresh was not to disappoint the fans.
Male Viewer: Sorry. I'm so happy. This is such a beautiful ending.
Robert Singer (executive producer): We didn't want to disappoint them because we didn't wanna disappoint family members.
Female viewer 3: I don't think the cast or crew will watch this, but if you do, thank you for everything.
Female viewer 4: Thank you. Carry on, my wayward people.
Male Viewer: Thank you, Supernatural.
Andrew Dabb (executive producer): There's nothing I won't miss. This has been, creatively speaking, an incredible gift.
Jensen Ackles as Dean: I'm all nogged up right now.
Jared Padalecki as Sam: Nog in. Nog it in here.
Brad Buckner (executive producer): Just being able to go to work and have that kind of freedom and not dread going into a place.
Jensen Ackles: We love the show. We love the story.
Dean: I just know we're all we've got.
Jensen Ackles: We love these characters. We love the people we make this show with.
Jensen Ackles: I hope and I believe that that translates on camera.
Dean: No chick flick moments. Come on.
Eugenie Ross-Leming (executive producer): You know, there's always reruns. They'll always be able to see Sam and Dean.
Alexander Calvert: I think everybody loves that Sam and Dean can go through hell together, literally, and give each other a big hug at the end of it. And know that they're gonna be all right because they have each other. And I think that's a really beautiful concept to show.
Dean: Bottom line is you're family. I don't know if you've noticed, but me and Sam, we don't have much left. I can't do this without you.
Robert Singer (executive producer): That bond is really, I think... you know, the heart and soul of the show and what gave us the longevity that we had.
Dean: You're our brother, Cass. I want you to know that.
Misha Collins: I also genuinely hope...
Cas: Thank you.
Misha Collins:...that the Supernatural family is something that carries on past the end of the shooting of the show. I hope we can continue collectively to do good in the world and to set a good example, and to be a family to one another.
Jared Padalecki: Sam and Dean, much like Jared and Jensen, over the course of Supernatural, were allowed to add many members to their family, and they would do anything for their family members and vice versa. This world and this journey isn't just about fighting for yourself, or fighting for somebody that it'll benefit you. It's not about the glory, it's about doing what's right and taking care of good people. And I think Supernatural, from day one, has been able to accomplish that.
Dean: Because when it all came down to it, it was always you and me. And you're fighting because you, you always keep fighting. You hear me?

запись создана: 30.03.2022 в 12:02

@темы: сверхъестественное, Arthur Ketch

---

Кетч и Кас

Насколько я помню, у Кетча и Каса было мало общих сцен и еще меньше прямого взаимодействия. При котором они еще и демонстрировали взаимную неприязнь.
Кетч с первого своего появления относился к Касу однозначно свысока - как к... собачке, я бы сказала. Мне всегда это казалось странным ибо с какой стати?
Но вот первая серия появления Кетча:

транскрипт

Ketch: You. Angel. Wipe their memories. Ты. Ангел. Сотри им память.
Ketch: U.S. government plates. Elite dogcatcher level. Someone special wants you. Whose hydrant have you lads been tinkling on? Номера Правительства США. Собаколовы для элиты. Вы перешли дорогу кому-то особенному. На чей гидрант вы задирали лапу, приятели?
Dean: I'm sorry. Who the hell are you? Прости. Ты кто, на хрен, такой?
Ketch: Oh. Where are my manners? Arthur Ketch. British Men of Letters. Оу. И где же мои манеры? Артур Кетч. Британские Хранители Знаний.
............
Ночь. Те же.
Ketch: So it's all very simple, really. Mick Davies asked you to join our effort, which we're taking international. My instructions are to strongly encourage a "yes." Всё на самом деле довольно просто. Мик Дэвис попросил вас присоединиться к нам, ведь мы выходим на международный уровень. Меня проинструктировали всеми силами склонить вас ответить "да".
Castiel: So, what? You've just been following us? И что? Ты следил за нами?
Ketch: Not at all. We're good dogs. We only come when called. And he (кивает на Сэма)... called. Нет. Мы же хорошие собаки. Приходим только, когда вызывают. И он нас вызвал.
Dean: You what? Что ты сделал?
Sam: I-I didn't, uh... I hung up. Я-я не... Я повесил трубку.
Ketch: Yes, you did, which made Mr. Davies think that you were in trouble, which you were. So he rings me. Bing, bang, boom. Meet Bob. He's your uncle. Oh, and, um, you're welcome. Hmm? Да, повесил, отчего мистер Дэвис подумал, что у вас неприятности, собственно, так и было. И он позвонил мне. Бинг, бэнг, бум. Знакомьтесь, Боб. Он - ваш дядя. О, и, гм, не стоит благодарности. Хмм?
Dean: And why should we believe anything that you have to say? И с чего нам верить хоть одному твоему слову?
Ketch: You, Halo. Do you sense I'm lying? Ты, с нимбом. Ты чувствуешь, что я лгу?
Castiel: My name is Castiel. And... no. But the truth can be situational. Меня зовут Кастиэль. И... нет. Но правда зависит от ситуации.
Ketch: Oh. Oh, I do enjoy an angel. But I understand your hesitation. You haven't exactly seen us at our best. Lady Bevell is a bit... excitable. О. О, как же мне нравятся ангелы. Но я понимаю ваши сомнения. Мы проявили себя не с лучшей стороны. Леди Бэвелл немного... вспыльчива.
Кетч откуда-то знает, что могут ангелы. Но относится не то что без пиетета, а явно пренебрежительно. Дает указания и называет либо "ангел" либо "Halo" (с нимбом"). Причем, даже когда Кас представляется, Кетч это просто игнорирует.
Такое ощущение, что он имел дело с ангелами и невыского мнения о них, считает себя выше. Объяснения или какой-либо предыстории этому не дали.
В 13 сезоне на момент появления Кетча Кас находится в плену у Асмодея.
Позже они встречаются, когда Кетч пытается присоединиться к братьям. Кас демонстрирует крайнее недоверие и отношение очень схожее с Винчестерами.

транскрипт

Sam: Okay, who are you working for? Отлично. На кого ты работаешь?
Ketch: Isn’t it possible that I am simply trying to strike a blow for the good of humanity? Так ли невозможно, что я просто хотел совершить что-то на благо человечества?
Cas: No. That’s not possible. Нет. Это невозможно.
...
В конце того же разговора Кас вырубает Кетча прикосновением ко лбу, и Винчестеры засовывают его в багажник.
Dean: Alright, I say we take dickbag back to the bunker and find out what he knows, put a bullet in him and burn his bones and flush his ashes. Ладно. Предлагаю отвезти засранца в бункер, выяснить, что он знает, а потом всадить в него пулю, сжечь его кости и развеять прах.
Cas: I like that plan. Отличный план.
...
Sam: Alright, alright. How did you get out of the trunk? Ладно, ладно. Как ты выбрался из багажника?
Ketch: I’m Ketch. I found the demon bomb in your weapons cache and I thought with Lucifer’s weakened state it might make a dent. Я же Кетч. Я нашёл демоническую бомбу в вашем арсенале и подумал, что в ослабленном состоянии Люцифера, она серьёзно ему повредит.
Cas: Well, it seems his weakened state may have been greatly exaggerated. Похоже, что слух о его “ослабленном состоянии” был сильно преувеличен.
Sam: Yeah, exactly, and Jo? What’s the deal with her? Точно, точно. А-- а Джо, что с ней?
Cas: I don’t know. In heaven she was nothing. She was a low level functionary. Не знаю. На Небесах она была никем. Она была служащей низкого уровня.
Dean: Yeah, well, now she’s Satan’s gal pal. That’s awesome. Да, а теперь она - подружка Сатаны. Просто супер.
Ketch: Gentlemen, this may once again fall on deaf ears but I shall have another go. Clearly, Lucifer is more dangerous than we thought. I propose we pool resources and go after him together. Джентльмены, это, возможно, вновь не найдёт у вас отклика, но я предложу вновь. Люцифер явно намного опаснее, чем мы думали. Предлагаю объединить усилия и искать его сообща.
Sam: Dude, why would we ever trust you? Чувак, с чего ты решил, что мы тебе доверимся?
Ketch: Fine, as proof of my sincerity, I shall come clean. I’m working for Asmodeus. Happy? Ладно. В доказательство своей искренности, я признаюсь. Я работаю на Асмодея. Довольны?
Dean: Whoa, what? How is that supposed to make us feel better? Воу. Что? Думаешь, у нас сразу отлегло от такой новости?
Ketch: It’s not. It’s supposed to present an opportunity. If I’m working for him then I can pass information on to you. И не должно. Но вам представилась возможность. Если я работаю на него, я смогу передавать информацию вам.
Cas: Oh right. And you would do that for us? O, точно. И ты сделаешь это ради нас?
Ketch: For everyone. I know you think I’m a monster. Ради всех. Знаю, вы считаете меня монстром--
Dean: Because you are. Потому что ты и есть монстр.
Ketch: But even I must draw the line somewhere. And letting Lucifer free upon the earth? Well, as it turns out, that’s my line. Not to mention the whole Michael situation. I know you want to kill me. I know you can’t forgive me but if you think about it I’m the lesser of, well, at least three evils. All I ask is that you wait to murder me until after I prove useful. Hmm? Но даже я провожу границу. Позволить Люциферу бродить по Земле? Как оказалось, вот моя граница. Не говоря уже о ситуации с Михаилом. Знаю, вы хотите меня убить. Знаю, вы не можете меня простить. Но если как следует подумать, я - меньшее из... По крайней мере трёх зол. Я лишь прошу, повремените с моим убийством, пока я не докажу, что я полезен.
...
CAS: So, Ketch, can we trust him?
DEAN: Not even a little.
SAM: Of course not, but we need him. For now.
CAS: Right. And when we don’t?
DEAN: Guess…

В 13.17 Кетч в разговоре с Асмодеем все равно называет Каса pet angel. Ручной ангел.
Ketch: I’ve heard. Their pet angel was just in the Holy Land. Я слышал. Их ручной ангел недавно побывал на Святой Земле.
В начале 13.18 Кас демонстрирует откровенное неприятие того факта, что Дин пошел в портал с Кетчем. Даже Сэм лучше отнесся, принял. Но не Кас.

транскрипт

Castiel: Dean is in Apocalypse World, alone? Дин в Апокалиптическом Мире? Один?
Sam: No, he's with Ketch, so he's not alone. Нет, он с Кетчем, так что он не один.
Castiel: Because that makes it so much better. Так, конечно, намного лучше.
Sam: Cass, he wanted to go solo. Кас, он хотел пойти один.
Castiel: And you let him? И ты его отпустил?
Sam: I... He didn't give me much of a choice. Anyways, Dean's right. As long as he's over there, and we're here, we need to be taking care of Gabriel, getting him right again. Я... У меня не было особого выбора. И потом Дин прав. Пока он там, а мы здесь, мы должны позаботиться о Гаврииле, привести его в порядок.
В 14 сезоне все то же недоверие Каса к Кетчу - что в кадре, что за кадром.

транскрипты

В 14.7
Sam:Yeah, the British Men of Letters used to use him -- as a consultant. Whenever they needed to "solve the unsolvable" -- he was their guy. He's an expert in mysticism -- esoteric divinity. I mean, Ketch says the Brits swore by him. Да, у Британских Хранителей он был вроде консультанта. Когда им нужно было «решить нерешаемое» - обращались к нему. Он эксперт по мистическому, эзотерическому, божественному. Кетч говорит, британцы за него ручаются.
Castiel: Ketch "says." Кетч «говорит».
Sam: Yeah. His name is "Sergei," I-I got a location,and Ketch says he'll set up a meeting. Да. Его зовут Сергей, у меня есть его адрес, и Кетч обещал устроить встречу.
.....
Cas: And what is it exactly you do? Answer the unanswerable? А сам ты чем занимаешься? Отвечаешь на безответное?
Sergei: No. Know the unknowable. And I am first and foremost a healer. Нет. Познаю непознаваемое. Но в первую очередь я - целитель.
Cas: And you know Ketch? И ты знаешь Кетча?
Sergei: We've never met face-to-face, but -- our reputations are mutually stellar. Мы не встречались лично, но у нас обоих звёздная репутация.
Cas: I wouldn't call Ketch "stellar." Я не назвал бы Кетча звездой.
Sergei: Then you have met him. But -- back to this nephilim you've been fostering... Значит, ты его встречал. Но вернёмся к вашему приёмному нефилиму.
В 14.9, во время разговора по скайпу:
Ketch: Sam, Dean. What, no "hellos", "how are yous"? Сэм, Дин. Что - ни «привет», ни «как дела»?
Dean: No time. Некогда.
Castiel: The egg, Ketch. Яйцо, Кетч.
Ketch: And as I was just telling Jack, I did, in fact, manage to expropriate the egg from a certain Hungarian rare-weapons collector. Как я и рассказывал Джеку, мне удалось экспроприировать яйцо у одного венгерского коллекционера редкого оружия.
Sam: Yeah, uh, uh, Arpad Valko. W-We got the messages, but so? Да, да, у Арпада Валко. Мы получили сообщения. Так что?
Ketch: Unfortunately, once I got back to Budapest, where I was intending to catch the red-eye back to the good ole U.S.of A., he unleashed a swarm of mercenaries upon me. I was cornered, and so I was forced to, I'm afraid, drop the egg like well, to mix a metaphor, like a hot potato. К несчастью, когда я вернулся в Будапешт, где планировал сесть на ночной рейс в старые добрые Соединённые Штаты, он спустил на меня свору наёмников. Меня загнали в угол, и, боюсь, я был просто вынужден сбросить яйцо, фигурально выражаясь, как горячую картошку.
Castiel: You dropped it? Ты бросил его?
Ketch: Never you mind, boys. I put it somewhere safe. In fact, it should be arriving in Lebanon, Kansas, the day after tomorrow between, mm -- 2:00 and 6:00 p.m. Не волнуйтесь, мальчики. Оно в надёжных руках. Вообще-то, оно должно прибыть в Лебанон, штат Канзас послезавтра где-то между двумя и шестью часами дня.

Ну и в 15.2 Кас безуспешно пытается излечить Кетча.
Castiel: I tried to heal him, but it didn't work. I don't know why. Исцелить его я хотел, но не смог.
Sam: You're probably just tired, Cas. We all are. Ты просто устал, Кас, как и все мы.

Кажется, отношение Каса и Кетча друг к другу не очень-то и изменилось - разве что смягчилось. И я думаю, Кас принял его в конце концов как члена команды, хотя свои сомнения насчет того, можно ли Кетчу доверять, у него остались.
---------------------
Это то, что фактически было в кадре. За кадром же - вернее, в основном, и ранних версиях сценариев - вырисовывается... странно это писать, но конкуренция.
Документалка The Winchester Mythology. Clash of the British Men of Letters (2017), 12 сезон.
Misha Collins: I think, Castiel views the British Men of Letters with a little bit of skepticism. He's wary. He doesn't like outsiders coming in. Maybe it's that he's, you know, protective, or jealous of his relationship with the Winchesters. He doesn't take to them right away. But, ultimately we see him change perspective and see them as a potentially valuable tool.
В чем-то это объясняет отношение Каса - ревнивое, хотя все ж таки эти слова относятся в арке сезона.
-----------
Дальше идут ранние версии сценариев 13 и 15 сезонов - то, что менялось сценаристами и то, что вырезалось.
13.21 - Exodus. Сцена освобождения Кетча и Чарли.
Сценарий
Apocalypse Castiel grips Charlie's head, who begins to grimace in pain. Suddenly Mary, Jack and Castiel burst from the back room as Sam and Dean kick open the front door.
QUICK CUTS, HERO MOMENTS
As the remaining guards and Squad Leader attack. BLADES FLASH in the darkness as Mary knifes a guard, who FLARES OUT.
Cass is disarmed by a guard who's about to bring down his angel blade, but is stabbed by Dean.
Sam's in a battle with the Squad Leader, who attempts to SMITE HIM, but is BLOWN AGAINST A WALL by JACK.
Apocalypse Castiel dashes out the front door.
Серия
Inside Charlie is whimpering and panting, but AW-CASTIEL ignores her and goes outside. Charlie hangs her head, trying to catch her breath when Mary rushes in from another door. The angel guard left inside rushes her, but she has an angel blade and slashes him. Sam and Dean crash through the front door as Mary kicks her attacker. The lead angel is still by Ketch, but Dean charges him and stabs him with an angel blade. The lead angel’s eyes and mouth glow bluish-white as he dies. Sam begins fighting with another angel. Mary gets the upper hand in her fight and stabs the angel with her angel blade. Sam does the same, finishing off the last of the angels inside the gas station.
Эта серия, конечно, вообще претерпела множество редактуры, но конкретно эта сцена вошла в серию практически такой, какой задумывалась. Хотя да, в итоге сняли они несколько иначе, но в целом все примерно так, как было. За одним исключением: сценаристы сначала прописали, что Дин спасает Каса, которого пытаются убить ангельским клинком, но в итоге сняли, что Дин бросается на ангела, который пытал Кетча, и убивает его. И потом снимает Кетча с цепей, чего вообще нет в первоначальной версии сценария.
Помнится, когда я это прочитала, то очень удивилась такой замене - а она очень явная. Не будь прописанного спасения Каса, это бы смотрелось иначе, честно говоря.
В самом конце серии, когда уже возвращаются в портал, в сценарии:
DEAN: Everybody; Hurry. Cass... Ketch... Show 'em how it's done.
Cass gives Dean a fond look, nods, and he and Ketch scurry to the RIFT, followed by a line of FIGHTERS.
Тут меня просто удивило, что они убрали этот взгляд Каса. Зачем?
Но в целом, такое чувство, что одного заменили на другого. Как куколку - одного вырезали, а другого вставили - в качестве того, кого спасает Дин. Кто для него важен.

15.2 - Raising Hell (розовая версия сценария, даже не первоначальная белая)
Эта сцена между Касом и Дином вошла в серию, но изначально была длиннее. Ее начало включало разговор о Кетче.

сценарий

Dean enters, goes to a map of the Quarantine Zone. Cass enters. Dean glances at him, turns back to the map.
DEAN: Hey.
Cass braces, trying to ease into a difficult conversation.
CASTIEL: Yes. Hey. (then) So, Ketch is back...
DEAN: Good to have another hand—
CASTIEL: Of course. But he came here on a mission to kill Belphegor. (then) Doesn't that bother you? '
DEAN: So Bel's got enemies. Demon enemies. Not our problem.
CASTIEL: Maybe. But Dean, we still don't know the first thing about—
Dean erupts —
DEAN: Cass- I don't care!
Dean isn't interested in this conversation. He's focused on one thing.
DEAN: Belphegor's going to help us fix this, and— cram it in God's face. Right now, that's what I care about.
On Cass, seeing Dean is not hearing his concerns about Belphegor. He softens.
CASTIEL: You're... angry.
He keeps staring at the map.
Дальше разговор уже совпадает с серией.
Мне жаль, что эту сцену выкинули, она показывает отношение Дина к появлению Кетча.
Что до Каса, то... я не могу отделаться от мысли, что is back - вернулся, означает "вновь присоединился к нам", а не "неожиданно заскочил". Как будто, Кетч и раньше периодически жил в бункере, делая перерывы. Заскакивал туда весь 14 сезон:-). Особенно, если посмотреть на "закадровые" включения Кетча в сюжет, когда он то генератор искал по Европе, чтобы выгнать Михаила из Дина (а попутно еще помогал со спасением умирающего Джека - безрезультатно, но тем не менее), то оставлял Дину бутылку скотча после смерти Мэри. И скорее всего, именно он объяснял Сэму, как работает британская машина по промывке мозгов, с помощью которой Сэм и Кас в конце концов отправились в голову Дина. О том, как она работает, Сэму знать было абсолютно не откуда. То есть вообще.
"Good to have another hand". Это не совсем "хорошо иметь лишние руки" — выражение выросло из "иметь третью руку", т.е. когда двух категорически не хватает.
Кас отвечает "конечно" — он воспринимает Кетча как часть команды, алиллуйя! Его только волнует, что тот может убить "тушку" Джека.
Ну и понятно, что он переживает в конце, что не может его вылечить. В смысле, это его отношение к "своим" - обезличенное, конечно, но тем не менее.
"But Dean, we still don't know the first thing about..." — я воспринимала это как недоверие к Кетчу (мол, мы еще не знаем - не можем быть уверены в [его внутренних мотивах]), но глядя сейчас, я думаю, что это о Бельфегоре. Весь вот этот кусочек - он о нем, не о Кетче, по сути-то. Потому что в ответ Дин рычит, что ему плевать - Бельфегор может им помочь, а остальное ему нафиг неинтересно.
И в довершение есть еще измененная сцена в 15.3, уже после смерти Кетча. Финальный разговор между Дином и Касом, после которого Кас уходит из бункера.
15.3 - The Rupture (зеленая версия)
Я уже где-то приводила этот разговор как гораздо более жестокий по отношению к Касу.

сценарий

CASTIEL: I'm dead to you.
Dean flinches— reminded of his harsh words to Cass in Ep. 14.18 (which we'll see in the RECAP).
CASTIEL: It doesn't matter what I say— you'll always blame me. (off Dean's look) Ever since Mary's death— you've been cold. I told you I couldn't work with Belphegor— you volunteer me for the job. My powers are failing, Dean— I couldn't heal Ketch-- and you don't even care,
Dean SCOFFS rejecting Cass's words— but Cass doesn't back down.
CASTIEL: Jack kept us together— you, me, and Sam. He made us a family. But he's dead, and Chuck's gone, and you and Sam... you have each other. You don't need me anymore.
A long beat on Dean. Jaw set.
DEAN: Yeah. Maybe you're right.
ON CASS— taking the hit. ON DEAN— not giving an inch.
Cass nods—
And EXITS.
OFF DEAN. Taking another drink... angry and alone, we-—
А вот так было в серии.

серия

CASTIEL: You used to trust me, give me the benefit of the doubt. Now you can barely look at me. My powers are failing, and – and I've tried to talk to you, over and over, and you just don't want to hear it. You don't care. I'm... dead to you. You still blame me for Mary. [Dean nods.]
CASTIEL: Well, I don't think there's anything left to say.
Castiel makes to leave.
DEAN: Where you going?
CASTIEL: Jack's dead. Chuck's gone. You and Sam have each other. I think it's time for me to move on.
Castiel leaves.
Это просто упоминание — а сам разговор о равнодушии перегоревшего Дина. И все же этот момент укладывается в позицию "Кетч - часть команды". Я не думаю, что Кас стал бы упоминать такое Дину, если бы не смог излечить какого-то случайного человека. Речь о том, что он не смог излечить какого-то из своих. Может, даже с акцентом на "Я не смог излечить Кетча", если Кас наконец усвоил, что Кетч для Дина близкий друг.
CASTIEL: It doesn't matter what I say— you'll always blame me. Ever since Mary's death— you've been cold. I told you I couldn't work with Belphegor— you volunteer me for the job. My powers are failing, Dean— I couldn't heal Ketch-- and you don't even care,
"Неважно, что я скажу — ты всегда будешь винить меня. Еще со смерти Мэри ты стал холоден. Я сказал тебе, что не могу работать с Бельфегором — ты подрядил меня на эту работу. Мои силы иссякают, Дин — я не смог излечить Кетча — а тебе даже все равно".

В общем, я бы сказала, что по итогу неприязненное отношение Каса к Кетчу вышло на 0. Что является хорошим достижением:-).
А вот обратного я не вижу. Хотя они — Кетч и Кас — просто и не общались в 15 сезоне. Но Кетч до самого упора (показанного в сериях) называл Каса angel, halo или даже pet angel. По-моему, ни разу не назвал по имени. Хотя опять-таки, прямого общения у них в принципе было очень мало.
И тут есть один момент. В самом начале поста я упоминала, что отношение Кетча к Касу изначально было презрительным, как к собачке.
Однако не только его. В финале 11 сезона Тони Бевелл... нет, она не проявляла к Касу презрения, она просто его вышибла из защищенного со всех сторон бункера на огромное расстояние одним единственным заклинанием. И когда в начале 12 сезона Дин с Мэри и Касом приехали уже к дому, где она пытала Сэма, то оказалось, что туда доступ ангелам перекрыт магией.
То есть, совершенно несомненно, что британские Хранители знаний точто знали, как обращаться с ангелами - как их телепортировать фиг знает куда, чтобы не мешались, и как запрещать им куда-то вход. И у них это от зубов отскакивало.
Возможно, у сценаристов в то время было какое-то этому объяснение, какая-то предыстория, но потом они поменяли коней на переправе и сменили акценты. Во всяком случае, разница между финалом 11 сезона и последующими сериями 12-го хорошо видна. В финале показана Тони в Англии, ее особняк, ее сын. В 12 сезоне хоть она и присутствовала в сюжете, но только ее сына, в общем-то, пару раз упоминали, и все. Ощущение, что они хотели рассказать подробнее, но передумали.
У Сайки есть теория (с которой я очень склонна согласиться), что "ноги" у этого момента растут из Падения ангелов в финале 8 сезона. Ангелы оказались заперты на Земле — по всей земле, а не только в штатах. Очень возможно, что британцы смогли заманить кого-то из них (а возможно и нескольких) и тщательно изучить. Нашли точки управления в мозге и решили, что те существа низшие, но местами полезные. Это бы хорошо объяснило отношение показанных нам британцев.

запись создана: 28.07.2023 в 22:25

@темы: сверхъестественное, Arthur Ketch

---

"Убежище" (Sanctuary, 2008-2011)

За август я посмотрела целиком канадский сериал "Убежище", все 4 сезона, 59 серий.
Он достаточно старый, времен первых сезонов "Шерлока", во многом с допотопными до театральной условности спецэффектами, но меня зацепило.
Кадры из заставки 1 сезона.



Сериал повествует об канадском отделении сети "Убежище" - организации, призванной защищать и помогать абнормалам - тем, кого СПН, например, называет монстрами. Это антипод СПН - абнормалы имеют презумпцию невиновности в отличие от презумпции виновности в "Сверхах". Он добрый - местами даже чересчур. Абнормалам, за редким исключением, действительно помогают и насильно не держат. Каждая ситуация имеет свое хорошее разрешение. А там, где в СПН - магия, заклинания и легенды, в "Убежище" находятся методы "науки".
Возглавляет канадский филиал Хелен Магнус, британка, чей отец-ученый в свое время и создал Убежище, а она затем разветвила его по всему миру. Они даже периодически упоминают "московский филиал ".
В первой истории в виде сдвоенных серий Магнус нанимает в Убежище Уилла (Уильяма) Циммермана, талантливого психолога, психиатра и профайлера. Он присоединяется к команде и остается в ней до конца (на фото из заставки Магнус, Уилл и дочка Магнус Эшли).
Первый сезон действительно посвещен вот тому, что выше - абнормалам и их жизням. Далее фокус смещается на собственно команду Магнус. Но даже еще со второй половины 1 сезона, в исходный сюжет вплетается дополнительный, внутренний. Это история Пятерки - Магнус и ее четверых друзей. Кто они и откуда.
Мне сразу понравился (а потом и вовсе перетянул на себя внимание) один из них: Никола Тесла (и да, надписи на арте не врут. Все так и есть)

https://pin.it/6GQ93Bp
И в третьем сезоне с сериями с ним связаны очень красивые с моей точки зрения спецэффекты.
Серия 3.06 Animus. Тесла и Магнус.



Вторая половина сериала более мрачная, мне нравится там меньше серий, но все равно - ни на одну секунду у меня не мелькнуло мысли бросить смотреть. А часть серий я прямо очень люблю.
И завершен он был хоть и очень напряженно, но хорошо и красиво. При том, что планировался и 5 сезон, но так и не был снят.
В общем, я нашла себе новую интересную игрушку - в дополнение к уже имеющимся.
====
мой пост со ссылками на серии "Убежища" на youtube (практически всех, за исключением 2-х первых серий.
Правда, не все на русском.

@темы: сериалы, Sanctuary

---

Фанфик: Таинственное знакомство

Просто мелкая спонтанная попытка представить, как мог бы выглядеть кроссовер "Белого воротничка" и "Сверхъестественного" .
------------------
Название: Таинственное знакомство
Автор: petergirl
Рейтинг: G
Жанр: джен, кроссовер
Размер: драббл (955 слов)
Герои: Питер, Нил, Сэм, Дин
Описание: Мое представление о том, как могли бы пересечься герои обоих сериалов. Написано со стороны Питера.
На фикбуке.

читать

Глядя на Нила на месте преступления, Питер чувствует, что его "нилометр" воет дурным голосом. Пока Нил просто дурил и без устали молол языком, Питер списывал это на "мокроту" дела. Но сейчас Кэффри, который ненавидел оружие и насилие и старался держаться на расстоянии от любого трупа, уже минут 10 нарезал вокруг свежего трупа круги и даже пару раз присел и потрогал его.
Попытка поговорить проваливается — стоит Питеру на полминуты отвлечься, как Кэффри исчезает. Питер про себя чертыхается. Трекер браслета показывает хаотичный маршрут и возвращение в дом Джун. Нил, что ты делаешь?
Через неделю история повторяется, но Питер, после очередной попытки поговорить, уже не полагается на трекер и незаметно следует за Нилом. Одно дело какие-то сомнительные дела и знакомства, о которых ему лучше не знать, и совсем другое — трупы, тем более, серийные.
Слежка приводит его в тупиковое ответвление канализации, и он успевает спуститься как раз вовремя, чтобы увидеть, как Нил встречается с двумя парнями — очень худым и высоким, и более низким и коренастым.
— Привет, Нил. Не хочешь нас познакомить?
Нил резко и испуганно оборачивается на звук его голоса. Парни рядом с ним напрягаются, и Питер готов поклясться, что они вооружены.
— Нил?
— Все нормально, он свой, — говорит Нил. — Отойдем?
Питер отходит, не забывая краем глаза следить за парнями.
— Что это все значит? Кто они? Во что ты вляпался?
...
— Нил, — недоверчиво тянет Питер. — Ты серьезно думаешь, что я на это куплюсь? Монстры? Я думал, ты лучшего обо мне мнения.
— Я никогда тебе не врал, — серьезно говорит Нил к удивлению Питера. К удивлению не потому, что впервые, а потому что именно сейчас, по такому поводу.
Они смотрят глаза в глаза. "Ладно, это Нил", — думает Питер и слегка расслабляется.
— Рассказывай, — говорит он.
— Я уже...
— О деле, — рычит Питер, призывая на помощь все свое терпение.
Он слушает пояснения Нила, потом смотрит мимо него на парочку, которая уже проявляет признаки нетерпения, и шагает к ним.
— Питер Бёрк, — представляется он. — У вас есть какая-то информация по этим убийствам?
— Я Сэм, — протягивает руку высокий, — а это мой брат Дин. — Они обмениваются рукопожатиями, и Сэм добавляет: — Скорее, она есть у вас. Можете достать нам фотографии с места преступления?
....
Спустя 4 часа они с Нилом оба мокрые и замерзшие, и Питер пытается уложить в голове уже не подлежащее сомнению существование монстров. Чего-то потустороннего, чего быть не может. Это сложно, но он верит своим глазам.
Он бросает взгляд на Нила. Тот не произнес ни слова после того, как Питер вытащил его из реки. Куда этот дурень нырнул, когда мо... непонятное создание столкнуло Питера в воду. Кажется, он до сих пор не пришел в себя. Питер потирает гудящую голову. В общем, это действительно было близко — при падении он задел головой камень и потерял сознание. Но вытаскивать их обоих на берег все равно выпало ему самому.
— Почему ты никогда об этом не рассказывал? — спрашивает он у Нила. Отчасти из желания отвлечь того от тяжелых мыслей, отчасти действительно из любопытства. — И почему не рассказал сейчас?
— А ты бы мне поверил? — сверкает глазами Нил. — Если бы я сразу сказал, что очень похоже на то, что органы убитого прогрызали себе путь наружу?
Питера передергивает. И он не может спорить. Он действительно бы не поверил.
— Ты говоришь так, словно уже видел такое.
Молчание Кэффри достаточно красноречиво. Господи.
— Как ты с ними познакомился?
— Помнишь Палм-Спрингс?
Питеру требуется секунда, чтобы вспомнить тот момент своей погони за Нилом.
— Так ты все-таки был там? Я в итоге решил, что это фальшивый след.
— Но ты все равно приехал, — впервые за все время сверкает улыбкой Нил.
Питер пожимает плечами.
— Они помогали тебе скрываться? — уточняет он и внезапно вспоминает. — Тогда весь город ходил ходуном из-за жестокого серийного убийцы. Это был...
— Скажем так, мои органы чуть не зажили своей отдельной жизнью, — криво улыбается Кэффри. — Ребята вовремя меня оттащили.
— И ты какое-то время провел с ними, — дополняет картину Питер.
Нил пожимает плечами.
— Ты как раз появился в городе. Как ни заманчиво было поводить тебя за нос, но я воздержался.
— Потому что выпутался не совсем целым и здоровым, — понимает Питер.
— Пара царапин, — быстро говорит Нил. — К тому же, мне было удобно покинуть город с ними.
Питер трясет головой. События того времени приобретают другое значение.
— И убийства тогда резко прекратились, хотя до этого длились несколько недель. При этом убийцу так и не нашли.
Нил многозначительно молчит, а Питер переводит глаза на парочку, которая о чем-то переговаривается по телефонам. Хорошо, что он вспомнил, кто они, когда уже видел их в деле. Питер всегда доверял Бюро, но он знал о коррупции и ее возможностях. Эти ребята делали все, чтобы защитить гражданских — паттерн поведения Питер узнал бы где угодно. Так действовали они сами во время полевых операций. И это шло вразрез с тем, за что в свое время разыскивали этих ребят, ставя на уши полицию и ФБР по всей стране.
Он идет к Дину и Сэму Винчестерам. Те все еще разговаривают по телефону, и Питер смотрит на Нила.
— Что ты напишешь в отчете? — чуть нервно спрашивает тот.
— Не я напишу, а ты. И чтобы Рису он понравился.
— Добросовестное неведение?
— Точно. Иначе мне придется их арестовать.
— Отчет? — вмешивается в их разговор Дин. — Арестовать?
— Я действующий агент ФБР, — вскидывает брови Питер. И по изменившимся лицам братьев понимает, что здесь что-то не то. — Вы не знали?
Дин с угрюмым видом качает головой, и все трое автоматически поворачиваются к Нилу. Вернее, к тому месту, где он только что стоял.
— Ниииил! — кричит Питер.
— Опоздаешь в ресторан к Эл, — уже еле слышно доносится до него.
Питер ругается и потом переглядывается с братьями Винчестерами.
— Вот засранец, — с чувством говорит Дин. И потом поясняет: — Нам он сказал, что ты раньше работал на полицию нравов и сохранил доступы.
Питер фыркает.
— Отдел "Белый воротничок", — сообщает он и вздыхает. — Это Нил!
— Это Нил, — с улыбкой подтверждает Сэм. И потом протягивает Питеру карточку: — Если наткнетесь на что-то странное, позвоните. Мы поможем.
Питер кивает и сует визитку с номером телефона во внутренний карман пиджака. Уж лучше он, чем Нил.
Он протягивает братьям руку.
— Спасибо.
Они обмениваются рукопожатиями и расходятся в стороны.
Питер невольно задумывается о том, что же Нил напишет в отчете. Надо будет все-таки глянуть и его подстраховать.

@темы: сверхъестественное, White Collar, фики, мои фики по "Сверхъестественному", мои переводы по "Белому воротничку"

---

"Люцифер"

И-и-и я досмотрела до конца. И, как обычно, оказалось, что иду против тренда - мне понравилось. Я не увидела снижения качества, сделано очень здорово.
Про 6 сезон. Лишь 6.1 мне показалась какой-то невнятно-занудной, сериями 2-5 я наслаждалась - они были очень динамичные, веселые, крепко-сбитые и шли стандартные 45 мин. 2-я половина сезона была часовыми +- сериями, и там было напихано побочных линий, без которых можно было бы обойтись в принципе, но я не могу сказать, что они меня прям раздражали. Тем более, что их реально завершали. Предпоследняя серия - очень печальная, несмотря на то, что печаль светлая, а финальная серия - катарсис и хэппиэнд.
Этот сезон о судьбе и выборе, о предначертанности, предназначении и любви. О том, что "умный в гору не пойдет - умный гору обойдет", но мы те, кто мы есть именно благодаря всему, что пережили, и никак иначе. Мне очень понравились нестандартные решения, которые там озвучивались. Понравилось завершение арки психологического развития Люцифера, и что ученик превзошел своего учителя. Понравилось, как хитро они обыграли вопрос бессмертности Люцифера (очевидно было, что это проблема: Хлоя смертная, а он - нет). Не могу сказать, что мне прямо понравилась история с Рори, но с другой стороны, почему бы и нет? Тем более, что в психологическую арку это укладывается. Предфинальная и финальная серии сделаны очень красиво и пронзительно, у меня в паре моментов аж были слезы на глазах.
Хороший сезон, хороший сериал.

про 5 сезон

Досмотрела 5 сезон. Последние серии были ангстовыми, но финал очень драматичный и красивый.
Интересно, что Михаил был честен в своем предложении Люциферу насчет Ада - он явно проникся сочувствием к брату, когда умерла Хлоя. Собственно реакция Люцифера его вообще потрясла - когда тот проявил такое горе. Михаил даже копье свое выронил, и голос у него поначалу - когда он заговорил - дрожал.

скрин

Приятно видеть, что он не чистый злодей. При всем его интриганстве, искренность у него все же проскальзывает. Пожалуй, вот здесь было одно из самых ярких проявлений - он не ожидал, что сделал с братом ТАКОЕ. И это при том, что только что бился с ним насмерть. И Хлою собственноручно убил. Такие игрища божественных существ... и тут вдруг судорожные рыдания и неизбывное горе.
========
5.14 Какая пронзительная аллюзия на смерть родителей... У меня аж слезы потекли.
========
Досмотрела 1 половину - изумительно! И даже Михаил весьма колоритен - косоплечий гад и интриган, но качественный цельный персонаж. И я не могу забыть, как он пару раз спас Хлою в первых сериях. По каким бы причинам он этого ни делал, это не отменяет того факта, что Люциферу могло бы быть не к кому возвращаться.
=========
А какая интересная тема выбрана - во всяком случае, для первой части сезона - про судьбу, получаемый старт и свободу воли. Про семейные тайны и что с ними делать. И так драматично, умно и очень красиво обыграно.
=========
5 сезон. Ну они все-таки дают! Реализация в этом сериале такого штампа как Evil Twin! Хорошо, что Хлоя все же умна, мне очень понравилось, как она его проверяла. Хотя чисто внешне она как раз изменилась - распущенные волосы - еще и черные в первой серии (и в ней же такой вид, словно она горюет).
Чуть не перемотала ретро-нуарную серию, а она такая очаровательно стебная, да еще и с секретом в конце.
==========

про 4 сезон

Досмотрела 4 сезон. Финальная серия очень драматичная, красивая и ангстовая в финале. Хорошо, что сезон не последний
==========
Мне осталась всего 1 серия 4 сезона (и то, я кое-что знаю по спойлерам), и он обалденный! Совершенно шикарный! Он - про принятие себя и принятие другими. Начинается с мощнейшего отката аж до минусовой степени, а потом потихоньку приходит к полному и абсолютному. Молодцы Netflix, что подхватили!
======
После 4.05. Не, все неплохо. Фактически даже лучше, чем в 3 сезоне. Никаких левых дурацких линий. Герои немного изменились, но даже к лучшему
-------
4 сезон. Чуть не бросила после 1 серии, ненавижу тему предательства, даже если предатель слезы льет по этому поводу. Но дала шанс - и 2-я получше. Хотя, похоже, сюжет предсказуемо "мыльно-оперный", причем сразу по 2 направлениям. Но во 2-ой мне очень нравится Люцифер, ну прямо очень. И сцены в конце такие нежные.
Пробежала дальше содержания серий.... да-а-а, знакомые до боли "мыльно-оперные" ходы. Ладно, посмотрим, как они будут обыграны.
=========

про 3 сезон

Я практически досмотрела 3 сезон (осталась вторая бонусная серия, которая вряд ли мне понравится в силу сюжета. Не люблю такие альтернативные варианты). Что ж, я думаю, если бы выкинуть все лишнее в виде мелодраматичных линий, то получился бы приличный сезон стандартной длины. А так... все же у меня есть претензии. Но большей частью мне все же понравилось. И однозначно понравилась первая бонусная серия про Рей-Рей.
Досмотрю для порядка вторую бонусную и перейду к 4 сезону.
========
Любопытно видеть Уэллинга сразу в двух ролях одновременно: в виде Сэмуэля и в виде Пирса. Причем, внешне они очень похожи - такие спокойные, хорошие, сдержанные, а вот внутренне прямо противоположности. Сэмуэль прям и честен (во всяком случае, в данный момент у меня нет причин в этом сомневаться), а вот у Пирса/К. внутри совсем другие мотивы и отнюдь не добрые. А "фасад" у обоих практически идентичный.
Хотя любовный треугольник в этом сериале явно лишний.
=======
3 сезон все же очень отличается от первых двух (я 17 серий посмотрела). Он неровный. С одной стороны, есть линии, которые слишком скучные, слишком приземленные и обыденные для такого сериала, а с другой - местами такие нежные эмоциональные моменты, что я просто таю в лужицу. Чего со мной не наблюдалось в предыдущих сезонах.
Недаром самая понравившаяся мне серия во всем сериале пока именно здесь - 3.06, про приключения в Вегасе.
А сцена с ножом в плече в 3.17 - как раз из тех эмоциональных моментов (ага, я в данный момент под впечатлением серии).
=========
Вторая половина 3 сезона. А мне Пирс (то есть К.) нравится.

Смотрю 3 сезон, 5 серию. А Люцифер-тодтвердил мои выводы, что страдания в Аду лишь отражают чувство вины и только. Он практически прямым текстом сказал это: когда Шарлотта сказала, что не сделала ничего особенно плохого, чтобы попадать в Ад, Люцифер ответил, что может быть, в ней слишком много чувства вины (или что-то такое). То есть, фактически, они прямым текстом подтвердили, что Ад как таковой тупо задействует механизм чувства вины и ничего больше. Кто туда попал и за что - никого не интересует. Душа просто попадает там в "жернова" и все.
О, а в 7-ой серии Люцифер вообще словами через рот сказал!
==========

про 2 сезон

Смотрю 2 сезон (уже досматриваю), и меня неожиданно зацепили серии с Тимом. Я уже прошла эти 2 серии, но мысленно все равно возвращаюсь и хочу оставить свои размышления здесь.
На самом деле, впервые за все просмотренные серии меня так цепануло показанным. Неоднозначно показанным.

Примерно до середины 2-й серии истории у меня в голове крутилось что-то вроде "дадут-дадут, а потом догонят и еще наподдадут". Так выглядело для меня это грядущее путешествие в Ад за формулой.
Но досмотрела я эту серию, и в голове возник сумбур. По двум причинам:
Первая связана с показанными параллелями. Да, вполне логично было показать именно такой ад профессора - он не считал себя виноватым, и пока он не признает, что виноват, будет переживать все снова и снова. Но затягивание в подобный круг Люцифера рушит логичность посыла. Потому что он показан в точно таком же круге убийства Уриила - он один в один говорит, что у него не было выбора и раз за разом повторяет содеянное. Шарлотта, кстати, в этом отличается от них обоих - она сходу признает себя виноватой (хотя,возможно, ее "круг ада" просто не успели показать). В итоге Люцифер выходит из своего "круга ада" с помощью Шарлотты, и потом сам ее вытаскивает уже из ее "круга ада". То есть фактически, это показано что? Что такое затягивание в свой адок до тех пор, пока ты не признаешь вину, несправедливо? Это же не совпадение, это совершенно намеренно запараллелено. Разницы между Люцифером и профессором в смысле совершенного и отношения к нему - никакой, но Люцифер вырвался из морока и был прав? И что, профессору не повезло лишь в том, что его некому оттуда извлечь за шкирку, а так это было бы правильно?
И вторая причина моего сумбура. Профессор - однозначный социопат. Он совершенно хладнокровно убивал людей ядом, устраивал дикие эксперименты на выживание, ему было плевать на погибшего в машине студента. Ага, все так.
Но что было показано на видео аварии и в Аду? Машина перевернута, дымится. Он вылезает через окно, забирает выпавшую папку - студент просит помочь ему выбраться, говорит, что ему зажало руку, но профессор не обращает внимания и бежит прочь. Машина взрывается.
С точки зрения сюжета все понятно, это дает обоснование дикой логике профессора. Но... блин, разве по видео не понятно, что спасти парня было невозможно? Профессор фактически еле успел отбежать на несколько метров, как сразу прогремел взрыв. Если бы он на эти полминуты задержался, пытаясь парню помочь, они бы просто погибли оба. Может, даже и еще раньше, потому что, если бы он стал вытаскивать парня из-под машины, он бы неминуемо ее пошевелил и наверняка бы приблизил время взрыва. При таком скором взрыве парень был обречен независимо от того, кого спасал профессор - себя или диссертацию. Собственно, даже первой реакцией Люцифера было, что тот, мол, спасал себя.
Такое ощущение, что все сосредоточились на этой несчастной диссертации и навесили на человека вину выжившего. Ну просто как на совершившего социально-неодобряемый поступок. Вот если бы они погибли оба, то можно было бы судачить, что мол, профессор пытался спасти, но не успел/не смог - какое несчастье. А раз выжил, то получай, фашист, гранату.
Я, честно, не знаю, насколько сами сценаристы об этом думали - как-то очень сомнительно, потому что никто из героев об этом практически ничего не сказал. Но я не думать об этом не могу. Хоть и чувствую, что по обоим пунктам иду против сюжетного "течения". Профессор бесчувственнен. Он убийца. И, возможно, рано или поздно все равно бы лишил кого-то жизни или здоровья. Но разве можно так вообще с человеком поступать? Устраивать травлю, лишать всего... Блин.
Не скажу, что я его жалею, но безумие обвинений в смерти/неспасении студента меня глубоко возмущает.

в дополнение

Да, и есть третья причина. Возможно, связанная с первой.
Содержание ада профессора. Почему он именно такой: авария, профессор совершает то, что совершает, а потом на него набегают люди, которые его обвиняют? Когда я смотрела, то воспринимала этих людей как орудие, чтобы прижать бессовестного. Но на самом деле это не очень логично - куда логичнее показать, что его преследуют его жертвы. Все вместе или хотя бы исходный погибший студент. Но в его сценарии ада про погибших вообще ни слова - там исключительно парадигма про диссер. Как будто ничего, кроме нее, не существует.
И это наводит на мысль, что Ад не стремиться наказать виноватого за конкретный грех, а лишь вытаскивает из психики человека то, что его больше всего волнует (?). В чем он себя винит, может быть, но не может в этом признаться даже самому себе? Тогда вся эта "ситуация №1" приобретает очертания логичной. Профессор зациклен в аду на собственной травле. Над ним давлеет не погибший/шие, а винящие его люди (которые точно не его вина и именно им как совокупности он пытался что-то доказать своими последовавшими убийствами). Тогда сюда вписывается не только Люцифер, но и Шарлотта со своей виной.
Но в этом случае, получается, что Ад - это такой аттракцион по вытягиванию определенных эмоций, что не имеет ни малейшего отношения к наказанию виноватого. Потому что человек запросто может винить себя в том, в чем он не виноват, а "системе" на это плевать. И прямой ошибки тут не будет, потому что люди ж по умолчанию грешники. "Был бы человек, а статья найдется", так сказать. А что Ад винит не за то, так это неважно! Какая разница, если грехи все равно есть!

запись создана: 14.11.2022 в 06:01

@темы: сериалы

---

15.2 и Кас

Я тут недавно осознала, что странный эпизод неспособности Каса излечить Кетча на самом деле выглядит фичей, а не багом.
Я могу только предполагать, но единственное, во что он укладывается, это вмешательство Чака. Я имею в виду, что он, видимо, отключил у Каса эту способность на какое-то время.
=============
Вообще, конечно, странно, что это вообще никак не комментировалось - просто было показано, как факты. Но, тем не менее, складывается вполне себе сюжетная линия. Только никак не объясненная.
15.1 - Тема способности Каса лечить, как ни странно, поднималась. (Я просто смотрела серию всего раз - я не фанатка 15 сезона, не считая 15.2 и финала в Раю). Просто она выглядела органично вписаной в сюжет и потому не обращала на себя внимание.
Во второй половине серии Сэм ранен во время схватки с призраками, и Кас спокойно его излечивает.

Из транскрипта

Из транскрипта:
[interior, the garage, Cas kneels beside Sam and heals him]
Cas: Stay still.
Далее в этой же сцене Кас пытается исцелить рану, нанесенную пулей, ранившей Сэма одновременно с Чаком. И у него не получается.

Из транскрипта

Из транскрипта:
[Cas attempts to heal the Equalizer wound, and Sam sees flashes of himself with blackeyes, hurting Dean]
Dean: Sammy, please.
[Cas staggers and Sam is shaken as he comes out of the vision]
Sam: Did you fix it?
Cas: No. I can't. There's... There's an energy in that wound that's... I never felt that before.
Sam: Well, like I said, it's fine.
Однако здесь это выглядит совершенно естественно - Чак и сам себе не мог рану залечить, не то что Кас.
Тем не менее, простые раны не вызывали у Каса никаких трудностей, и это совершенно четко показано.
15.2 - Кас, к собственной неожиданности и беспокойству, не может излечить раны Кетча, нанесенные железными пулями Дина.

Из транскрипта

Из транскрипта:
CASTIEL: I tried to heal him, but it didn't work. I don't know why.
SAM: You're probably just tired, Cas. We all are.
Кстати, я только сейчас обратила внимание на то, что по первоначальному сценарию Кас говорит эти слова Дину, а Сэм вмешивается со стороны. В серии Кас шепотом говорит это Сэму, когда они отходят от носилок.
15.3 - Кас не пытается никого лечить, но по раннему сценарию в самом финале, в разговоре с Дином упоминает про Кетча и то, что не смог его излечить.
CASTIEL
It doesn't matter what I say— you'll always blame me.
(off Dean's look)
Ever since Mary's death— you've been cold. I told you I couldn't work with Belphegor— you volunteer me for the job. My powers are failing, Dean— I couldn't heal Ketch-- and you don't even care, I...
В конце серии Кас уходит, и его нет ни в 15.4, ни в 15.5.

15.6 - Кас отдельно от Винчестеров помогает женщине искать в лесу ее сына. И испытывает огромные проблемы с излечением - ему удается излечить мальчика, но с большим усилием.
15.7 - Кас возвращается в бункер и портачит с попытками "прощупать" рану Сэма от Уравнителя. Ему удается спасти Сэма с помощью шамана Сергея. Это все как бы не имеет отношения к излечению обычных ран, хотя "прощупывать" Касу удается т.е. силы как таковые есть.
15.8 - Кас залечивает руку Дину перед путешествием в Ад. Честно говоря, несколько раз пересмотрела - мне кажется, трудности у Каса сохранились - просто рана ерундовая. И эпизод вписан в другую линию - натянутые отношения Дина и Каса.
15.9-13 - Кас либо отсутствует, либо никого не лечит
15.14 - Кас отсутствует, содранные ногти Сэма залечивает нимфа.
15.15 - Кас с Джеком ведут расследование. Кас излечивает, видимо, двоих - 1 женщину за кадром, 2-ю - в кадре. С усилием, но не с таким, как в 15.6.
15.16-18 - Кас либо отсутствует, либо не пытается никого лечить.
-----------------
Я бы по итогу предположила, что Чак в 15.2 прикрыл Касу возможности излечения людей. Но это пришло ему в голову не сразу (см. 15.1). Возможно, Кетч показался ему слишком сильной фигурой, особенно в тандеме. И он позаботился о том, чтобы тот не получил мгновенного излечения. (Здесь, правда, тогда встает еще вопрос, насколько искать Кетча было решением самой Ардат, а не толчком Чака. Но это 50х50. Могло быть и так, и так).
Ну и дальше способности лечить у Каса медленно восстанавливаются - он проходит путь от полной невозможности в 15.2 до затрачивания умеренных усилий в 15.15. То ли Чак ему частично вернул силы, то ли просто сила самого Чака постепенно слабела. Черт знает. Но линия в сезоне четко просматривается.
-
Вообще, надо будет сделать еще пост про Кетча и Каса. Довольно много набралось закадрового. Точнее, того, что повырезали.

запись создана: 27.07.2023 в 15:23

@темы: сверхъестественное, Arthur Ketch

---

Забастовка актеров

UPD. Да, все-таки началось.

=============
За забастовкой сценаристов подтягивается еще и забастовка актеров. Если так и не договорятся (а это очень сомнительно), то она начнется 12 июля.

The SAG-AFTRA actors union and Hollywood producers agreed to a nearly two-week extension of the 2020 TV/theatrical contracts.
The contract were set to expire Friday at 11:59 p.m., so the agreement avoids a possible strike, for now.
The agreements will now expire on July 12 at 11:59 p.m., according a joint statement from the Screen Actors Guild-American Federation of Television and Radio Artists and the Alliance of Motion Picture and Television Producers, which represents studios, television networks and streaming services.

https://www.nbclosangeles.com/entertainment/sag-aftra-producers-labor-talks-extension/3180670/

---

Читаю фейсбуковскую группу переводчиков.
Участница просит помощи: переводит испанскую книжку про вампиров и Трансильванию, и встречается ей вкрапление на непонятном языке. Логика подсказывает, что может быть румынский (Трансильвания же), но на румынский не похоже - похоже на словацкий. О том, собственно и вопрос: словацкий ли это и как переводится?
Ответ, к которому пришли общими усилиями: гугл-перевод на словацкий. Т.е. автор, не зная словацкого, но желая его вставить, прогнал слова через гугл-переводчик.
Вот так и хочется сказать: о, времена, о нравы!

Я такое видела, да, но, к счастью, исключительно в фанфиках.

@темы: переводческое

---

Фанфик: Дин ведет расследование

Название: Дин ведет расследование
Автор: petergirl
Рейтинг: PG-13
Жанр: АУ, джен, драма, дружба, hurt/comfort, броманс, психология, перемещения во времени, элементы гета, посмертие
Размер: миди (11,4 тыс. слов)
Персонажи: Дин|Кетч, Александр Кетч (ОМП) (в эпизодах: Джон, Мэри, Ровена)
Описание: броманс Дин|Кетч, hurt/comfort, хотя и несколько нестандартный.
4 часть цикла "Жизнь в Раю имеет свои особенности", прямое продолжение 3-ей части, с которой она связана сюжетом.
На фикбуке.
На AO3.

1 часть

1 часть

После решения проблемы "адской" утечки, для Дина наступил период спокойствия. Он обнаружил, что даже сам не осознавал, в каком напряжении его держали эти странности, которые он сначала принял за просвечивающий другой мир. Слишком они напоминали о том периоде, когда они с братом вели битву против самого Бога. Ибо найти и убить какую-то тварь это одно, а бороться с чем-то всеобъемлющим — совсем другое.
Кроме того, он не мог забыть, чего им с Сэмом стоило сражение с Чаком. Как они теряли всех, кто был дорог, и все равно могли лишь отбиваться, даже не представляя, как перейти в наступление. Это было тяжелое, беспросветное время.
Дин помнил слова брата. Да, все это действительно было для него еще совсем близко — не то, что для Сэма. И он на самом деле не возражал бы против того, чтобы замочить вампира или упокоить призрака, но сражение с вещами, подобными утекающей из Ада магии — увольте. Только не по собственному почину.
Тем более, что те галлюцинации из "адской" хижины оставили ему после себя кошмары. Половину ночей он просыпался в поту и без голоса, все еще ощущая на руках и ногах цепи Ада. Дин надеялся, что они постепенно стихнут — эти кошмары нехило портили ему жизнь. Вот как сегодня.
И он инстинктивно потянулся к привычной уже отдушине — стрельбе с Артуром в его лагуне. Он нажал кнопку на телефоне, но ему никто не ответил. Странно. Обычно Артур отвечал сразу и почти всегда был в настроении пострелять. Может, он мотанулся в Ад к Ровене? Но мгновенно включившаяся интуиция не позволила остановиться на такой простой причине.
— Дин?
Тот резко поднял голову. В дверях дома стоял Алекс. Он был один, в привычном для себя виде тринадцатилетнего подростка в джинсах и белой футболке.
— Где Артур? — Дин инстинктивно поднялся с дивана.
В глазах Алекса что-то мелькнуло.
— Дома, — ответил он. И после секундной паузы добавил: — Мне нужна твоя помощь. Нам.
В Дине автоматически включился режим "опрашивание свидетелей".
— Почему он сам не пришел? — спросил он.
Алекс шагнул в комнату.
— Он не знает, что я здесь. Арти не... — Алекс закусил губу и остановился.
— "Не" что? Не хотел, чтобы ты шел ко мне?
— Он ничего не помнит, — скупо сказал Алекс. — Но это... страшно. То, что с ним происходит.
Дин не раз во время расследований сталкивался с насилием в семье.
— Он на тебя напал? Ударил? — ровно уточнил он. — Избил?
— Разумеется, нет! — в голосе Алекса впервые прозвучали эмоции, сбивая серьезную монотонность. И этими эмоциями было возмущение и недоверчивость.
— Тогда чего он не помнит? — признаться, у Дина отлегло от сердца.
— Того, что с ним происходит, — повторил Алекс. — Дин, это надо видеть. И с этим что-то надо делать, — он на секунду смолк. — Я хочу, чтобы мы вместе поговорили. Я, ты и Арти.
— Пошли, — Дин всегда предпочитал действовать, а не вести разговоры.
Алекс кивнул, и они вышли из дома, направляясь к тому краю участка, который соседствовал с участком братьев Кетч.
— Хоть намекни, в чем, собственно, дело, — не выдержал Дин уже на лужайке перед замком.
— Ты мне не поверишь, — произнес Алекс фразу, которую Дин и Сэм столько раз слышали от людей, с которыми случалось сверхъестественное.
— О, поверю, — хмыкнул Дин. — Я же охотник, помнишь?
Алекс остановился и переглотнул.
— Он умирает, — наконец сказал он. — И...
Дин мог ожидать чего угодно, но только не этого.
— Уми... рает? От чего?
— Дин, мы в Раю, — возразил Алекс. — Наши земные тела давно превратились в прах.
— Я знаю, черт подери, но ты только что сказал...
— Я сказал, что ты мне не поверишь. Пойдем, я покажу... — Алекс не успел договорить, они оба услышали изнутри замка звук выстрела.
— Твою мать! — Дин рванул внутрь.
И, влетев в холл, он так резко остановился, что чуть не кувыркнулся головой вперед.
На гладком каменном полу лежал на спине Артур Кетч в растекающейся луже крови.
У Дина перехватило дыхание лишь на секунду, сказался многолетний опыт охотника.
— Алекс, в укрытие! — приказал он, а сам подскочил к другу и грохнулся рядом с ним на колени, пытаясь оценить раны.
Артур был в джинсах и темно-зеленой футболке. И было хорошо видно, что его грудь изрешечена пулями. Наметанный глаз Дина увидел выбегающие толчками ярко-алые струйки, и внутренности заполнило холодной пустотой. "Артериальное, — отрешенно подумал он. — Это все".
Он сжал запястье Артура одной рукой, считая пульс, другую прижал к его груди, словно это могло удержать кровь, и рискнул посмотреть другу в лицо.
Артур был без сознания и тяжело дышал. И через пару минут, издав хрип, затих. Грудь под рукой Дина перестала подниматься и опускаться. Толчки пульса под пальцами прекратились. Осознание окончательности накатило тяжелой горячей волной. Дин осел на пятки, медленно отнимая руку. Все казалось нереальным и одновременно слишком ярким и четким.
— Дин... — услышал он голос подростка с британским выговором, и внезапно его сотрясло яростью:
— Алекс, какого хрена?! Почему ты не сказал, что кто-то пытается вас убить? Мы могли его спасти!
— Дин, мы в Раю, — голос Алекса задрожал, и Дин повернул к нему голову.
Алекс был бледен как полотно, глаза широко раскрыты, зрачки во всю радужку. "У него шок", — мелькнуло в голове Дина.
— Мы в Раю, — с напряжением повторил Алекс. — Мы давно мертвы, здесь умереть невозможно.
— Значит, мы не все знаем о Рае. Но тот, кто в него стрелял, возможно, все еще здесь. Нам надо выбираться... — Дин осекся, потому что в этот момент окровавленный мертвец рядом с ним внезапно втянул в себя воздух.
Дин уставился на умершего на его глазах Артура Кетча, с которым начали происходить метаморфозы — исчезли все раны и кровь, восстановилось дыхание, под пальцами руки, которая все еще держала запястье Артура, снова упруго и сильно забилась жилка.
— Как это возможно? — выдохнул Дин и потом сообразил: — Ровена? Она успела вшить ему амулет, пока мы были в Аду?
Он посмотрел на Алекса, ища подтверждения. Но тот смотрел на него с недоумением.
— Какой еще амулет из Ада? Нет, конечно.
— Тогда что? Как еще можно воскреснуть, если ты истек кровью?
— Дин, посмотри на свои руки, — в голосе Алекса ощущалось нетерпение. — На них тоже больше нет крови. Дело не в... магическом восстановлении тела.
И только сейчас, посмотрев на свои руки и убедившись, что Алекс прав, Дин наконец услышал все его "Мы в Раю".
— Почему ты сразу не сказал?
— Я пытался, — фыркнул Алекс. — Я хотел сказать "он умирает и воскресает", но ты меня перебил. А потом... сам знаешь.
Дин знал. Потом раздались выстрелы, и он стал свидетелем "смерти" своего лучшего друга. Дин мысленно пробежался по остальным словам Алекса.
— Значит, он не помнит, как умирал? И не верит? — уточнил он. А потом с открытым сочувствием посмотрел на подростка: — И значит, ты не в первый раз это видишь?
Алекс кивнул и отвел взгляд. Когда это случилось впервые, его накрыло горем и ужасом. Он ничего не смог сделать — брат-близнец истек кровью у него на руках. Все произошло так быстро и страшно. Он судорожно рыдал, давясь слезами, когда Арти вдруг ожил. Горе сменилось ощущением счастья, которое, правда, потом подпортила обида, потому что брат ему не поверил. Алекс даже пожалел, что сдержал свою первую реакцию броситься ему на шею. Тогда бы у него было бы, может, меньше вопросов. Он думал, что все позади, но на следующий день все повторилось. Но даже зная — надеясь — что брат еще вернется, он не мог удержаться слез и паники. И к тому же происходившее сильно пугало тем, что не имело права на существование.
К сожалению, если про Землю можно было найти какую угодно литературу, но про Рай ее было... нет, не так чтобы совсем мало, но она вся была очень возвышена и мифологизирована. И ни словом не упоминала о том, что в Раю можно было переживать раз за разом свою смерть, а затем воскресать. Алекс остро понимал, что ему не хватает опыта. И, подумав, решил привлечь Дина. Он осознавал, как странно это звучит — особенно, вкупе с полным неверием самого Артура — и расставил по замку камеры, записавшие в конце концов очередные смерть-воскрешение на видео.
Посматривая запись и стараясь не проникаться происходящим, Алекс решил, что больше никогда не напомнит брату об Испытании. Он иногда использовал этот триггер в качестве аргумента — и очень-очень действенного аргумента, но теперь все, это было табу. Ему хватило нескольких минут в роли "выжившего", чтобы испытать горючий стыд за свои безжалостные удары ниже пояса. Сейчас бы он не сделал этого даже под страхом смерти. Мысль, что он теперь на всю вечность останется один, останется без Арти, в тот момент перекрыла ему дыхание. Он и так со времени своей смерти существовал в Раю на одной надежде, что брат к нему присоединится, и гнал от себя мысли, что тот попадет в Ад. Впрочем, на этот счет у него был запасной план по перетаскиванию Арти в Рай "контрабандой". Задействовать его не пришлось — брат появился сам, и заметно раньше, чем Алекс рассчитывал. Но вот теперь случилось это...
Артур закашлялся и приподнялся на локтях.
— Д-дин? — он усиленно заморгал, пытаясь прояснить зрение. — Что ты... здесь делаешь? И что здесь делаю я? — добавил он, садясь и осознавая, что они оба почему-то на полу.
Дин сел "по-турецки".
— Ты умер, а потом воскрес, — сообщил он, отслеживая реакцию.
Но на лице Артура не отразилось ничего, кроме недоумения.
— Прости?
— Умер и воскрес, — повторил Дин, стараясь не вспоминать, как это было.
Артур шатко поднялся на ноги и отошел к дивану. Дин тоже встал, но остался на месте.
— Ты как?
— Голова раскалывается, — пробормотал Артур.
К нему подошел Алекс и протянул стакан виски. Артур автоматически взял и пригубил, а потом посмотрел на Алекса, осознавая его роль.
— То есть, ты не шутил? — спросил он у брата. И потом перевел взгляд на Дина.
— Ты только что на моих глазах истек кровью, а потом воскрес. И шуткой это не выглядело.
Артур нахмурился.
— Я ничего не помню, — сказал он после паузы. — Совершенно. Только собирался налить себе скотча, и дальше уже очнулся на полу, — он потер лоб. — Очевидно, что из памяти что-то выпало, но... смерть? В Раю?
— Моя реакция была такой же, — сказал Дин. Он собирался что-то еще добавить, но тут встрял Алекс:
— У меня есть видео, я могу тебе показать.
Артур кивнул и потом посмотрел на Дина:
— Но ты-то как тут оказался? Разве мы договаривались...
— Алекс позвал меня решать вашу проблему, — пояснил Дин. — Но не успел объяснить, что к чему, как с тобой это началось снова. Уверен, что с тобой все в порядке?
Артур кивнул.
— Ничего, что не вылечит стаканчик хорошего виски.
Алекс поставил на журнальный столик ноутбук и парой нажатий запустил видео.
В полной тишине они смотрели, как сидящий на диване Артур замирает, потом его тело начинает содрогаться от попадающих пуль, и наконец он безвольно откидывается назад, заливая диван кровью.
Артур выругался и, присев на корточки, приблизил лицо к экрану. А там, казалось, что по прошествии нескольких минут словно тоже подошла к концу какая-то запись — кровь в одно мгновение исчезла, Артур зашевелился, поднял голову, выпрямился и как ни в чем не бывало отправился наливать себе выпить.
— Черт те что такое, — вырвалось у Артура.
Он невольно перевел взгляд на Алекса, осознавая, через что ему пришлось пройти и испытывая сильное желание его обнять. Мгновение подумал и решил с этим не бороться — ухватил брата за плечо и привлек к себе. В первый момент было даже сопротивление, но потом Алекс обмяк и уткнулся лицом ему в бок. Сказались напряжение, одиночество и страх последних дней.
Артур поднял голову и посмотрел на Дина. Тот молча показал ему большой палец и ухмыльнулся. Артур перевел взгляд в окно. При жизни он никогда не оказывался в таких эмоционально сложных ситуациях. Никогда себе их не позволял — вольно или невольно. Здесь же постоянно приходилось иметь с ними дело. Как только Дин это выдерживает?
А тот тем временем придвинулся к ноуту и зачем-то перемотал запись к началу.
— Я слышу только один выстрел, — нахмурился он. — Я был уверен, что слышал больше, но сейчас понимаю, что нет. И когда мы с Алексом были на улице, тоже был один выстрел. Я практически в этом уверен.
— Что? — Артур присел рядом, Дин снова прокрутил запись. Действительно, звучал всего один выстрел, хотя на груди Артура появлялись десятки ран. — Невозможно.
— Добро пожаловать в клуб, — хмыкнул Дин. Он немного подумал: — А ты помнишь, что чувствовал перед всей этой катавасией?
— Я ее вообще не помню.
— Ну, перед сегодняшней. Здесь, похоже, один и тот же сценарий.
Артур хотел повторить, что не помнит, но потом задумался, напрягая память. Он помнил свое желание выпить, но эмоции он, как всегда, затолкал куда-то в глубину, не особенно разбираясь. Если покопаться, можно потянуть за ниточку...
Внезапно его сотрясло ледяной дрожью и на мгновение накрыло ужасом и темнотой.
— Арти? — в голосе Алекса звучал испуг. — Что?
— Не знаю, — медленно произнес Артур. — Что-то темное. Ужас.
— Ты чувствовал ужас перед тем, как все началось? — уточнил Дин, стараясь не реагировать на побледневшее лицо друга и дрожь.
— Нет. Сейчас. Когда попытался вспомнить. Перед... я не уверен. Что-то неприятное, — Артур подумал и добавил: — Все, что я могу вычленить, слишком расплывчато. Но это ощущение у меня в последнее время бывало не раз. Тьма. Ужас. Дрожь. И все очень быстро, в мгновение ока.
— В морозильнике тебя точно не запирали? — пошутил Дин.
К его удивлению Артур серьезно ответил:
— Пару раз бывало, но в ужасе от этого я безусловно не был, — он помедлил. — Не уверен, но мне кажется, что это как-то связано с детством. Ранним, еще до академии.
— Я думаю, тебе нужен отдых, — Дин встал и хлопнул его по плечу. — Для покойника ты выглядишь просто отлично, но для здорового — не особо. Мы с Алексом постараемся провести расследование.
— Собираетесь обсуждать меня без меня? А Алекс мне еще выговаривал за нарушение этикета, — Артур хмыкнул.
— Ну, я-то не он. И моего брата тут тоже нет, чтобы мне выговорить, — Дин растянул губы в улыбке и потом снова посерьезнел. — Не стоит провоцировать в тебе очередное "умирание и воскрешение". Кто знает, какие у него скрытые эффекты.
Дин пошел к двери, но потом остановился.
— Алекс?
Тот поколебался, но потом все же пошел, попутно завернув к журнальному столику и захватив с него ноутбук.

Артур проводил их взглядом, испытывая благодарность, что его оставили одного. Сообщение о собственном кровавом "дне сурка" застало его врасплох. Не будь записи, он бы сомневался, не розыгрыш ли это, но спорить с видео было трудно. И оно... выбивало почву у него из-под ног. Умирать и воскресать ему было не впервой, но он ненавидел чувствовать себя марионеткой. Особенно после сброса калибровки. Тогда он поклялся себе, что никогда больше не позволит себе оказаться в чьей-то власти. И вот сейчас, кажется, в нем по чьей-то прихоти включалась некая программа "смерть/воскрешение", а он об этом даже не знал. И буквально превратился в запрограммированного робота. Вспомнилось, как он когда-то присутствовал при "разборе мозгов" ангела, после Ангелопада попавшего в руки британских Хранителей знаний. Ковыряния в его черепе вызывали срабатывание каких-то внутренних механизмов, словно попадая по невидимым кнопкам в мозге.
Кетч стиснул челюсти. Его выворачивало от самого осознания, что он сейчас мало чем отличается от того "пернатого".
Но все же он сейчас свободен физически, и у него есть Дин. "Есть ли?" — усомнился внутренний голос, но лишь на секунду. Винчестер был не из тех, кто предпочтет заслониться от... смертельно больного? обреченного? Трудно сказать — пока ничто не говорило о том, что вечная жизнь в Раю для Артура Кетча скоро закончится, и сам он тоже страданий, кроме моральных, практически не испытывал, но какого Дину [было и будет] принимать на себя удар пусть и мнимой, но смерти друга?
Эта мысль причинила боль — он, черт подери, привык иметь Дина под боком. Полагаться на него и его понимание. Входить за пределы своего мирка с Алексом и отдыхать с Дином душой.
Он представил Дина, его реакцию... и болезненная мысль растворилась, как не бывало. "Дин этого не сделает", — пришло откуда-то осознание.
Это действительно было не в его характере. Дин всегда шел на помощь, даже когда его явным образом об этом не просили. И такие сантименты его не оттолкнут. Его и худшее не отталкивало. Мозг прокрутил список возможных сценариев, который закончился тем, что сейчас Винчестер может попытаться убедить Алекса бросать Артура в одиночестве и переманить его к себе, но на этом моменте Артур впервые за несколько часов улыбнулся. Ибо большего абсурда сложно было себе представить. У него не было сомнений, что Дин сейчас вместе с Алексом потрошат прошлое в поисках ответов хотя бы на часть вопросов. А найдя, будут изучать способы решить проблему. Он знал, что именно так работает дружба по определению Винчестеров. И что сейчас ему явно предстояло испытать это на себе в глобальных масштабах. Странное ощущение. Но не сказать, что неприятное.

Алекс и Дин добрались до дома Дина, но тот не остановился и пошел дальше, к дому своих родителей.
— Зачем мы туда идем? — Алекс затормозил.
— Две головы хорошо, а три, четыре или пять — лучше.
— Ты хочешь привлечь всю свою семью? — удивился Алекс.
Дин выдохнул через нос.
— Нам понадобится любая помощь. Даже если мы вдвоем вычислим, что за старое воспоминание вызывает эти зубодробительные приступы, нам нужно будет найти способ их прекратить.
Алекс кивнул и пошел следом за Дином в дом старших Винчестеров. Там они расположились за столом в гостиной, поставив между собой ноутбук.
— Итак, — Дин откинулся на спинку стула. — Есть версии, что это может быть?
— Ты имеешь в виду, в прошлом? В нашем детстве?
— По его ощущениям, это идет оттуда. Можешь припомнить что-то, что могло так отразиться?
Алекс покачал головой.
— Я бы знал. Мы не разлучались, пока... ну, ты знаешь.
— Подумай получше. Ограничься временем до вашего отправления в школу. Кстати, сколько вам было тогда?
— Девять.
Дин невольно поморщился. Совсем пацаны ведь.
Алекс заметил его гримасу.
— Мы и так туда отправились на год позже, чем должны были. Мама противилась. А потом она умерла, и мы на следующий же год там оказались.
"Не умерла, но это не имеет никакого значения", — подумал Дин. Но вслух сказал:
— Давай попробуем сузить: от момента, когда умерла ваша мать и до того, как вас отправили в школу.
Алекс надолго задумался. И потом неуверенно произнес:
— Было одно... Наверное.
— Рассказывай, — Дин обратился вслух.
— Было время... когда отец уводил Арти с собой в кабинет. И когда Арти возвращался, я пытался у него спрашивать, что там было, а он всегда отвечал "Я не помню". Я думал, он не хочет рассказывать, но сейчас... может, он действительно не помнил? Еще тогда?
— Возможно, — Дин кивнул. — Это было в наказание?
— Нет. Не знаю. Ничего такого понятного. Я еще тогда думал над этим.
— И не пытался подслушать или подсмотреть?
— Кабинет отца был звукоизолирован. Хранители знаний, помнишь? Всё в защитах еще со старых времен.
— Это мало нас приближает к разгадке, — откровенно сказал Дин. — Попробуй еще что-нибудь вспомнить. Может, он все-таки еще что-то говорил, кроме того, что не помнит?
Алекс пожевал губу.
— Однажды он вернулся с глубокой ссадиной на щеке. Но тоже сказал, что не помнит, откуда она взялась.
— Думаешь, ваш отец его ударил? Избил? — это прямо-таки напрашивалось с самого начала, но Дин интуитивно чувствовал, что все не так просто.
Алекс отрицательно покачал головой.
— Нет, я бы знал.
— Уверен? — Дин поднял бровь.
— Уверен, — Алекс наградил его тяжелым взглядом. — Это порой случалось. И с Арти, и со мной. Я бы видел... следы. Особенно свежие. Отец на один удар не разменивался.
— Ладно, — разговор был мучителен для обоих. — А та ссадина, на что она была похожа?
— Не знаю. Просто содранная кожа. Длинная, — Алекс показал на своей щеке.
Дин молча открыл ноутбук Алекса и снова запустил запись с Артуром, потом остановил.
— Не похоже на какие-то детские воспоминания, — резюмировал он. — Не представляю никакой связи.
— Что это? — раздался потрясенный голос. — Это Артур?
Подошедшая Мэри шокированно уставилась в ноутбук. Дин в двух словах объяснил ей ситуацию.
Мэри задумчиво потерла подбородок.
— Перед тем, как вы ушли в Ад, с ним было что-то странное. Я в шутку постучала ему пальцем по лбу, а он побледнел и весь передернулся, — сказала она. — Я думала, он вспомнил... Но он сказал, что нет. И что не знает, что с ним.
— Когда мы сегодня обсуждали, с ним случилось нечто похожее... — сказал Дин.
— А что, вы думали, он вспомнил? — встрял Алекс.
Мэри и Дин неловко переглянулись.
— Как я выстрелила ему в голову, — в конце концов сказала Мэри.
Алекс ошарашенно на нее посмотрел
— Вы были одержимы? — медленно спросил он.
— Нет, — теперь удивилась Мэри. — Даже, скорее, наоборот. С чего ты взял?
— Ну, его же демон убил. Вырвал у него сердце. Вы были им одержимы, выстрелили в Арти, и потом вырвали у него сердце?
— Нет. Это были разные случаи. В тот раз Артур умер, но не навсегда, — вмешался Дин.
— Как? — Алекс переводил глаза с одного на другого.
— Ровена — она сейчас королева Ада — вшила ему в свое время амулет, который позволял воскреснуть. Алекс, это давняя история, — сказал Дин. — И сейчас для нее не время.
— То есть, вы застрелили Арти, потому что хотели его убить, — глаза Алекса потемнели.
— Алекс, мне жаль...
— А мне — нет, — неожиданно резко ответил тот.
— Почему? — во второй раз удивилась Мэри.
— Потому что тогда Арти появился бы здесь раньше, — пояснил Алекс.
Снова неловкий обмен взглядами между Мэри и Дином.
— Не появился бы, — вздохнул Дин. — Он отправился бы прямо в Ад.
— Но...
— Так сложилась история. Попроси брата рассказать, если хочешь подробностей.
По лицу Алекса было видно, что он хочет их прямо здесь и прямо сейчас, но он сумел с собой справиться.
— Хорошо, — смирился он. — Что будем делать дальше? — Алекс кивнул на ноутбук с застывшей на стоп-кадре записью.
— Думаю, надо проверить нашу догадку у Артура. Посмотрим, что он помнит о том времени, — Дин встал. — Может, скажет что-то новое.

Они застали Кетча за сборкой-разборкой пистолета с завязанными глазами. Хотя тот, услышав шаги, уже стягивал с лица повязку.
— Есть что-нибудь? — сразу поинтересовался он.
— Возможно, — и Дин передал ему, до чего они дошли с Алексом. — Что думаешь?
— Я не помню, — ответил Артур после паузы.
— Это было, когда... — начал Алекс, но брат его прервал:
— Нет, я помню как факт — помню твои вопросы, но не помню, что было в кабинете. И это очень странно.
— А если вернуться в тот возраст? — предложил Дин. — Может, это что-то даст?
Артур кивнул и, сосредоточившись, превратился в себя девятилетнего. Однако всего через минуту снова стремительно стал взрослым.
— Ты вспомнил, да? — сунулся Алекс.
Артур помотал головой.
— Я не могу удержать этот облик. Он скидывается.
Он попробовал еще раз — и снова с тем же результатом.
Все трое переглянулись.
— Думаю, мы нащупали проблему, — произнес Дин.
— Ее истоки, — поправил Артур. — Но что теперь?
— Я вернусь в прошлое и посмотрю, что происходило в кабинете, — ответил Дин. — Мы должны знать факты.
Он встретился взглядом с Артуром. Тот напрягся, не желая демонстрировать даже Дину то, каким было его детство. Но... открытый взгляд Винчестера заставил его отрешиться от неприятных эмоций.
— Хорошо, — ровно произнес он. — Но ты не должен идти один.
— Я пойду с Дином, — встрял Алекс.
— Нет!
— Да!
— Алекс! Если отец увидит тебя...
— Я буду во взрослом облике, — возразил Алекс. — Дин?
— Нет, — твердо сказал Дин. — Я понимаю твое мужество, но я пойду один. Так будет безопаснее во всех смыслах.
Алекс пытался протестовать, но Дин был неумолим. В отличие от Артура, Алекс даже не имел возможности осмыслить и пережить тяжелые обстоятельства детства. И время, в которое он отправится, было слишком близко к тому возрасту, когда закончилась его земная жизнь. Дьявол, всего четыре года. Достаточно для взрослого, но точно слишком мало для подростка.
Совместными усилиями они выбрали день и час — не было гарантии, что точно, но это было лучшее из того, что они смогли прикинуть.
— Если "промахнусь", придется начинать сначала, — вздохнул Дин.
Проблемы возникли и с определением места: поместье находилось на отшибе, так что приходилось уповать на то, что "машина времени" поймет координаты.
— Если не поймет, я перенесусь на Детке на ближайшую дорогу и оттуда пойду пешком.
— Близко ты подойти не сможешь, там выставлена мощная защита, — предупредил его Артур.
— Подойду насколько смогу, остальное сделает за меня оптика.
Они с Алексом проводили Дина до "предбанника" в иные миры.
Артур положил руку ему на плечо.
— Спасибо.
— Я еще ничего не сделал, — отмахнулся Дин.
— За попытку.
Дин сделал большие глаза, потряс головой и, отойдя на нужное место, пробормотал временнЫе и пространственные координаты. И исчез.
Артур с Алексом переглянулись, и Алекс сгенерировал скамейку — никто из них не смог бы сейчас спокойно вернуться в замок. Тем более, что для них времени должно было пройти намного меньше, чем для Дина.

Координаты оказались не совсем точны. Или "машина времени" прочитала их с плохой точностью. Дин оказался в густом темном лесу. И, лишь поплутав, понял, что это дальний край поместья семьи Кетч. Еще некоторое время ушло на то, чтобы незаметно подобраться к дому. Мысленно очертив "безопасную зону", Дин выбрал в ней удобное дерево, забрался на уровень второго этажа, где, по словам близнецов, находился кабинет их отца и, вспоминая объяснения, стал отыскивать в бинокль окно. Ему пришлось прождать почти час, прежде чем в том окне загорелся свет — комната за ним действительно была похожа на кабинет: бинокль Дина имел хорошую оптику и позволял видеть детали.
Мужчина, который туда вошел, сел за стол и какое-то время просто сидел без каких-либо действий. Потом он наконец встал и вышел, а вернулся с мальчиком, в котором Дин без труда узнал Артура — такого, каким видел его совсем недавно, когда тот пытался вернуться в облик девятилетнего возраста.
Дин предположил, что Артура сейчас будут за что-то распекать — отец поставил его посередине кабинета. Но потом тот загородил собой обзор, наклонился над сыном, что-то делая, а затем вернулся за стол. А Артур остался стоять на месте... явно со связанными руками.
Дин втянул в себя воздух и перевел взгляд на его отца. Тот по-прежнему сидел за столом, но в руках у него появился пистолет. Который он и направил на сына.
Артур — явно по приказу отца — медленно опустился на колени. Неловко вздернул голову — тоже явно не по своей воле. И через секунду раздался выстрел — Дин услышал его собственными ушами, видимо, звукоизоляция с улицы была не такой хорошей. И этот выстрел на мгновение словно "перенес" Дина в другое место и время. В май 2017-го, в бункер Хранителей знаний. Окровавленный Артур Кетч стоит на коленях перед ним и мамой, бросает что-то насчет того, что они оба с ней — убийцы, и падает на спину с простреленным черепом.
Дин потряс головой, отвлекаясь от воспоминаний, навеянных разве что позой перепуганного мальчишки, и метнулся взглядом к Артуру. Оптика позволила ему увидеть широко раскрытые от ужаса глаза и белое лицо. А потом раздался еще один выстрел, и Дина накрыло другим дежа вю — он точно знал, что видел подобное буквально какую-то неделю назад: застывшее лицо с закрытыми глазами, ползущие по щекам слезы, и шевелящиеся губы, явно говорящие "нет".
Пазл сложился мгновенно, но Дин мужественно наблюдал до конца: как отец снова и снова стреляет в Артура, как в живую мишень, явно наслаждаясь его ужасом. Дина даже затошнило от узнаваемого выражения лица садиста. Артур не сопротивлялся, только иногда пытался закрыть глаза, за что получал окрик.
Потом мистеру Кетчу развлечение, видимо, стало надоедать, и он развязал сыну руки. После чего продолжил издеваться в том же духе, но уже требуя от Артура полной неподвижности и подчинения без пут. В какой-то момент Артур все равно не удержался и даже шарахнулся в сторону от свистнувшей рядом пули, отчего у Дина появилась хорошая версия, почему тот в какой-то день вернулся к брату со ссадиной на щеке.
Когда "шоу" закончилось, и отец взмахом руки отпустил сына, Дин медленно слез с дерева и на застывших от неподвижности (да и вечерней прохлады) ногах двинулся к той части поместья, куда приземлился из Рая. Найти точное место было еще тем квестом, особенно в темноте, но Дину каким-то чудом все-таки это удалось. Помогли сломанные им же самим ветки, когда он только пытался сориентироваться. Дата собственной смерти — и вот он моргает от яркого света уже на территории Рая. И смотрит на своих друзей, которые, явно испытывая облегчение, ждут, что он скажет.
Дин прочистил горло.
— Я все выяснил. Но лучше обсуждать это не здесь.
На лицах близнецов отразилось нетерпение, но никто возражать не стал.
Они втроем вернулись в замок. Дин с наслаждением приложился к скотчу, и потом кивнул Артуру,
— Тебе тоже стоит.
— Лучше после, — качнул головой тот. — Что ты выяснил?
— Все, — Дин бросил взгляд на Алекса, и тот подобрался, скрестив на груди руки:
— Даже не мечтай.
— Настолько плохо? — спросил Артур, чувствуя начинающийся мандраж.
— Как сказать. Отец использовал тебя в качестве живой мишени. Развлекался, стреляя в тебя.
Алекс втянул в себя воздух, но внимание Дина было приковано к Артуру. Тот побелел и его начала трясти дрожь — такой же приступ, как те, что видели они раньше. Но только теперь они не проходили — накатывали волнами, от которых стучали зубы, и которые явно мешали дышать.
Тревога Дина нарастала по экспоненте. Он надеялся, что раскрытие тайны принесет Артуру облегчение, но, кажется, оно сделало только хуже.
Из носа Артура хлынула кровь, он попытался стереть ее рукой, но только размазал. Алекс принес откуда-то салфетки и протянул брату. Кровь постепенно остановилась, но дрожь не прекращалась.
— Прости, — беспомощно произнес Дин.
Его друг покачал головой.
— Я тебе благодарен. Сейчас я все помню.

2 часть

2 часть

Дин покидал замок братьев Кетч с тяжелым сердцем. Через несколько часов Артура все же перестало трясти, и он сразу отключился в сон. Дину хотелось надеяться, что тот проснется уже здоровым. Или — что хотя бы через какое-то время сможет справиться с забытой частью своего прошлого.
Дин надеялся, но уверенности у него не было. И он обдумывал разные варианты, последним из которых было даже обращение к Джеку. Да, это, возможно, было бы "вмешательство в судьбы людей", но Артур пострадал из-за того, что они с Дином отправились спасать Рай от утечки из Ада. Судьба этого как раз не планировала. Да и отношением Джека к Артуру можно было воспользоваться — в свою бытность нефилимом, тот смотрел на Кетча снизу вверх и со щенячьим восторгом слушал его истории о приключениях. Этот вариант спасения уже был "тяжелой артиллерией", но он был.
И не в первый раз Дин пожалел, что при всей привлекательности новой версии Рая, его обитатели жестко были отделены от всех ангелов. За все время пребывания здесь он не встретил ни одного. Видимо, теперь они не имели возможности прямых контактов — Дин даже Каса ни разу не видел, хотя Бобби и сказал, что тот помогал Джеку обустраивать Новый Рай. Вряд ли Джек потом вернул Каса обратно в Пустоту. Но видеться теперь они, похоже, не могли.

Пару дней Дин воздерживался от звонков Артуру — ему наверняка было не до стрельбы по монстрам. Потом все же стал вызванивать, однако, как оказалось, без толку. Кетч не брал трубку. На четвертый день Дин решил, что довольно с него деликатности и как раз собирался отправиться к замку, как у него дома появился Алекс.
"Дежа вю" мелькнуло у Дина в голове, но тут же растворилось ибо сейчас Алекс был далек от той сдержанности, с которой пришел когда-то просить Дина о помощи. Он выглядел как испуганный мальчик, и внутренности Дина скрутило тошнотворным предчувствием.
— Что с ним?
— Не знаю, — хрипло ответил Алекс.
— В смысле? — Дин невольно поднял брови.
— Он от меня закрылся!
Изумление Дина удвоилось.
— То есть, как закрылся? Заперся, что ли?
— Если бы! — Алекс громко, с каким-то странным щелчком переглотнул. — Он закрыл свою половину, я больше не могу ни видеть его, ни слышать.
— Половину? Как он мог закрыть половину замка от тебя? Замок же ваш общий.
Алекс помотал головой.
— Нет. То есть, да, он общий, но в прямом смысле. Он... на границе наших участков. Со стороны моего — моя половина замка, со стороны участка Арти — его половина.
— Значит, он закрыл от тебя свой участок, а с ним и свою половину замка? — наконец сообразил Дин.
— Да! — в голосе Алекса слышалось раздражение пополам с нетерпением.
— Из-за чего? Вы поссорились?
— Нет. Не совсем. Ему стало хуже, и он меня прогнал. Я не захотел уходить, и он тогда отгородился.
— Хуже? — у Дина похолодело внутри. — В каком смысле? Ты же сам говорил, что мы здесь только души.
Алекс не ответил, отвел взгляд, по щекам покатились слезинки.
— Так, без паники, — Дин шагнул вперед, взял подростка за плечи. — Я схожу к нему и посмотрю, что к чему. Мы что-нибудь придумаем.
— Интересно, что? — огрызнулся тот, сбрасывая руки Дина. — Что ты можешь сделать?
— Без понятия, — честно сказал Дин. — Но я и без понятия, что происходит. Походу выясним.
— "Походу!" Какой же ты!.. Я тебя ненавижу! — внезапно выкрикнул Алекс. — Это из-за тебя все началось! Из-за тебя мой брат может умереть!
— Твой брат сам решал, что ему делать, — сказал Дин.
Алекс после своей вспышки закаменел — застыл, вытянувшись в струнку, и прерывисто дышал, сжав кулаки. Опустил голову, свел плечи... "Ждет наказания за дерзость?" — мелькнуло в голове у Дина. Обвинения мальчишки попали ему по-больному, он и сам рассуждал так же — не позови он Артура отправиться туда, где была адская туча, тот не попал бы под действие люциферовой магии. Но все же Дин был охотником, повидавшим жизни и смерти, а Алекс — лишь подростком, которому не суждено было повзрослеть.
— Можешь ненавидеть, окей, — сказал он. — Только для меня сейчас куда важнее Артур, чем твои обиды.
Алекс постепенно дышал ровнее, но Дин не знал, самоконтроль это или он действительно успокаивается.
— Мы справимся, Алекс, — просто пообещал он. — Мы не сдадимся.
— Ты не всесилен, — скупо уронил Алекс.
— Посмотрим, — Дин шагнул к двери. — Когда у тебя есть семья и друзья, нет практически ничего невозможного.
Алекс ничего не ответил, и Дин не стал больше ничего прибавлять. Он выкинул мальчишку из головы и направился к стыку своего участка с участком Кетчей.
Он опасливо шагнул через границу, но просто оказался в пустой лагуне. Что ж, по крайней мере, от него Артур не закрылся. Не то, чтобы Дин серьезно в этом сомневался, но хорошо было знать точно.
Он прошел к скалам и нырнул в узкий проход между ними — Артур давно снял все защиты на его видимость, чему Дин сейчас был откровенно рад. Миновал аккуратную лужайку и вошел в замок.
Дин не знал, сколько в нем комнат (хотя когда-то из любопытства облазил его весь — от подвалов до башенки), и тем более, какие из них относятся к части Артура, но он знал, куда идти. В каменный альков с балконом, где погода отвечала настроению Кетча. Если тот еще в Замке, то там.
Дин поднялся по знакомым ступенькам и, дернув дверь, шагнул в комнату.
Кетч был там.
— Дин? — очень удивился он, поднимаясь с дивана и откладывая какую-то книгу.
— Я, — выговорил тот, пытаясь подавить шок. Потому что сказать, что друг выглядел плохо — значило не сказать ничего. Больше всего тот смахивал на человека на смертном одре, который каким-то чудом оттуда поднялся. Бледный, с ввалившимися чертами лица, похудевший, почерневший какой-то, с запекшимися и потрескавшимися губами.
— Плохо выгляжу? — усмехнулся тот, поняв реакцию Дина.
— Краше в гроб кладут, — вырвалось у того, и он прикусил язык, но поздно.
К облегчению Дина, Артур не обиделся, только возвел глаза к небу.
— Спросил бы, где твои манеры, но сомневаюсь, что ты узнал бы их, даже если бы столкнулся с ними нос к носу, — прокомментировал он.
— Ох уж эти англичане и их манеры, — хмыкнул Дин. Все-таки хорошо иметь друга, которого не задевают твои бестактности. — Скука смертная.
— Думаю, от этой части ты не откажешься, — Артур протянул ему стакан с выпивкой.
Дин взял, уселся в кресле напротив и отпил привычно прекрасного виски.
— Итак? — спросил он после продолжительного молчания.
Кетч ничего не ответил, только молча пил виски.
— Артур? — позвал Дин. Кетч перевел на него глаза. — Не хочешь объяснить, что происходит?
— Что тебе рассказал Алекс? — ответил вопросом на вопрос тот.
— Мало, — Дин не стал спрашивать, как тот понял, что его позвал Алекс. Догадаться было не сложно. — Только, что тебе стало хуже, и ты его прогнал, а потом закрылся на своей половине. Кстати, почему ты не говорил, что замок поделен?
— Не было повода, — Артур пожал плечами и задумчиво посмотрел на Дина. — Что до объяснений... — он на минуту смолк. — Дин, ты же в курсе, что наши тела здесь — условность?
— Ну да, — не понял Дин. — И что? То, что твое тело... изменилось — это просто факт.
— Дин, физически нам здесь не нужна пища, не нужен отдых. Мы можем их получать — в том числе, в силу привычки, но и можем без них обойтись. Это не отражается на нашем внешнем виде, — поняв, что Дин все равно не догоняет, Артур вздохнул. — Если ты сейчас в меня выстрелишь, мне будет больно, но рана затянется. Да, не сразу, но это будет не так, как было на Земле.
— Почему не сразу? — не понял Дин.
— Потому что ты мой друг. Ты бы ранил не мое тело физически...
— А ранил душу предательством, — наконец сообразил Дин. И не смог не вспомнить на мгновение, как стрелял в Артура в Харлане.
— Брось, тогда я был одержим, — поймал ход его мысли Артур. — А ты исполнил свое давнее желание меня пристрелить, — напомнил он их старую шутку.
Как и в прошлый раз, Дин невольно улыбнулся.
— Значит, твое состояние — это рана, нанесенная твоей душе отцом? — расставил он точки над i.
— Звучит пафостно, — поморщился Артур, — но да. Если чисто физические раны на нас не отражаются, то душевные — почти всегда. Например, после кошмаров паршивый вид — это в порядке вещей.
— Но то, что происходит с тобой, к порядку вещей не относится, — произнес Дин.
Артур кивнул.
— Ты ведь уже взрослый, — неловко начал Дин. — И все это — в далеком прошлом...
—... моей земной жизни, — закончил за него Артур. — Я знаю. Думаешь, я не говорил себе этого? Но факт в том, что это... эти эпизоды существуют в моей памяти как часть прошлого. Я не могу изменить то, что чувствовал тогда. И, кажется, не способен существовать с этими воспоминаниями. Как бы я сейчас к ним не относился с высоты своего взрослого возраста, воспоминания остаются теми же. И меня убивают.
— Думаешь, ты... твоя душа может умереть в Раю? — спросил Дин.
— Я не знаю, — после паузы ответил Артур. — Я думал над этим. Возможно, да. И, возможно, мне предстоит навсегда уйти в Пустоту. Или моя душа уменьшится до состояния, в котором больше не сможет существовать, и просто распадется.
— Этого не будет, — решительно заявил Дин. — Мы найдем способ излечить твою душу.
Артур молча посмотрел ему в глаза, потом налил себе еще скотча и чокнулся с Дином.
— Я не хочу умирать, — произнес он так же твердо, как говорил Дин.
— Значит, не умрешь. Ничего неисправимого еще не произошло, — отозвался тот. — Кстати, не просветишь: зачем ты отгородился от Алекса?
— Не хочу, чтобы он видел, как медленно умирает мое тело. Ему и так пришлось наблюдать эти мои "смерть-воскрешение". Но тогда я восстанавливался, а сейчас, как видишь, нет. И те приступы не прекратились. И сейчас он знает, что именно я переживаю снова и снова. У него-то воспоминания об отце свежи. И он хорошо помнит то время, — Артур облизнул пересохшие губы, на нижней закровоточила трещина. — Я не собирался. Но потом обнаружил, что во время приступа непроизвольно перешел в облик того возраста, и решил, что хватит.
— Ты напугал брата до безумия, — сказал Дин. Но больше для порядка, потому что он понимал Артура.
— Меньшее из зол, — ответил тот.
— Сними блок хоть на полчаса и поговори с ним.
— Думаешь, я не пытался? Он ничего не хочет слышать.
— А ты не думаешь, что это его выбор?
— Ему тринадцать.
Дин посмотрел на него, вскинув бровь. И Артур нехотя добавил:
— Когда я очнулся в облике девяти лет, то обнаружил Алекса в ванной — его рвало. Я отыскал камеры (он их так и не отключил) и посмотрел запись. Я не только превратился в девятилетнего, но и вслух умолял отца прекратить. Это заставило меня поставить точку. Для Алекса это возобновление кошмара, который он переживал в детстве. Не хватало еще, чтобы он тоже оказался в моем положении.
Дин вскинул руки, показывая, что не будет дальше настаивать. То, что Алекс — на грани, было видно невооруженным глазом. Вероятно, Артур был прав.
— Я попытаюсь поговорить с ним, хотя, похоже, он меня теперь ненавидит, — признался Дин.
— Алекс? Тебя? За что? — очень удивился Артур.
— За то, что позвал тебя в тот поход к месту тучи-из-Ада. И он прав. Я действительно...
— Дин! — тот даже вздрогнул от резкого тона. — Мой брат — эмоциональный подросток. Я сам решаю, куда мне ходить и с кем. И я прекрасно тогда понимал, что рискую.
— Ты не знал, чем.
— И что? Вариантов было до черта и многие похуже того, что произошло. Кстати, и ты сам не ушел оттуда совсем без последствий. Кошмары про пребывание в Аду, верно?
Дин моргнул, он даже не связывал это до настоящего времени. Он кивнул.
— Возможно, я пострадал меньше потому, что ты быстро меня вытащил, — произнес он после паузы.
Но Кетч с сомнением качнул головой.
— Едва ли. Магия сорвала с моих воспоминаний искусственную заплатку, о которой я даже не подозревал, — он посмотрел на Дина. — И ты, к счастью, догадался задействовать моего брата. А Алекс интуитивно сообразил использовать воспоминания об Академии — до определенного момента более безопасном месте, чем дом. Мне повезло, что вы сумели сработать в команде.
— Я понял, что ты во власти галлюцинаций — ты повторял "нет" и напоминал изваяние. Позвать Алекса напрашивалось, раз меня ты не слышал. Хотя я думал, что твой кошмар — о его смерти, — признался Дин.
— Главное, что у вас получилось, — усмехнулся Кетч.
Он встал и тяжелыми шагами вышел на балкон, облокотился на балюстраду. Дин налил себе еще виски и к нему присоединился.
На улице не было грозы, только шастал порывами холодный ветер. Они оба молчали.
— Как именно ты воскрес? — внезапно спросил Дин. Ему давно было интересно, но затрагивать тему все не хотелось.
Артур удивленно свел брови.
— Амулет Ровены, забыл?
— Нет, я имел в виду: как это было для тебя?
Артур на секунду опустил голову, оставляя впечатление, что сейчас уронит свой стакан с балкона.
— Не так, как ты думаешь.
— В смысле?
— Первым моим впечатлением было не воскрешение как таковое, а сброс калибровки.
— И как?
Артур повернул к нему голову.
— Ты действительно хочешь знать? Зачем?
Дин пожал плечами. Сказать, что из чистого любопытства, было бы неправдой. Или точно не всей правдой. Момент перехода мистера Хайда в мистера Джейкила интересовал Дина давно. Сейчас он уже знал причины, но болезненно хотелось удостовериться — и понять, как это было.
Артур раздумывал над словами Дина. Еще совсем недавно ему и в голову бы не пришло рассказывать такие вещи кому бы то ни было. Он никогда никому настолько не доверял. Может, доверился бы Алексу, если бы тот прожил на Земле достаточно долго. Но человеку со стороны? Это казалось немыслимым. Но... это был Дин. Который не только не отстранился — Артур вспомнил свои червячки сомнений — но и напролом к нему пришел, и вон, стоит, потягивает свой скотч как ни в чем не бывало. И уверенно предлагает поддержку, словно вообще ничего не изменилось. Не говоря уже о том, что сейчас Дин знал такие подробности его жизни, которые вообще больше никто не знал. Вероятно, можно было рассказать и еще кое-что. Не все, разумеется, но так, чтобы удовлетворить любопытство Винчестера.
Дин уже решил, что Артур не ответит, когда тот внезапно заговорил.
— Обостренное восприятие. Все органы чувств словно с ума сошли, усилившись в десятки раз. Все тело распирало от жара, я слышал ток крови в венах, — он усмехнулся. — Вы скинули меня в канал водосброса, за что вам спасибо, но поначалу меня все равно рвало без остановки от запаха.
Такого Дин точно не ожидал.
— Почему?
— Калибровка снижает чувствительность, особенно неоднократная. Не только эмоции, но и все ощущаешь отстраненно, словно чужое. Остается только разум. И то, что в него вложено. "Повиновение. Честь. Единство" — девиз академии Кендрикс. Все лишнее отсекалось.
— То есть, вас превращали в суперсолдат? — недоверчиво уточнил Дин.
Артур не ответил, уставился перед собой на море. И Дин с холодком осознал, что попал в точку. Суперсолдаты. Бесчувственное оружие, у которого где-то глубоко внутри была замурованная душа. Черт. Психофизическая коррекция, твою мать. Он сам повернулся к морю, невольно копируя позу друга. И все же бросил на него быстрый взгляд. Кто мог представить, что можно настолько извратить смысл существования Хранителей знаний, которые исходно считали своей целью собирание информации о сверхъестественном? И разве можно было о таком догадаться?
— И что было дальше? — спросил он через минуту. — После того, как твое суперосязание закончилось?
— Добрался до первого попавшегося мотеля, чтобы отлежаться... С чего ты взял, что оно закончилось?
— Что? — изумился Дин. — Но ты же не остался таким!
— Дин, — Артур помедлил. — Я думал, ты понял... Я испытывал не особенно больше, чем обычные люди. Но я почти забыл, что такое чувствовать. Это была моя гиперреакция на нормальные ощущения. И постепенно она прошла. Я привык к ним.
Дин длинно выдохнул. Черт, да, он не понял. Очень трудно было воспринимать с такого угла зрения.
— И потом ты отправился искать Ровену, чтобы перезарядить амулет? — все равно спросил он.
— Почти. Сначала целыми днями лежал и пытался думать, — Артур опустил "в обнимку с выпивкой".
— А когда все вспомнил?
— Я ничего не забывал, — Артур не смотрел на Дина. — Ни на минуту.
Последний кусочек пазла встал на место.
— Но ты справился, — сказал Дин.
— Я хотел жить, — жестко улыбнулся, почти оскалился друг. — Несмотря на все, что я чувствовал по отношению к своим прошлым поступкам, я больше не хотел "покоя" коррекции, — не считая пары позорных моментов в самом начале, но Дину необязательно об этом знать. — Я впервые с тех времен, когда был подростком, почувствовал себя живым. И как только смог без особенно неприятных ощущений воспринимать шершавость одежды и дверных ручек, отправился на поиски Ровены. Я ответил на твои вопросы?
— Более чем, — Дин хлопнул его по спине и даже приобнял за плечо. Кетч удивленно на него покосился, но не закаменел, не отдернулся. Хотя Дину было на это почти плевать, такое он испытывал облегчение. Все занозы и шероховатости, касавшиеся Артура, растворились. Он даже не осознавал, насколько сильно они ему мешали. — Ты молоток.
Артур слегка улыбнулся, и Дину даже показалось, что его лицо стало не таким бледным.
Да, нужно было еще выцарапать его из этой адской во всех смыслах ситуации.

Реакция Дина застала Артура врасплох. Тот всегда был излишне эмоциональным и, честно говоря, до сих пор Артур считал это досадной его чертой, толкающей на необдуманные поступки. Но сейчас яркие эмоции Дина ощущались нужными, почти лечащими. Дружеская отдача? Со стороны. Он сам иногда испытывал порывы выразить эмоциональную поддержку и далеко не всегда их сдерживал, когда дело касалось Дина. Но для него это всегда была его собственная потребность. Дин не впервые хлопал его по плечу (хотя приобнимал, кажется, впервые), но Артур всегда воспринимал это как чисто американское запанибратство. И только сейчас испытал от этого единение — словно Дин полностью принял его близким другом. Приятное, хотя и совершенно незнакомое чувство.
Но понаслаждаться им Артуру не дали.
— Ты ведь теперь помнишь, что происходило, когда отец уводил тебя в кабинет. Что ты чувствовал?
Дин стоял совсем близко и буквально увидел волну дрожи, которая прошла по телу друга. А затем следующую.
— Зачем тебе? — спросил тот. Без злости, просто ровно и безэмоционально.
— Прости. Надо как-то выловить, что именно так сильно тебя в этом ранит.
Дрожь стала еще сильнее, кожа Артура покрылась мурашками.
— Не бери в голову, — тот напряженно усмехнулся, видя реакцию Дина. — Наш с тобой разговор — самый длинный промежуток между приступами за последние дни. Наверное, даже длиннее, чем все предыдущие, — Артур переглотнул. — Хорошо. Я расскажу, что помню. Только перейдем туда, — он кивнул на диванчик в глубине каменного алькова.
Он перешел к дивану тяжелой поступью, но уверенно и совершенно самостоятельно. И опустился на сидение спокойно, как будто это был рядовой разговор, и ему просто хотелось устроиться поудобнее.
Дин устроился в кресле напротив и окинул взглядом фигуру в черной бархатистой рубашке и угольно-черных джинсах.
— Давай. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.
Артур кивнул. Но все равно взял паузу прежде, чем начать говорить.
— Тебя интересует, что я чувствовал, когда отец приводил меня в свой кабинет и начинал стрелять?
— Да. То есть, нет. Наверное, лучше этим не ограничиваться. Это было за какие-то проступки?
— Нет. Он... просто находил меня в доме — именно меня, Алекс как-то пытался меня подменять, но отец его сразу раскусил. Он бросал, что у нас будет серьезный разговор, приводил меня в кабинет и... дальше ты знаешь: начинал стрелять.
— Есть предположения, зачем? — Дин смотрел, как сереет лицо друга словно от физической боли. Да и, скорее всего, тот ее и испытывал — душевные страдания отражались физическими.
— Я думаю, он развлекался. Играл мной как вещью. Его глаза становились масляными — он упивался моим страхом.
— А что чувствовал ты? — Дин чувствовал себя так, словно прижигал каленым железом своего лучшего друга. Не в первый раз, ему уже приходилось причинять страдания ради спасения, но здесь было даже не отвлечь Артура от боли. Приходилось "бить по живому" в надежде понять, где притаилась смертельная рана.
— Страх, — голос Артура потерял все эмоции. — Ужас. Каждый выстрел... я прощался с жизнью, потом облегчение и снова ужас. И так много раз. Бесконечно. Я старался не двигаться, держаться неподвижно, но это не помогало.
— Потому что у него в любой момент мог дрогнуть палец, — понимающе сказал Дин.
— Нет, — Артур судорожно выдохнул и на мгновение зажмурился. — Мой отец был идеальным стрелком. Как и дед, имевший много военных наград. У него бы ничего не дрогнуло.
— Почему тогда...
— Я боялся, что он совершенно сознательно меня застрелит, Дин. Он мог. Временами я физически ощущал его ненависть — не знаю, ко мне ли лично, но она шла на меня волной, я физически ее чувствовал. И знал, что мне никуда от нее — от него — не деться.
Артур надолго замолчал, пальцами вцепившись в обшивку дивана. Дин ждал. Не знал, чего именно, но он был уверен, что узнает ядро проблемы, если увидит. И для этого нужно было пристально наблюдать за мучающимся Артуром, а это было... тяжело. Очень. Дин с силой расцепил руки, их буквально свело судорогой.
— Ты мог позвать на помощь... — начал Дин, но осекся, ощущая острое сейчас.
— Не мог. Никто бы не пришел. Не мог бы прийти. Отец был хозяином, никто не посмел бы вмешаться. Даже если бы он меня убил, никто бы против него не пошел. Хранители знаний были неприкасаемы, — голос Артура упал до глухого шепота. — Я... знал, что он выбрал меня. Я должен был держаться. Стал закрывать глаза, так было легче, когда я не видел его глаз, но все равно в любую секунду ожидал выстрела, который оборвет все. И тогда бы он бы взялся за Алекса. Я не мог этого допустить. И старался не шевелиться.
— Ты делал это ради брата.
— Ради себя, брат был бы следующим. А если и нет, я понимал, каково ему будет жить без меня. — Пауза. — Отец хотел меня сломать. И ему это удавалось. Я не выдерживал, начинал вздрагивать от выстрелов. И только добившись этого, он меня отпускал.
— Тебе было девять. Тебя расстреливал собственный отец. Какое нахрен "удавалось"? — во рту Дина почти не осталось слюны и голос звучал хрипло, как у завзятого курильщика в роли Санта-Клауса.
— Это не меняет сути. Я вздрагивал, дергался, пытался избежать пули... Страх ослеплял, — Артур давно не смотрел на Дина. Его взгляд расфокусированно скользил по алькову, ни на чем не задерживаясь.
— Включался инстинкт самосохранения, — Дин поднялся и, слегка путаясь в своих ногах, подошел к нему. Положил на плечо руку, ощущая волны дрожи. — Хватит, достаточно.
Артур с трудом повернул к нему голову.
— Ты что-то понял?
— Да. Надо обмозговать, что с этим делать. Но сейчас надо расслабиться.
— Еще бы знать, как.
— Не можешь отрешиться?
— Могу разумом. Но все только уходит в фон, на уровень ощущений.
— Сделай это. Хотя бы так.
Артур посмотрел на него тяжелым взглядом. Его лоб блестел от пота, лицевые мышцы периодически непроизвольно подергивались, кожа приобрела землистый оттенок, губы стали черными от запекшейся крови.
Потянулись минуты, Дин принес ему воды, и Артур выпил целый стакан маленькими глотками.
Оглушительный раскат грома заставил их обоих вздрогнуть, Дин повернул голову к балкону. Порывистый ветер сменил сильнейший шторм, и Дин, не скрываясь, облегченно выдохнул — Артура наконец начало отпускать. Сейчас отгремит, и потом успокоится. Выдержка у Кетча была прямо-таки нечеловеческой.
— Не самая лучшая идея с моей стороны. Выдает с головой мое настроение, — голос Артура был слабым, но в нем пробивались знакомые нотки юмора.
— Напротив, идея что надо, — хмыкнул Дин. Ему бы приступить к поискам выхода, но он не хотел сейчас оставлять друга. И, по правде говоря, успокоиться надо было не только Артуру.
Какое-то время они просто сидели, приходя в себя от разговора. Дрожь Артура стихала, и внешне он стал выглядеть чуть-чуть лучше.
Потом со стороны балкона послышался какой-то сыпучий звук, Дин обернулся и увидел, что в балкон ударяются полновесные пригоршни града. Он инстинктивно перевел взгляд на Кетча. Тот, сжав губы, крутил пустой стакан из-под скотча, и внезапно с ругательством запустил им в стену.
— Ты чего?
— Знаешь, что больше всего выводит из себя, когда появляются какие-то просветы? Я не могу стрелять! — он поднял руки и показал, как они дрожат. — Черт подери все это!
— Это я тебе могу устроить, — в голове Дина вдохновенно родилась идея. — Вставай, пошли.
— Куда? Ты что, слепой? — в голосе Артура слышалась злость.
— Ты мне доверяешь? — и дождавшись кивка, Дин решительно повторил: — Пошли.
Кетч поднялся на ноги и пошел за ним к двери.
Они спустились по лестнице, вышли из замка и перешли в лагуну.
Артур молча смотрел, как Дин генерирует пистолет, но когда тот протянул оружие ему, покачал головой:
— Нет.
— Бери. Ну же, доверься мне.
Артур посмотрел ему в глаза, собираясь спросить: "Хочешь посмотреть на мое унижение?" Но вместо этого медленно отвел взгляд и взял пистолет. Рука затряслась так, что он едва не выронил оружие, и он уже хотел показать это Дину, но не успел. Дин ловко поднырнул ему под руку и крепко обхватил пистолет своими руками поверх его пальцев.
— Давай цель!
Артур подчинился, генерируя привычную летучую тварь. Руки Дина уверенно навели пистолет в их руках на цель, и Артур автоматически нажал на курок. Раздался выстрел, тварь полетела в воду.
— Цель!
Выстрел, плеск воды от пораженной твари.
— Цель!
— Цель!
— Цель!
Наконец они остановились, и Дин медленно отстранился, выпустил его руку. Артур бросил на него взгляд, потом перевел глаза на воду. Сосредоточился, снова генерируя цель, и быстро выстрелил.
Тварь упала в воду. Еще одна тварь — еще одно попадание. И еще. После четвертой Артур медленно опустил пистолет. Рука снова подрагивала, он тяжело дышал, как будто пробежал марафон, но на губах играла блаженная улыбка.
А Дин таращился на него во все глаза. Если раньше ему казалось, что цвет лица Артура чуть-чуть изменился к лучшему, то сейчас перемены были видны невооруженным глазом. Почерневшие губы вернули себе нормальный цвет, а большая часть трещин исчезла. "Шестеренки" в голове Дина завертелись с бешенной скоростью. Вряд ли эта перемена была связана с получившимися выстрелами. А что, если... Тогда это может стать ключом ко всему.

— Нет. Дин, ни за что. Я не стану стрелять в Артура! — голос Мэри стеклянно дрожал.
— Мам, ты это уже делала, помнишь? Даже убила. А сейчас нужно спасти ему жизнь.
— Тогда он был взрослым, — Мэри чуть не добавила "и было за что", но глянула на сидевшего рядом мужа и прикусила язык. — А сейчас ты мне предлагаешь стрелять в ребенка! И даже не в тварь, его изображающую, а в человека! Причем в ситуации, имитирующей жестокие издевательства его отца! Я не могу!
— Мам...
— Сын, она права.
— Отец! — с упреком повернулся Дин к Джону, но тот поднял руку, призывая дать ему закончить.
— Дело не только в том, что это жестоко по отношению к твоей матери. Ты хочешь воспроизвести ситуацию, травмировавшую твоего друга, и ее переиграть. Но как ты сам сказал, Мэри в него стреляла. Если она выстрелит в него сейчас, пусть даже он будет в детском возрасте, память просто вернет его к прошлому. Да и на его отца она не похожа.
— Я говорил, что это идиотизм, — подал с дивана голос Сэм.
—...Думаю, из нас всех только я подхожу на эту роль, — неожиданно закончил Джон. — Артур меня не знает. Как и я его. Я это сделаю, — и он добавил после паузы: — Думаю, что смогу.
— Спасибо, — Дин с облегчением кивнул. Оставалось только обрисовать все Артуру.

Артур Кетч выслушал план Дина без каких-либо эмоций.
— Ты считаешь это поможет? — так же безэмоционально спросил он, когда тот закончил.
— Да. Отменить прошлое мы не можем, но можно провести тебя через подобную ситуацию, когда ты с одной стороны будешь одной ногой там — твоя раненная душа это обеспечит, а с другой — ты получишь поддержку, которой был лишен тогда.
Он думал, что Артур заспорит, и был к этому готов, но тот лишь отрывисто кивнул.
— Хорошо. Хуже это не сделает, — и с кривой улыбкой добавил: — Все равно ты им все уже рассказал.

На регосценировку ушло около половины дня. Они как можно тщательней воссоздали кабинет, в котором проходили экзекуции, но, согласно плану Дина, тот должен был быть лишь похожим, а не копировать оригинал в точности. Отличия должны были помочь Артуру принять, что на этот раз будет иначе. Стол его отца притенили, но гримировать Джона не стали. Им предстояло пройти между Сциллой и Харибдой, и Дин почти молился, чтобы у них получилось.

Это напоминало театральное представление, но его участникам было не до радости лицедейства.
Дин довел Артура до нужной комнаты и сжал его плечо.
— Давай. Мы рядом.
И быстро ушел по специально затененному коридору. Артур остался один.
Вдох-выдох. Пора. Сейчас, когда "заплатка" уже не сдерживала края "раны", у него не возникло трудностей обрести облик себя девятилетнего. И дежа вю накрыло его моментально. А когда он услышал из-за неплотно закрытой двери про "серьезный разговор", ему показалось, что он провалился в прошлое.
Непроизвольно выпрямив спину, Артур вошел в кабинет. Отец сидел за столом и крутил в руках пистолет. Артура, как в детстве накрыло ужасом понимания, что сейчас ему предстоит. Отец — или кто-то на него похожий, невольно отметил его мозг — поднялся из-за стола. В душе Артура всколыхнулась надежда, что это сон, кошмарное сновидение, но мужчина шагнул к нему, наклонился и стал стягивать руки Артура за спиной ремнем. И его накрыло ужасом так, что он задрожал. Какая разница, если это и не отец, если с ним делают то же самое?
Мэри, Дин, Сэм и Алекс наблюдали за ними из соседней комнаты через скрытые камеры, готовые в любой момент вмешаться, если что-то пойдет не так. Дин переводил взгляд с отца на Артура, и видел, как Артур задрожал, когда Джон стал связывать ему руки. И видел реакцию отца — тот закусил губу и постарался закончить как можно быстрее.
Артур старался держаться неподвижно, надеясь, что на этот раз сможет выдержать до конца. Только с дрожью справиться плохо удавалось.
Отец, или кто он там был , вернулся за стол, его облик размылся в полосе тени. Это было хорошо, хорошо, не так страшно, как видеть глаза человека, который хочет тебя застрелить.
Темная фигура подняла в руке пистолет. Артур вытянулся в струнку, боясь, что через секунду все кончится. Он не хотел в темноту, не хотел в могилу и сырую землю на кладбище. Не хотел ничего не чувствовать и быть ничем.
Прогрохотал выстрел, но Артуру удалось устоять неподвижно. Он старался дышать ровно. Пока один. Пока один.
Еще выстрел. И снова мимо. Но Артур почувствовал, что начинает неукротимо дрожать. Держаться. Не расклеиваться. Вдох-выдох.

— Я не могу на это смотреть, — Мэри, закусив губу, отошла от камер. Она не знала подробностей, Дин обсуждал это только с Джоном, но даже если бы она знала... смотреть на этого маленького мальчика, проходящего сейчас через пытку, было невыносимо.
Дин бросил взгляд на Алекса. Его лицо почти повторяло то, что выражало лицо маленького Артура. И это казалось почти сверхъестественным ибо Алекс теперь тоже был девятилетним. Только не таким бледным и обессиленным, как брат.
— Мам, — еле слышно позвал Дин и кивнул на Алекса.
Мэри поняла намек и осторожно обняла второго девятилетнего мальчика. Тот, казалось, этого даже не заметил. Все его внимание было приковано к тому, что происходило в кабинете.
Выстрел. Пауза. Выстрел. Держаться. Держаться. От накрывающего ужаса окружающее начинает плыть, размываясь по краям. И слезы только усугубляют. Дыхание сбивается. Сколько же еще...
Внезапно вспыхивает яркий свет — настолько яркий, что, кажется, жжет даже сквозь закрытые веки. Артур от неожиданности моргает... и видит распахивающуюся дверь, вбегающих через нее людей. Что?..
— Все, все уже кончилось.
Женский голос.
Перед ним на колени плюхается подросток с полузнакомым лицом. Артур не может осознать его имени, но ощущения подсказывают, что это друг. И он обессилено утыкается ему головой в плечо. Теплые руки на спине. Они скользят вниз, Артур невольно напрягается, скованные руки дергают вверх, Артур не может сдержать стона, а потом осознает, что его руки свободны. Кто-то разрезал ремень, тупо соображает он. Друг? Как это возможно? Отец! Артур в ужасе дергается, боясь, что тот застрелит мальчишку, который ему помогает, но... за столом пусто. А потом взрослое мужское лицо появляется в его поле зрения. Артур отшатывается, дыхание перехватывает.
— Спокойно, парень, я не причиню тебе вреда.
Это не отец, но это тот, кто стрелял. Внутри Артура растет ледяной комок.
— Я делал это, чтобы спасти тебе жизнь.
— Убив меня? — вырывается у Артура.
— Я не хотел тебя убивать и не делал этого. И не получал никакого удовольствия. До сих пор поджилки трясутся.
— Тогда зачем? — Артур с запозданием осознает, что ведет диалог. Но отец никогда не пытался с ним разговаривать и ничего объяснять.
— Так было нужно, — слышится мальчишеский голос сверху, и Артур отстраняется от чужого плеча. Смотрит на мальчика. "Дин", — всплывает в голове.
— Выпей, — другой мальчик, помладше, вталкивает ему в руки кружку с чаем, обоняние улавливает одуряюще знакомый аромат имбирного чая.
Артур подносит кружку ко рту и смотрит на мальчика. "Сэм". Рядом с ним появляется знакомое лицо. Такое же как у него. Алекс. Брат тянет к нему руку и сжимает пальцы свободной руки. "Я здесь".
Артур пьет чай, привалившись к плечу "Дина". Он чувствует, что он в безопасности. Но через секунду снова инстинктивно напрягается, потому что перед ним опять присаживается мужчина, который в него стрелял. И в руках у него пистолет. Артур замирает. Но мужчина разворачивает пистолет рукоятью к Артуру и протягивает ему. Артур берет, но он не понимает.
— Зачем? Я не хочу в вас стрелять.
— Не в меня. Дин?
На глазах Артура в паре метров от них появляется фигура его отца. Артур сжимает теплую еще рукоятку, медленно поднимает пистолет и нажимает на спусковой крючок.
Фигура отца... странным образом распадается. Артур моргает. Встает с пола и подходит к месту, где тот только что был. На полу остался силуэт из пепла.
Артур поднимает голову и смотрит на тех, кто в комнате. На тех, кто... помогал. Спасал. Поддерживал. И память стремительно возвращается. Это Рай. И Дин, Сэм, Джон и Мэри. Винчестеры. Они стоят и смотрят на него. И начинают улыбаться. Последний недостающий кусочек пазла встал на место.
— Получилось?
Дин, снова ставший взрослым, улыбается до ушей и показывает ему два больших пальца. Сияющий Алекс подносит ему зеркало, и при взгляде на себя взрослого и совершенно здорового, Артур испытывает невыразимое облегчение.
— Спасибо! — выдыхает он, и проводит рукой по лицу.
— Для этого и нужны друзья, — говорит Джон Винчестер и протягивает Артуру руку.
Артур пожимает ее и переводит глаза на Алекса.
— Иди сюда, — и плевать ему на то, что на них все смотрят.
Впрочем, брату тоже плевать, и он беспрепятственно обнимает Артура. Они оба снова стали детьми.
— Эй, — слышится слегка возмущенный голос Дина. — Потом продолжите свои обнимашки. Пошли в лагуну, наконец оттянемся на "летучках".
— Узнаю Дина Винчестера, — констатирует Артур, выпуская брата из действительно подзатянувшихся уже объятий и становясь взрослым. — Но пошли. Я тоже по ним соскучился.

* * *

Это снова был Ад. Снова бесконечная пытка. Растянутые цепями руки и ноги, невыносимая боль. Дин все еще пытался вырваться, все еще звал на помощь, пока не срывал голос. Каждый адов день отказывался становиться на место палача. Это была вечность, которая никогда не кончится. И Дин чувствовал, что его решимость слабеет. Слабеет надежда, что кто-нибудь ему поможет. Сквозь боль все чаще накатывало осознание, что все бесполезно. Он навсегда остался один. В его тело снова что-то впивается, ослепительная боль вгрызается с новой силой.
— Я не могу, я больше не могу... — шепчет Дин. Он не успевает осознать, как странно громко звучит его голос, когда его ослепляет свет. И знакомый голос с британским акцентом врезается в звенящую пустоту.
— Дин, все, уже все.
Чужие руки быстро освобождают его от цепей, Дин автоматически пытается встать на ноги и падает. Он даже не уверен, что у него все еще есть ноги, что от него не остались только лохмотья плоти, как всегда перед тем, как его воплощали обратно.
— Держись! — его подхватывают, закидывают руку на теплую шею. — Ровена, убери эту гадость.
Ровена? Она — королева Ада. Но... В этот момент пыточные цепи и крюки магическим образом растворяются и Дин осознает, что они находятся в помещении размером со школьный спортивный зал, сейчас совершенно пустом. Стоп. "Они"? Он выворачивает шею и видит лицо Артура Кетча.
— Ты тоже здесь?
— Дин, это был кошмар. Все давно кончилось.
Его мозги отказываются шевелиться, как будто покрылись столетней ржавчиной, но постепенно реальность все же пробивает себе путь к его сознанию.
Дин осознает, что несмотря на терзающую его головную боль, он цел. Руки, ноги и все прочее у него на месте, не повреждено, не болит. А еще он буквально висит на Артуре Кетче. Память вяло подкидывает факт, что с Артуром он познакомился намного позже, чем оказался... вне Ада? То есть, он все-таки сбежал... Хотя нет, в памяти что-то вертится... Кас. Кас вытащил его оттуда. Кас — ангел. Огромный пласт воспоминаний возвращается на свое место. Но Дин подозрительно оглядывается и снова обращает свое внимание на Артура, которого он знать, по идее, не должен.
— И где мы?
— В Аду, — отвечает тот, и у Дина слабеют ноги. — Эй, нет, мы сейчас здесь только как гости.
— Почетные гости, — поправляет его женский голос. — Дин, милый, это действительно был только кошмар.
— Тогда почему я не в своей постели? — Дин не может избавиться от подозрительности.
Артур и Ровена переглядываются.
— Потому что это был не просто плохой сон, а кошмар, индуцированный магией Люцифера, — поясняет Артур.
— А по-английски? — Дин не сколько не верит, сколько боится верить. Боится, что это только иллюзия.
— Мы попали под воздействие магической утечки из Ада, и она повлияла на нашу психику. Дин, наше место сейчас в Раю, помнишь?
Память возвращается лавиной, и Дин выдыхает. Значит, все-таки кошмар. Он встает на ноги, переставая повисать на Артуре, и у него появляются новые вопросы.
— И что мы тогда здесь делаем?
— Излечиваем вред, нанесенный тебе утечкой.
— А почему здесь нет Сэма?
Артур на мгновение сжимает губы:
— С Сэмом ничего не вышло.
— Как это?
— Ты его не услышал.
— Мальчики, негоже нам тут вести такие разговоры. Идемте со мной.
Дин пожимает плечами и отправляется за Ровеной, а процессию замыкает Артур.

Они прошли несколько коридоров, потом Ровена резко свернула влево и мягко открыла дверь магией.
— Входите, устраивайтесь поудобнее.
Кабинет, а это явно был он, больше всего напоминал старинную библиотеку. Большая комната, уставленная вдоль стен шкафами, несколько мягких кресел, журнальный столик, диванчик и письменный стол с подставкой для ног, на котором чужеродным телом притулился широкоэкранный монитор.
Ровена мимоходом глянула на экран и устроилась на диванчике. Артур и Дин заняли кресла напротив. Но едва они сели, как Ровена снова поднялась и налила им всем виски.
— Уверена, что нам это просто необходимо. Особенно тебе, Дин.
Тот не мог не согласиться и сразу же глотнул "живительной влаги". Однако ему были необходимы и ответы на свои вопросы.
— Мне действительно снились кошмары после того эпизода в хижине, — медленно произнес он. — Но я не понимаю, с какой стати вы затеяли этот спектакль. И где это я не услышал Сэма?
— Алекс случайно застал тебя во время кошмара, — ответил Артур. — Пришел, хотел извиниться, а увидел, как ты мучаешься. Разбудить тебя у него не получилось, и он позвал Сэма. Но его ты тоже не услышал, у него не получилось тебя разбудить. И тогда Алекс пришел ко мне, сообщил, что у нас есть проблема.
— Дин, дорогой, Артур ходил к нам как на работу, без конца расспрашивал Фергюса о той магии. И Фергюс действительно нам помог.
— Кроули помог? — Дин не скрывал скептицизма.
— Если бы не он, никто бы из нас не подвергся воздействию той утечки, — пожал плечами Артур, откидываясь на спинку кресла.
— С каких пор у Кроули появилась совесть? — вскинул брови Дин.
Артур в ответ многозначительно посмотрел на него.
— Полагаю, с тех пор, как кто-то напоил его человеческой кровью. Правда, ритуал до конца не довел, так что совести завелось не так много, но вполне достаточно, чтобы с этим можно было работать.
Дин поморгал, пытаясь уложить в голове сказанное. А зараза Артур, не сбивая официальности тона, добавил:
— Ну, и кроме того, с некоторых пор у мистера Кроули образовалась слабость к одному из братьев Винчестеров, чье имя начинается с буквы "Д".
Как ни хотелось Дину его придушить, он только прыснул.
— Заговорщики хреновы.
— С кем поведешься, — но улыбка Кетча угасла. — Дин, это было серьезно. Эти ежедневные кошмары тебя истощали...
— Они не были ежедневными, — покачал головой тот.
— Были. Просто, просыпаясь, ты не всегда помнил, что именно тебе снилось. И они бы не прошли сами по себе. Ты... — Артур чуть запнулся, — со мной ты интуитивно нащупал нужное, но оно не было случайностью. По словам мистера Кроули, магия проекта Люцифера не просто выискивала у душ самые глубокие страхи — она так же нащупывала и ощущение брошенности и безнадежности, и максимально на них концентрировалась. И по этой же причине Сэм не смог до тебя достучаться. Ты звал его, когда был в Аду, и не воспринимал как спасение.
— А Артур не одну ночь провел у твоей постели, дорогой, — вставила Ровена. — Высчитывал с секундомером "необходимый минимум".
— Чего? — изумился Дин.
— План имел шансы сработать только тогда, когда ты уже терял надежду. Я уточнял момент, когда можно было вмешаться.
— Чтобы ты не страдал больше самого необходимого, — пояснила Ровена.
Дин смотрел на Артура, который очень пристально рассматривал магические фолианты на книжных полках. До него медленно доходил смысл сказанного. Артур знает, что он звал Сэма... черт, он, наверное, кричал и звал Сэма во время кошмара. И Артур сидел рядом и слушал его крики... ждал, когда они начнут стихать, чтобы отметить переход к безнадежности.
— Предан до безобразия, да? — Артур с удивлением на него посмотрел. — Ну, ты же не думал, что если меня не было в комнате, то я не слышал, как Сэм тебя допрашивает?
— Ловить меня на слове входит у тебя в привычку, Винчестер, — ухмыльнулся Артур.
Дин чуть не спросил, о чем это он, но потом вспомнил. Черно-белый мир победившего апокалипсиса, ночь, они сидят на камнях, а вокруг снег. "Невозможно и глупо" — так прокомментировал Артур горячее желание Дина спасти Чарли-из-другого-мира. А потом сам предложил то же самое, и Дин не удержался от поддразнивания.
Они встретились глазами, и уголки губ Дина дернулись вверх.
Артур встал и протянул Дину руку, словно в напоминание о том случае.
— Пошли-ка наверх. Твой брат места себе не находит от беспокойства.
— Братья они такие, — согласился Дин и поднялся, ухватившись за руку Артура. А потом посмотрел на королеву Ада: — Без обид, Ровена, но Ада с меня все-таки хватит. Даже такого экологически чистого, как твой.
— Я понимаю, дорогой, — Ровена обняла его. — И потому не приглашаю заходить чаще. Но ты всегда будешь моим желанным гостем. Вы оба, конечно же, — она оглянулась на Артура.
— Звучит двусмысленно, — пробормотал Дин, глядя, как эти двое самозабвенно целуются на прощание.
Но вот Артур наконец отстранился и неохотно выпустил Ровену из рук.
— До встречи, дорогой, — она послала ему воздушный поцелуй. — Пока, Дин.
Дин и Кетч попрощались и покинули кабинет королевы Ада. Артур уверенно зашагал по коридорам, явно действительно теперь зная наизусть все повороты.
Они быстро добрались до места портала, одновременно шагнули в него и мгновенно оказавшись в овраге Рая.
— Слава Джеку, у вас получилось, — услышал Дин голос Сэма и заулыбался.
Алекс же просто облапил Артура без слов.
Дин и Кетч обменялись взглядами и одинаково улыбнулись. Адская утечка наконец-то выпустила из когтей их обоих. Но без помощи друг друга они бы смогли справиться.
— Мы это сделали, — проговорил Дин, закидывая голову к ярко-голубому небу.
— Мы это сделали, — эхом отозвался Артур и, не сдержавшись, потрепал брата по волосам. — Теперь в Раю все в порядке.
— А то! — самодовольно заявил Дин. — Мы же команда!
Они с Артуром посмотрели друг на друга понимающими взглядами и рассмеялись.

@темы: сверхъестественное, фики, Arthur Ketch, мои фики по "Сверхъестественному"

---

Официальный финиш. Дженсен попрощался с "Винчестерами".

https://twitter.com/JensenAckles/status/1664975127019245570
===========
Deadline накатал статью с говорящим заголовком - ‘The Winchesters’ Officially Dead After Efforts To Find New Home Fail

ранее

===========
Вот и все, ожидание окончено. "Винчестеры" закрыты.
https://deadline.com/2023/05/the-winchesters-canceled-the-cw-new-home-supernatural-prequel-1235357935/
Есть некая вероятность переноса куда-то еще, но я не особо верю.
--
Не могу сказать, что я так уж расстроена - я все равно не собиралась смотреть 2-й сезон про Джона и Мэри - но я все же очень рада, что первый сезон существует. И что существует его финальная серия.
--
Дженсен отреагировал на объявление призывом начать компанию по спасению сериала. Я как-то не очень поняла, зачем. В смысле, к кому он предлагает обращаться-то? А, видимо к "Уорнер Бразерс", у которых права на СПН (и видимо, "Винчестеров" тоже (?) ). То есть, он как бы дистанцинировался и просто показывает поддержку проекту, как если бы просто в нем работал актером.



https://twitter.com/JensenAckles
============
"Уокер" продлили на 4 сезон, заказав только 13 серий.
https://tvline.com/2023/05/09/walker-renewed-season-4-cw/

А его ("Уокера") приквел прикрыли. И обещают в течении недели объявить еще о пачке отмен. Родили наконец решения.

запись создана: 10.05.2023 в 00:23

@темы: приквел СПН "Винчестеры"

---

Фанфик: Дела семейные

Название: Дела семейные
Автор: petergirl
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, АУ и драма. Элементы гета. Дружба, психология, hurt/comfort, посмертие.
Размер: миди (11,9 тыс. слов)
Персонажи: Дин|Кетч (в эпизодах: Александр Кетч (ОМП), Сэм, Джон, Мэри, Бобби,

спойлерные

Кроули, Ровена, Джек)
Описание: Продолжение цикла "Жизнь в Раю имеет свои особенности" в 3 частях. Самый мой длинный фик по СПН.
На фикбуке.
На AO3.

1 часть

1 часть

На этот раз опаздывал Кетч. Дин ждал его в лагуне уже пятнадцать минут и как раз собирался пойти за ним к замку, когда Артур наконец появился из скальной расщелины. И вид у него был непривычно встрепанный — рубашка вздыблена, один из манжетов болтается расстегнутым, а волосы разлохмачены так, что наводят на мысль о природной кудрявости.
— Прости, я опоздал.
— Проспал? — с интересом спросил Дин.
— Нет. Просто мой брат временами бывает невыносим, — Кетч говорил спокойно, но в его тоне слышались какие-то звенящие нотки.
Дин встал с песка, сгенерировал две винтовки и кинул одну Артуру. Тот на лету поймал, вскинул к плечу и после паузы выстрелил. Потом еще раз.
Дин с опаской прищурился, выглядывая его цель и потом расслабился. К счастью, тварь, а не его копия. Хотя какая-то заковыристая. Дин тоже вскинул к плечу винтовку, сосредоточился, генерируя желаемую цель, и выстрелил.
Какое-то время они оба просто получали удовольствие, как вдруг Артур сломал благостное настроение — бросил винтовку в песок и обеими руками взлохматил себе волосы.
— Что у вас произошло? — Дин смирился с тем, что просто развлечься сегодня не получится.
— Я убийца, а не родитель! — резким тоном, в котором кипело отчаяние, выплюнул Артур.
Дин моргнул, переваривая это заявление.
— Ты что, обнаружил где-то здесь своего отпрыска? — предположил он.
— Только этого не хватало. Нет. Но заменить брату родителей я не в состоянии.
— Почему ты решил, что должен?
— Это не я решил. Алекс...
— Алекс хочет, чтобы ты заменил ему родителей? — не поверил Дин.
Артур помолчал.
— Я не могу. Не умею, — его голос упал до шепота.
— Не умеешь чего?
Кетч мельком посмотрел на Дина и перевел взгляд на спокойные волны, набегавшие на берег.
— Мы всегда были на равных, — потом заговорил он.
— Ты был старшим, — перебил Дин.
— Да. Но старшим из близнецов. Я старался брать на себя ответственность, старался его защищать.
— Так это и сейчас есть. В чем проблема? — Дин все так же не понимал. Терзания друга, явно для него серьезные, не имели смысла.
— В том, что я взрослый, а он остался ребенком. Я смотрю на все иначе, Дин. Просто в силу жизненного опыта. И не могу уже быть просто "старшим близнецом", — Артур показал пальцами кавычки. — Или могу, но только если принимаю детский облик и притворяюсь, что мне тоже тринадцать. Но я не могу делать это постоянно. Чаще всего, я взрослый, а Алекс — подросток. Я знаю, что должен восполнить то, чего ему не хватает. Но не могу.
— Да почему? — потерял терпение Дин. — Какая разница, сколько тебе лет, если ты о брате заботишься.
Кетч бросил на него взгляд и, ничего не ответив, бухнулся на песок, обнял руками колени. Дин шлепнулся сбоку, полулег на спину, опираясь на локти, положил ногу на ногу и задумался. Когда он не понимал Артура, то всегда обращался к себе и задавал вопрос: что бы делал я? Внутренняя похожесть делала их друг для друга моделями.
Но сейчас ответить на этот вопрос было легко. Или стоп. Может, слишком легко? У них с Артуром тоже был очень разный жизненный опыт, особенно в детстве. Дин несколько минут обдумывал ситуацию и способы выхода из нее.
— Я думаю, надо их познакомить, — наконец уверенно заявил он.
— Кого? — Кетч посмотрел на Дина и слегка опустил колени.
— Сэмми и Алекса.
— Зачем? — Артур свел брови, пытаясь уловить ход мысли Дина.
— Мой брат стремится прожить заново свою детскую жизнь (и у него, кстати, получается). А твой просто навсегда остался ребенком. В данный момент у них больше общего друг с другом, чем с нами. Плюс, если они подружатся, то можно будет замкнуть их друг на друга. Профит.
— Если подружатся, — в голосе Кетча сквозило сомнение. — Хотя в чем-то ты прав. Наверное, им обоим не хватает детского общества. Попытка не пытка. Попробуем.
— Если что — разнимем, — со знанием дела добавил Дин. — Не дрейфь, все будет пучком.

Поднимаясь следующим утром на крыльцо дома старших Винчестеров, Артур испытывал странное чувство дежавю. Которое только усилилось, когда дверь снова открыла Мэри и сладко ему улыбнулась.
— Кетч! Проходи, Дин скоро освободиться. Можешь подождать его пока в гостиной, — в этот момент из-за спины Артура показался Алекс, и Мэри удивилась: — А кто этот молодой человек?
Она знала о его приходе, но не знала про Алекса? Впрочем, если бы у Дина что-то пошло не так, он бы сообщил.
— Это мой брат Александр. Алекс, это...
—...миссис Винчестер, мама Дина и Сэма, — не дала ему закончить Мэри и посмотрела на Артура: — Даже не знала, что у тебя был... есть брат.
— Мы близнецы, — жизнерадостно сообщил Алекс. В первые минуты он вел себя слегка настороженно, но сейчас, похоже, расслабился.
Кетч внутренне застонал.
— Правда? — судя по виду, Мэри была действительно поражена. — Кетч?
— Мы оба Кетчи. Он Артур, а я Александр, — снова сунулся Алекс.
Мэри рассеяно кивнула, ее взгляд был прикован к Артуру. И тот понимал, почему. Достаточно было сейчас просто посмотреть на них, чтобы понять, что Алекс погиб еще, когда они были детьми.
— Мне очень жаль, — искренне сказала она.
"Мне тоже. Ты даже не представляешь, как", — подумал Артур.
— Нам было 13, — опять все тем же деловитым тоном сообщил Алекс. Артур перевел на него глаза. Подобная детская непосредственность была тому слегка не по возрасту. Но встретившись глазами с братом, он понял, что тот делает это сознательно — пытается заполнить пробелы и заодно разрядить атмосферу. Алекс не знал о сложных отношениях Артура с Мэри Винчестер. Тот не видел смысла ему об этом рассказывать. Как и о многом-многом другом. — Но теперь мы уже вместе. На всю вечность, — добавил он.
— Да, милый. Теперь вы уже не расстанетесь, — Мэри улыбнулась и погладила Алекса по волосам. Тот ответил ей солнечной улыбкой.
Кетч задался вопросом, играет ли она в "милую соседку" с Алексом или нет? С ним-то самим она, конечно, играла. Но Алекс был милым ребенком... когда хотел. И сопереживание Мэри казалось искренним. Хорошо это или плохо?
— Артур, Алекс, входите, — позвала их между тем Мэри.
Кетч кивнул:
— Спасибо, М...
— Миссис Винчестер, — напомнила ему Мэри.
— Спасибо, мэм, — светски склонил голову Артур. — Вы очень добры.
Он видел, что она пытается сделать, но черта с два он позволит поставить себя на ступеньку ниже. Он не очень понимал, зачем она в это играет — после любовной связи и простреленного ему черепа, они в конце концов стали соратниками по борьбе с монстрами (хоть в лице ангелов, хоть нет). Почему бы просто не остановиться на этом? Они оба взрослые люди.
Хотя он не мог отрицать, что Мэри Винчестер так и осталась неотъемлемой частью его души, но он видел, что она счастлива с мужем. Откуда вдруг эта неуверенность в его присутствии? Впрочем, выяснять он не собирался. Она большая девочка, сама разберется.
Да, он безусловно бы вмешался в случае какой-то для нее опасности, но Рай с легкостью позволял отгородиться от кого угодно, просто поставив защиту от конкретного человека. Это не говоря уже о том, что Мэри внутри и снаружи была настоящей охотницей.
Он нашел ее глазами и увидел, что она наблюдает за Алексом, который чинно заложив руки за спину, ходит по гостиной как по музею и разглядывает обстановку. Он едва заметно покачал головой. И потом громко позвал:
— Дин, Сэм, мы уже здесь.
Мэри и Алекс оба к нему повернулись, но в этот момент по лестнице сбежал вниз Дин, а за ним Сэм в детском обличии, и оба остановились у нижней ступеньки.
В гостиной наступила тишина. Младшие молча изучали друг друга, не торопясь выдавать реакцию. Потом Дин слегка ткнул Сэма в спину.
— Это и есть Алекс.
...
— Дин, скажи, что ты пошутил. Ты серьезно решил устроить мне "детский сад"? — выражение лица высоченного, совершенно взрослого Сэма можно было запатентовать в качестве шикарного эмодзи "фейспалм".
— Ты сам решил заново прожить детство, — пожал плечами тот, но в его глазах прыгали чертики. — И потом, какой еще детский сад? Я нашел тебе приятеля по играм.
— Брата Кетча, — в голосе Сэма так же звучал "фейспалм".
— Брата Кетча, — подтвердил Дин. И потом добавил, видя полное отсутствие энтузиазма у младшего брата. — Брось, он хороший парень.
— Который из? — съехидничал Сэм.
— Оба. Кстати, они близнецы.
— Но... Черт, тот его рассказ... он, что, имел под собой основания?
Дин кивнул.
— Был по мотивам реальной истории. И Алекс нуждается в детской компании побольше тебя. Сэмми, в этом нет ничего дурного.
— Еще скажи "унизительного", — пробурчал Сэм и потом, внезапно прищурившись, посмотрел на Дина. — Ты что-то задумал.
Дин помотал головой:
— Чист как слеза.
Сэм ему не поверил, но не увидел смысла вытрясать признание.
— Ладно, — только и вздохнул он.
....
Сэм, продолжая оценивающе смотреть на гостя, откликнулся:
— Я понял. — Потом он вздохнул и шагнул к Алексу. — Раз уж нам устроили эти "игры на детской площадке", пойдем куда-нибудь отсюда подальше.
Алекс кивнул.
— Я слышал, вы с братом самолет собираете.
— Почти закончили уже, — отмахнулся Сэм. — Но у меня есть другая идея. Пошли в сад, обговорим.
Они вместе вышли в сад позади дома и начали что-то обсуждать.
— Кажется, сработало, — ухмыльнулся во весь рот Дин.
— Я бы пока погодил судить, — возразил Артур.
— Вот увидишь, — уверенно заявил тот. — Я знаю своего брата.
Они продолжали наблюдать за парочкой, которая все больше погружалась в разговор и уходила дальше в глубину сада.
— Тоже думаю, что они поладили, — с некоторым удивлением протянула Мэри, тоже глядя на разыгрывающуюся сценку.
В этот момент мальчишки друг другу согласно кивнули и разошлись на приличное расстояние. Алекс отступил еще назад, прикрыл глаза и на пустом пространстве вокруг них вдруг стала появляться куча предметов.
— Кажется, даже слишком хорошо, — Мэри нахмурилась и решительным шагом направилась в сад.
Дин и Артур переглянулись и пошли следом.
— Чем вы планируете заниматься? — поинтересовалась Мэри у младших.
Те удивленно перевели на нее взгляды.
— Аэростат будем строить, — глянув на Сэма, сообщил Алекс.
— Да вы с ума сошли! — вырвалось у Мэри.
Сэм хихикнул.
— Мам, ты помнишь, что я уже взрослый? И что здесь Рай, где абсолютно безопасно?
— А ты учел "весовую категорию"? — поинтересовался Артур, пиная нечто, напоминающее составные части большой корзины. — Или вы собираетесь строить во взрослом облике?
— Мы все учли, — ответил за Сэма Алекс. — Вот уж не думал, что ты такая курица-наседка, Арти. И к тому же, чего ты ожидал? Что мы будем сидеть в песочнице и лепить "куличики"?
Артур поморщился, услышав детское прозвище, а Дин прыснул. Его неизменно разбирал смех, когда он слышал, что Алекс так обращается к Артуру. Последний, не глядя на Дина, многозначительно чиркнул пальцем по шее. Трое визуально взрослых переглянулись и совершенно одинаково вздохнули.
— Ладно, мы сами напросились, — констатировал Кетч. — И Сэм прав. Здесь безопасно.
Они вернулись в дом, оставив мальчиков разбирать сгенерированное оборудование. Мэри сразу же их оставила, отправившись сообщать Джону о произошедших переменах, и Дин с Артуром остались одни. Поначалу они пытались разговаривать, но оба то и дело отвлекались, бросая взгляды в глубину сада.
Наконец Дин бросил притворяться, что он может оставить младших с их аэростатом в саду одних, и решительно направился туда. Кетч пошел с ним, но немного не дойдя, остановился поодаль.
— Вы так провозитесь до второго Пришествия, — заявил Дин. — Если будете делать все с нуля, это будет очень тяжело и долго.
— Ну и что? — нахмурился Сэм. — Время у нас есть, зачем торопиться?
— Интерес потеряете на полдороге, — пожал плечами Дин. — Возьмите самые крупные части уже готовыми. И даже с ними придется вам поковыряться.
На глазах изумленного Дина, Сэм с Алексом посовещались и потом согласно кивнули:
— Ладно.
Часть деталей развоплотилась, и Алекс начал генерировать узлы целиком. Артур не успел удивиться, откуда Алекс вообще знает в таких подробностях про составные части воздушного шара, как вдруг заметил неподалеку столик, а на нем — раскрытую книжку с чертежами. Точно. Литературу же можно было генерировать как любые другие вещи.
Дин тоже заметил книгу, подошел, взял ее в руки. Потом спросил что-то у Алекса. Посоветовал выбрать другой инструмент.
Кетч смотрел, как его друг постепенно включается в идею их младших братьев. Это было даже немного забавно. А потом он осознал две вещи: Алекс сделался младше — не тринадцатилетним, а семи-восьми, как Сэм. Это было видеть весьма удивительно, потому что Алекс на его памяти никогда не становился младше своего финального возраста — он мигрировал между тринадцатью и сорока пятью, но никогда меньше или больше. Пожалуй, это явственнее всего говорило, что Сэм ему симпатичен. Но вторая перемена была не менее удивительной — Дин тоже сменил облик и стал юношей, нет, даже почти подростком. Зачем, интересно? Поддался за компанию?
Это было сюрреалистичное зрелище — двое восьмилеток и подросток собирали из узлов и деталей настоящий воздушный шар. Хотя, конечно, в тележках, подъемниках и разнообразном инструменте у них недостатка не было, Алекс нагенерировал с запасом. Но все же казалось невозможным, чтобы им было это под силу.
Внезапно Дин зашагал прямо к Артуру.
— Пошли, нам нужен кто-то взрослого веса.
— У вас есть ты. Зачем? — кивнул Кетч на облик Дина. Тот не ответил, только хлопнул его по плечу и показал головой, мол, пойдем.
И Кетч, преодолевая внутреннее сопротивление, пошел. Он не чувствовал себя частью этой братской компании, и ему не сильно хотелось заниматься этим примитивным ручным трудом. Но и сидеть на "скамейке запасных" ему тоже, по правде говоря, надоело. Он вообще ненавидел бездействие. Уж лучше заниматься этим, чем ничем вообще. А Дин явно не собирался скоро освобождаться.

В итоге им понадобилась почти неделя на завершение. И Дин, разумеется, был прав — горящий энтузиазм младшие потеряли. Не было сомнений, что если бы Дин сильно не упростил им план, они бы ничего не закончили. И даже так им всем четверым не раз приходилось принимать взрослый облик, чтобы справиться с отдельными элементами.
Артур работал наравне со всеми, но единственный — чисто механически. Он по-прежнему чувствовал себя словно глядящим со стороны, из-за прозрачной стенки. И из-за этого невольно подмечал детали в отношениях Дина и Сэма. Те почти все время проводили в обликах своей естественной разницы в возрасте: Сэм ребенок, Дин — старший подросток. Хотя временами разница казалась даже больше, она не резала глаза, как когда Дин оставался сорокалетним, а Сэм болтался в возрасте первых классов школы. И Артур невольно цеплял взглядом, как Дин заботится о своем брате. Автоматически страхует, помнит какие-то маленькие детали, напоминает убирать руки. И даже больше: дело было не сколько в самом Дине, а в том, что он и Сэм играли в тандеме. Казалось, они "работали" таким образом много-много раз. Хотя временами Дин мог отвешивать Сэму легкий подзатыльник, а тот — огрызаться и в ответ виртуозно "восстанавливать баланс и справедливость вселенной". И все это было играючи, почти на грани инстинкта.
Перед самым окончанием внезапно возникла проблема, грозившая похоронить практически построенный воздушный шар.
— Видимо, физические законы здесь все же слишком отличаются! — расстроено выдохнул Сэм
— Я вводил коэффициенты, — возразил Алекс. — Физика не может отличаться принципиально — наши тела к ней приспособлены и не могли бы спокойно существовать при переходе на Землю, если б было иначе, — он покусал губу. — Нет, тут дело в чем-то другом. Что-то мы упустили. Нужны еще книги.
— Откуда ты их возьмешь? — спросил Дин. — Ты же не знаешь, какая именно тебе нужна. — Он кивнул в сторону книги со схемами: — Ты должен знать ее облик, чтобы генерировать.
— И совсем необязательно, — жизнерадостно сообщил Алекс. — Сервисный режим мне все покажет.
— Сервисный режим? — переспросил Дин и невольно посмотрел на Артура. Тот неопределенно качнул головой. — Что ты под этим имеешь в виду?
— Ты не в курсе, что это такое? — удивился Алекс.
— Нет, я знаю, что такое сервисный режим в электронике. Но причем он здесь? Ангела на побегушках вызывает?
Алекс склонил голову на бок, на его губах заиграла самодовольная улыбка.
— "Холодно", — он хмыкнул. — Смотрите.
Он сосредоточился, и в воздухе перед ним материализовалось подобие ЖК-экрана. Алекс нажал на него в паре мест, и на экране загорелась надпись "Сервисный режим активирован" и пункты выбора. Алекс уверенно потыкал пальцами, проходя меню и подменю и потом ткнул пальцем на экран:
— Пожалуйста. Доступ к каталогу всех напечатанных когда-либо книг на Земле и тематическим сборкам. Выбирай и генерируй.
— Полный список всех напечатанных... — Сэм даже вышел из детского облика от удивления. — Как это возможно?
Алекс закатил глаза.
— Я тебя умоляю. А как, по-твоему, происходит вообще генерация? Мысленный образ сравнивается с образцами из каталогов и воспроизводится по модели.
— Рай оцифровал Землю? — Дин пытался подобрать упавшую челюсть. — За каким чертом?
Алекс пожал плечами.
— Упростили себе жизнь.
— А ты откуда знаешь о "сервисном режиме"? — требовательно спросил Сэм. — Ты же рядовая душа.
Алекс независимо заложил руку за спину.
— Я много о чем знаю, — его глаза блеснули на мгновение грустью. — Я же здесь дольше вас всех, вместе взятых. Здесь услышал, там подсмотрел. Я должен был чем-то себя занять. У меня с самого начала даже самый счастливый момент сгенерировался отвратительно — вообще без Арти, прогулка с мамой в парке. Пришлось искать способы себя развлечь, пока я дожидаюсь его, — он кивнул на Артура. И потом демонстративно размял пальцы: — Разойдитесь, сейчас тут образуется филиал библиотеки.

Они закончили, когда уже начали сгущаться сумерки, но никто не хотел откладывать первый полет, поэтому решили подняться так — в полутьме и невысоко.
Они надули шар горячим воздухом, нагнетая его от горелки, и потом забрались в корзину.
— Решайте все насчет облика, — предупредил Дин. — И больше его уже не меняйте, иначе у нас будут такие проблемы с перепадами веса, что даже балласт уже не поможет.
Через минуту он удовлетворенно оглядел всех и кивнул:
— Готовы? Погнали!
Сэм начал подпускать газового пламени, и шар медленно стал подниматься в воздух. С трудом оторвавшись от созерцания окружающего, Дин скользнул взглядом по остальным. И невольно улыбнулся. Они с Сэмом были подростком и школьником, и Кетчи, кажется, их отзеркалили. Артур выглядел тоже лет на восемнадцать-двадцать, а Алекс казался чуть младше своего окончательного возраста — и оба были в парадной форме военной академии, очень похожей. Ветер трепал им волосы, они улыбались. Дин инстинктивно притянул к себе Сэма и шутливо прижал за шею. Тот пихнулся локтем, а потом привалился к его боку. Дин перевел глаза на Артура и увидел, что тот медленно, неуверенно кладет руку на плечо Алекса. А потом треплет ему разлохмаченные волосы. И тот это не только позволяет, а еще и задирает голову к брату и жмурится, как кот на солнышке.
Дин мысленно показал себе большой палец и переключился на вид из корзины шара. А тот вскоре достиг предусмотренной тросом высоты и замер. Все молчали, не желая ломать красоту момента.
Было уже совсем темно, деталей почти не различалось — они видели только переливчатое освещение в том месте, где предположительно были общерайские пространства. Это было красиво, таинственно и не хотелось от этого зрелища отрываться.
Но отрываться все же пришлось. Артур первым озвучил, что пора возвращаться.
Спуск прошел совсем в тишине, и только выбравшись из корзины, они все ощутили, как же они замерзли.
— До завтра, — попрощались Артур и Алекс и направились к краю участка старших Винчестеров.
Дин проводил их взглядом, отмечая, как руки Артура растирают Алексу плечи. План был хорош, что и говорить. И сработал прямо-таки на отлично.
Дин притянул к себе Сэма за плечи, и они вместе пошли в дом родителей. Их ждал вкуснейший семейный ужин.

Артур сидел на постели, вплотную придвинутой к открытому оконному проему, и прислонившись головой к стене, смотрел на темное море. Яркая луна светила прямо в окно и избавляла от необходимости зажигать свет. Он снова вернулся в свой привычный взрослый облик, только сменил форму академии на футболку и спортивные брюки. В голове было почти пусто, но душа была полна разнообразных эмоций. Он даже не пытался в них разбираться, просто позволял себе их испытывать. Он устал так, как, кажется, не уставал в Раю никогда. Но он не променял бы этот день ни на какой другой.
Беззвучно открылась дверь, босые ноги прошлепали к его кровати, матрас примялся под весом Алекса.
— Я думал, ты давно десятый сон видишь, — Артур перевел на него глаза, не двигая головой. — Что-то не так?
Алекс покачал головой и забрался на постель поглубже.
— Не могу уснуть. Слишком много... всего случилось, — он сделал паузу и признался: — Это был самый счастливый день в моей посмертной жизни. — Пауза. — А может, и не только в посмертной.
— Игры на детской площадке бывают любопытными, — блеснул глазами Артур.
— С хорошим приятелем — даже очень, — согласился Алекс. Он помолчал и потом вдруг сказал: — Ты сегодня какой-то другой.
Артур качнул головой.
— Я все тот же.
— Не совсем. Ты изменился.
— Нет. О чем ты? Где я изменился?
— Вот здесь, — Алекс прижал ладонь слева к груди. — Держу пари, сегодня тебе не будут сниться кошмары.
— После таких физических упражнений — еще бы! — отшутился Артур, но он понял, о чем говорит брат. Тот был прав: у него на душе стало спокойнее.
Он снова перевел глаза в окно на темную воду, а потом и вовсе их закрыл.
Когда он очнулся от легкой дремы, Алекс спал на его постели с противоположной стороны, намотав на себя все одеяло.
Артур вздохнул, сгенерировал дополнительную кровать и вместе с одеялом перетащил туда брата. Потом сгенерировал себе еще одно и вытянулся на спине во весь рост. Сон быстро поглотил все его сознательные мысли, унося в благословенную и долгожданную нирвану покоя.

В полутемной гостиной дома старших Винчестеров негромко работал телевизор, на экране мелькали "Неприкасаемые", а на диване перед ним спали, уткнувшись друг в друга словно котята, двое мальчишек. Шестнадцатилетний Дин и одиннадцатилетний Сэм.
— Я о стольком сожалею, — тихо произнес от дверного проема Джон Винчестер. — Я не мог иначе. Не мог не защитить их, научив быть охотниками, но черт, как же мне жаль.
— Не надо. Не ходи туда, — Мэри тронула его за плечо. — Мне тоже есть, о чем сожалеть. Мы насовершали ошибок. Все насовершали. И пережили так много. Но теперь мы вместе и можно уже не бояться друг друга потерять.
— Мне иногда кажется, что это лишь сладкий сон, и я вот-вот снова проснусь в Аду.
— Джон... — начала было Мэри, но ее перебил хриплый сонный голос:
— Пап, в Аду не бывает сладких снов, помнишь? Все путем, не переживай.
— И об этом я тоже сожалею, — у Джона сорвался голос до шепота, глаза защипало.
Он шагнул в гостиную и посмотрел на прижавшихся друг к другу сыновей. Дин сонно разогнул одну ногу, и Джон пожалел, что не может его... Мысль резко оборвалась, потому что картинка изменилась: длинноногий подросток Дин превратился в Дина четырехлетнего — такого, каким он был до того, как пришел Желтоглазый и все разрушил. Такого, которого Джон запросто носил на руках в постель, когда тот засыпал на диване.
Джон резким движением отер выступившие слезы, прошагал к дивану и нежным, осторожным движением поднял своего маленького старшего сына на руки. Оставшийся без живой грелки Сэм недовольно заерзал, но не проснулся.
Подошедшая Мэри протянула руки:
— Давай, я его отнесу.
— Нет, я сам, — Джон прижал к себе дорогую ношу и отнес в комнату, которая у них считалась комнатой Дина, хотя тот никогда в ней не ночевал, предпочитая уходить в собственный дом.
Мэри поднырнула ему под руку и быстро постелила простыни. Джон уложил Дина на постель и накрыл одеялом.
— Спи крепко, сын, — шепотом произнес он и выпрямился.
Дин что-то неразборчиво пробормотал и натянул на себя одеяло.
— Пойдем, — Мэри потянула мужа за рукав. — Он в безопасности.
Джон заставил себя оторваться от созерцания детской головки и кивнул. Ему хотелось остаться, но он знал, что не должен подчиняться страху вновь пережить тот кошмар. Здесь ничего плохого не могло случиться. Никогда. Они все в безопасности.

2 часть

2 часть

Дин медленно выплывал из сна, и ему было хорошо. Даже очень хорошо.
Он раскрыл глаза и уставился на незнакомые стены. Где он, черт подери? Это не его дом. Он потер лоб, пытаясь вспомнить, что было накануне. Осмотрел себя — он был одет. А комната... черт, это же одна из комнат в доме родителей. Гостевых. Он облегченно выдохнул. А потом потряс головой. Чего вообще так напрягаться? В Раю ничего случиться не может. Он зевнул и почесал грудь. Что же ему все-таки снилось? Кажется, что-то из детства, причем хорошее, чего не случалось очень... да практически вообще никогда. Но это дом родителей, так что, наверное, неудивительно. Он встал и отправился в душ, намереваясь затем воспользоваться случаем и вкусно позавтракать. Насколько мама не умела готовить в реальной жизни (о, это было такое разочарование, когда Амара вернула ее из мертвых) — настолько сейчас в родительском доме можно было насладиться едой. Они с отцом всегда генерировали нечто потрясающее.
Когда он одевался после душа (да, рутина в Раю практически не отличалась от земной), в дверь кто-то заглянул.
— Дин, ты здесь?
— Сэм? — удивился тот. И удивился дважды: во-первых, что брат отправился его искать, а во-вторых, что он выглядел взрослым. Дин уже начал забывать, когда в последний раз видел Сэмми не в виде ребенка. — Я сейчас спущусь. Что у нас сегодня на завтрак?
— Что? А, не знаю.
Дин моргнул, мгновенно подбираясь. Сэм выглядел расстроенным. Но в Раю же ничего не может случиться, верно?
— Что произошло? — отрывисто спросил он. В жилах быстро закипал адреналин.
— Ничего, — Сэм покачал головой и глянул в сторону окна. — Пока что.
— Не темни. Что ты боишься сказать?
— Я не боюсь, — возмутился Сэм, но его обида быстро увяла. — Но есть нечто необычное.
— И нисколько не радостное, — сказал Дин. — Так что это?
Сэм открыл было рот, но потом покачал головой.
— Тебе лучше самому посмотреть.
— На что? Ты труп обнаружил, что ли? Или монстра?
— Мы в Раю, и здесь нет никаких монстров.
— Но зато трупы — мы все, — съязвил Дин. — Я тебя не узнаю.
Сэм ничего не ответил, только глянул искоса на Дина, подождал, пока тот оденется, и повел его на улицу. Проходя мимо гостиной, Дин невольно потянул носом, с наслаждением вдыхая запах какой-то вкусноты, но все же пошел за Сэмом. Еда в Раю была условностью и способом получить удовольствие, а не необходимым "топливом".
Однако в саду Дин все-таки остановил брата.
— Хватит играть в загадки. Рассказывай, в чем дело.
Сэм расстроено уронил плечи.
— Ладно. Мы с Алексом с рассветом поднялись на воздушном шаре...
— Одни? Спятили, что ли?
— Дин! — голос Сэма был полон возмущения. — Заканчивай считать меня ребенком!
Дин многозначительно вскинул брови, и Сэм надулся.
— Ну так и что? — потерял терпение Дин. — Кого-то из вас придавило корзиной? Алекс покалечился? — эта мысль внезапно испугала и расстроила Дина. И заодно она бы прекрасно объяснила странное поведение Сэма.
— Мы не можем покалечиться, мы ведь души, — закатил глаза тот.
— Я не уверен, что если душа упадет с высоты птичьего полета, то ничего себе не повредит, — возразил Дин.
— Нет, с нами обоими все в порядке, — сказал Сэм, тоже, кажется, теряя терпение. — Но мы кое-что там увидели.
— Оргию на участке соседей? — с некоторой надеждой поинтересовался Дин. И, получив чувствительный тычок, возмутился: — Оргиям в Раю самое место!
— Да, я помню твое разочарование по поводу их отсутствия.
Дин недовольно фыркнул, его до сих пор это обстоятельно обижало до глубины души. Однако углубляться он не стал, но остановился и стал искать что-то по карманам.
— Дин, ты идешь? — ушедший вперед Сэм остановился и обернулся.
— Да, но сначала позвоню Кетчу, — Дин наконец нашел в карманах телефон и нажал пару кнопок. — Я. У нас нарисовалось дельце. Приходи к воздушному шару. Нет, не могу. Давай.
Дин захлопнул крышку того, что выглядело как очень старая модель сотового.
— Погоди-ка, это же...
— Мой первый мобильник, да, — самодовольно подтвердил Дин.
— Только не говори, что сейчас действительно разговаривал с Ке... Артуром. В Раю нет сотовой связи.
— Сотовой нет, но я действительно с ним разговаривал. Он сейчас появится, сам увидишь.
Когда Кетч появился на границе участка и зашагал к ним, Сэм даже потряс головой.
— Как тебе это удалось?
— Он работает по принципу "уоки-токи". Вроде того, — отмахнулся Дин. И потом признался: — Мне Алекс помог. Он в этом дока. А без телефонов мы здесь как без рук.
Они подождали, пока Кетч к ним приблизится, и Дин невольно отметил, как тот одет. На Артуре были черные джинсы и плотная черная футболка с длинными рукавами, а на поясе висел нож и кобура с пистолетом. Уголки губ Дина дернулись в ухмылке. Сам он был одет в привычные джинсы и не менее привычную клетчатую рубашку поверх черной футболки. Он одевался так половину жизни и не видел причин что-то менять после смерти.
— Привет, — поздоровался Кетч и кивнул Сэму. — Сэм. Дин. Что случилось? — адресовал он вопрос последнему.
— Не знаю еще. Сэм хочет что-то показать с высоты.
Артур бросил оценивающий взгляд на воздушный шар, потом на Сэма.
— Ясно. Алекса будет ждать серьезный разговор.
Сэм раздраженно закатил глаза.
— Да, я помню, что ты взрослый, — опередил его Артур. — Но предлагаю обсудить это несколько сомнительное утверждение позже. Уверен, ты не позвал бы Дина, если бы это не было что-то серьезное. Давайте поднимемся и посмотрим.
Сэм не стал спорить. Они втроем забрались в корзину и стали подниматься в высоту.
Ярким солнечным утром впечатление было совсем другое нежели ночью. Дин хорошо понимал Сэма с Алексом — от открывавшегося пространства захватывало дух.
— Дин, — его толкнули локтем, и он медленно повернулся, чувствуя, как от резкого тона друга в крови закипает адреналин.
Он увидел почти мгновенно. Личные миры-пространства закрывала плотная, похожая на туман, дымка, полностью защищавшая приватность хозяев даже с высоты, поэтому все, что можно было увидеть с воздушного шара — это мили и мили белой клубящейся пелены. И общерайские пространства. И вот над ними-то с одной стороны и нависло черноватое облако. Казалось, с одной стороны обзора кто-то разлил темно-серую краску.
— Понятно, — ровно произнес рядом голос Артура. — Что это такое — неизвестно?
Сэм отрицательно покачал головой.
— Нам с Алексом нет.
— Дин.
— Без понятия. Похоже, оно надвигается с запада.
— Нужен бинокль, — деловито произнес Кетч и сгенерировал себе один. Приставил к глазам, подкручивая резкость.
— Дай мне, — через минуту не выдержал Дин и подкрепил свои слова делом, дернув бинокль у Кетча.
Тот недовольно отдал и посмотрел на Сэма. Младший Винчестер пожал плечами. Артур повторил его жест, вздохнул и сгенерировал еще два бинокля — себе и Сэму.
Следующие несколько минут все трое пристально разглядывали в бинокль черноту в небе. Из состояния наблюдения их вывела дернувшаяся корзина, которая достигла конца каната, к которому была привязана.
— Эта дымка неоднородна, — размеренно произнес Кетч. — Она больше похожа на отдельные облака. Думаю, как только усилится ветер, их начнет разносить в стороны.
— И это не сулит ничего хорошего, — Дин опустил бинокль. — Кто знает, чем нам грозит эта дрянь. — Он перевел глаза на Кетча и Сэма. — Спускаемся. Надо поговорить с Бобби.

Бобби они обнаружили с первой попытки — тот, как обычно, зависал в баре у Эллен.
Но к их рассказу он отнесся весьма скептически.
— Черная туча над Раем? А ты, случаем, не свистишь, сынок?
— Он не свистит, — встрял Кетч. — Я видел эту тучу, и Сэм видел. Она есть — и едва ли просто предвестник плохой погоды.
— В Раю не бывает плохой погоды, — буркнул Бобби и добавил: — Я хочу на нее взглянуть.
— Бобби, нет времени, — вмешался Дин. — Ветер в любую минуту может разнести эту тучу на огромную территорию. Нам нужен Джек, он единственный, кто сможет с ней совладать. Ты что, мне не веришь? Нам всем? — он выразительно показал на себя и Кетча с Сэмом.
— Скажем так, не хочу верить. Но ты прав. Здесь нужен Джек, — Бобби поднялся на ноги и стремительно исчез за дверями бара.
Все трое посмотрели ему вслед, а потом друг на друга.
— Нам нужно определить координаты тучи, — произнес Кетч.
— Координаты? В Раю? — хмыкнул Дин. — Как ты их будешь определять? И, кстати, куда наносить? Думаешь, тут в каждой забегаловке можно купить местный атлас?
— Начерчу, — невозмутимо отозвался Кетч, генерируя альбом, заточенные карандаши и линейки.
Дин пару минут смотрел, как тот профессионально рисует карту местности по всем правилам картографии, и потом закатил глаза.
Он уже хотел подколоть друга за въедливость, но в этот момент его потянули за рукав. Сэм безмолвно дернул головой: "давай отойдем".
Дин встал вслед за братом, они вышли из бара и остановились поодаль.
— Пойду к родителям, посвящу их в курс дела, — сообщил Сэм.
Дину показалось, что он ослышался.
— У нас нет времени тебя ждать, — на всякий случай сообщил он.
Сэм покачал головой.
— Вам и не придется.
— Что... — Черт, это было больно! Очень больно. — Какого хрена. Ты не собираешься с нами?
— Пока — нет, — Сэм смотрел ему прямо в глаза. Дин видел, что брату нелегко, но собственная боль заслоняла чужую.
— Сэмми, я не понимаю, — сквозь боль пробилась растерянность. — Почему?
— Вы идете на разведку. Не думаю, что вам может грозить там опасность. Иначе до нас уже дошли бы слухи, что где-то в Раю что-то очень не так. Черная туча находится на большой высоте, и скорее всего, она не вчера там появилась.
— Ты не можешь этого знать. И я не об этом.
— Я знаю, — Сэм прикусил губу, его лицо стало каким-то очень юным, но в этот раз это не имело отношения к возрастной смене облика. — Дин...
— Что "Дин"? Мы всю жизнь вместе охотились, всегда прикрывали друг другу спины, доверяли друг другу как себе. А теперь...
— А теперь у тебя есть Артур.
— Господи. Ты что, ревнуешь? — у Дина глаза полезли на лоб. — Ты ревнуешь меня к Артуру Кетчу?!
Сэм слабо улыбнулся и покачал головой.
— Мечтай. Нет, дело не в том.
— Тогда в чем? — Дина страшно тянуло надавить "давай об этом потом, сейчас есть дела поважнее", но он знал Сэма. Знал, что сейчас это не сработает.
— Дин, я отвык.
— От охоты? — поразился Дин.
— Я помню, как впервые тебя здесь увидел, — после паузы произнес Сэм. — Помнишь, на мосту? И сразу подумал: он точно такой, каким я его помню.
— Разумеется. Но...
— Дин, это для тебя прошло... сколько там? несколько недель? А для меня — тридцать лет.
— Я знаю.
— Знаешь. Но не понимаешь. Я ушел из охотников после твоей смерти. Вскоре ушел. Я не мог охотиться без тебя, понимаешь? — у Сэма дрогнул голос. — И я ушел. К нормальной жизни. Как у всех. Жена, сын, которого я назвал в твою честь, потом внук, который стал Дином-младшим... Ты и Детка всегда были у меня в памяти. Хотя временами воспоминания блекли, и меня это ужасно пугало...
— Ты никогда этого не рассказывал, — Дин на секунду забыл обо всем.
— ...Я сохранил Детку. Приходил к ней иногда, садился за руль и вспоминал, — в голосе Сэма отчетливо звучали слезы. — Черт, я и сейчас не могу... — он быстро отер с лица влагу. — Дин, наша жизнь, наша охота, наше семейное дело... стало моим далеким прошлым. Меня отделяет от них не один десяток лет. Поэтому увидеть тебя таким, каким я тебя запомнил...
— Было хорошо? — не удержался от широкой улыбки Дин.
— Очень хорошо, — улыбнулся и Сэм. — Лучше всего на свете.
— Тогда почему ты не хочешь поехать со мной сейчас? — Дин немного успокоился. Его братишка все еще был с ним.
— Потому что это не так, словно ты влезаешь свои старые любимые кроссовки. Как я уже сказал — я отвык от охоты. И мне она... не так интересна, как тебе, — несколько криво усмехнулся Сэм.
— Боишься, что потерял хватку? Брось, это как ездить на велосипеде...
— Дин, я думаю, что Сэм прав, — раздался вдруг голос с британским акцентом.
Дин зло стиснул зубы и развернулся, собираясь сказать Артуру, чтобы тот не лез не в свое дело. Но Артур не дал ему такой возможности и шагнул к ним.
— Сэм прав, — повторил он. — Мы собираемся туда, где опасность не особенно велика, и нет смысла тащить туда тех, кто действительно умеет сражаться. Ты же не зовешь отца? Или мать? Пока еще рано собирать ополчение. Но у меня нет сомнений, что если кинуть клич — придут все и не станут задавать вопросов. Включая, разумеется, Сэма, — Артур перевел глаза на последнего, и потом снова посмотрел на Дина. — Кстати, в Рощу ты сам его не позвал. Сейчас статус лишь немногим повыше.
— Если понадобится моя помощь, ты только позови, — сказал Сэм.
— Я знаю, — улыбка Дина была печальной. — Малыш Сэмми.
Сэм показал ему средний палец. Дин в ответ только засмеялся и потом повернулся к Артуру.
— Закончил с картой?
— Да. Есть кое-что любопытное.
Когда они втроем склонились над картой, Дин даже присвистнул.
— Ни хрена себе! Роща одиночества.
— Не совсем, но близко. Слишком близко для совпадения.
Они посмотрели друг на друга.
— Поехали, — отрывисто сказал Дин. — Совершим еще одну прогулку в том направлении.
Он шагнул было к стоящей у бара Детке, но потом резко остановился.
— Нет, сначала надо кое-что сделать.
— Что? — удивился Кетч.
— Сэм, нам нужна связь. Сгенерируйте с Алексом тебе телефон, мы подождем.
— Зачем ждать? — не понял Артур.
— А как иначе связать его телефон с моим? Без собственно связи, это будет ни на что не годный "кирпич".
Кетч кивнул, принимая возражение.

Дин и Кетч сидели на ступеньках Замка, ожидая, пока Алекс с Сэмом доработают начинку нового сэмова телефона и свяжут телефоны всех четверых в единую мини-сеть. Дин нетерпеливо постукивал пальцами по камню и временами оглядывал подстриженную лужайку перед Замком. Артур сидел почти неподвижно, подавшись вперед и уперев локти в колени.
— Спасибо тебе за вчерашний день, — негромко проговорил он, глядя перед собой.
— Не понимаю, о чем ты, — Дин даже не взглянул на него — напротив, отвернул лицо, скрывая полуулыбку.
— Все ты понимаешь, — в голосе Артура слышалось непривычное тепло, но продолжать он не стал.
Дин позволил себе открыто улыбнуться.
— Это взаимно, — потом все-таки произнес он. — Сегодня.
— Я знаю, — в голосе Артура теперь тоже чувствовалась улыбка. И снова он больше ничего не прибавил.
Через пару минут к ним вышли Сэм и Алекс. Алекс деловито раздал всем телефоны, и они проверили связь. Все работало.
— До Рощи точно добьют? — уточнил Дин.
— Должны, но на практике не проверял. Ненавижу походы, — хмыкнул Алекс.
— Заодно и проверим, — сказал Артур. — Поехали, Дин. Мы и так уже задержались.

Ехали они, в основном, молча.
— Все еще думаешь, что это недостертый Чаком предыдущий мир? — спросил Артур, прерывая царившую в машине тишину.
— Не уверен, — Дин выставил в окно Детки локоть. — Черная туча не особенно вписывается.
Артур молча кивнул. У него не было каких-то определенных версий.
Они уже приблизились к Роще одиночества почти вплотную, когда Кетч резко позвал:
— Дин!
Тот автоматически повернул голову влево и потом затормозил. Обычный лесной пейзаж на обочине оборвался и вместо него открывался вид на странные пустоши, на которых неподалеку от дороги виднелся одинокий дом.
Кетч и Дин переглянулись и выбрались из машины.
— Я уверен, что раньше его тут не было, — произнес Дин.
— Я тоже, — откликнулся Кетч. — Выброс недостертого мира?
— Зайдем и узнаем, — Дин решительно зашагал прямо к дому. Кетч пошел рядом шаг в шаг.

Дверь дома отказалась не заперта.
— Эй, здесь есть кто-нибудь?
Тишина.
Дин толкнул дверь и вошел, Кетч вошел следом.
Дом был практически пуст. В самом прямом смысле: даже без мебели, не говоря уже о прочих деталях обстановки. Дин и Артур переглянулись. Дин снова попытался кого-то дозваться, но без толку — пустые комнаты отдавались гулким эхом.
Они разделились и пошли в разные стороны, прочесывая дом во всех направлениях.
— Дин! — через пару минут позвал Кетч.
Дин подошел к нему, и они вместе уставились на сооружение, сильно смахивающее на "стул инквизиции".
— Какого черта? — пробормотал Дин.
Он быстро оглядел место, где стояло орудие пыток, и заметил на соседней стене большое зеркало. Он шагнул к нему, изучая раму на предмет символов и заклинаний, потом его взгляд скользнул к самой зеркальной поверхности... и земля ушла у него из-под ног почти в прямом смысле. В зеркале отразилась бесконечная череда прямоугольников с его собственным отражением в центре. У Дина закружилась голова, и череда прямоугольников стремительно превратилась в переплетение цепей, а сам он "нырнул" в собственные отражения и в одну секунду оказался растянут на металлических крюках.
"Нет! — разнесся по Аду крик Дина. — Нет!"
Артур не сразу понял, что что-то не так. Он пошел обследовать противоположную стену, но отсутствие шагов Дина заставило его повернуть к другу голову. Дин стоял перед висящим на стене зеркалом и смотрел в него, широко открыв глаза.
— Дин? — Тот не отреагировал. — Что там?
Дин ничего не ответил, но с ним явно творилось что-то неладное: лицо побледнело, на лбу выступил пот, а побелевшие губы были сжаты настолько, что превратились в едва заметную линию.
Кетч быстро оглядел зеркало и стену, но не нашел ничего необычного, потом он огляделся вокруг и заметил наконец то, на что давно должен был обратить внимание. Напротив заворожившего Дина зеркала находилось еще одно точно такое же. Зеркальная рекурсия.
Артур толкнул Дина в плечо, снова позвал. Без толку.
Ладно же. Он выхватил из кобуры пистолет, другой рукой заслонил Дину лицо и выстрелил в зеркальную поверхность. И еще раз. И еще. После третьего выстрела от зеркала остались только осколки по краю рамы. Артур развернулся и методично расстрелял второе зеркало. Для гарантии.
Он перевел глаза на Дина — тот растерянно моргал.
— Ты как?
Дин посмотрел на него, потом обвел взглядом комнату.
— Я... не знаю, — отчего-то хрипло проговорил он.
— Надо выбираться отсюда, — отрывисто проговорил Кетч, не выпуская из рук пистолета. — Может оказаться, что с таким эффектом здесь не только зеркало.
— Оно... затянуло меня в Ад, — с дрожью в голосе признал Дин и, наконец начиная приходить в себя, потер лоб. — Через какой-то лабиринт. Твою мать, что это вообще?
— Оптический эффект — ты оказался между двумя зеркалами. Но дальше явно сработало что-то магическое.
Дин с силой потряс головой, словно пытаясь вытрясти только что увиденное через уши.
Артур зашагал к выходу, Дин направился на дрожащих ногах за ним, но внезапно услышал, что шаги впереди резко замерли и послышался стук упавшего пистолета.
— Черт! — Дин рванул вперед — в соседнюю комнату, и обнаружил Артура стоящим на полпути к входной двери с застывшим лицом.
Дин заозирался, но не заметил никаких предметов, которые могли Артура загипнотизировать. А потом с опозданием сообразил, что у того даже глаза закрыты. Он потряс Кетча, потом влепил крепкую пощечину. Никакой реакции. Силой сдвинуть его с места тоже оказалось невозможно. Артур стоял как вкопанный, и дыхание было единственным признаком жизни. Если не считать, конечно, жесткого сопротивления. На свое имя и попытки его позвать он тоже не реагировал.
Понимая, что время убегает, и он сам в любую секунду может снова оказаться во власти галлюцинаций, Дин дал Кетчу еще пощечину, но в процессе сам вздрогнул: ладонь соприкоснулась с влажной кожей. Он пригляделся: да, по щекам Артура ползли слезы. Дин закусил губу и задумался.
Артур, очевидно, находился во власти видений, подобным его собственным. При явном отсутствии "держащего" предмета, что можно было сделать? На физическое воздействие тот не реагировал, Дина не слышал... хотя можно было попробовать найти того, что сможет к нему пробиться.
Дин быстро вышел из дома, доставая на ходу телефон.
— Сэм? Здесь творится какая-то хрень. Мы в доме на пустоши у самого края Рощи. Артура затянуло в какие-то галлюцинации. Без понятия. Сначала затянуло меня, но ему удалось меня вытащить. А у меня не выходит. Захвати Алекса. Возможно, ему удастся до него достучаться.

К счастью, Сэма с Алексом долго ждать не пришлось. Дин, ранее презрительно фыркавший на странного вида сооружение, которое брат называл "машиной из будущего", сейчас был откровенно рад его видеть — это автомобильное недоразумение оказалось способно развивать очень неплохую скорость.
Сэм выскочил из своей "колымаги" и быстрым шагом направился к Дину. За ним выскочил Алекс.
— Как он?
— Так же. Стоит, ни на что не реагирует, периодически повторяет "нет".
Пока они шли от дороги к дому, Дин кратко ввел их в курс дела.
— Алекс, ты должен попытаться вытащить его из собственного сознания.
— Я понял, не считай меня идиотом.
Они втроем вошли в дом. Алекс сделал им знак оставаться у двери, а сам осторожным шагом подошел к брату. Внимательно его осмотрел, обошел кругом. Бросил взгляд на Дина и Сэма, закусил губу и потом снова повернулся к Артуру, полностью на нем сосредоточившись.
— Арти, — позвал он после паузы. — Арти, это я.
Артур не отреагировал.
— Арти, — Алекс поднял руку и коснулся мокрой щеки брата. — Это только сон, слышишь? Это кошмар. Проснись, а то дежурный воспитатель услышит, и нам влетит, что мы на одной кровати.
Дин невольно поднял брови — он оценил решение Алекса и сейчас понял его взгляд, закушенную губу и порозовевшие щеки. Алексу было неловко говорить это в чужом присутствии. Слишком личные подробности. А Алекс тем временем продолжал:
— Арти, тебе и так досталось вчера. Из-за меня, — лицо Артура на мгновение дрогнуло. — Давай. Проснись, пожалуйста. После двойной "дозы" тростью по рукам ты писать не сможешь и заработаешь третью. А то и карцер. Ну же. Арти. Пожалуйста, — в голосе Алекса зазвучали неподдельные слезы.
Дин с Сэмом переглянулись — это выглядело до того душераздирающе, что хотелось любой ценой прервать. Дин даже невольно шагнул вперед, но в этот момент Артур наконец шевельнулся — вернее, шевельнулась его рука. Алекс просунул в его ладонь свою. Артур глубоко вздохнул, его веки задрожали. Алекс прижался всем телом к его боку, и тот открыл глаза.
— О, вот и ты, — Дин подошел к нему быстрым шагом. — На сантименты нет времени, давайте двигать отсюда в темпе. Идти можешь?
— Д-да, я думаю, да, — Артур сделал неуверенный шаг, чуть покачнулся, но дальше пошел уже более уверенно.
Правда, сойдя с крыльца он запнулся и чуть не упал, но Алекс, на ходу обретая свой взрослый облик, успел схватить его за плечи и потом обнял.
— Вот это да! — вырвалось у Сэма — он впервые видел обоих близнецов взрослыми, да еще одинаково одетыми.
Те обернулись к нему, еще больше усиливая впечатление. Их лица были похожи, но их без труда можно было различить. Даже несмотря на то, что щеки обоих сейчас блестели от влаги. Алекс держал Артура за плечи и смотрел вперед на Дина и Сэма, а Артур, только что отнявший лицо от плеча брата, стоял чуть ссутулившись и полуобернувшись назад, к братьям, и тоже держал Алекса за руки чуть пониже плеч. Поднявшийся ветер одинаково лохматил им волосы.
Артур вновь повернулся к Алексу, сжал его плечи и, выпрямляясь, отпустил.
— Надо уходить, — резко произнес он. — Мы слишком уязвимы перед этими галлюцинациями.
Алекс кивнул, и они все вместе направились к своим машинам. Однако на полпути Артур обернулся.
— Смотрите! — позвал он.
Дин, Сэм и Алекс обернулись к дому и увидели то же, что и он.
Дом, из которого они только что вышли, окружал серый туман. Или рассеянный дым. А еще в воздухе сейчас ощущался отчетливый запах серы.
Дин и Сэм окаменели. Ассоциации были слишком очевидны.
— Да что б меня, — выдохнул Дин и глянул на брата, а потом перевел взгляд на близнецов. — Это Ад. Похоже, это утечка из Ада.

3 часть

3 часть

— Прости, но ты уверен? — с сомнением спросил Кетч.
— Да, — одновременно ответили Дин и Сэм.
Дин глянул на брата и потом добавил:
— Поверь, у нас богатый опыт в этом отношении. И нам точно пора отсюда сматываться.
Они молча добрались оставшееся расстояние до шоссе.
— Надо сообщить Бобби, — прервал молчание Сэм.
Артур кивнул.
— Поезжайте к бару Эллен, а я заброшу Алекса домой и приеду туда.
Дин быстро глянул на Алекса, ожидая, что тот запросится с ними, но, к его удивлению, Алекс промолчал. Он снова стал подростком, и выглядел бледным и напряженным.
Сэм развоплотил свою машину, и Дин сел за руль Детки. Он оглянулся назад и увидел, что Артур сгенерировал себе мотоцикл и садится на него, а Алекс пристраивается сзади, обхватывая брата за талию.
Дин завел двигатель и тронулся в путь. Какое-то время они с Сэмом молчали.
— Не представлял, что Рай может соприкасаться с Адом, — произнес наконец Сэм. — Как это возможно?
— Все вопросы к Чаку, — проворчал Дин. — Но из Рая можно попасть в кучу пространств, помнишь? Значит, они все находятся рядышком. И Ад, наверное, тоже. Это меня как раз не беспокоит.
— А что беспокоит?
Дин быстро на него глянул.
— То, что там происходит, конечно. Никогда не слышал, чтобы целостность Ада кто-то или что-то нарушало.
— Джек справится, — сказал Сэм.
Дин был с ним согласен. Вот только Бобби они в баре не обнаружили. Эллен сказала, что с утра его не видела — Дин и Сэм переглянулись: значит, с того их разговора.
Они сели за столик и заказали пива, а Дин персонально — бургер. Сэм засмеялся.
— Ничего не меняется, да?
— Эллен готовит классные бургеры! — Дин прищелкнул языком. — Закажи, не пожалеешь.
Сэм потряс головой.
— Даже не сомневаюсь. Но нет.
— Ничего не меняется, да? — расплылся в улыбке Дин.
Они засмеялись.
— Привычки — страшная сила, — согласился Сэм.
— И здесь ничто уже не мешает ими наслаждаться, — многозначительно заявил Дин.
Сэм ничего не ответил на прозрачный намек. А Дин внезапно сказал:
— А ведь мы впервые с твоего появления здесь просто прошвырнулись в бар, как в старые времена.
Сэм кивнул.
— Как-то все было не до этого.
Дин хотел ответить, но рядом зазвучал знакомый голос с британским акцентом.
— Значит, мистер Сингер еще не вернулся.
— Пока нет, — коротко ответил Дин.
Артур сел к ним за столик. Все трое обменялись серьезными взглядами.
— Надо туда идти, — ровно произнес Кетч.
— Ждать нельзя, — согласился Сэм. — Дымку разносит ветром. Вот только, как туда добраться? — он посмотрел на Дина. — Ты же не видел входа в Ад там, где въезжал в другие пространства?
Дин покачал головой, допил пиво и облизал губы.
— Придется по старинке: сначала на Землю, а оттуда через заклинание уже в Ад. Здесь заклинания не работают, я проверял — добавил он. — Во всяком случае, в нашей части Рая.
— Это займет время, — заспорил Сэм.
— А что ты предлагаешь? Мы не можем идти к месту утечки, нас накроет галлюцинациями. На Земле время идет медленнее, успеем.
— В этом нет необходимости. Я знаю, как попасть в Ад отсюда, — отрывисто произнес Кетч.
Братья вопросительно на него посмотрели, и Кетч нехотя добавил:
— Я был там.
— Погоди, — Дин поднял руку. — То есть, ты сначала попал в Ад, и только потом уже сюда?
— Нет. К счастью, я был там только как гость, — Артур невольно повел плечами.
— Но зачем? — не сдержал удивления Сэм.
— Держу пари, ради Ровены, — ухмыльнулся Дин. — Колись, сколько раз к ней бегал?
Но Кетч не поддержал шутку и заговорил о другом.
— Полагаю, пора сообщить нашим родным, куда и зачем мы идем.
Дин поморщился, но кивнул.
— Чтобы Джек хотя бы знал, где искать наши косточки, — мрачно пошутил он. — Кстати, откуда тебе известно про путь в Ад?
— Алекс, — коротко ответил Кетч и встал. — Встречаемся у дома ваших родителей.

Разумеется, Джону Винчестеру это не понравилось. Как не понравилось и Мэри. Впрочем, ей не понравилось и то, что сразу заявил Джон: а именно, что он идет с Сэмом и Дином. Между мужчинами тут же разгорелся спор, и Мэри оставила их одних, вышла на крыльцо. Ее все равно никто не слушал. Да и она понимала, что кто-то действительно должен отправиться в Ад — Бобби мог искать Джека опасно долго, но она эгоистично не хотела, чтобы это были ее муж и дети.
Так что она лишь нервно ходила по крыльцу, ожидая, пока спор закончится, когда увидела подходящего Артура Кетча. Разум вцепился в единственное, что могло ее отвлечь: она "мило" улыбнулась и сообщила:
— У Дина сейчас серьезный разговор с отцом, так что подожди, пока они закончат.
Не успевший и рта раскрыть Кетч дернул бровью и потом вздохнул:
— Мэри, зачем ты это делаешь?
— Делаю что?
Он взял ее за локоть, заставил спуститься с крыльца и отвел в сторону. Мэри гневно сверкнула на него глазами и выдернула руку.
— Какого черта ты о себе возомнил?
— Об этом я как раз и хочу узнать у тебя. Все дело в твоем муже? Он ведь не знает о наших прошлых отношениях?
Напряжение в глазах Мэри и едва заметный кивок заставили его смягчиться.
— Мэри, я не собираюсь ничего ему говорить.
— Я знаю, — ответила она.
— Ты в безопасности.
— Я знаю, — повторила Мэри и слабо улыбнулась.
— Правда? — удивился Кетч.
— Конечно. О нет, дело не в твоем предполагаемом благородстве — хотя его, я думаю, тебе тоже не занимать.
— Тогда в чем? — Артур невольно заинтересовался.
Мэри серьезно посмотрела на него.
— Ты не станешь рисковать дружбой с Дином. Этого более чем достаточно. Дин бы никогда тебе этого не простил.
Кетч вздрогнул. И от того, что на самом деле об этом вообще не думал — как не думал в целом о последствиях такого неразумного шага, как информирование Джона Винчестера о своей прошлой любовной связи с его женой ибо никогда его всерьез не рассматривал, так и от того, что Мэри попала в точку, в самую суть проблемы. Он не станет рисковать дружбой с Дином. Это неприемлемая цена.
— А ты действительно никогда об этом не думал, — в голосе Мэри звучало подлинное удивление.
Он покачал головой, пытаясь восстановить самообладание. Осознание подобной зависимости от другого человека застало его врасплох. Он никогда раньше ни на кого так не оглядывался, принимая решения. Дружеские связи работают в обе стороны. Какая новость.
— Я не боюсь, что ты расскажешь Джону. По всем причинам. И кроме того, не забывай: однажды я уже убила тебя, — она иронично ткнула ему пальцем в лоб, и Артура внезапно сотрясла холодная дрожь. Перед глазами полыхнуло темнотой и страхом, но лишь на мгновение.
Однако его реакция не прошла мимо Мэри.
— Эй, ты в порядке? — обеспокоено спросила она, при виде дрожи и побелевшего лица. — В чем дело?
Кетч не ответил. Он не понимал, что произошло. Это было слишком мощно и слишком кратко.
— Артур? — его рукава коснулись. — Прости, я... Это воспоминания, да? — он вопросительно перевел на нее глаза. — О том, как я в тебя выстрелила?
— Не знаю. То есть, нет. Точно не о том. Тогда была просто темнота.
— А сейчас что? — Мэри слегка успокоилась. Не то, чтобы она жалела, что убила тогда Артура Кетча. Он хотел убить ее сына и устроил "промывку мозгов" ей самой, превратив в равнодушную убийцу. Но сейчас она не хотела причинять ему боль.
— Не знаю, — повторил тот и потом встряхнулся: — Не важно. Не имеет значения. Нам с Дином и Сэмом пора уходить.
Он шагнул было к дому, но потом остановился, обернулся и задумчиво посмотрел на Мэри:
— Впрочем, раз уж ты хочешь поиграть в мамочку... Как насчет Алекса? Ему, вероятно, сейчас лучше не оставаться одному.
Мэри изумилась так, что на секунду потеряла дар речи.
— Ну конечно, ты можешь его привести, — выговорила она, придя в себя. — Если он захочет. Никаких проблем.
— Он согласится, — Артур быстрым шагом пошел к краю участка. — Я сейчас вернусь.
...
— С чего это ты вдруг решил разыгрывать из себя "милого ребенка"? — спросил Артур, когда они с Алексом вернулись в Замок в первый день строительства воздушного шара. — Ты им и при жизни никогда не был.
— А ты хотел, чтобы я вел себя, как кто? Мы же не на монстров охотиться шли, а знакомить меня с партнером по играм, — пожал плечами Алекс. — Кроме того, миссис Винчестер мне понравилась. А ты даже представить нас как следует не сумел. Где были твои манеры, Арти? — Алекс плюхнулся на мягкий диван перед огромным экраном с трехмерным изображением и навороченным режимом "присутствия" с эффектом запахов. Имея доступ к "сервисному режиму", он ревностно отслеживал земные технологические новинки и широко ими пользовался.
— Мэри — охотница, а не великосветская хозяйка, — возразил Артур, наливая себе первоклассного скотча.
— Одно другому не мешает. Не понимаю, чего ты злишься? — бросил на него взгляд брат-близнец. А потом его глаза азартно блеснули: — А, у вас роман был? Ясненько. Хотя все равно не понимаю, причем тут я.
— Ненавижу притворство, — пробормотал Артур, откидываясь на диван рядом с братом. — Вы оба сегодня выглядели как образцы в витрине.
— Тебе-то что? — ощетинился Алекс. — Как хотели - так и выглядели. Здесь Рай, знаешь ли — все могут выглядеть так, как они хотят. И ты, братец, не исключение, — Алекс пнул его пяткой и сердито скрестил на груди руки.
Артур бросил на него взгляд, но ничего не ответил. Кажется, брат не питал особых иллюзий насчет благостности Винчестеров, да и во многом был прав. Они все здесь... "играли". В кого хотели. Это было преимущество существования в Раю. Сэм играл в ребенка, Мэри играла в "прекрасную домохозяйку", как и ее муж — в радушного хозяина дома. А вот Артур — не мог. Тут Алекс был в корне не прав. Артур смотрел на экран, ничего в нем не видя. И Дин, кстати, тоже не мог играть. Они оба чувствовали себя слишком настоящими для погружения в иллюзии. Слишком привязанными к своему прошлому.
Ноздрей достиг отвратительный запах гниющих водорослей.
— Алекс, выруби эту мерзость!
— Это эффект погружения! Не моя вина, что ты...
— Это для тебя эффект, а я нанюхался этого гнилья вживую!
— И кто виноват, что для меня это "только эффект"?
Удар по "живому", сейчас потечет ментальная кровь...
Артур не поддается на провокацию, молча пережидает острый момент боли. Да, он убил Алекса раньше, чем тот успел испытать многое. Хотя на языке вертится, что сожалеть тут не о чем — не тот опыт, который он пожелал бы иметь своему маленькому брату.
...
Ко времени возвращения Артура и Алекса, Дин и Сэм все же сумели вдвоем утихомирить отца. Никто из них не хотел, чтобы он с ними шел — они слишком хорошо помнили, как Джон любил ими руководить. И с Ровеной тот не был знаком. Втроем с Кетчем идти было сейчас безопаснее. Правда, обо всем этом они оба помалкивали, упирая на то, что с "гражданскими" должен остаться кто-то опытный и понимающий, что происходит. И одной Мэри Винчестер, пусть и великолепной охотницы, здесь точно было мало.
Джон разрывался между сыновьями и женой, но в итоге вынужден был согласиться. То, что рассказали Сэм и Дин в перспективе грозило невероятным хаосом и страданиями обитателей Рая.
Сэм и Дин уже вышли из дома и собирались спросить про Кетча, когда увидели его с Алексом. Дин открыл рот, чтобы сказать, что Алекс с ними не пойдет, когда Артур остановился в нескольких футах, а Алекс быстрыми шагами преодолел оставшееся расстояние до крыльца и встал рядом со старшими Винчестерами.
Дин оглядел живое воплощение "мы провожаем родных на войну", дернул плечами и коротко сказал:
— Пошли.
Все трое направились к краю участка, выходящего на общерайскую дорогу, но через полминуты сзади донеслось:
— Арти!
Замыкающий "цепочку" Артур обернулся, и Дин посмотрел назад, услышав, как тот поперхнулся воздухом.
Алекс стоял в двадцати футах и, сжав зубы, смотрел в упор на брата. Дина передернуло. Ибо одет тот был в рваную и окровавленную форму кадета. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это подразумевает. Дин отвернулся и коротко бросил Артуру:
— Пойдем.
Тот, вздрогнув, отмер, в последний раз скользнул взглядом по брату и, развернувшись, зашагал следом за Дином. Постепенно дышать стало легче.

Портал в Ад, по словам Кетча, был недалеко, но для быстроты и дополнительной защиты от дыма они взяли Детку. Дин сел за руль, а Сэм и Кетч расположились на заднем сидении.
— Он боится, что ты не вернешься, — через некоторое время нарушил тишину Сэм. — Что ты его бросил.
Артур неопределенно пожал плечами, не желая этого обсуждать.
— Я знаю, — коротко ответил он.
А Сэм, кажется, с потерей детского облика не утратил детской непосредственности и любопытства.
— Вас действительно наказывали тростью в школе? — спросил он.
Кетч вскинул брови от такого странного вопроса.
— Хочешь сказать, что вас — нет?
Сидевшие наискосок братья переглянулись и хором сказали:
— Нет.
Но Дин почти сразу задумчиво нахмурился:
— Хотя однажды...
— Дин? — удивленно и слегка испуганно вопросил Сэм.
— Нет, меня, конечно, никто и пальцем не трогал, — поморщился тот. — Но однажды учитель попросил меня передать записку отцу. Я передал без задней мысли, думал, там какие-то формальности из-за нашего переезда. Отец прочел, молча выбросил записку в мусор и велел нам собираться. Сказал, что мы завтра же утром уезжаем.
— А, я помню тот случай, — сказал Сэм. — Мы были в Тусоне, в Аризоне. Буквально неделей раньше приехали. А отец только накануне вернулся с охоты.
— Ты тогда сильно расстроился, что мы опять снимаемся с места, — сказал Дин.
— И что было в записке? — поинтересовался Кетч, возвращая его к теме рассказа.
— Форма на подпись родителям, разрешающая физические наказания. С перечислением вариантов, — мрачно ответил Дин.
Сэм бросил на него быстрый взгляд. Дин ответил таким же. Отец мог быть сколько угодно авторитарным, но он всегда их защищал.
— Повезло, — меланхолично произнес Артур.
Сэм посмотрел на него. Тот, казалось, воспринимал тему совершенно спокойно.
— И часто вас?..
Артур пожал плечами.
— Не очень. В основном, в младших классах, — он поморщился. — Когда мы еще не имели навыка не подставляться.
Дин невольно вспомнил слова Алекса в доме на пустоши: "Тебе и так вчера досталось из-за меня".
"Вы, может, и не подставлялись, но ты — да. Ради брата", — подумал он. Ему это было понятно до глубины души. Но он ничего не прокомментировал.

Портал, как оказалось, представлял собой неглубокий овраг. Как только они спустились в него, то через мгновение подлесок вокруг исчез и появились неприятно знакомые стены Ада. Дин удивленно покрутил головой. Здесь было пусто и тихо. Подсознательно он ожидал увидеть хаос, кровь и кишки, но здесь было абсолютно спокойно. И это навевало нехорошие ощущения.
Дин, Сэм и Кетч как по команде вытащили пистолеты и двинулись вдоль коридора, каждую секунду ожидая нападения демонов. Но минута проходила за минутой, а никто так и не появился.
— Подозрительно, — выдохнул Сэм.
Они добрались до поворота, прошли еще коридор, потом еще... и внезапно вышли в тронный зал.
— Приветствую вас, мои дорогие! — им навстречу заспешила маленькая женская фигурка. — Хотя это, безусловно, сюрприз. Но приятный.
Ровена взяла Дина и Сэма за руки и потом улыбнулась Кетчу.
— Не надо так напрягаться, все хорошо.
— Хорошо? — скепсиса в голосе Дина было хоть отбавляй. — Ад практически пуст, куда все девались? И откуда ты знала, что нас надо ждать?
— Ад отнюдь не пуст! — возмутилась до глубины своей проклятой души Ровена. — Просто я навела наконец в нем порядок. Никто не шастает там, где не должен. Все на своих местах. А ваше приближение, милые, я увидела по встроенным камерам, — она тихо засмеялась и показала на монитор около трона. — Разумеется, система мне сразу сообщила, что у нас гости.
— Технологии в Аду? Очень мило, — пробормотал Дин. — А как же старая добрая магия?
— Здесь, — Ровена многозначительно постучала пальцем по виску. — И чем меньше о ней знают другие, тем я могущественней.
С этим трудно было не согласиться. Однако Ровена сразу же снова заговорила:
— Так с чем вы пожаловали? Я рада была бы думать, что вы заскочили повидаться со мной, но знаю, что это не так. В чем у вас на этот раз проблема?
— На этот раз проблема не у нас, а у тебя, — резко сказал Дин. — Из Ада идет мощная утечка в Рай.
— Утечка? О чем ты говоришь? Это невозможно.
— К сожалению, возможно, — вмешался молчавший до этого Кетч. — В Раю появилось облако черного дыма, которое пахнет серой и заставляет души галлюцинировать самыми потаенными страхами.
Ровена растерянно посмотрела на него, потом на Дина и Сэма.
— Но это невозможно, — беспомощно повторила она. — Вся система отлажена, я бы знала. Кр... Мне безусловно бы сообщили.
На предпоследнем предложении она едва запнулась, но Дину хватило и этого.
— Кроули здесь? — гаркнул он.
Лицо Ровены отразило все достаточно ясно.
— Но как? — вырвалось у Сэма. — Его же унесло в Пустоту, как всех демонов.
— Я мило попросила, — растянула губы в улыбке Ровена. — Пустота уважила мою просьбу.
— А в обмен?
Ровена пожала плечами.
— Я держу рот на замке по поводу кое-каких ее делишек.
— Ладно, — махнул рукой Дин, не желая в этом разбираться. — Так где ты его прячешь? Наверняка утечка — его рук дело.
— Разумеется, нет, — категорично затрясла головой Ровена и надула губы. — У него нет никаких возможностей организовать вашу так называемую "утечку". Он занимается учетом всего и вся.
— Ты сделала из Кроули кастеляна? — расхохотался Сэм. — Зачем?
— Должна же я была чем-то его занять, — просто объяснила Ровена. — Иначе бы он умер от скуки. Даже я не так всесильна, чтобы регулярно вытаскивать его из Пустоты.
Дин испытал сильное желание сунуть в одно ухо шнурок, в другое вытащить, и, дергая за концы, прочистить мозг. В этот момент снова заговорил Кетч.
— Нам все же лучше с ним поговорить. Утечка сама себя не могла сделать, а особенно так, чтобы ты об этом не знала.
Ровена заколебалась, но потом кивнула.
— Хорошо, сходите к нему. Коридор H14, последняя дверь.
Кетч кивнул и, развернувшись, шагнул назад в коридор. Когда Дин и Сэм не двинулись с места, он позвал:
— Вы идете?
Братья пошли за ним, хотя Сэм то и дело оглядывался на тронный зал.
Нужный коридор они нашли без труда. Если знать, что обозначения есть, их не трудно было найти на стенах. Как и слабые поблескивания в предполагаемых местах камер наблюдения.
— Ровена никогда не стремилась освоить компьютеры, — заметил Сэм. — Она всегда полагалась на свою магию.
— Возможно, это влияние Кроули, — прокомментировал Дин. — Но она права в том, что чем меньше вокруг магии, тем могущественнее выглядит та, кто ею владеет.
Они добрались до конца коридора H14, и Дин расхохотался. Табличка на последней двери гласила "Бухгалтерия".
— Ай да Ровена, вот это месть!
Сэм протянул руку, чтобы постучать, но Дин опередил его и толкнул дверь, которая беспрепятственно открылась. Дин, пригнув голову, шагнул внутрь и остановился около порога, Сэм и Кетч сделали то же самое. Комната, заваленная кучей каких-то бумаг, была пуста. Впрочем, Сэм не успел озвучить это обстоятельство, как раздался знакомый голос:
— Здорово, мальчуки!
И откуда-то из глубины на свет вышел Кроули.
Губы Дина невольно дернулись в едва заметной улыбке. Бывший король Ада попортил им всем немало крови, но после некоторого "очеловечивания" стал вполне терпим. А у Дина, к тому же, еще со времен собственного демонства была к нему слабость.
— Привет, — вежливо, как всегда, поздоровался Сэм.
— Лосяра. Бельчонок, — Кроули скользнул взглядом по Дину, и его взгляд немного смягчился. Потом он перевел взгляд на Кетча: — Все-таки решили навестить своего родителя, мистер Кетч? Могу устроить. Хотя необходимости в этом никакой нет: как я уже говорил, он точно там, где и должен находиться.
Дин оглянулся на Артура, с запозданием поняв, что тот совершенно не удивился ни словам Ровены, ни личному присутствию Кроули.
— Ты знал? И не сказал ничего? — в этот момент Дин внезапно вспомнил, что Артур упоминал про то, что интересовался у Кроули судьбой отца. — Я думал, ты давно у него про отца спрашивал, еще до смерти.
— Он спрашивал, — Кроули явно было не с кем поговорить целую вечность. — И потом вернулся снова — уже из Рая (не знаю, что там сдохло у Анубиса, что он там оказался), чтобы проверить мою работу.
— После перестройки Рая, Алекс сходил с ума от страха, что отец может каким-то образом оказаться поблизости, — неохотно пояснил Артур. — И я, в конце концов, отправился проверять, что по-прежнему ли тот в Аду.
— Вашему родителю абсолютно не грозит покинуть нашу обитель, — пафостно сообщил Кроули. — Отсюда никому не сбежать.
— Не считая черного дыма, несущего галлюцинации, — прямо сказал Сэм. — Твоих рук дело?
— Разумеется, нет, — оскорбился Кроули. — Я теперь лишь тихий бухгалтер Ада, — он ухмыльнулся во все 32 зуба.
— Но ты не удивлен, — заметил Дин и, скосив глаза, понял, что Кетч куда-то растворился. — Значит, тебе известно о ней?
— Слухами Ад полнится, бельчонок. Да, я в курсе.
— И что это такое? Мы никогда о подобном не слышали, — вмешался Сэм.
— Все просто, — Кроули заложил руки за спину и выпятил грудь. — Моя маменька, став Королевой Ада, вычистила его от моего присутствия абсолютно дочиста. И, фигурально выражаясь, протерла в полу дыру.
Дин с Сэмом переглянулись.
— Поясни-ка, — шагнул к нему Дин.
Кроули закатил глаза.
— Я стал Королем после его величества Люцифера. Вспомнили? Он правил недолго, но успел вытащить свою метлу. Это был один из его будущих проектов — перспективный и недоделанный. Мне было недосуг заниматься его ликвидацией, поэтому я его надежно блокировал. А маменька заклинание счистила, даже не удосужившись поинтересоваться, зачем оно там. Вот этот недопроект и пробил себе путь наружу. Сила-то в нем Люцифера.
— И ты это допустил? — рассердился Сэм. — Почему не сказал Ровене? Через ту дыру могло выбраться что угодно. Демоны, заточенные в Аду души...
— У маменьки везде камеры, датчики и "маячки", любое исчезновение подотчетных сразу бы заметили, — возразил Кроули.
— Но ты все же ей не сказал. Впрочем, сейчас не это важно. Ты знаешь, как эту недотварь ликвидировать? — спросил Дин.
— Или хотя бы законопатить? — добавил Сэм.
— Разумеется, я знаю. Но у меня нет ни силы, ни полномочий. Я лишь скромный бухгалтер Ада, — откровенно расцвел Кроули.
В этот момент дверь бесшумно приоткрылась, и в комнату снова вошел Кетч. Он выглядел все так же аккуратно, как и раньше, но чуть встрепанные волосы, порозовевшие щеки, поблескивающие глаза и довольное выражение лица ясно говорили, чем он только что занимался. Это поняли все, и Кроули перекосило.
— Я знаю это чувство, — поделился с ним Дин.
Кроули уставился на него, соображая, и потом немного обмяк.
— Королева просит вас к себе, — сообщил Кетч, немного недоуменно глядя на Дина с Кроули, словно деливших общую тайну. Или проблему. — Всех вас, включая мистера Кроули.

Через несколько минут все четверо предстали в тронном зале перед Королевой Ада. Дину не понадобилось много времени ввести ее Величество в курс дела. Ровена сначала побледнела, потом покраснела, потом ее лицо пошло пятнами, а затем в зале громыхнули гром и молния в прямом смысле. "Райская" компания невольно пригнулась, и только Кроули остался невпечатленным.
— Дешевые эффекты, — прокомментировал он.
Ровена разозленно повернулась к нему.
— Отродье! Ты сделал это специально! Будь проклят тот день, когда я вытащила тебя из Пустоты!
Кроули меланхолично пожал плечами:
— Я тебя об этом не просил.
— У тебя просто не было такой возможности! А то бы ты ползал передо мной на коленях, умоляя забрать! — зашипела Ровена, подступая к своему нерадивому отпрыску.
— Брейк! — встал между ними Дин. — Ровена, сейчас есть дела поважнее. Надо как можно быстрее ликвидировать утечку. Души Рая в опасности, — она посмотрела на него, и Дин добавил: — Кроули знает, как это сделать. Сейчас не до ваших семейных разборок. Дай ему силы, полномочия... или что там полагается. Надо заткнуть эту дыру.
— Этого будет недостаточно, — вмешался Кроули. И в ответ на вопросительные взгляды закатил глаза: — Вы же не думаете, что я сделаю это просто так, бескорыстно?
— Какого... — начал Дин, но Ровена его перебила: — Ты не в том положении, милый Фергюс.
— Как и ты, маменька, — парировал тот.
Наступила краткая пауза, после чего Ровена сквозь зубы прошипела:
— Ну и чего же ты хочешь?
Кроули молча кивнул на трон. Все ошалело на него посмотрели.
— Не выйдет! — завизжала на ультразвуке Ровена. — Ты не получишь мой трон!
— Тогда ты не получишь никакой "затычки", — спокойно ответил Кроули.
— Этого не будет, — сказал Дин.
— Мистер Кроули, — внезапно вмешался Кетч, — ваше желание понятно, но нереализуемо.
— С какой стати? Я уже был Королем Ада, — напомнил тот.
— В те времена, когда Ему было все равно. Новый Бог не допустит никакого захвата власти. Он просто низвергнет вас обоих. Никто не выиграет.
— Вы этого не знаете, мистер Кетч.
— Нет, он знает. Как и все мы, — вмешался Дин. — Мы хорошо знаем Джека. И, по правде говоря, это в любом случае может произойти — Джеку уже докладывают об утечке. И если мы еще сможем замолвить словечко за Ровену, то за тебя, Кроули, нет никаких шансов.
Кроули дрогнул — его уверенность пошла трещинами, он нервно облизал губы. Однако его замешательство длилось недолго:
— Пожалуй, я могу согласиться на должность первого советника, — проговорил он после паузы.
— Ни за что! — взвизгнула было успокоившаяся уже Королева Ада.
— Ровена, ты рискуешь, — напомнил Дин. — Утечка из Ада — серьезный прокол. Джек запросто может... он уже не юный мальчик, он — Новый Бог и очень принципиален. Он, конечно, закроет "дыру", когда узнает, но вряд ли и дальше будет доверять тебе безопасность Ада.
Ровена, побледнев, закусила губы.
— Кроме того, тебе явно не хватает знаний мистера Кроули, — негромко проговорил Кетч. — Разве так плохо иметь при себе знающего советника?
— Х-хорошо, — с огромным усилием произнесла Ровена. — Но Фергюс не должен претендовать на мой трон.
Дин повернулся к Кроули:
— Согласен?
Тот скривился, но кивнул.
— Вслух, пожалуйста, — сказал Сэм. — И чтобы никаких уловок и дополнительных условий мелким шрифтом.
— Я честный бизнесмен и сам себе не враг, — осклабился Кроули. Он щелкнул пальцами, и в его руке возник договор.
К счастью, он не занимал сотен листов, и на чтение и проверку ушло не так много времени. Впрочем, прочитали его для гарантии все — и Дин, и Сэм, и Кетч (сделавший все-таки парочку замечаний, на которые Кроули недобро зыркнул, но все же без спора внес исправления), ну и разумеется, сама Ровена.
Остальное же произошло рекордно быстро. Ровена наделила Кроули силой и полномочиями, и тот ушел ликвидировать утечку, а Ровена со всеми тремя райскими душами, наблюдала издалека, как сокращается дымный выброс и сходит в конце концов на "нет". Затем наступила пауза и снова появились клубы дыма, словно бы ниоткуда — это Кроули, стоя в портале, собирал выбравшиеся в Рай пары. Наконец и этот дым иссяк, и будущий первый советник Королевы появился рядом с ними.
— Я выполнил свою часть сделки, — сообщил он, демонстративно отряхивая руки.
Ровена скривилась, но выполнила и свою. Дин напомнил обоим, чтобы они больше не пытались менять статус-кво.
Прощаясь, Ровена на мгновение очень интимно прижилась к Кетчу, а тот поцеловал ее в щеку. Кроули поднял глаза к потолку, скривив рот.
— Надеюсь еще увидеть тебя, — шепнула Ровена Артуру.
Тот неопределенно качнул головой. Но потом так же тихо все-таки ответил:
— Возможно.
Они все тепло попрощались и с чувством выполненного долга отправились назад к порталу.
В овраге было тихо и спокойно. И так же тихо и спокойно по дороге в бар Эллен.
Однако там, в плетеных креслах у самого дома, они обнаружили мирно болтающих Джека и Бобби.
— Долго возились, — прокомментировал Бобби.
Джек же встал и подошел к ним. Дин коротко рассказал, что именно произошло и каким образом решилось.
Джек нахмурился и помрачнел.
— Ровена взяла на себя слишком много, — резко сказал он. — Я говорил, что не позволю вмешательств высших сил в...
—... в судьбы людей, — напомнил Дин. — Людей, не демонов, не ангелов. Кроули — ее сын, и если Пустота его отпустила, то почему нет? И если бы не он, нам бы не удалось так быстро определить, что это за утечка, и ее ликвидировать. Кроули знает Ад доскональнее, чем Ровена.
— Видимо, раз Ровена не справляется, стоит поискать кого-то покомпетентнее для правления Адом, — произнес Джек, не комментируя возражения Дина.
— Например, кого? — спросил тот. — Кто еще будет так лоялен, как Ровена? На кого еще можно так положиться? Уже было время, когда правители Ада менялись как перчатки. Ни к чему хорошему это не привело.
Джек внимательно посмотрел на него, взвешивая все за и против.
— Ну хорошо, — наконец согласился он. — Но никакой борьбы за власть.
— Они оба это знают, — успокоил Дин. — Мы специально на этом акцентировали.
Джек кивнул и растворился в воздухе.
— Молодцы, ребята, — Бобби хлопнул Дина и Сэма по плечам и потом пихнул вперед. — Дуйте к родителям, они вас заждались.
Когда Дин и Сэм, а за ними и Кетч пошли к дороге, Бобби покачал головой и ласково добавил:
— Балбесы.
И улыбнулся.

Возвращение к дому Мэри и Джона было быстрым, хотя казалось вечностью. Ну разумеется, их теперь "встречали с войны".
Алекс не выдержал и, при виде шагающего по дорожке целого и невредимого брата, рванул к нему и прижался всем телом. Артур растерянно приподнял руки, словно не зная, что делать. Дин перехватил его взгляд и едва заметно кивнул. И Артур Кетч опустил руки на плечи брата и слегка прижал его к себе. Это выглядело неловко и трогательно — для тех, кто понимал.
— Пойдем, — сказал Артур брату, отстраняя его от себя. — Теперь мы можем вернуться домой.
— А как же празднование? — к ним подошла Мэри. — Ты что, не хочешь отпраздновать вместе с Дином?
Артур закатил глаза.
— Зачем ты это делаешь? — все-таки снова не выдержал он.
— Мне нравится тебя дразнить, — просто сказала Мэри. — Ты так забавно начинаешь нервничать, стоит мне упомянуть, что ты — друг моего сына. Хотя это чистая правда.
— Я не нервничаю! — возмутился Кетч.
— Конечно, нервничаешь, — засмеялась Мэри. — Это за милю заметно.
И она ушла в дом.
Артур перевел взгляд на Алекса.
— А она права, — ехидно заявил брат.
Артур потряс головой и возвел глаза к небу. С такими родственниками и друзьями требовалась просто уйма терпения. Но все же они делали его жизнь не в пример счастливее. И он улыбнулся.

@темы: сверхъестественное, фики, Arthur Ketch, мои фики по "Сверхъестественному"

---

Из мордокниги стащила.

И не поспоришь.

@темы: переводческое

---

Фанфик: Козел отпущения

Название: Козел отпущения
Автор: Mousedm
Переводчик: petergirl
Оригинал: Scapegoat
Рейтинг: PG-13
Жанр: АU, hurt/comfort, драма, элементы детектива, дружба
Размер: Миди (33,2 тыс слов)
Герои: Питер, Нил, Элизабет, Диана, Джонс
Описание: Во время расследования очередного дела Питер совершает неприятное открытие, но так ли все, как кажется?
Действие происходит где-то в первой половине 2 сезона.
Комментарии переводчика: Разрешение на перевод есть. Фанфик написан в 2011 году.
9 (и финальная) глава на фикбуке.

1 глава

1 глава

Питер Бёрк направлялся к дому Джун, беззаботно мурлыча себе под нос, несмотря на душную жару, все еще витавшую в вечернем воздухе. Город целую неделю ничего не видел, кроме вертикального взлета температуры и соответствующе высокого уровня озона, как, впрочем, и уровня преступности. Однако команда Питера сохраняла хладнокровие и как раз сегодня завершила очередное расследование, тем самым поддержав свой исключительно высокий темп раскрываемости.
Питер с Нилом решили вечером отметить успех, и поскольку у Эл шли последние дни подготовки большого торжества и она редко бывала дома, они договорились устроить "ночь пива и настолок" в комфортной прохладе квартиры Нила, где был кондиционер.
Джун давно разрешила Питеру заходить в дом, не беспокоя прислугу, так что он без стука открыл дверь и сразу оценил окутавшую его волну освежающе-прохладного воздуха. Незнакомая ему горничная вытирала в холле пыль, и Питер рассеяно ей улыбнулся, а потом взбежал вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки.
Перспектива состязания умов с Нилом, будь то шахматы или скрабл, очень его бодрила. Несмотря на встроенное в ДНК соперничество у обоих, их игры были очень дружескими — каждая была вызовом, но так же всегда и весельем, которому добавляла пикантности объединявшая их уникальная история знакомства и отношений. Несмотря на эту их общую историю — а может, и благодаря ей, Питер спокойно относился к тому, чтобы проиграть Нилу. Он принимал Нила как себе интеллектуально равного. Успех их партнерства в большинстве своем происходил из легкого обмена идеями — быстрые риффы вдохновения сплетались и взмывали ввысь нотной гармонией, создавая полнокровную стратегическую симфонию.
Игры с Нилом были продолжением этого процесса — они разжигали кровь, но при этом действовали странно расслабляюще, так что Питер поднимался наверх весь в предвкушении приятного вечера. Он энергично постучал в дверь и, в ожидании реакции, бессознательно прислушался к происходящему внутри квартиры. Однако вместо крика входить или быстрых, легких шагов Нила, он услышал только тихое шарканье — что встревожило его, наведя на мысль, что что-то не так, еще до того, как дверь открылась.
— Нил, с тобой все в порядке?
Из-за двери высунулась голова друга: волосы непривычно взъерошены, глаза красные и припухшие.
— Прости, Питер. Надо было позвонить, но я был в постели.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Питера обеспокоило не только упоминание нетипичного для Нила послеобеденного сна, но и то, как он выглядел. Тонкая рука друга сделала неопределенный жест.
— Сначала я думал, что это просто головная боль — ну, ты понимаешь: слишком много бумажной работы под конец "оксфордского" дела, но, похоже, я с чем-то все же свалился.
— Тебе принести что-нибудь? — Питер сам не знал, что предлагает; всякие куриные бульоны был не его стезей, но бледность Нила заставляла хоть попытаться.
— В следующий раз. — Усталая улыбка Нила была лишь тенью его обычно сияющей ухмылки. — На случай, если мне что-то понадобится, у Джун есть обширная аптечка.
— Уверен? — Питер не хотел уходить — и не из-за отмены планов на вечер. — Я целый день имел возможность похватать от тебя микробов. Может, тебе сейчас лучше отвлечься? Давай проверим, за сколько ходов я тебя обыграю в шахматы.
— Хочешь воспользоваться преимуществом над инвалидом? Какое коварство, Питер, ты прямо Макиавелли. Я приму вызов, как только туман в моем мозгу хоть немного рассеется, но сейчас мне надо еще поспать. Иди домой и посмотри игру вместе с Сатчмо. Я утром тебе напишу, не вошел ли я в роль Тифозной Мэри .
Питер принял отказ, развернулся и поднял руку в прощальном жесте, но сразу спускаться не стал. Сначала он прислушался, улавливая мягкие звуки шагов и приглушенный скрип матрасных пружин, и только после этого неохотно направился вниз.
Все его чутко настроенные на Кэффри инстинкты сигнализировали, что, несмотря на то, как все выглядело, его только что обвели вокруг пальца. Он даже не мог точно сказать, где именно просигналил его внутренний "радар обмана". Он за весь день ни разу не видел у Нила никаких признаков недомогания, но друг не признался бы в головной боли, даже если бы ему на голову упало пианино.
Если же поведение Нила было сознательным представлением, ключевой вопрос стоял "почему?". Питер научился доверять намерениям своего друга, но не его поступкам. За весь прошлый год Нил ни разу не совершал преступлений ради собственной выгоды, но его с такой прискорбной легкостью затягивало в потенциально опасные ситуации, что Питер раздумывал, не присовокупить к отслеживающему браслету еще поводок в пару. Так же вполне могло статься, что Нилу просто нужно было некоторое время побыть одному. Несмотря на то, что минувшие со смерти Кейт месяцы притупили острое горе, глаза Нила еще частенько темнели от приливов чувства вины и потери. Питеру хотелось как дать другу пространство, которого тот жаждал, так и оказать поддержку, в которой тот нуждался. Он балансировал на тонкой грани между тем и другим, рискуя в любой момент сделать неверный шаг.
В качестве альтернативного варианта можно было позвонить Мозу, но перспектива слушать шуршание газетами и болтовню насчет пересмешников ради пары таинственных цитат лишала идею всякой привлекательности. Сегодня слишком много всего случилось, чтобы заниматься еще разгадыванием загадок. Надо просто проследить за передвижениями Нила и надеяться, что он успеет пресечь любую сомнительную активность.
Дома Питера радостно поприветствовал Сатчмо и получил в награду прогулку по ближайшему парку. Когда они вернулись, Питер настроился на более или менее нормальный вечер с пивом и бейсболом по телевизору. Он включил телек, но через какое-то время, поймав себя на том, что пять минут кряду невидяще таращится в экран, он сдался и, отойдя к столу, вызвал данные с трекера Нила. Он испытывал сожаление от необходимости это делать и небольшую вину за недоверие, которое этот жест собой представлял, но и то, и другое он с легкостью в себе задавил, потому что с некоторых пор — хотя он не мог точно назвать, когда — целью отслеживания местонахождения Нила стало уже не предотвращение рецидива у способного консультанта, а желание защитить склонного влипать друга. А что такого в небольшом вторжении в личную жизнь, когда речь идет о друзьях?
Первоначальное облегчение что браслет отображает Нила точно там, где тот и должен быть, быстро переросло в раздражение ибо кружок трекера так и продолжал бессмысленно и неинформативно моргать на одном месте. Если бы мошенник рискнул выбраться из квартиры, это, по крайней мере, обеспечило бы Питера подсказками насчет его планов, но кружок упорно на своем месте. Может, Нил действительно заболел.
Эл вернулась домой вскоре после одиннадцати и обнаружила, что муж делит свое внимание между неподвижным кружком трекера на экране и скучным баскетбольным матчем, и для разнообразия периодически ерошит шерсть Сатчмо. Она быстро поцеловала Питера в подставленные губы и скинула его ноги с дивана, чтобы освободить для себя местечко. Взглянув на открытые данные трекера, она живо улыбнулась.
— И какова на этот раз рабочая теория?
Питер с сожалением покачал головой, вспоминая свои самые параноидальные размышления.
— Если не считать всегда существующей вероятности, что Нил занимается поисками того, кто убил Кейт, у меня даже нет зачатка теории. Просто такое неопределенное чувство, наитие. Скорее, даже наитие наития.
— Когда дело касается Нила, твое "неопределенное чувство" значит больше любых улик, — уверенно сказала Эл. — Думаешь, что он попал в беду?
— Я думаю, он... — Питеру не хватало слов, чтобы описать свое впечатление. — Я просто думаю, что, возможно, что-то не так. Не переживай из-за этого. Пока все выглядит спокойно.
Он потянул жену на себя, пока она не оказалась у него под боком, тесно прижавшись головой к его шее.
— Не хочешь рассказать, как у тебя прошел день?

* * *

Утром быстрая проверка трекера показала, что Нил пробыл в квартире всю ночь, и Питер позабыл про свои тревоги настолько, что сумел насладиться завтраком в обществе своей жены. С тех пор, как Нил организовал для Эл подработку в музее Ченнинга, ее бизнес расширился — она "оседлала волну": взяла себе дополнительных помощников и с удовольствием занималась заказами. Питер не завидовал ее успеху или долгим часам работы. В конце концов, его работа тоже не имела тенденции выполняться быстро и в отведенные часы, а Эл никогда не жаловалась, но сейчас он по ней скучал. Он даже не сознавал, насколько полагается на ее умение выслушивать и давать советы.
Вскоре после ухода Эл, Питер получил смс от Нила — что, на его взгляд, было подозрительно само по себе.
Так, какие медицинские услуги положены криминальным консультантам?
Питер ненавидел писать смс — его пальцам не хватало гибкости, чтобы развить хоть какую-никакую скорость. Кроме того, он не собирался отказываться от возможности услышать голос Нила и проанализировать его тон, [не]уверенность и уровень стресса, так что он в ответ набрал номер Нила.
Тот мгновенно снял трубку.
— Привет, Питер, — голос Нила звучал устало и хрипловато, и где-то на задворках разума Питера поскреблось чувство вины. Агент напомнил себе, что проявляет подозрительность ради блага Нила и не предает этим их дружбу.
— Привет. Если ты порезался бумагой, то, я думаю, мы наскребем пластырь, — начал он легким тоном.
— Приятно знать. А как насчет отгула по причине того, что может оказаться очень заразным случаем птичьего гриппа?
— У нас есть птичий грипп в стране?
— У нас есть птицы.
— На том и порешим, — никто, кроме Нила, не мог с такой легкостью вызвать у Питера улыбку. Хотя, разумеется, и расстроить его не мог с такой же скоростью. — Думаю, ты более чем заработал денек-другой больничного. Позвони мне, если тебе что-то понадобится и... не делай глупостей.
Питер закрыл телефон и рассеяно покрутил его в руках, ощущая под пальцами гладкость пластика. С тех пор, как Нил однозначно искренне заявил, что никогда не лгал Питеру, тот стал внимательнее прислушиваться к словам друга, отделяя категоричные утверждения от разнообразных предположений и очевидных попыток отвлечь внимание. И сейчас Питеру было ясно, что раз Нил ни в каком смысле не заявил, что действительно болен, это было эквивалентно признанию, что болен он не был.
Похоже, Нил просил дать ему немного времени. Рабочая теория номер один — у него вспышка посттравматического синдрома. Кошмары и бессонница могли бы объяснить физические симптомы. Рабочая теория номер два — Нил обнаружил след в расследовании смерти Кейт и хотел получить день-два, чтобы его изучить. По мнению, Питера, "дверь номер два"¹ была перспективнее.
Питер убрал телефон в карман. Сколько же часов он уже провел за попытками понять по скудным намекам Нила — этим редким кусочкам сложной головоломки, которую представлял собой мозг его друга, — как работает его разум. Насколько была бы проще жизнь, если бы этот парень был больше склонен открывать свои мысли. Питер заставил себя проигнорировать тихий внутренний голосок, заявивший, что жизнь была бы тогда не только проще, но и скучнее. Но все равно, молчаливая просьба лучше, чем ничего, так что он даст Нилу пространство, о котором тот просит, но сам будет настороже.

* * *

Едва Питер успел перешагнуть порог отдела "Белые воротнички", как хьюзов властный жест двух пальцев тут же подозвал его в офис босса.
— Новое дело, — без преамбулы объявил Хьюз и потом сделал паузу. — Где Кэффри?
— Заболел, — в той же краткой манере ответил Питер.
Хьюз выгнул бровь.
— Действительно?
Питеру показалось, что он снова в девятом классе и прикрывает лучшего друга за прогулянные занятия.
— Вчера вечером он выглядел препаршиво. — Да, он явно слишком много времени проводит с Нилом, если пользуется его методами уклонения от щекотливых вопросов.
— Какая жалость. Дело как раз по его стезе. Мы расследуем кражу алмазов, — Хьюз передал Питеру тонкую папку. — Вчера вечером ограбили Янссен — сайтхолдера АТК. Воры обошли охрану, все датчики движения и камеры и добрались до алмазов в хранилище.
Питер поднял глаза от документов.
— Кто-то из своих?
— Это тебе и предстоит выяснить. Украденные камни — без огранки, так что отследить их потом будет почти невозможно. В Янссене тебя уже ждут. Пообщайся с Мэри Кассела.
"Алмазные ряды Янссена" располагались в неприметном приземистом здании на 56-ой улице, чей внешний вид определенно диссонировал с богатствами, что проносились через его двери. Нью-Йорк — один из пяти крупнейших алмазных центров в мире, но сайтхолдеров — компаний, которые приобретали неограненные алмазы напрямую у всесильной Алмазной Торговой Компании и продавали их ювелирным фабрикам — было здесь не так много, и широкая публика понятия не имела о той роли, что они играли во многомиллиардном алмазном бизнесе. Это делало теорию об инсайдере еще более вероятной и, видимо, ответственной за тревожную атмосферу, витавшую в здании.
Мэри Кассела, к счастью, была готова оказывать всяческое содействие, что составляло приятный контраст с частым для подобных мест отношением "сомкнем ряды" в отношении агентов. Ее ассистентка Сун Ли отвела Диану, Джонса и остальных к персоналу, чтобы они могли всех допросить, а сама прошлась вместе с Питером по всей системе безопасности.
Уже не в первый раз Питер остро ощущал рядом с собой пустое место. Он строго напомнил себе, что был превосходным агентом и до появления Нила Кэффри, но честность заставила его признать, что с Нилом в качестве партнера он становился даже еще лучше. Их знания и навыки дополняли друг друга, да и вообще работать становилось веселее, когда этот парень всякий раз бросал ему вызов. В данный момент Питеру было интересно, что друг сказал бы о здешней системе охраны: действительно ли она так непоколебима, как выглядит или Нил смог бы найти в ней критические уязвимости.
Идеальных систем безопасности не бывает, что доказывают продолжающиеся кражи алмазов, но пробивание в них брешей обычно требует более или менее прямого применения силы. Эта кража была совершена точно и чисто, с полным отсутствием каких бы то ни было улик. Несмотря на необъяснимый пока отказ в работе камер, Питер все же смог определить, каким образом было совершено проникновение. Воры спустились с крыши и пробрались в здание через окно в небольшой уборной, которую эксперты сейчас обыскивали на предмет улик.
Питер попытался понять, каким образом воры могли оказаться на крыше. Здание не было особенно высоким, всего восемь этажей — примерно как и у соседних домов, но в окружении ближайшей застройки дом выглядел карликом. У него не было ни удобных пожарных лестниц, ни водосточных труб, способных выдержать большую нагрузку.
Сегодня снова палило солнце, и Питер, прикрыв лицо, стал медленно поворачиваться вокруг своей оси, анализируя возможности.
— Возможно, они спрыгнули с парашютом, — услужливо предложила Кассела.
— Возможно, но вряд ли. Это больше трюк для кино, чем для реальной жизни. Все полеты над городом строго регламентированы, да и приземлиться точно на этот дом в окружении такого количества более высоких зданий практически невозможно.
Питер перешел к западной части крыши.
— Посмотрите на эти отметины. Думаю, здесь поработал очень талантливый вор-домушник, который с помощью системы тросов перепрыгнул вон с того здания.
Питер вытащил телефон.
— Джонс, пусть с допросами закончит Дайана. Я хочу, чтобы ты обошел дома ближайших кварталов в западном направлении и получил записи всех имеющихся камер. Возможно, нам удастся засечь воров до или после преступления.
На сбор и анализ данных понадобилось несколько часов, и тому времени, когда появились предварительные результаты, уже подступал вечер, а Питер снова был в своем офисе. Он перевел глаза с компьютера на вошедшего Джонса.
— Есть что-нибудь?
Джонс скорчил гримасу.
— Да, но ничего действительно стоящего. Мы уловили мелькнувшую фигуру, что подтверждает вашу теорию, но этот человек был в лыжной маске — мы не сможем его опознать. Это все, что мы нарыли.
Джонс подключил к компьютеру Питера гибкий магнитный накопитель.
— Ни одна камера не зафиксировала, как он подходил. Он просто появился... вот.
Зернистая запись с камеры видеонаблюдения показала мужчину в черной одежде и с большим рюкзаком. Он пробыл на экране всего несколько секунд, быстро передвигаясь под углом и спиной к камере. Потом он коротко оглянулся, подпрыгнул, поймал что-то в воздухе и тут же исчез из виду.
Питер переглотнул внезапно пересохшим горлом, у него перехватило дыхание, воздух словно превратился в патоку — не вдохнуть. Спину прошибло холодным потом, и на какой-то момент все звуки утонули в грохоте бешено бьющегося сердца. Ему не нужно было видеть лицо: движение плечами, наклон головы, скрытый атлетизм движений — все это было слишком знакомо.
— Есть еще что-то? — Питер изо всех сил старался не выдать себя голосом.
— Ага. Спустя сорок минут он вернулся.
Тонкая фигура появилась на экране еще более резко, чем в прошлый раз, и качнулась вниз, легко приземлившись на ноги. Питер уже видел однажды идентичный прыжок — после "нырка" ласточкой на "маркизу" с высоты четвертого этажа. Тогда за этим еще последовало самокритичное пожатие плечами, адресованное Питеру, но сейчас него и так не оставалось ни малейших сомнений.
Вором был Нил Кэффри.

---

¹ Игра слов. Отсылка к "Парадоксу Монти Холла"
https://ru.wikipedia.org/wiki/Парадокс_Монти_Холла

2 глава

2 глава

Нил украл алмазы.
Это открытие подействовало на Питера как груда обломков, перегородивших питающее русло — его разум тщетно пытался пробиться к реальности и ее осознать, но потерпел фиаско и остановился окончательно.
Было очевидно, что Джонс ничего "криминального" на видео не заметил, так что Питер постарался вести себя, как будто ничего не случилось и глотнул остатки еле теплого кофе из кружки с надписью "Старые мошенники не умирают, они просто исчезают без следа", которую подарил ему Нил. Густая жидкость "пробила" его мозг как "Тирет", растворив ментальные стопоры, и разум Питера на мгновение целиком сосредоточился на отвратительности вкуса кофе. С мазохистской решимостью, он опрокинул в рот кружку и с гримасой отвращения допил весь осадок.
Он ответил на какой-то вопрос Джонса и дал ему указания, но чувствовал он при этом странную отделенность от ситуации, от собственных слов. Питер был решителен от природы, а пройденное в академии ФБР обучение и последующий опыт лишь отточили эту черту. Но сейчас он чувствовал, что дрейфует в океане нерешительности. Хотя все равно осознавал, что держа свои подозрения в секрете, он, как минимум, направляет свой дрейф в определенном направлении. Но он, мало того, что не имел никакого понятия, что хочет со всем этим делать — он даже не мог осознать, что чувствует.
Внутри кипел сонм сильных эмоций, но он не мог вытащить ни одну, чтобы рассмотреть поближе. Ему было нехорошо, и он чувствовал себя так, словно терял равновесие — как будто медленно кренился на сторону и рисковал кувырнуться носом в землю.
— Босс, вы хорошо себя чувствуете?
И у него явно получалось скрывать это не так хорошо, как он надеялся. Джонс был хорошим агентом и стал Питеру личным другом-коллегой, но сейчас его беспокойство только мешало.
— Кажется, я тоже валюсь с тем, что подхватил Кэффри. — Здесь не было двойного значения. Он все еще дрейфовал по реке Отрицание, стараясь дать себе место, чтобы во всем разобраться, не вызывая при этом подозрений. Можно было даже считать это почти планом.
Питер глубоко вздохнул. Первый шок прошел, и Питер начал надеяться, что ошибся — что он просто привык, что за каждым углом маячит тень Нила Кэффри. В контексте преступлений, этот доводящий Питера до белого каления мошенник отпечатался у него во всех мозговых извилинах, так что подсознание могло сходу идентифицировать его как самого вероятного подозреваемого. В конце концов, эта кража была готовым образцом преступления Кэффри: полное отсутствие насилия, дотошное планирование и сноровка исполнения без сучка без задоринки. Неудивительно, что он заранее готов поверить, что это был Нил.
Питер встал, натягивая пиджак.
— Помоги Диане проверить прошлое сотрудников "Янссена" и сделайте перекрестный поиск по modus operandi с другими кражами. Мне нужно сегодня уйти пораньше. Позвони, если что-нибудь выплывет.
Существовало только одно место, куда он мог пойти, будучи не в силах приструнить шевелящуюся массу собственных мыслей — или, точнее, только к одному человеку. Направляясь к своей машине, он набрал номер Эл.
— Привет, любимый.
Удивительно, но хватало даже одного ее голоса, чтобы его разум снова сосредоточился.
— Питер, все хорошо?
— Да... нет... все сложно. Мне нужно с тобой поговорить. Можно я заеду к тебе в офис? Я знаю, ты занята, но это важно, — Питер старался сдержать в голосе отчаяние, чтобы не слишком волновать жену.
— Конечно. Я сейчас у флориста, но минут через пятнадцать могу подъехать. Подойдет?
— Спасибо, милая. Я люблю тебя.
Убирая телефон в карман, его пальцы сомкнулись на магнитном диске, который он прихватил, уходя из офиса. Это была всего лишь копия — не то, чтобы он компрометировал цепочку улик. Все-таки он агент, он не смог бы... он не стал бы... даже, если бы это означало... но Нил не... Черт подери!
Даже еще год назад подобное сокрытие информации было бы для него немыслимо, но с тех пор многое изменилось. Черно-белый мир превратился в бесчисленное количество оттенков серого. Его веру в безупречную целостность и непогрешимость ФБР поколебал, в основном, список Гарретта Фаулера — длинное перечисление вероятно санкционированных ОПД преступлений, которые очень возможно, что в конце концов дошли до убийства. А с другой стороны медали — дружба с Нилом, которая показала Питеру преступника, являвшего собой пример верности и, хоть очевидно искаженной, но все же чести. Захваченный этой дихотомией, Питер ощущал, что трещит по швам — его давние убеждения начинали по краям расплываться.
Когда он пришел к офису Эл, она уже ждала его у двери. В этом офисе она обычно встречалась с клиентами, и он отражал продуманную ультрасовременность, которую она хотела, чтобы люди ассоциировали с ее бизнесом. Питеру здесь не были по вкусу ни декор, ни предметы искусства; он предпочитал простой комфорт своего дома. Но он никогда не говорил этого Элизабет, не желая ранить ее чувства или показаться неандертальцем.
Прочтя в выражении его лица и облике напряжение, Эл не стала задавать вопросов, а просто шагнула в его объятия и крепко обняла. Тепло ее рук пронизало его тело насквозь, восстанавливая равновесие. Жена даже без слов всегда умела перезагрузить полярность внутреннего компаса Питера.
Как часто делают давно женатые пары, они, ничего не говоря, чуть отстранились, но по равновесному согласию закончили момент поцелуем. Мягкий взгляд голубых глаз Эл еще раз изучил лицо Питера, и она, казалось, удовлетворилась тем, что увидела.
— Что случилось? — мягко спросила она.
Вопрос был простой, но Питер не мог подобрать слов. А потом на него снизошло очевидное решение проблемы. Для подтверждения своего вывода ему нужен беспристрастный наблюдатель. Питер подвел Эл к ее рабочему столу.
— Милая, мне нужно, чтобы ты кое-что посмотрела и сказала мне, что думаешь.
— Хорошо, — согласилась та и села за свой компьютер.
Питер смотрел видео вместе с ней и пытался быть объективным, но сердце снова схватило тошнотворным ощущением, прокатившимся мерзким ручейком в глубину организма. И безотчетное чувство узнавания повторилось. Это был Нил.
Однако, когда видео кончилось, лоб Элизабет прочертила складка озадаченности.
— И что это было? — спросила она.
— Кража алмазов, — коротко ответил Питер.
Эл выжидательно подняла брови.
— Посмотри еще раз.
Эл послушно уставилась на экран, но правильный ответ ей подсказало не видео, а то, как она хорошо знала своего мужа.
— Ты думаешь, что это может быть Нил.
— Это Нил! — слова вылетели расстроенным криком, и Питер тут же, извиняясь, вскинул руки. — Прости, прости.
Эл понимающе улыбнулась и жестом показала ему заново запустить видео.
— Вор такого же телосложения, — согласилась она, когда запись закончилась. — Но здесь всего несколько секунд записи и с приличного расстояния. Четкости нет, и лица не видно. Милый, тебе нужна абсолютная уверенность. Это серьезное обвинение.
Питер разрывался между неожиданным облегчением и вящим раздражением. С одной стороны, если никто, кроме него, не увидел в этой темной фигуре Нила, то, вероятно, тот в безопасности, но с другой, было бы неплохо получить независимое подтверждение, что дело не в его одержимости Нилом Кэффри.
Внезапно ему пришло в голову, откуда взялось такое несоответствие. Эл обычно видела Нила, когда он ласкал Сатчмо у них на диване или, сидя за кухонным столом, копался в коробке с хлопьями в поисках игрушки как шестилетка. Видя Нила лишь безупречно одетым и с идеальными манерами, никогда не заподозришь, что в его тонкой фигуре может скрываться столько гуттаперчевости и превосходного атлетизма.
Питер был единственным, кто видел и "нырок" с четвертого этажа, и мгновенный точный выстрел из пистолета, и воплощение боевой грации Нила Кэффри в рукопашной.
— Я совершенно точно знаю, насколько это серьезно, — с запозданием ответил он на вопрос Эл. Осознал, что снова поднимает голос и отошел к другой стороне стола, делая вид, что хочет осмотреть картину на стене. Стараясь, как в броню, завернуться в праведный гнев, он пытался не показать, насколько на самом деле опустошен. Но у него ничего не вышло. Под сочувствующим взглядом единственного человека, от которого ему не нужно было скрываться, Питер в конце концов признался в своем самом страшном страхе:
— Эл, его за это отправят обратно на двадцать лет. Я не смогу его защитить.
Как бы мягко он это не произносил, его слова огромным, оглушающим эхом отдались в тишине комнаты, словно он прокричал их во всю мощь легких. А остаточная вибрация будущего провала с каждым вздохом шла на усиление, расширяясь словно круги на воде, проникая в самую глубину костей.
Когда вообще речь пошла о том, чтобы защищать Нила? Это началось еще до того безыскусного признания в клинике Хаузера, но тогда Питер впервые пересек невидимую черту и украл кассету. А когда он изо всех сил удерживал Нила, не давая ему броситься в самое пекло горящего самолета, когда обнимал его во время срыва от горя и душевного опустошения, желание защитить этого парня превратилось во что-то более глубокое и инстинктивно-глубинное.
Питер проделал оставшиеся два шага до черного кожаного дивана, устроился на нем и снова посмотрел на жену. Выражение лица Эл отражало его собственные страдания.
— Двадцать лет! Это...
Питер кивнул, невысказанные слова звоном отдались у него в ушах. Нил не сможет столько времени провести в тюрьме и остаться прежним Нилом. Даже думать об этом было слишком ужасно.
Пытаясь утешить и себя и Эл, Питер сухо сыронизировал:
— Конечно, ни одна тюрьма не может надеяться удержать Нила на такой срок. Через пару-тройку недель он бы наверняка сбежал.
Он знал, что единственной причиной, почему Нил провел в тюрьме почти весь свой срок, было то, что он хотел выйти свободным человеком. Двухмильный радиус часто "натирал" ему не меньше, чем сам браслет.
— Он говорил мне, что последнее, чего он хочет — это находиться в бегах. Вот почему это так бессмысленно, — пробормотал он практически самому себе.
Эл подошла и села рядом с ним на диван, взяла в ладони его ближайшую к себе руку.
— Что ты собираешься сделать?
Питер сделал глубокий вдох, пытаясь примирить в себе друга и агента. В конце концов, ему удалось взять свой внутренний раздрай под контроль и подумать, что нужно сделать дальше.
— Никто из вас с Джонсом не узнал Нила на видео. Я единственный, кто понял, что это он. У меня нет доказательств. Я буду расследовать это дело, как расследовал бы любое другое, и буду разматывать все нити, куда бы они меня не вели, — он мрачно улыбнулся Эл. — Будем надеяться, что Нил действительно так хорош, как он себе думает.
Питер откинулся на диване, оперся головой о стену.
— Я не понимаю. Как он мог так поступить? Как мог поставить меня в такое положение? — Боль предательства, которую он пытался зарыть поглубже, вновь выскользнула на поверхность. — Знаешь, однажды он сказал мне, что деньги для него не главное, но разве это может быть что-то еще? Разве это может иметь какое-то отношение к смерти Кейт? Черт, ну зачем ему это делать?
— Почему бы тебе не спросить об этом у него самого? — практично предложила Эл.
— Почему бы не... — Питер осекся, и потом совершенно другим тоном произнес: — Это я могу сделать. На самом деле, именно так мне и надо поступить.
Он поднялся на ноги. Эл, радуясь, что ее муж вновь обрел цель, вернулась к себе за стол.
Стоп-кадр с вором-домушником все еще украшал экран ее компьютера, и Эл какое-то время на него смотрела.
— Питер, — остановила она его на пути к двери. — Когда это было снято?
— В два часа ночи... — Он замер, значение вопроса ударило его кулаком в поддых. — Трекер!
Эл легко рассмеялась.
— Ты говорил, он показывал, что Нил всю ночь провел дома. Значит, он не мог этого сделать.
Брошенный на Питера быстрый взгляд отразил знакомый вид потерявшегося в раздумьях мужа, чей разум тщательно просеивал со всех сторон значение новой информации. Встревоженный, раненый в сердце друг уступил место сосредоточенному и собранному агенту ФБР. "Питер на полной скорости мысли" — это зрелище никогда не переставало восторгать Эл, и она баловала им себя до тех пор, пока на поверхность не всплыла потребность подтвердить свой вывод.
— Это же значит, что Нил этого не делал, верно?
Потребовалось как минимум полминуты, чтобы ее вопрос проник сквозь сложные наслоения его мыслей, и когда Питер поднял на нее глаза, его взгляд все равно оставался рассеянным.
И отвечать он стал поначалу медленно, словно большую часть сказанного мог только предполагать, но потом быстро набрал темп.
— Это значит, что я был неправ, но не в этом. Может быть, произошедшее все же имеет какое-то отношение к смерти Кейт. Я просто не мог ясно мыслить. Трекер выставляет все совершенно в ином свете.
— Ты переживал за своего партнера. Это позволено даже агентам ФБР.
Но Питер уже снова ее не слушал. И Эл не смогла удержаться от поддразнивания.
— Может, Нил научился открывать замок на браслете, а может, ты все же неправ.
Акцент на последнем слове привлек его внимание.
— Неправ? Я женился на самой красивой, самой блестящей женщине в мире. Разве это не говорит о моей рекордной проницательности? — Питер подошел к ней и подхватил в объятия. — Спасибо. Слушай, не жди меня сегодня. Я вернусь поздно, или что очень и очень возможно, вообще не приду сегодня.
Эл скорчила гримаску.
— Как и я. Позвоню Эллен, попрошу ее покормить и выгулять Сатчмо. Я еще долго тут не закончу. Вечеринка завтра вечером, помнишь? — она отмахнулась от его извинений. — Я лучше всего работаю в давящих рамках. Сегодняшний вечер будет искрометным! Просто держи меня в курсе, как идут дела.
Питер в целости и сохранности добрался до особняка Джун, хотя сам не знал как. Дорога не отложилась у него в памяти — в голове крутились разветвления его последних открытий, которые начисто исключали внешние обыденности типа других машин на дороге. Ему повезло найти место для парковки, с которого был виден парапет патио на крыше особняка — оно мягко светилось неярким светом, идущим из квартиры Нила. Данные слежения сообщали, что Нил в здании, но Питер теперь не доверял этой информации.
Он просидел в своей импровизированной засаде больше часа — не сколько ради того, чтобы проследить за передвижениями Нила, сколько ради того, чтобы узнать, есть ли там еще кто-то. Дом был погружен в тишину, никаких признаков какой-либо деятельности, и насколько Питер мог судить, никто не проявлял к особняку никакого интереса. Уже после одиннадцати, он наконец вылез из машины, медленно поднялся по ступенькам и нажал на дверную ручку. Он не удивился, обнаружив дверь запертой, и мгновение поколебавшись при мысли, что сейчас побеспокоит Джун, все же позвонил в звонок. В открывшей ему девушке он узнал горничную и извинился за столько позднее вторжение. Горничная заверила, что все в порядке и сообщила, что Джун уехала на неделю в другой штат погостить к родственникам.
Всего день назад он беззаботно поднимался по этой лестнице к Нилу, а теперь казалось, что прошло гораздо больше. И с тех пор столько всего изменилось, да еще с потенциалом сильнейшего тектонического сдвига, что Питер осознал: он просто рад статусу-кво.
Он постучал тихо, почти через силу, словно само его вторжение могло ускорить грядущий сдвиг. Никакой реакции он не получил и забарабанил в дверь громче.
— Нил, ты там?
Несмотря на гулкую пустоту, убеждавшую его, что в квартире никого нет, Питер слегка запаниковал, представляя, что Нил лежит там внутри без сознания — весь день в полном одиночестве и в тисках неизвестной болезни. Питер распахнул дверь, влетел внутрь и отчаянно заозирался.
— Нил... Нил!
Квартира Нила была просторной, но Питеру потребовалась всего секунда, чтобы проверить предположение. Несмотря успокаивающие данные трекера, друга в поле зрения не было. Питер проверил и патио на крыше, хотя и понимал, что это бессмысленно, и вернулся назад, закрыв за собой дверь на террасу.
— Нил, черт возьми, во что ты на этот раз вляпался?
Не в силах расслабился из-за выплеска адреналина, он побродил по квартире. Питер не хотел вторгаться в частную жизнь друга, но подсказка насчет местонахождения Нила... могла стать отправной точкой.
Пустота казалась почти осязаемой, и хотя Питер ничего необычного не заметил, он невольно задумался, собирался ли Нил вообще возвращаться. Был лишь один человек, который мог бы заверить его на этот счет. Параноидальные подозрения Моззи насчет Костюма умерились уже настолько, что он дал Питеру на экстренный случай свой контактный номер. По мнению Питера, текущий случай однозначно подходил под определение "экстренный".
Набрав номер по памяти — Моз настаивал, чтобы его не фиксировали ни письменным, ни электронным образом, Питер стал ждать ответа. Но дождался совсем не того, чего ожидал, а чужого голоса, произносящего сообщение: "Набранный вами номер в данный момент не обслуживается".
Питер сдержал желание швырнуть телефон во что-нибудь твердое и прочное, но его тревога взлетела по экспоненте. Моз, может, и не был самым надежным человеком в мире, но Питеру показалось зловещим, что странный коротышка внезапно стал недоступен. Он или залег на дно, или не ждет ничего позитивного от контакта с ФБР. Ни тот, ни другой вариант не предвещали ничего хорошего работе Нила в бюро.
Питер шагнул к холодильнику и выдернул оттуда бутылочку пива, которое Нил держал для него, после чего тяжело опустился стул с прямой спинкой около стола. Мышцы шеи сдавливало болезненным спазмом. Питер закрыл глаза и покатал запечатанную бутылку по лбу, надеясь, что прохлада поможет предотвратить головную боль, которая обещала подняться от перенапряженных плечей. Ту, что обычно била по голове кувалдой.
Это сидение на стуле в надежде, что дверь откроется, неизбежно напомнила ему о ночи, которую он провел в номере Кейт в ожидании ее возвращения. Ему правда было жаль, что он не смог ее спасти. Бедная девочка не заслуживала такой смерти. Но преследовали Питера воспоминания не о ней, а о Ниле — как он с сухими глазами и застывшим от горя лицом стоял на террасе и смотрел на город. Хотя Питер все равно был уверен, что Кейт рано или поздно разбила бы Нилу сердце. Продала бы она его или нет, но ее нежные чувства были больше основаны на материальном, чем на романтике. Сейчас же казалось, что ей даже из могилы удалось причинить неприятности, а Питеру снова приходится смотреть на оставшиеся после катастрофы обломки.
Стул был менее удобным, чем в номере Кейт, но Питер не двигался с места, лишь мягко покручивая в пальцах бутылку с пивом. Тишину нарушали лишь звуки машин на улице, монотонное тиканье часов да почти неразличимый шелест со стороны патио. И только после того, как луна целиком поднялась в ночь, он услышал легкий скрип ступеней — кто-то поднимался по лестнице. Человек не слишком таился, но и не взбегал по ступенькам. Питер выжидательно подался вперед.
Нил открыл дверь, тихо прикрыл ее за собой и устало привалился к дверному полотну. Питера он не заметил, что было с его стороны непривычно ненаблюдательно. На нем был черный свитер с высоким воротом, темные слаксы и, несмотря на теплую ночь, легкая куртка. Сейчас, с полностью опущенными защитами, его окружал дух поражения — и даже еще сильнее, чем когда Питер поймал его во второй раз. Темные круги под глазами и то, как устало тот прислонился к двери, лишь подчеркивали его измотанность.
Запоздало ощутив чужое присутствие, Нил поднял голову и потрясенно уставился в глаза Питеру. Все остановилось, кажется, включая даже время. Потянувшееся молчание разрослось и накрыло их обоих колпаком напряжения.
— Питер, — это был хриплый шепот, а не сильный голос, прозвучавший тогда в ангаре, но в том и в другом было так много схожего. Это был вопрос, это была мольба. В нем слышалась вина и неуверенность, но самым сильным и странным впечатлением была надежда. И такое отчаянное доверие, что Питер оказался на ногах раньше, чем осознал собственные намерения.
Нил сделал шаг в комнату и рухнул на пол как лишившийся владельца костюм. Бросившись на колени подкатом, которому позавидовал бы любой бейсболист-профи, Питер успел поймать Нила до того, как его голова ударилась об пол.
— Нил!
Тот оказался удивительно тяжелым, по его телу пробегали слабые потоки дрожи. Питер тут же решил, что насчет болезни Нила он ошибался — она была не притворной, а серьезной и жизнеугрожающей. И потому его словно кулаком в нутро ударило шоком, когда из-под куртки Нила выскользнула его рука, липкая от свежей крови.
— У тебя кровь! — глупо-неверяще воскликнул Питер, на мгновение парализованный потрясением. Секундой позже к нему вернулись навыки обученного агента: он скатил Нила со своих коленей, и аккуратно поддерживая, опустил на спину, пресекая вялую попытку друга снова согнуться, защищая поврежденный бок. — Спокойно, спокойно. Мне нужно посмотреть.
Питер отвел полу потемневшей, промокшей от крови куртки, и ему хватило одного взгляда на отверстие в свитере и разорванную плоть, чтобы понять, что случилось.
— Ты схватил пулю!

3 глава

3 глава

Держа руку на Ниле в бессознательной потребности убедиться, что он еще дышит, Питер стал нащупывать другой рукой телефон. Однако, прежде чем он успел нажать первую цифру, вокруг его запястья слабо сомкнулись окровавленные пальцы.
— Нет, Питер, не надо, пожалуйста.
Питер временно бросил свои попытки вызвать помощь и удержал друга, который пытался приподняться.
— Черт, лежи смирно. Ты все здесь кровью зальешь. Лежи смирно!
Но в итоге Нил все-таки победил — в основном, потому что Питер боялся навредить ему еще сильнее.
Нил медленно отполз назад и осторожно привалился к стене, прикрыв глаза и прижав руку к раненому боку. Питер так и остался стоять на одном колене, по-прежнему, собираясь вызвать "скорую".
Голубые глаза, в которых светилась боль, наградили его взглядом из-под тяжелых век.
— Это будет клише, если я скажу, что это просто царапина?
Питер был не в настроении шутить.
— Царапины бывают от кошки, Нил. А когда они от огнестрельного оружия, мы называем их пулевыми ранениями, и они требуют срочной врачебной помощи. Я отвезу тебя в больницу.
— Да ладно тебе, Питер, у тебя наверняка есть опыт с такими с вещами. Что ты делаешь, когда сталкиваешься с раненными?
— Везу в больницу, — раздраженно ответил Питер.
Нила, похоже, покинуло его умение "стрелять" ответами, и он "забуксовал".
— Ты же наверняка проходил какой-нибудь медицинский курс для ФБР. Что говорят об этом учебники?
— Доставить пострадавшего в больницу. Видишь совпадения?
Нил несчастно затеребил прореху в слаксах.
— Я не могу ехать в больницу. Они обязаны сообщать в органы об огнестрельных ранениях.
— Я тоже, — коротко напомнил Питер.
— Питер, ты не можешь этого сделать, не сейчас. Ты не понимаешь, что здесь на ставке, — глаза Нила горели отчаянием, лицо было пепельно-бледным.
Расстроенно рыкнув, Питер оглядел комнату и пошел на кухню. Схватил там маленькое полотенце для рук, с виду вроде бы чистое, свернул его валиком и вернулся к Нилу.
— Так просвети меня, что за ставка. И желательно, не умерев при этом от потери крови.
Нил слегка затуманенным взглядом посмотрел на полотенце и потянулся к нему дрожащими окровавленными пальцами. Он осторожно прижал полотенце к боку, и его лицо, и без того бледное, побелело еще сильнее.
Слыша отрывистое напряженное дыхание и видя искаженное от боли лицо Нила, Питер испытал волну эмоций, к которой был совершенно не готов. В его душе словно прорвало дамбу, и его с головы до ног пронизало страхами, беспомощностью и, как следствие, гневом.
— Черт, Нил, я не могу этого сделать. Я — агент ФБР, а не врач!
— Это ты мне сейчас "Звездный путь" процитировал¹? — голос Нила был слабым и хриплым. Он очень старался изобразить обычную беззаботную ухмылку, но сумел выдавить только гримасу.
Питер недоверчиво на него уставился.
— Ты лежишь тут и истекаешь кровью. С чего ты взял, что я буду цитировать тебе "Звездный путь"? Нет, я не шутил.
Нил повесил голову.
— Прости, кажется, я немного... — он неопределенно повел свободной рукой, второй прижимая к ране импровизированную давящую повязку. Из-за сгорбленных плечей вид у него был совершенно пораженческий.
Кэффри сводил Питера с ума быстрее, чем Супермен прыгал по высоткам, но и обезоруживал он его так же быстро.
— Нам нужна помощь. Может, Джун... черт, она же уехала, — Питер подумал было позвонить Эл, но даже, если бы она не была настолько занята, он не хотел втягивать ее в эту "кашу". Добросовестное отрицание хорошо подходит и женам. — А у Моза нет случайно какого-нибудь медицинского образования? — с надеждой рискнул поинтересоваться Питер.
— Моз... сейчас недоступен. Он... кое-чем для меня занимается, его нет в городе.
Это было очень подозрительное заявление, и циник в Питере чуть не спросил, не поехал ли Моз закладывать алмазы, но Питер еще не был готов к этому разговору. Сейчас ему нужно было сфокусироваться на ранении Нила.
— Ты должен это сделать, — все сильнее затуманивающиеся глаза доверчиво посмотрели на Питера.
Как будто это не стояло номером один в списке худших идей, которые он когда-либо слышал. Но, следуя простому вычислению, Питер понимал, что раз все прочие из этого уравнения вычтены, в результате остается только он сам. Придется последовать собственному любимому совету и "не раскисать". Он вытащил из памяти все, что помнил о пулевых ранениях по плохоньким курсам первой помощи, которые проходил когда-то.
— Ладно. Значит, так: я обработаю твою рану, но если я сочту ее опасной или слишком сложной, я отвезу тебя в больницу. Даже если мне придется тебя вырубить и нести на руках. Ты меня понял?
Нил посмотрел на напряженные линии вокруг рта друга и его сжатые челюсти и согласно кивнул:
— Я понял. — Если что-то станет складываться не в его пользу всегда можно пересмотреть сделку.
Питер выпростал Нила из куртки и, слегка повернув к свету, осторожно приподнял разорванную ткань свитера. В ноздри ударил металлический запах крови, пальцы испачкала теплая липкость, но, к его огромному облегчению, рана Нила хоть и не была царапиной, но оказалась не настолько серьезной, как он боялся.
Пуля ударила Нила под странным нисходящим углом, и Питер заподозрил, что друг в этом момент пытался сигануть в сторону или прыгал со здания. Пуля ударилась о ребро, вошла чуть ниже грудной клетки и почти сразу же вышла. Опасности внутренних повреждений не было, но Питер не сомневался, что само ребро наверняка сломано.
Нил снова лежал, закрыв глаза, но его тело все напряглось в ожидании.
Питер откинулся на пятки и суммировал:
— Я бы очень предпочел, чтобы тебя посмотрел профессионал, но в данный момент, я думаю, можно просто обработать. До утра ты точно не отбросишь копыта.
Губы Нила дернулись в слабой улыбке.
— Это воодушевляет.
Питер постарался выдержать деловой тон:
— Где Джун держит аптечку?
Нил, казалось, не осознал, что ему задали вопрос, боль и кровопотеря все сильнее затуманивали его разум. Питер мягко ухватил его за плечо, привлекая внимание.
— Нил?
Дождавшись, когда затуманенные голубые глаза снова встретились с его взглядом и осознали его присутствие, Питер повторил вопрос.
— Мне нужно знать, где аптечка.
Нил громко сглотнул сухим горлом.
— В ванной, этажом ниже.
Оставлять друга в таком спутанном сознании шло против всех инстинктов Питера-защитника, но у него не было выбора.
— Нил, мне нужно спуститься вниз. Я вернусь сразу, как смогу. Никуда не двигайся. Я не хочу, чтобы у тебя снова началось кровотечение. Просто оставайся на месте. Ты меня понимаешь?
Нил искоса на него глянул.
— Сидеть, оставаться на месте, — коротко резюмировал он. И этот намек на "юмор по-кэффривски" успокоил Питера больше, чем лично поставленный диагноз.
В аптечку Питер зарылся без малейшей застенчивости или уважения к чужой частной жизни — он знал, что для Джун благополучие Нила точно значило бы больше таких мелочей. Он рассовал медикаменты и все прочее по карманам, захватил стопку полотенец и пошел обратно наверх.
В кой-то веки он нашел Нила точно там, где его оставил, и в кой-то веки такое послушание практически обескураживало. Питер бросил полотенца рядом с Нилом и торопливо ушел заканчивать свои приготовления. Вернувшись, он к своему удивлению обнаружил, что друг не просто в сознании, а в заметно более ясном, чем раньше. Питер протянул Нилу обезболивающее.
— Самое сильное, что я смог найти. Прими и запей молоком, чтобы не тошнило.
Нил с неприязнью посмотрел на белые таблетки и не сделал ни малейшей попытки их взять.
— Подташнивает?
Едва заметный кивок. Питер сочувственно поморщился.
— Понятно, но их надо принять. Они снимут острую боль и помогут тебе поспать.
— На самом деле, — доверчиво признался Нил, — я бы предпочел отключиться, а не спать.
Питер издал смешок.
— Что ж, хороший план, но я буду благодарен, если ты продержишься до постели. Так случилось, что я в курсе: ты тяжелее, чем кажешься.
Нил дрожащей рукой принял таблетки, а Питер тем временем сходил за горячей водой. Ему хотелось дать раненному другу последний шанс здраво выбрать медика-профессионала.
— Ты же понимаешь, что мне намного больше известно о всаживании пуль, чем о перевязке ран после них, — Питер задумчиво сделал паузу. — На самом деле, я даже больше знаю судебную медицину — ну, знаешь, пулевые отверстия в мертвых парнях...
Нил оборвал его.
— У тебя совершенно отсутствует врачебный такт, Флоренс².
Питер решил не оскорбляться на то, что определенно было правдой.
— Я верю в правдивость рекламы. Просто хочу удостовериться, что ты знаешь во что ввязался, когда решил, что моя помощь предпочтительней добросердечной, комфортабельной медпомощи в больнице с хорошими обезболивающими.
Нил ничего не ответил, но его лицо ясно показывало: он считает, что у него нет выбора. Питер мрачно кивнул в знак того, что понял ответ, и приступил к делу.
Первым делом он взял большие острые ножницы. Глаза Нила расширились при виде щелкающих в непосредственной близости лезвий, но потом он просто откинул голову на стену и закрыл глаза. От этого жеста полного доверия у Питера сжалось сердце.
Не желая тревожить сломанное ребро, Питер срезал тяжелыми ножницами с Нила свитер. Убирая кровь с места ранения, он старался прикасаться как можно легче, но так, чтобы не затягивать дольше необходимого болезненное испытание. Он чувствовал, как под ребрами стучит сердце Нила, как тот неглубоко и прерывисто дышит. Внутри начал подниматься гнев, и Питер вцепился в него мертвой хваткой, хотя и знал, что это лишь дешевая подмена чувства вины за то, что он причинял другу боль, пусть и без злого умысла.
— Кто сделал это с тобой? — отрывисто потребовал Питер.
Ответ Нила был замедленным и слегка невнятным.
— Человек с оружием.
— Ты можешь ответить и лучше.
— Не задержался, чтобы поинтересоваться именем. Я был занят тем, что старался увернуться от пули, Питер, — Нил слишком устал, чтобы выражать раздражение, и Питер понял, что позже им нужно будет поговорить и об этом тоже.
Он постарался делать все максимально быстро, но к тому времени, когда он закончил, Нил был уже не просто бледным – он был серым, хотя и молчал и почти не вздрагивал. Мокрые от пота волосы прилипли ко лбу, а по телу почти непрерывно пробегали потоки дрожи.
— Все. Будем надеяться, что нам удастся загнать в тебя какие-нибудь антибиотики прежде, чем наступит сепсис, — Питер обхватил пальцами горячеватую шею друга и осторожно сжал, пытаясь передать утешение и поддержку, которых недоставало в словах. Нил был вялым и безвольным, как кукла, единственным признаком жизни была периодически сотрясавшая его дрожь.
Питер оценивающе посмотрел на кровать и пожалел, что не переправил туда Нила прежде, чем его штопать. Сломанное ребро исключало грубую тактику: что прямое перетаскивание волоком на эти несколько ярдов, что нелегкую альтернативу в виде переноса туда Нила на своих плечах. Питер подумал о диване, который был значительно ближе, но это и для здорового человека означало бы некомфортно проведенную ночь. Нет, только кровать, но чтобы туда переместить Нила, требовалось его активное участие.
Питер скользнул рукой повыше, обхватывая поникшую голову друга.
— Пол не лучшее место для сна. Тебе нужно встать, — Питер мягко постучал по щеке Нила, но не получил никакого ответа. Ненавидя себя за то, что собирается сделать и осознавая, что без этого не обойтись, Питер призвал на помощь свой самый авторитарный тон. — Кэффри, встать! Живо!
Затуманенные глаза резко открылись, и Нил, шатко опираясь на руки, послушно привел себя в более вертикальное положение. Столкнувшись с тем, что тот подчиняется бессознательно, Питер понял, что дальше придерживаться своей жесткой линии у него не получится. Подчиняясь импульсу, он закинул левую руку Нила себе на плечо.
— Ты можешь это сделать, приятель. Раз, два...
Вырвавшийся у Нила крик наказал Питера сильнее, чем все, что было до этого, но он не мог дать сейчас слабину.
— Еще пара шагов, — подбадривал Питер. — Иди, иди.
Частые поверхностные вдохи — и каждый со стоном, явственно показывали, что Нил старается изо всех сил, но Питеру все равно, по сути, приходилось его нести. Он сознавал, какую нагрузку они дают сломанному ребру Нила, и эти несколько ярдов казались милей, но в конце концов они все же добрались до места назначения. Питер осторожно опустил Нила на кровать, помог лечь на здоровый бок и благоразумно подложил две подушки, чтобы зафиксировать положение.
— Дьявол! Какого черта я делаю?! — Питер сердито уставился на бессознательного Нила, но друг и, будучи в сознании, оставался глух к его возмущению, так что неудивительно, что во сне он точно так же к нему не прислушивался. Питер просто немного облегчил душу.
Питер понимал, что в сознании Нил или нет, но ему нужен человек, который обуздывал бы его импульсивность и тормозил сумасшедшие планы — он зависел в этом от Питера. Но Питеру сейчас приходилось действовать совершенно вслепую, в информационном вакууме, и без понимания ситуации он мог любым своим действием все ухудшить. Ему требовалось понимать, что происходит, но сегодня Нил не в состоянии был дать ему информацию.
Проверив друга еще раз, Питер, спотыкаясь, побрел в ванную. Там он отскреб окровавленные руки и подождал, пока они перестанут трястись. Сделал несколько глубоких вздохов и поплескал в лицо холодной водой, решая, как быть дальше. Все инстинкты по-прежнему вопили отвезти Нила в больницу.
Он вернулся в спальню, и мирно поднимающаяся и опадающая грудь Нила заверила его, что тот жив, но лицо Нила покрывала тонкая пленка пота, и оно периодически искажалось в гримасе боли. Это добавляло очередное очко в колонку его мысленного подсчета, отправлять Нила в больницу или нет. Набрать номер "скорой" Питеру мешала только встававшая перед глазами картина: Нил в оранжевом тюремном комбинезоне.
Не зная, что еще можно сделать, Питер подтащил кресло поближе к кровати и смирился с бессонной ночью у постели друга. Крайняя усталость, однако, испортила все его благородные намерения. Глаза неуклонно стремились закрыться, и сон утянул Питера под свое одеяло.
Через пару часов Питера разбудили бледные лучи восходящего солнца, и он в панике бросился к Нилу. К его облегчению, хоть Нил все еще и был горячеватым и раскрасневшимся, но пот больше не покрывал его лицо. Дрожь еще периодически возвращалась, но была уже еле заметной. Он не сомневался, что когда Нил проснется, то будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы разговаривать, и у Питера было чувство, что предстоящий разговор будет очень интересным.

---

¹ Оригинал – начало различных фраз доктора Маккоя в сериале "Звездный путь" (I'm a doctor, not a... — Я — врач, а не...), окончания которых разнятся.
https://memory-alpha.fandom.com/ru/wiki/I'm_a_doctor,_not_a...
² Отсылка к Флоренс Найтингейл – знаменитой британской сестре милосердия.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Найтингейл,_Флоренс

4 глава

4 глава

Тихий звук закрывшейся двери достиг сознания Нила, выпутывая его из сновидений. В свою бытность мошенником ему доводилось просыпаться дезориентированным и с болью, но с тех пор минуло немало времени. Прежде чем открывать глаза, Нил полежал неподвижно, пытаясь осознать свои раны и разобраться, где он вообще находится. Кто-то сейчас вошел к нему в комнату?
Память вернулась быстрой волной, хотя некоторые события прошлой ночи все равно оставались расплывчатыми. Единственным, что с беспощадной ясностью выделялось было присутствие Питера. Нил невольно распахнул глаза, ища друга. Пустое кресло рядом с кроватью позволяло предположить, что уход Питера его и разбудил.
Внутренности свело беспокойством, и Нил попытался сесть, Но тут же зажмурился от взрывной боли в боку. Он заерзал, пытаясь минимизировать давление на сломанное ребро, потом со стоном спихнул к изголовью мешающие подушки и спустил ноги с кровати. Но вставать сразу не стал — посидел какое-то время, потирая рукой лицо и думая, что делать дальше.
При вставании сокращающиеся мышцы вызвали агонизирующую волну боли, но Нил, несмотря на слабость в коленях, все равно решительно выпрямился. Его шатнуло так, что он чуть не упал, но потом более или менее восстановил равновесие. Выбрав более длинный путь, чтобы держаться за стену, он медленными шагами направился в ванную. Поплескал в лицо водой, которая ощущалась на разогретой коже блаженно прохладно, но от большей части омовений отказался — единственной данью обычной гигиенической рутине стала чистка зубов на скорую руку.
Он выдохся примерно на полпути обратно к постели, где и застал его вернувшийся Питер. Нил стоял, неловко привалившись к книжному шкафу, дышал часто и осторожно, и так прижимал руку к ребрам, словно это было единственным, что не давало ему рассыпаться на куски. Встревоженный потоками дрожи, которая пронизывала тело Нила с головы до пят, Питер шагнул было ему помочь дойти оставшиеся несколько футов, но остановился, потому что Нил успокаивающе вскинул руки:
— Я справлюсь.
В неловкой тишине, на одном упрямстве и категорическом нежелании демонстрировать слабость перед человеком, которым он восхищался, Нил все же смог добраться до своей кровати. Избегая смотреть на Питера, он целиком сосредоточился на том, чтобы, сев, медленно отодвинуться спиной назад к изголовью. Наконец он устроился на подушках практически вертикально и затеребил одеяло.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Питер. Вопрос был задан нейтральным тоном, но Нилу хватило одного быстрого взгляда на его сведенные плечи, чтобы понять: внутри Питер был напряжен так, что едва не взрывался.
— Я в норме, — живо заявил Нил, хотя и ощущал себя гораздо дальше, чем в двух шагах от понятия "норма". Питер даже не потрудился изобразить скепсис — он просто молча ждал нормального ответа. Нил понял, что обхитрить у него не выйдет, и чтобы задобрить Питера, исправился: — Немного побаливает, но ничего страшного — за пару дней как рукой снимет.
Проницательные глаза агента внимательно изучили его, и не в первый раз Нил заподозрил, что они увидели больше, чем он бы хотел. Это сбивало с равновесия и заставляло чувствовать себя уязвимым. Нил нервно переглотнул.
— Ты, наверное, думаешь, почему... — осторожно начал он.
— Нет, — жестко оборвал его Питер.
— Ну, тебе, наверное, любопытно, как...
— Нет, — повторил Питер все с тем же непроницаемым выражением.
— Ты, наверное, думаешь...
— Я не думаю, я знаю.
— О.
Нил снова затеребил одеяло, не зная, как продолжать. Он понятия не имел, что известно Питеру, а что тот только подозревает, но знал, что недооценивать Питера не стоит. И из-за этого трудно было решить, что ему рассказать. Полное признание шло вразрез с опытом всей его жизни, но он помнил то всепоглощающее облегчение, которое испытал, когда вчера ночью увидел здесь Питера — и сопровождавшее его чувство безопасности, которое, правда, быстро угасло под влиянием менее знакомого Нилу чувства вины.
Внезапно раздался стук в дверь. В любое другое время это даровало бы Нилу желанный повод отвлечь внимание, но сейчас все выгоды отложенного разговора перечеркивала потенциальная опасность, которую мог нести визитер. Нил отчаянно заоглядывался, чувствуя себя при этом по-идиотски — как жена, которая пытается спрятать любовника от вернувшегося домой мужа. Он должен был защитить Питера, но укрыться здесь можно было разве что в патио на крыше, а убедить агента ФБР там спрятаться однозначно стало бы вызовом даже дару убеждения Нила Кэффри.
Нил посмотрел на Питера — пристально наблюдавший за ним друг жестом показал "давай ответь".
— Кто там? — крикнул Нил как можно более ровным тоном.
— Ваш завтрак. — Нил узнал по голосу прислугу Джун.
Питер открыл дверь и забрал у горничной тяжелый, нагруженный едой поднос.
— Спасибо, Селеста. Выглядит замечательно.
Питер поставил поднос на кровать Нила.
— Я искал, что бы нам сегодня утром поесть, и Селеста предложила приготовить нам завтрак. Вот, — Питер передал Нилу тарелку с пышным омлетом, закрывавшим собой практически весь ее цветочный узор, потом взял себе вторую тарелку, а так же единственную чашку кофе.
Из-за пропущенного ужина Питер хотел есть еще со вчерашнего вечера и сейчас с наслаждением накинулся на вкусно приготовленную еду. Он старался не хмуриться на Нила, который лишь ковырялся в своей тарелке. Темные круги под глазами друга подчеркивали его бледность, а кожа на скулах натянулась словно восковая бумага — все эти признаки доказывали, в каком напряжении и стрессе тот находился. С примятыми и спутанными волосами, так непохожими на его обычный свободный стиль, Нил намного больше походил на подростка, чем на дееспособного взрослого. От Питера не укрылся острый страх, мелькнувший в глазах Нила при неожиданном стуке в дверь, и это пробудило в нем инстинкты защитника.
Он мог говорить себе, что еще не выбрал себе план действий, но на самом деле он уже стремился оградить Нила от последствий проблем, наличие которых только что обнаружил. Питер достал из кармана телефон и поднял палец, призывая друга к молчанию.
— Хьюз, это Питер. Просто хочу сказать, что сегодня я приду позже, а может и вообще не появлюсь... да, плохая ночь... да, вполне возможно. И Нил действительно тоже заболел... да, сэр, надеюсь увидеть вас завтра.
Желая охладить восторги Нила, он придал своему лицу выражение мрачности, но даже самый сердитый взгляд не мог предотвратить неизбежный комментарий Кэффри:
— Питер, да ты слукавил! Прямо как я!
Это была храбрая попытка вернуться на знакомые рельсы, но показную нахальность портила дрожащая улыбка Нила, и у Питера застрял в горле привычный саркастичный ответ. Притворная расслабленность не могла его обмануть. Он хорошо знал энергичность Нила, его смелость и изобретательность. После того, как он лично наблюдал "нырок" с четвертого этажа ненадежные объятия "маркизы", у него не оставалось сомнений в храбрости друга, поэтому при виде чего-то сильно смахивающего на страх в этих выразительных голубых глазах, Питер встревожился.
— Ты раньше когда-нибудь хватал пулю? — внезапно спросил он.
Пристально наблюдая за Нилом, Питер смог прочесть на его лице удивление, за которым сразу же мелькнула тень того, что он интерпретировал как тревогу, а потом "ставни" захлопнулись.
— Нет.
Ответ Нила был небрежным и быстрым, и Питер ему поверил, хотя и не сомневался, что вопрос вызвал тяжелые воспоминания — что-то, что могло бы объяснить неприязненное отношение Нила к оружию, не касавшееся текущих проблем.
Питер знал, что настаивать сейчас бессмысленно, и поэтому лишь продолжал наблюдать за Нилом. Обычно мошенник прятался за фасадом нахальства, яркой улыбки и сногсшибательной внешности, но сейчас он избегал смотреть в глаза, пользуясь преимуществом своей челки. Потом, словно придя к какому-то решению, Нил выпрямил плечи — хотя этот жест странным образом придал ему еще больше уязвимости, и поднял глаза, встречаясь с Питером взглядом. В его глазах стояла такая неприкрытая боль, что у Питера от сопереживания сжалось сердце.
— Питер, ты был более, чем терпелив, но я знаю, что должен тебе объяснение.
— Почему бы тебе не начать с алмазов Янссена? — ровным тоном предложил Питер.
Нил от удивления даже приоткрыл рот. Он на целых пять секунд потерял дар речи и потом негодующе выпалил:
— Да ты что, как рыцарь-джедай улавливаешь рябь в Силе всякий раз, когда я... когда я делаю что-то...
—...незаконное, — услужливо подсказал Питер. Ему нравилось, что Нил считает его настолько всевидящим и всезнающим и очень старался поддерживать репутацию, зная, что она помогает держать друга в рамках.
— Совершенно невозможно, чтобы ты мог узнать, что я...
— Я уловил тебя на видеозаписи, — прямо сказал Питер.
И почти пожалел о своей прямоте, потому что те немногие краски, что успели вернуться к Нилу, сейчас мгновенно сошли с его лица.
— Департамент... на меня выдан ордер?
Питер едва не признался в своем небольшом обмане, но наставник в нем не смог устоять перед возможностью преподать Нилу душеспасительный урок.
— Ты вообще представляешь, каков срок за такое преступление? Знаешь, сколько тебе стукнет в следующий раз, когда снова ступишь на землю свободным человеком? Хотя, конечно, ты мог бы жить в бегах до конца жизни.
Он сразу пожалел о своей небольшой жестокости, какие бы благие намерения за ней не стояли, потому что Нил в ответ обессилено откинулся на подушки, источая ауру горя и поражения.
— Нил... — начал Питер, но его тут же прервали: друг снова подался вперед, поморщившись от боли при движении:
— Питер, клянусь, все не так, как выглядит.
— Пока выглядит так, что ты украл алмазы Янссена, — не удержавшись, поддел его Питер.
— Ладно, признаю, так выглядит. И я действительно их украл. Но ты должен понять: я бы никогда так тебя не подвел. Я знаю что ты поставил ради меня на кон, и я бы никогда через это не перешагнул. Я бы никогда так тебя не предал — не без чертовски серьезного основания.
Питер знал, что Нил очень хорош в лицедействе и всегда немного боялся собственной склонности ему доверять. Но даже если бы он сейчас не знал правды, он бы все равно Нилу поверил. Это был Кэффри абсолютно открытый эмоционально — такой уязвимый и в таком отчаянии, каким Питер видел его всего лишь раз в жизни.
Он успокаивающе сжал ногу Нила.
— Я тебе верю. И для справки, никто больше не узнал тебя на том видео, даже Эл.
Напряжение медленно вытекло из Нила словно невидимая кровь, и он вновь расслабленно откинулся на подушки. Понимая тот факт, что Нилу нужно немного прийти в себя, Питер отошел к холодильнику, чтобы принести ему холодной воды.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Как насчет чашки кофе? — с надеждой спросил Нил.
— Я совершенно уверен, что по учебнику ФБР после пулевых ранений кофе нельзя.
Нил недоверчиво-сердито на него уставился, но Питер только извиняющеся пожал плечами. У него не было уверенности, что давать кофе раненным нежелательно, но он опирался на список запрещенной еды, который составляла для него Эл, когда он болел.
Питер снова сел и задумчиво посмотрел на друга.
С Нила напрочь слетела маска уверенности и беспечности, и Питер видел на его лице растерянность, разочарование и неприкрытый страх.
— Нил, я хочу помочь, но для этого мне нужно знать все. Что происходит? Все дело в музыкальной шкатулке, в Кейт?
— Я расскажу тебе все, что я знаю, — с готовностью пообещал Нил. — Но фактов у меня немного — больше догадок. И прежде всего, я думаю, что мы сделали ошибку: слишком зациклились на музыкальной шкатулке. Она значит много, но далеко не все. И началось все не с нее, помнишь?
Питеру потребовалось полминутки, чтобы понять аллюзию.
— Наше первое знакомство с Фаулером? Розовый бриллиант?
— У нас не было прямых доказательств, чтобы связать его с Фаулером, и он затерялся в общем паттерне последовавшей затем коррупции.
— Значит, это был Фаулер?
— Нет, — голос Нила стих, но Питер не сделал попытки что-то вставить, и голос Нила снова окреп, только стал хриплым и рваным, словно Нил наглотался песка. — Я думал, что это ты... ну, знаешь, пришел пораньше, чтобы сыграть в шахматы. Но это был человек со значком ОПД и пистолетом.
Питер набрал воздуха, чтобы что-то сказать, но Нил быстро продолжил:
— Поначалу не было никаких угроз. Он сказал, что у него есть для меня предложение — такое, которое сулит большие финансовые выгоды. Я его слушал только потому, что решил, что смогу узнать что-нибудь... ну, знаешь, как ты с судьей Кларк. Я бы никогда по своей воле не стал работать на ОПД.
Питер кивнул в знак того, что понимает.
— Продолжай.
— Он сказал, что поскольку Тулейн в тюрьме, им нужен новый "форточник", и я обладаю нужными навыками на эту должность. У них уже все отработано, и я смогу получить такое же соглашение, как Тулейн: двадцать процентов сразу, а если все получится, то мне могут еще предоставить избавление от браслета на постоянной основе. Когда я сказал, что с браслетом трудно совершить преступление и не попасться, он напомнил, что у них не было проблем в прошлый раз изменить данные трекера. Я поблагодарил его за предложение, сказал, что это интересно, и я над этим подумаю. Я был очень дипломатичен, — добавил он, снова об этом подумав.
Сдавленное фырканье Питера передало его мнение об этом оптимистичном заявлении.
— Дипломат думает дважды прежде, чем ничего не сказать, — напомнил он. — Как-то я сомневаюсь, что ты был настолько дипломатичен.
— Да, ну, в общем, тогда он и перестал притворяться, что у меня есть какой-то выбор.
Внезапное напряжение вокруг глаз и сжавшиеся губы показали Питеру серьезность грядущих слов друга. Он очень хорошо понимал, насколько худший сценарий мог бы из этого всего разыграться. Вместо опознавания Нила по краткому мигу на камере видеонаблюдения, его могли вызвать на опознание грабителя, которого застрелила охрана Янссена.
Питер оттолкнул в сторону острый страх, что он мог потерять друга, и оставил только агента ФБР, холодного и неумолимого.
— Какого черта ты не пришел ко мне? Не надо было идти до конца. Я бы тебя защитил. Это был глупый шаг. А если бы они просто тебя подставили, сделали козлом отпущения?
Навстречу его гневу полыхнул гнев Нила.
— Это приходило мне в голову, но я же сказал: у меня не было выбора. Он не оставлял меня одного, пока я не совершил взлом.
У Питера было такое чувство, что если бы Нил сейчас не был прикован к постели, то за ним бы уже с треском захлопнулась дверь.
Но внезапно его накрыло запоздалым осознанием того, что сказал сейчас Нил.
— Он был с тобой, когда я приходил к тебе, верно? — Питер вскочил на ноги с такой скоростью, что уронил кресло. Ему нужно было движение, нужно было сбросить яростную энергию, пронизавшую все тело. — Он был здесь, в этой квартире. — Угроза была у него прямо перед глазами, а он ничего не заметил. — Почему ты не подал сигнал? Мы же прекрасно работаем вместе, я бы понял... — Он остановился, пытаясь вспомнить подробности того вечера, сердце билось, как у подстреленного в потроха оленя. — Я пропустил, да? Господи боже, я не подумал. Мне так жаль...
Нил не дал разойтись его чувству вины.
— Питер, прекрати! Я не подавал тебе никаких сигналов. Я изо всех сил старался заставить тебя уйти. Здесь нет твоей вины.
Питер уловил исходящее от Нила острое, почти парализующее напряжение и под барабанную дробь собственного сердца внезапно осознал, что все обретает смысл. Он поднял кресло и снова сел в него. Скрестил руки на груди и стиснул кисти до побеления костяшек.
— Он угрожал мне, верно?
Нил чуть опустил голову, Питер принял это как знак согласия. Кивнул — больше себе, чем Нилу. Подался вперед, упер локти в колени и начал мысленно картографировать полосу препятствий предстоящего разговора.
К его удивлению, Нил сам нарушил молчание.
— Он был не один. Кто-то звонил ему и сообщил, что ты подъезжаешь — у него был снаружи сообщник. Я не мог рисковать. А потом он... — на последних словах голос Нила упал до сдавленного хриплого шепота и угас.
Питер перевел на него глаза и увидел, что тот плотно сжимает губы, словно пытаясь удержать внутри остальные секреты. Однако по яркому взгляду голубых глаз Питер видел его эмоции — все те, что обычно были в узде, а сейчас передавали бессловесную мольбу о помощи.
Несмотря на свою ненависть к эмоциональной пиротехнике, Питер не мог устоять перед этой мольбой. Он направил свою "внутреннюю Элизабет" подыскать слова, которые бы помогли другу выпустить огромное внутреннее напряжение, которое тот сдерживал и которое не давало ему дышать.
Он с уверенным видом подался вперед.
— Я знаю, что ты привык работать с малым прикрытием или вообще без него, и играть, не показывая никому своих карт. Но теперь у тебя есть партнер. И ты не только можешь со мной поговорить — ты должен это сделать. Мне нужно знать, что происходит и безо всякой утайки, иначе мы оба будем в опасности.
Затравленный взгляд Нила стал еще напряженней, и он весь настолько застыл, что единственным признаком жизни в нем оставалась бьющаяся на горле жилка. Питер терпеливо ждал, придав своему лицу нейтрально-выжидательное выражение.
— Он сказал... — голос Нила прозвучал чуть громче дрожащего шепота. Он откашлялся и начал с начала, погромче, но с такой хрипотцой, словно глотал битое стекло. — Он сказал, что да, Кейт мертва, но у них осталось еще много взрывчатки, и если я не хочу потерять еще кого-то, кого я л... кто мне дорог, то должен шаг в шаг следовать его указаниям.
Лицо Нила отражало отчаяние и безнадежность, оно было сейчас до боли открытым — едва зажившую рану вспороли наживо и лишили его всех возможных защит.
Питер очень старался найти слова, чтобы остановить кровь в этой душевной ране, но все, что он мог предложить даже в его собственной голове звучало бессмысленно и пусто. К его облегчению, Нил сам продолжил рассказ.
— Джун согласилась уехать к дочери чуть раньше намеченного. Не знаю, в курсе ли они существования Мозза, но я отослал ему условное сообщение, чтобы он залег на дно.
Питер сумел улыбнуться.
— Это подпитает его паранойю.
— Он бы сказал, что паранойя — это лишь осведомленность обо всех фактах. Кроме того, даже если ты параноик, это не значит, что за тобой не следят, — Нил не видел в ситуации ничего забавного. — Так что, они оба в безопасности, и остаешься только...
Наступила пауза, во время которой они оба мысленно договорили недостающее местоимение. Нил потянулся к Питеру и вцепился в его запястье, как прошлой ночью.
— Питер, возьми Элизабет и съездите еще в один отпуск. Ты должен уехать из города. Пожалуйста!
Сила этой отчаянной мольбы потрясла Питера до печенок. Но он мог дать только один ответ.
— Я не могу этого сделать, — беспомощно произнес он. — Ты же знаешь, что не могу.
Нил отпустил его и отстранился, и Питер поискал, чем бы смягчить удар.
— Слушай, я агент ФБР, они не станут за мной охотиться. Последующее расследование принесет им слишком много проблем.
— Не пори хрень! — Нил редко переходил на грубости, и ругательство показывало, насколько глубоко он сейчас расстроен. — Они будут охотиться именно за тобой. Я им не угроза, они считают меня инструментом за пазухой. Ты единственный, кто может помешать их планам. В прошлый раз они вывели тебя из игры через Элизабет. Сомневаюсь, что этот парень обладает изяществом Фаулера. Если ты вмешаешься, он просто уберет тебя с дороги как класс.
В отчаянной потребности убедить Питера, слова лились у Нила сплошным потоком.
— Он сказал, что они ударят там, где ты не ожидаешь. Однажды ты просто повернешь ключ в машине или откроешь входную дверь дома и... — руки Нила вскинулись, имитируя взрыв и безвольно упали на одеяло. В его глазах отразились злые языки оранжевого пламени, а тело содрогнулось словно от взрывной волны — прошлый пережитый ужас и страх предстоящего слились в едином кошмаре.
— Я не вынесу этого еще раз, — прозвучал еле слышный шепот, не предназначенный для чужих ушей.
Питер не колебался: он пересел с кресла на кровать и положил руку на сгорбленные плечи Нила. За прошлые пару месяцев он стал мировым экспертом по распознаванию симптомов ПТСР у Нила Кэффри. Как правило, это было нелегкой задачей: Нил отказывался выражать горе и, как всегда, вел себя идеально вышколено и ровно, но Питер все равно улавливал практически незаметные знаки: стискивание пальцев, чтобы сдержать их дрожь, расфокусированный взгляд в пространство. Но так же он выяснил, что если как бы случайно положить руку Нилу на плечо, это помогает ему обрести почву под ногами и вытаскивает из ада, который тот снова проживает внутри себя.
Конкретность угрозы прошлась по позвоночнику Питера холодом ужаса. Взрыв самолета и его самого не оставил без эмоциональных шрамов. Его часто мучили кошмары; они, в основном, касались фактора времени: что, если бы он появился на несколько минут позже или если бы Нил не обернулся на полдороге. Нила отделяли от смерти какие-то секунды, и столь узкие рамки даже сейчас давали Питеру "пищу" для бессонных ночей. Недавний опыт делал подобную опасность слишком ужасающей и реальной, но Питер не мог позволить себе сейчас на этом задерживаться.
Питер почувствовал, что напряженные плечи под его теплой рукой наконец начали расслабляться, напоследок еще раз их успокаивающе сжал и отстранился.
— Дать еще обезболивающего? — попытался он найти нейтральную тему дабы разрядить дискомфорт и напряженность, которые явно испытывал и сам Нил. Приняв ответный кивок в качестве подтверждения, Питер ушел на кухню и засуетился там с бутылочкой лекарства.
Нил был ему благодарен. Питер застал его не просто без "защитного панциря", а с защитой, разбитой в крошки. Нил всегда предпочитал зализывать раны в одиночестве, не демонстрировать слабость, и часть его все еще хотела забрать свои слова назад, лишь бы избавиться от липучей ауры уязвимости.
Но боль от смерти Кейт по-прежнему жила под его фасадом "нормальности" — ждала своего часа, чтобы нанести удар, и одна только мысль о том, чтобы таким же образом потерять Питера вызывала у Нила панику, грызла его как зверь, поселившийся в его кишках. Нил дрожаще втянул воздух и опустошил разум, заталкивая все страшные картины в крошечную коробочку и запирая ее на замок.
С покорной гримасой на лице он принял белые таблетки, которые вложил ему в ладонь Питер, и взял у него стакан молока.
Питер смотрел, как он запивает таблетки.
— Дать еще что-нибудь? У тебя молочные "усы". Принести влажное полотенце?
— Чтобы стирать им пот с моего разгоряченного лба? — ухмыльнулся мошенник, хоть и не без очевидного напряжения.
Питер оценил попытку.
— Раз начинаешь бредить, видимо, стоит отвезти тебя в больницу.
— Не, я в норме, — Нил неэлегантно вытер рот предплечьем.
Питер повозился, устраиваясь в кресле, и дал веселью угаснуть в пользу делового разговора.
— Нил, ты постоянно говоришь "они". У тебя есть какое-то представление, кто "они" такие?
— У меня есть теория на основе имеющихся у нас улик, — осторожно сообщил Нил.
— Что ж, давай послушаем, — больше приказ, чем предложение.
— Не хочется клеветать на твое любимое ФБР, но я сказал бы, что у нас тут группа "грязных" агентов, которые пользуются доступными им знаниями, чтобы зарабатывать большие деньги.
Питер нахмурился.
— Я бы сказал, что ОПД для ФБР, скорее, отвратительный пасынок. Уж точно не член семьи. Что привело тебя к мысли, что это группа, а не два коррумпированных агента?
— Один коррумпированный агент — оппортунист, но два в одном отделе — это инфекция размера эпидемии. Кроме того, мы знаем, что и Фаулера кто-то дергал за ниточки. Он говорил мне, что тайна музыкальной шкатулки вне его компетенции. Возможно, его босс тоже в этом замешан, — Нил беспокойно заерзал. Был приличный шанс, что эта теневая фигура и приказала убить Кейт.
— Quis custodiet ipsos custodes? — Питер ненавидел думать о коррупции в таких верхах, но в этом был смысл. — Знаешь, это заставляет меня подумать вот о чем. Почему они так рискуют ради этих денег?
Нил озадаченно на него уставился.
— Питер, деньги обычно считаются чем-то вроде самоцели.
— Не всегда, — возразил Питер. — Ты сам мне однажды сказал, что для тебя дело не в деньгах.
— Ты не можешь использовать это против меня, — запротестовал Нил. — Я был накачан.
— In vino veritas, — Питер решил, что слишком много времени провел с Моззи и подцепил его раздражающую привычку по любому поводу выдавать цитаты.
— Там не было никакого вина, — надувшись, зацепился за ерунду Нил. — Хотя хорошее "Бороло" помогло бы мне скрасить время.
Питер чуть было не сказал, что не против почаще видеть Нила накачанным, но поощрение преступной деятельности шло вразрез с кодексом ФБР. Но не будь обстоятельства тогда столь серьезны, он бы понаслаждался доверчивой, болтливой и певучей версией Нила Кэффри, которой тот стал под влиянием препаратов.
— Если это не простая алчность, то что ты предполагаешь? — спросил Нил.
Питер пожал плечами.
— Рискну высказать больше догадку, чем обоснованное предположение, но может, это способ финансирования незаконных операций?
— Типа "Ирангейта", который спонсировало ФБР?
— Что-то вроде того. Кроме "Ментора, у них наверняка имеются другие и сомнительные проекты, которые не могут получить официального одобрения, но которые можно реализовать через нелегальный источник дохода.
Нил задумчиво кивнул, очевидно примеряя теорию на свой недавний опыт.
— Это вполне вероятно, — признал он. — Но, по большому счету, разве это имеет значение?
— Да. От этого сильно зависит их реакция на наше ответное расследование. Если они занимаются этим только ради денег, то, скорее всего, просто сбегут с барышом. Но если они мотивированы идеологически, то могут стать очень опасны.
— Они опасны независимо мотивации. Мы знаем, что они убивают.
От напряжения в его голосе Питер встрепенулся и осознал свою ошибку. Он опустил голову, признавая и бестактность своего комментария, и справедливость упрека Нила.
— Они опасны, — согласился он. — Так кто он, этот новый агент ОПД?
Ответом ему было молчание, и приглядевшись повнимательней, Питер заметил, что Нил непокорно выставил подбородок, несмотря на мелькающий в глазах страх.
— Если я скажу, ты пробьешь его по базе, отправишь запрос, и они узнают, что ты идешь по их следу.
Питер подавил мгновенный импульс сравнять это заявление с землей, ощущая, что за отказом Нила стоит настоящее страдание. Обычно, в смысле умения утешать Питер был ходячей катастрофой, но в данном случае, речь шла о сфере его профессионального опыта, и слова, обычно отравлявшие его отношения с другими людьми, полились сейчас из его рта как по маслу.
— Знаешь, с тех пор, как мы стали работать вместе, я нахожу очень ироничным, насколько из тебя вышел бы хороший агент. Твои следственные навыки сопоставимы с навыками любого агента в отделе, но что, вероятно, еще важнее, ты автоматически встаешь на защиту гражданских, волею случая попавших в наши дела — таких, как Тэрин и Тара. Конечно, — он задумчиво сделал паузу, — было бы неплохо, если бы мне не приходилось переживать, что найденные нами предметы окажутся заменены уникальными образчиками искусства Нила Кэффри.
Нил приосанился от похвалы.
— Считай это частью общественной деятельности. Оригиналы Кэффри однажды могут обрести достойную цену.
Питер решил на это не отвечать, чтобы не уходить от темы, но мысленно отложил вопрос в сторону, чтобы позже обдумать.
— Заткнись и не отвлекайся. Я скажу это только один раз, повторять не буду. Я не мог бы пожелать себе лучшего партнера, но тебе еще нужно поработать над пониманием самой концепции. Ты пытаешься меня защитить, я понял, и я это ценю, но это должно работать в обе стороны. Я не могу прикрывать тебе спину, если не знаю, кого опасаться. Я даже себя защитить не смогу, если моим убийцей может оказаться любой прохожий.
Нил не пошевелился, его взгляд оставался нечитаемым, но Питер с точностью до секунды ощутил момент капитуляции, когда решимость Нила рухнула — она почти неощутимо сдулась, как лопнувший воздушный шарик, отчего Питер испытал чувство, словно он пнул щенка.
— Его зовут Мартин Виндлоу, хотя на удостоверении у него в бумажнике числится "Макс Кондрон", — Нил говорил без эмоций, с едва ощутимым сопротивлением при каждом слове.
— Ты обчистил его карманы?! — как часто бывало в отношении выходок Нила, первой реакцией Питера было крамольное веселье, на смену которому пришло смирение и умеренное недовольство. — Ну конечно, ты обчистил его карманы.
— Я потом положил все назад, — кротко сообщил Нил.
Уголок рта Питера дернулся в небольшой улыбке — ему подумалось, что если бы на него вот так посмотрел Сатчмо, то уже получил бы газетой по носу.
Глаза Нила начали закрываться, темные ресницы драматично подчеркивали бледность лица, и Питер был вынужден вспомнить, что его юный друг получил пулю меньше двенадцати часов назад.
— Тебе нужен отдых, — резко заявил он. — Только дай мне посмотреть... — он неопределенным жестом показал на бок Нила.
— "Флоренс возвращается", вторая серия, — за юмором Нила скрывался дискомфорт и небольшой трепет. — Что именно ты собираешься там высматривать?
— Ну ты понимаешь — хочу убедиться, что от тебя ничего не отваливается.
Это точно не успокаивало.
— Это пулевое ранение, Питер, а не проказа.
Питер с насмешливо-задумчивым видом приостановился.
— Так вот, значит, где я ошибся, когда сдавал на значок отличия по оказанию первой помощи.
Ответом на этот полет фантазии стал слабый смешок Нила.
— Ну что, все на месте? — Нил попытался было извернуться и взглянуть на рану, но быстрый хлопок по подбородку заставил его отказаться от своих намерений прежде, чем еще больший протест выразило его ребро.
Рана выглядела болезненной и воспаленной, но была без красных полос или чего-то подобного, что давало бы повод предположить, что она плохо заживает. Питер просто заново ее перебинтовал.
— Ты почувствуешь себя лучше, если немного поспишь, — предположил он.
Нил сонно кивнул и начал устраиваться поудобнее, как вдруг его глаза резко раскрылись, и он рывком сел, поморщившись от боли при резком движении.
— Я пока не могу. Мы должны поговорить о том, что произошло вчера вечером.
— Это не может подождать? — было очевидно, что Нил еле держится, да и самому Питеру требовалось обдумать сегодняшние открытия и спланировать стратегию.
— Нет, не может. Это... — Нил, казалось, искал подходящий эвфемизм. — Это все усложняет.
— Потрясающе! — Питер вскинул руки. — Потому что вот только этого нам сейчас и не хватало. Ладно, так, что произошло вчера вечером?
— Виндлоу вернулся, — слова прозвучали ясно, но падали как камни под собственной тяжестью.
В груди Питера запульсировала тугая, горячая волна гнева.
— Это он в тебя стрелял? — Питер уже бил в лицо Фаулера и стрелял в него за угрозы людям, которых любил, и сейчас ему очень хотелось узнать на практике, все ли коррумпированные агенты ОПД ходят в бронежилетах.
— Нет, не он, — Нил провел рукой по волосам, взъерошив их еще больше. — Я думал, что будет только ограбление Янссена — что они оставят меня после этого в покое. Но Виндлоу сказал, что я просто пешка — их пешка, и буду делать все, что они мне скажут.
Нил пытался сказать это беззаботно, но Питер видел, что его это задело. Оскорбительное отношение Райс — как к инструменту за пазухой, вызывало у Нила похожую реакцию. Когда с таким интеллектуальным и независимым человеком обращались словно с марионеткой на ниточках и относились к нему, как к объекту, которым другие могут пользоваться себе во благо, это несомненно уязвляло вне всяких мер.
— Ты думал сбежать, — через мгновение осенило Питера.
— Да, думал, — в этом признании не было защитных ноток — как не было и очевидного невысказанного вывода "но я этого не сделал".
Питеру хотелось надавить, заставить Нила вербализировать причины, стоявшие за этим решением остаться. Он знал, что они пролегают в сложном алгоритме существовавших между ними дружбы и доверия, и хотел их услышать, вытащить на свет божий, но выжимать это признание было бы плохим ответом на верность, которую их дружба собственно представляла, поэтому Питер лишь произнес:
— Я рад, что ты этого не сделал. Я уже по уши наигрался с тобой в "Где Вальдо?"!
Нил метнул в него улыбку, в которой была благодарность.
— Бывали деньки, — ностальгически вздохнул он. — И это было весело, признай!
Поскольку отрицать здесь что-то было бы ложью, Питер выбрал благоразумие, которое, как известно, лучшая часть доблести.
— Давай пропустим вечер воспоминаний и сосредоточимся на текущих осложнениях. Чего хотел от тебя этот Виндлоу?
— Он хотел, чтобы я выступил его прикрытием при сбыте алмазов русской мафии, — прямо заявил Нил.
— Русская мафия? О, все лучше и лучше! — Действительно, можно же вскидывать руки сколько угодно раз и никогда не почувствуешь себя ветряной мельницей.
Нил невинно посмотрел на него. У Питера не было проблем интерпретировать это бесхитростное выражение.
— О, виноват. Это же только начало, да? Сейчас будут еще хорошие новости.
— Виндлоу привез меня к дому Ивана Шоровоского на Лонг-Айленде.
— Так, значит, не просто русский мафиози. Ты выбрал элиту. Человека, который известен тем, что почти наверняка обезглавит всякого, кто косо на него посмотрит. Скажи, что ты не смотрел на него косо.
— Я смотрел ему в глаза, если это утешит, — подтвердил Нил. — Но, возможно, я кое-что у него украл.
Питер решил, что, наверное, надо сесть на руки. Это не только удержит его от безумной жестикуляции, но и не даст задушить этого сумасбродного парня до того, как за ним придет русская мафия.
— Да ты издеваешься.
— Это была не моя идея, — невинно запротестовал Нил.
— Это вообще не идея. Это... это суицидальное мышление. Значит, в этом состояло... предложение Виндлоу?
— Да, и он был очень убедителен.
Питер решил не углубляться в зловещее заявление Нила. Знать детали этого "убеждения" ему не хотелось.
— Поэтому мафиози в тебя стреляли?
Нил поколебался, потом осторожно сказал:
— Да, очень и очень возможно, что именно поэтому они в меня стреляли.
Питер склонил голову к плечу, изучая его лицо. Он узнавал уклонение от прямого ответа.
— Нил, ты дал этим милым людям с оружием еще какую-то причину в тебя стрелять?
— Ну, я, может быть, еще обчистил его карманы.
— Шоровоского?! — задохнулся Питер, раздираемый одновременно желанием рассмеяться и реальным, настоящим ужасом. Ему потребовалось несколько минут, чтобы продышаться. — О чем ты вообще думал? У тебя совсем никакого самоконтроля? Ты не в состоянии держать руки подальше от чужих карманов даже, если это в буквальном смысле спасет тебе жизнь?
Эта заикающаяся тирада Нила больше повеселила, чем вызвала раскаяние.
— В тот момент я украл антикварную ценность у человека, которого страшится весь город. Мне было почти нечего терять. Что он мог со мной сделать — убить дважды?
— Хочешь сказать, за твоим безумием стоит метод?
— Если у меня при этом появлялось нечто, что помогло бы схватить Шоровоского, разве это нельзя считать актом самосохранения?
— У тебя есть что-то, что может прищучить Шоровоского? — невольно заинтересовался Питер, хоть и понимал, что улика скомпрометирована.
— Судя по напряженному разговору с человеком, который отдал ему этот конверт, я бы сказал, что в нем нечто важное. Он у меня в куртке, — жестом показал Нил на упомянутый предмет одежды, который Питер вчера так осторожно с него снимал и который до сих пор валялся на полу.
Кровь, высохнув, сделала куртку местами жесткой и парой маленьких пятнышек испортила белизну конверта, который Питер извлек из внутреннего кармана куртки.
— Теперь ты уже не сможешь сказать, что я никогда тебе ничего не дарил, — Нил смотрел, как Питер разрывает конверт, извлекает из него два кусочка бумаги и осматривает их со всех сторон. — Ну и что там? — спросил он с некоторым трепетом.
— Текст зашифрован.
— О, — в голосе Нила сквозило разочарование.
— Нет, это, скорее всего, хорошо. Никто бы не стал зашифровывать список белья для прачечной.
— Ну, у меня как-то было разок... — задумчиво протянул Нил.
— Исправляюсь. Никому в здравом уме не придет в голову шифровать список белья для прачечной.
Нил в ответ ухмыльнулся, но больше поддразнивать не пытался — явный признак слабеющих сил.
— Шоровоский заплатил мне за алмазы, и я думал, что просто уйду оттуда с матрёшкой и деньгами, но когда я уже подходил к воротам, в меня стали стрелять — наверное, обнаружили пропажу конверта. Мне пришлось экспромтом прыгать через забор. Я отдал наличные и антиквариат Виндлоу, который и отвез меня обратно сюда, — Нил попытался пожать плечами, но скорчил гримасу и прервал маневр. — Вот и все.
— Итак, позволь мне подвести итог. Нам нужно разоблачить коррупцию в ОПД, прикрыть все их операции и, Бог даст, разоблачить того, кто стоит у них во главе, — стал загибать пальцы Питер. — Еще нам надо нейтрализовать русскую мафию — или, по крайней мере, нью-йоркскую ветвь, и желательно не позволив им тебя убить. — Питер остановился, осененный внезапной мыслью. — А они знают, кто ты такой?
Еще одно недопожатие плечами.
— Я не представлялся, если ты об этом. Но это русская мафия. Если они хотят что-то узнать, обычно им это удается, так что предполагаю, что мое инкогнито ненадолго.
Питер задумчиво уставился на загнутые пальцы.
— От нас требуется победить мировой голод, пока он вокруг нас.
— И перепрыгнуть одним прыжком небоскреб, — вставил с зевком Нил.
— Отдохни, пока есть возможность, — в этом совете не было нужды, глаза Нила и так закрылись сами собой.
Но когда Питер направился к двери, на ходу вытаскивая телефон, Нил внезапно сел в постели, как раскрывшийся пружинный ножик. Его глаза распахнулись от паники и вспыхнувшей в боку боли.
— Ты куда?!
Учитывая, что за ним охотилась русская мафия, неудивительно, что он не хотел оставаться без защиты. Питер поспешил его успокоить.
— Я недалеко. Надо найти тебе место побезопаснеее. И еще мне нужно поговорить с Эл. Сегодня вечером у нее торжество, но как только оно пройдет, я хочу, чтобы она уехала из города. Ей это не понравится, но, надеюсь, она поймет.
— Не бери свою машину. Обещай мне. Обещай, что даже близко к ней не подойдешь.
Даже сейчас, после всего случившегося, Нил сохранял способность его удивлять. Над ним висел виртуальный смертный приговор, а тревожился он в первую очередь за безопасность Питера. От легкого прилива гордости затеплели щеки, и Питер не пожелал анализировать, связана ли она с самоотверженностью друга или с тем местом, которое он занимал в жизни Нила.
— Никакой машины, — торжественно поклялся Питер, надеясь стереть отчаяние из потемневших глаз Нила. Он подумал, что у него получилось, но стоило ему сделать осторожный шаг в сторону двери, как Нил начал сбрасывать с себя одеяла.
— Думаю, мне лучше пойти с тобой.
Питер торопливо вернулся.
— Эй, полегче на поворотах, гонщик. Ты вообще думаешь, что делаешь?
— Ты сам сказал: я — твой партнер. Я должен прикрывать тебе спину, а я не могу этого делать, лежа в постели.
Нил, казалось, не осознавал ограничений, которые накладывало его ранение, и Питер был вынужден на них указать, хоть и постарался сделать это максимально мягко.
— Я ценю твой эмоциональный порыв, но если бы кто-то сейчас на меня напал, единственное, что ты бы смог — это свалиться на убийц с обморок. У нас мало времени, но ты должен потратить его на восстановление сил.
Нил сверлил Питера воинственно-мятежным взглядом, пока тот снова не опустился в кресло. Болезненную пульсацию в боку уже приглушал желанный туман кодеина, а без этого стимула бодрствовать становилось все тяжелее.
Нил сам не заметил, как провалился в сон, но хронологический промежуток на это указывал ибо когда он в следующий раз осознал действительность и посмотрел на место рядом с кроватью, то кресло Питера снова было пустым, а на него шел разозленный бугай, который орал и махал оружием.

5 глава

5 глава

Дезориентация резкого пробуждения растворилась у Нила раньше, чем адреналин от появления вооруженного берсерка, но прилив эндорфинов успешно помог заглушить боль в боку, пока Нил выбирался из кровати с другой стороны, бессознательно выставляя хоть какой-то барьер между собой и маньяком, в котором он теперь узнал Виндлоу. Обычно такой напыщенный и уверенный в себе агент сейчас выглядел встрепанным и раздраженным.
— Какого черта ты натворил, безмозглый ублюдок! — было первым членораздельным предложением, которое Нилу удалось различить среди летящих в него оскорбительных эпитетов.
— О чем вы говорите? — этот вскрик раненного замешательства немного затормозил Виндлоу.
— Русские... они прямо с ума сходят. Будто собираются идти войной. — Агент ОПД взмахнул рукой с оружием, про которое, казалось, совсем позабыл, но которое теперь не было уже направлено конкретно на Нила, стоявшего с наполовину поднятыми руками — частично в попытке успокоить агента, частично, чтобы продемонстрировать свою беззащитность. Несмотря на опасность, в жилах Нила кипела острота мошеннического блефа, и он позволил себе погрузиться в знакомые соблазнительные объятия, вверяя им облик правды.
— Я сделал то, что вы мне сказали, — его речь расцветило негодование с привкусом страха. — Я украл матрешку. И вы это знаете — я отдал ее вам. Какой реакции вы от них ожидали? Что они меня похлопают по спине и предложат водки? Слушайте, это вы меня в это втянули, вам мне и помогать. Вы сказали, что снимете меня с браслета. Я сделал, что вы хотели. Так что теперь отвезите меня куда-нибудь подальше и организуйте новую личность или что-нибудь в этом духе.
Громила-агент не потерял свой подозрительности, но агрессия в позе исчезла, сменившись растущей неуверенностью.
— Ты наверняка что-то сделал. Эти старые куклы не стоят такого раздражения. Ты подменил алмазы, всучил им фальшивки?
— Разумеется, нет, — презрение в голосе Нила не имело отношения к притворству. — Как бы я мог это устроить? Я отдал вам алмазы, как только вышел от Янсенна, и получил их снова только уже перед самой сделкой. Как бы я смог в этом промежутке сделать фальшивку? Я следовал вашим инструкциям до последней буквы. Я сделал все, что вы хотели, так что помогайте мне, либо оставьте меня в покое.
Он сыграл убедительно, особенно учитывая то, как его отвлекали беспокойные мысли, где сейчас Питер. Он представления не имел, когда Питер ушел и покинул ли тот вообще особняк. Существовала пугающая возможность, что Виндлоу уже убрал Берка с дороги, и тот лежит сейчас где-то поблизости раненый или того хуже. Но Нил верил, что с его партнером так легко не справиться. Питер, скорее всего, еще вернется, и нужно было найти способ предупредить его раньше, чем он зайдет в квартиру. У Виндлоу в руках было оружие, и Питер сразу окажется в невыгодном положении.
Виндлоу не успокоился, но теперь выглядел больше озадаченным, чем разъяренным.
— Одевайся, — приказал он Нилу и зашагал в глубину квартиры, на ходу вытаскивая телефон.
Нил послушался больше от нежелания развлекать кого-то своим нижним бельем — особенно, если этот кто-то вооружен пистолетом, чем от стремления следовать указаниям. Полностью разговора Виндлоу он не слышал, но по обрывкам было ясно, что тот отчитывался о явной неосведомленности Нила в отношении русских и ждал дальнейших инструкций.
Нил обнаружил, что, даже сидя, надевать брюки, не нагибаясь, решительно невозможно, а малейшее давление на рану вызывает агонизирующую боль. Он старался сдерживать дыхание, чтобы уменьшить боль, и у него начала кружиться голова, но его цель оставалась неизменной — он должен связаться с Питером. Виндлоу отвлекся на разговор, и Нилу ничего не стоило незаметно накрыть ладонью свой телефон и плавно опустить его в карман. Он неуверенно провел по кнопкам большим пальцем, но потом все же решил, что плюсы перевешивают возможные риски и нажал "1" в быстром наборе. Он не был уверен, что звонок прошел, но надеялся, что тот предупредит Питера, что что-то не так, и он не шагнет прямо в ловушку.
Одевание шло медленно — не только из-за осторожных движений, но и потому что Нил намеренно тянул время. И он еще не закончил, когда агент-отступник вновь прошагал к кровати. Его взгляд упал на повязку, видневшуюся на талии Нила.
— Значит, ты не вышел совсем сухим из воды, — прокомментировал он.
Нил не знал, какой ответ лучше послужит его цели, и выбрал отредактированную версию правды, стараясь при этом выдать как можно меньше информации.
— Ерунда, ничего особенного.
Виндлоу кивнул, не проявив особого интереса.
— Поторопись. Нам надо уходить.
Идти куда бы то ни было с человеком из ОПД было монументально плохой идеей по неисчислимому количеству причин. Но, учитывая его собственные слова, что ему нужна помощь, чтобы скрыться от русской мафии, сразу отказываться было бы подозрительно. Нил решил позаимствовать у Моззи страницу из книжечки его паранойи.
— Что? Куда это мы пойдем? Господи, вы решили отдать меня им, да? Я для вас просто удобный козел отпущения, чтобы стряхнуть с хвоста русских, — его голос взлетел на высокие ноты паники, и Нил, вскинув руки, попятился, но быстро уперся спиной в шкаф.
Нил выдал это, чтобы объяснить свое сопротивление и выиграть время, но когда он произнес эти слова вслух, они вдруг показалось ему весьма вероятными. Его бесполезность для Виндлоу стала под конец совсем очевидна, и он собственными глазами видел, как в ОПД предпочитали поступать с лишними концами.
Виндлоу, до этого нетерпеливо похлопывающий по бедру пистолетом, поднял оружие и направил его Нилу в голову.
— Ты пойдешь со мной и прямо сейчас.
Нил сглотнул и медленно покачал головой.
— Я предпочту остаться здесь. В этом районе на стрельбу быстро приедет полиция, и попытки вытащить из дома мое бессознательное или мертвое тело они расценят как в высшей степени подозрительное действие. Давайте просто разойдемся: вы пойдете своим путем, а я — своим. Я лишь хочу выбраться из страны.
Оружие в руках агента не дрогнуло, он какое-то время оценивающе смотрел на Нила, а затем вытащил из кармана маленькое прямоугольное устройство.
— Знаешь, что это?
На устройстве не было красного мигающего огонька или большой выступающей кнопки, но интуиция в точности подсказала Нилу, чего именно ожидать от этого дьявольского изобретения. Но он продолжал тянуть время, несмотря на поднимающуюся к горлу панику. Он сверкнул своей фальшивой улыбкой.
— Без понятия. Технологии — это совсем не мое. Но покажите мне картину, и я назову вам художника или, по крайней мере, время написания с точностью до десятилетия, расскажу о стиле и влияниях, и если...
— Это детонатор, — оборвал его пространные объяснения Виндлоу. — Агент Бёрк оставил свою машину на всю ночь без присмотра. Не самый умный шаг.
Нил безразлично пожал плечами, и Виндлоу добавил:
— Из достоверных источников мне известно, что специальный агент Бёрк что-то для тебя значит.
Нил понял, что у него дрожат руки, их стало слишком тяжело держать в воздухе, и он уронил их, тяжело привалившись спиной к деревянному шкафу.
— Может, вы не заметили, — устало проговорил он. — Но он поймал меня и засадил в тюрьму. Подобные вещи имеют тенденцию портить отношения.
— А еще он вытащил тебя оттуда, и не один раз, а дважды. И во второй раз поставил на кон свою карьеру.
— Я раскрываю ему дела. Я лишь инструмент у него за поясом, ничего больше. — Вид направленного на него дула портили расплывающиеся перед глазами черные пятна. Последний вдох дался Нилу очень тяжело, воздух в комнате словно внезапно лишился кислорода. Разум закружило вихрем, мысли полились каскадом. Питер обещал ему, что не сядет за руль — Нил был совершенно уверен, что тот разговор ему не привиделся. Питер не стал бы нарушать обещание, в этом на него точно можно было положиться. Но что, если он всего лишь шутил или возникло чрезвычайное обстоятельство, требовавшее для быстроты воспользоваться ближайшим транспортом?
— То есть, ты не будешь против, если я... — палец Виндлоу угрожающе навис над выключателем.
— НЕТ! Не надо. Я пойду с вами, — блеф не сработал, а последствия дальнейшего сопротивления были слишком ужасны, чтобы о них раздумывать. Нил не мог рисковать жизнью Питера. Он двинулся на дрожащих ногах вперед, неловкий словно новорожденный жеребенок. Когда он приблизился к Виндлоу, тот схватил его за пиджак и дернул к себе. Нил не сдержал крика — движение потревожило сломанное ребро, и боль воткнулась в бок, как раскаленная кочерга.
Виндлоу без паузы грубо потащил его к двери и, высвободив руку, кинул детонатор обратно в карман. Образовавшаяся близость к агенту позволила Нилу его оттуда извлечь. Носить при себе детонатор было несколько небезопасно, поэтому Нил аккуратно сунул его на полку — как раз перед тем, как его насильно вытолкали из квартиры. В руке Виндлоу, правда, все еще оставался зажат пистолет, и от него было так легко не избавиться.
Для Нила его в раскоординированном состоянии лестница превратилась в зону особой опасности, и хватка Виндлоу впервые принесла пользу вместо того, чтобы быть болезненным сдерживающим элементом. Пытаясь притормозить спуск, чтобы поменьше тревожить поврежденный бок, Нил скользил рукой по гладким перилам, но Виндлоу продолжал его нетерпеливо подталкивать. Они прошли уже больше половины пути, когда входная дверь внезапно распахнулась, и в дом шагнул Питер, оживленно разговаривая по телефону. На долю секунды все замерли — удивление, узнавание и колебание просыпались словно каскадом, а потом все одновременно пришли в движение. Выронив телефон, Питер одним плавным движением выхватил пистолет, а Нил всем телом бросился на оружие Виндлоу, надеясь его выбить — он знал, что Питеру будет не так просто выстрелить в своего коллегу, он заколеблется, но вот агент ОПД сделает это без малейшего раскаяния. Однако движениям Нила не хватало ловкости и плавной быстроты, которые столько раз помогали ему выходить сухим из воды, и он невольно сыграл на руку коррумпированному агенту: тот усилил только свою позицию, дернув Нила к себе и выставив его перед собой как щит. Мясистая рука обхватила Нила за шею, а холодный кружок пистолетного дула прижался к нежной коже виска.
— Отпусти его, Кондрон! Нет необходимости кому-то причинять боль, — слова Питера звучали по-командирски: профессиональный тон для успокоения ситуации, но одновременно они несли в себе определенную угрозу.
Нил, кажется, еще никогда не был так рад твердому и решительному присутствию Питера. Он сам не знал, когда его личная Немезида превратилась в его личного спасителя, но казалось, что всякий раз, когда он пытался выбраться из огня, Питер оказывался рядом и не позволял ему попасть в полымя.
Несмотря на то, что оружие было приставлено именно к его голове, Нила больше волновало уязвимое положение Питера. Страх за друга "пел" в жилах словно электроток, посылая разряды по всем нервам, и Нил едва ли не дрожал от потребности действовать.
Глаза Питера метнулись к глазам Нила, и их взгляды сомкнулись. В глазах Берка читалась тревога, обещание и безошибочное предупреждение: "Подожди, не делай глупостей".
Нил позволил себе расслабиться, полностью доверившись своему партнеру. Он цеплялся за активно душащую его руку, чтобы получить возможность хоть как-то дышать. Но несмотря на весь дискомфорт, он слегка навалился на руку Виндлоу, добавляя ее мышцам нагрузки, и стал ждать своего вступления, точно зная, какую роль назначил ему друг. Он знал, что Питер попытается решить вопрос без кровопролития, но если сочтет, что жизнь Нила — в непосредственной опасности, он выстрелит. От Нила требовалось быть готовым к сигналу и мгновенно отреагировать: навалиться всем весом на, как можно было надеяться, уже уставшую руку Кондрона и дать Питеру возможность "чистого" выстрела. Слабым местом здесь было то, что, чтобы распознать в нужный момент сигнал, Нилу требовалось быть в сознании, а если весело отплясывающие перед глазами черные мушки что-то значили, это становилось все более и более проблематичным.
— Отвали, Бёрк. Это дело ОПД, — попытался утвердить авторитет тот, чье имя на самом деле явно было Кондрон.
Питер озадаченно вскинул бровь.
— ОПД теперь похищает людей и покушается на их жизнь? Я могу получить это в письменном виде?
— Нет никакого похищения. Кэффри идет со мной по собственной воле.
Бровь Питера недоверчиво выгнулась.
— Думаю, я должен услышать это от него. Нил, ты идешь по собственной воле?
Нил попытался отчетливо донести, что нет, но сумел издать только придушенный стон, от чего брови Берка опустились, придавая лицу обеспокоено-мрачное выражение.
— Ты роешь себе яму, Кондрон. Просто отпусти его.
— Нет, это ты ввязался не в свое дело. Я не похищаю Кэффри. Он — свидетель, которого хочет убить русская мафия, а я пытаюсь спасти ему жизнь. Кто знает, может, ты наемник и работаешь на них?
— И поэтому ты так стратегически выставил его тело между собой и моим пистолетом? Мне кажется, тебе стоит повторить курс организации личной охраны. — Питер бросил обеспокоенный взгляд на Нила и заговорил более примирительно: — Ладно, кажется, у нас с тобой одна цель — сохранить моего консультанта в целости и сохранности.
Питер принял более спокойную позу, опустил левую руку с оружия, а правой безопасно направил пистолет в потолок.
— Спускайся и поговорим в более удобной обстановке. — Питеру, видимо, пришло в голову, что, если агент как следует толкнет Нила, то ему придется выбирать между тем, чтобы, отступив в сторону, сделать выстрел и позволить Нилу при падении сломать шею, и тем, чтобы ловить своего партнера и вместе с ним оказаться в уязвимом положении. К счастью, Кондрон, похоже, предпочитал использовать Нила в качестве щита, а не снаряда.
Тщательно следя, чтобы путь к двери был перекрыт, Питер отступил на несколько шагов, давая им обоим возможность спуститься. Нил перестал сопротивляться неудобному спуску — частично, потому что видел в этом тактическое преимущество, но в основном, потому что ему ни на что больше не хватало энергии.
Когда они сошли на terra firma, Виндлоу — или Кондрон, немного ослабил хватку, но не остановился и попятился в глубину дома, казалось, из желания увеличить расстояние между собой и Питером.
— Тебе это будет стоить карьеры, Бёрк, — прорычал он.
— Ага, именно так говорил Гаррет Фаулер. Как там его пенсия? — Питер пошел следом, не давая Кондрону увеличить дистанцию.
— Кажется, я ошибся в выборе стимула. Знаешь, Берк, у меня в кармане есть детонатор — мне достаточно нажать лишь одну кнопку, и машина твоей жены взорвется.
Нил был занят тем, что прислушивался к свистящему звуку, который доносился при каждом вздохе из легких, но, услышав угрозу Кондрона, он попытался вставить пару слов о том, где на самом деле находится детонатор. Кондрон, однако, почувствовал его намерения — или, по крайней мере, их часть, и мясистая рука вновь придавила Нилу гортань так, что он не смог издать никакого звука.
Мрачное выражение Питера переросло смертоносное.
— В следующий раз, прежде чем блефовать, не пренебрегай "домашней работой". У нас с женой в семье только одна машина. А теперь слушай внимательно, потому что это будет лучшее предложение на сегодня: ты отпускаешь Кэффри, а я позволяю тебе уйти.
Кондрон не станет этого делать. Нил понял это с такой уверенностью, словно кто-то телепатически передал ему прямо в мозг. Скорее всего, "говорящим" стало какое-то малозаметное движение мышц Кондрона. Он не собирался стрелять в Нила — не мог позволить себе потерять заложника, но ему потребуется лишь доля секунды, чтобы направить оружие на Питера, который стоял без прикрытия и не мог стрелять в ответ, не подвергая опасности своего друга. Нил осознал это во всей ужасающей ясности и попытался выкрикнуть предупреждение, но разобрать его слова было невозможно.
— Даже не пытайся, — пистолет Питера вновь нашел цель.
То, что в голове Нила звучало как "Стреляй, Бутч" на деле вышло "сттлябчч", и Нил попытался передать то же самое выражением лица. Собрав остатки сил, он начал бороться с Кондроном — хотя больше, чтобы сбить ему прицел или хоть выговорить предупреждение Питеру. Кондрону пришлось перехватить его обеими руками, и Питер рванулся вперед, но был вынужден остановиться потому, что Кондрон ударил Нила в лицо рукояткой пистолета.
Теоретически Питер понимал, что выстрелить он может. Нил был слишком тонким и стройным, чтобы целиком заслонить такого громилу, но стрелять нужно было на поражение в голову, и Питер мог на это пойти лишь в самом крайнем случае. Его привела в ярость угроза взорвать машину Эл, но мгновенно возникшее желание убивать угасло после осознания, что угроза беспочвенна. Главным, что удерживало Питера от выстрела, была близость Нила к искомой цели. Пуля должна была пройти в дюймах над его головой, и от такого крошечного зазора погрешности у Питера пересыхало во рту и начинала дрожать рука, от чего стрелять становилось еще страшнее. Пистолет в руке никогда еще не казался ему таким тяжелым.
Стрелять можно было только при крайней необходимости. Нил выглядел так, словно едва-едва держался в сознании. В голубых глазах, которые все еще доверчиво не отрывали от него взгляда, не было никаких эмоций. Питер осознавал, что нужно разрядить ситуацию, и постарался взять под контроль свои.
— Я просто хочу получить Кэффри. И никто не пострадает.
В схватке характеров двух агентов практически видимой струной натянулось напряжение. Ее оборвала внезапно открывшаяся за спиной Питера дверь, и тот уголком глаза заметил горничную, которую видел здесь два дня назад. Женщина тихо вскрикнула, оказавшись лицом к лицу с такой сценой, и Питер инстинктивно встал между опасностью и гражданским лицом.
— Назад на кухню, быстро!
"Кто-то звонил ему и сообщил, что ты подъезжаешь — у него был снаружи сообщник". Питер начал движение еще до того, как его мозг наконец соединил все точки, а Нил издал придушенный крик предупреждения, так что нож, который должен был войти ему в спину, лишь глубоко взрезал ему руку. Это не было больно — он ощутил только давление и внезапную волну тошноты.
Питер попытался оттолкнуть женщину и навести на нее пистолет, но не мог прочно встать на ноги, а кроме того, на него внезапно напала странная неуклюжесть. Он начал неловко падать, и в этот момент между лопаток ему прочно воткнулся нож, тем самым довершая процесс падения. Это тоже было не больно, но все удивление разом пропало в оранжевом пламени, вспыхнувшем перед глазами, когда он приземлился на твердый пол. Пламя растворилось в черноте и забрало с собой Питера.

6 глава

6 глава

Нил смотрел, как Питер валится на пол, испытывая слишком знакомую душевную боль. Он не мог поверить своим глазам. Его друг не может быть мертв. Он же обещал прыгать через высотки. Нил напряженно ждал, что Питер сейчас встанет — и таращился на неестественно дрожащий нож, который торчал прямо из спины Питера. Кондрон, тоже посмотрев на это, расслабился, хотя в его взгляде читалось и удовлетворение. Нила пронзила острая ярость, он одним гибким движением вывернулся из хватки, попутно саданув своего похитителя локтем, и "рыбкой" нырнул к пистолету Питера, все еще покоящемуся под рукой друга. Сейчас у него и мысли не проскользнуло об отвращении к оружию. В прошлый раз те, кто заставил его горевать, были расплывчатыми фигурами, недоступными из-за своей анонимности, но на этот раз они были прямо перед ним, упивались своей победой, и Нил хотел, чтобы они заплатили за то, что сделали. Питер такого не заслужил.
Будь Нил способен к рациональной мысли, он мог бы подумать о последствиях — о том, что будет, когда его обнаружат в комнате с тремя мертвыми агентами ФБР, но потребность защитить беспомощно лежащего на полу Питера и желание заставить его предполагаемых убийц за все заплатить обошли на повороте все, что можно было считать логическим рассуждением. Имей он дело только с Кондроном, Нил, возможно, и смог бы взять реванш, но ожидать, что он в своем раненном состоянии добьется победы над двумя профессиональными агентами было уже перебором. И даже когда он прыгнул за пистолетом, фальшивая горничная решила вмешаться. Первый ее пинок Нил отбил, но второй попал ему прямо в бок, вынуждая свернуться в комок агонизирующей боли и добавляя тяжелый камень горькой неудачи к и без того придавливающему горю потери.
Нил лежал на полу, ощущая болезненную пульсацию в скуле, куда его ударил Кондрон. Агенты ОПД тем временем спорили, что лучше: избавиться от него прямо здесь или следовать первоначальному плану, но Нил перестал обращать на них внимание и дюйм за дюймом стал пододвигаться к телу Питера. С оружием его опередили, и он решил, что для последнего отчаянного рывка можно воспользоваться ножом. Однако у него в голове неотчетливо брезжила мысль, что вытаскивание предмета из раны может ускорить смерть от кровопотери. Нож, видимо, служил хорошей затычкой, потому что Нил не видел вокруг крови, если не считать большой лужи, растекшейся под рукой Питера. Которая вязко поблескивала малиново-кармазинным словно картина с аляповатым закатом... Нил яростно встряхнулся, осознавая, что начинает отключаться, но мысль о краске подала ему идею — последний шанс на правосудие, пусть даже если оно окажется из могилы.
Двигая рукой медленно и незаметно, Нил окунул палец в лужу крови и начал выводить на полу "ОПД". Это оказалось не так легко, как он думал. Кровь уже начала густеть, липла к пальцам, и конечный результат точно не получил бы награду за каллиграфию, но на этот раз содержание было важнее стиля. Нил мягко, едва ли не с почтением, поднял безвольную руку друга и накрыл ею буквы. Кожа Питера все еще была теплой, и на мгновение внутри Нила как жидкий огонь вспыхнула отчаянная, болезненная надежда.
— Питер? — шепотом позвал он. После удара по голове перед глазами стоял туман, но Нилу показалось, что он уловил какое-то движение. По всем нервам словно дернуло током. Однако, прежде чем он успел проверить, действительно ли такое возможно, он осознал, что агенты пришли к решению.
— Пора двигаться. Бёрк мог успеть оповестить своих. Подгони машину, я приведу с Кэффри вниз.
Сердце Нила бешено колотилось, но внезапно осознание дилеммы ударило его словно разряд дефибриллятора. Если Питер жив, ему срочно нужна медицинская помощь, но если кто-то из агентов заподозрит, что он жив, они тут же исправят это упущение. Они не могут позволить себе оставить его в живых, он слишком много знает. Нил каждым нервом желал узнать, что Питер не погиб, каждым нервом хотел оказать жизненно необходимую помощь, но одновременно он понимал, что не может привлекать внимание к другу. И должен любыми силами отвлекать агентов даже от мысли о такой возможности.
Нил шатко поднялся на ноги и описал неуверенную дугу к стулу справа от Кондрона. Кондрон не захочет выпускать Нила из виду, и Питер больше не будет в его поле зрения. Нил задумался, достаточно ли будет в качестве отвлекающего маневра стошнить Кондрону на ботинки — это был максимум агрессивных действий, на который он мог пойти. Для человека, который всегда легко выражал себя и был, что называется, почетным профессором мошеннических наук, Нил сейчас пребывал в полной растерянности, не представляя, что бы такого сказать, что это не прозвучало бы неправдоподобно даже для его собственных ушей. Он сковано сел на стул и ничего не сказал, только потер лицо, ощущая под руками щетину, портившую его обычно небрежный, но тщательно выверенный внешний вид.
Кондрона, казалось, заботили какие-то свои проблемы — он вышагивал по комнате взад и вперед и лишь изредка останавливался у окна, приподнимал жалюзи и выглядывал на улицу. Зазвонил его телефон, и он что-то утвердительно буркнул в трубку. Это явно была его сообщница, сообщавшая, что у нее все готово, потому что дальше Кондрон закрыл телефон, прошагал к Нилу, и снова схватил его, силой подтянул на ноги.
Нил слабо затрепыхался — он не пытался всерьез освободиться, просто выражал свое недовольство.
— Убери от меня руки, чертов ублюдок.
Кондрон дернул его к себе.
— Если хочешь пережить следующие пару часов, предлагаю делать точно то, что я скажу. Мне уже нечего терять, так что заткнись и не пытайся выкидывать фортели.
Нил кротко повиновался — он уже решил отложить все попытки побега, пока они не окажутся на улице. Нила потащили к двери, и ему потребовалось все свое самообладание, чтобы не оглянуться на Питера. Он знал, что, возможно, так и не узнает, выжил Питер или нет, а Питер не узнает о жертве, которую Нил принес, пытаясь увеличить его шансы на выживание. И все же оптимист в нем предпочитал этот сценарий, а не тот, где он точно знал, что его друг мертв.
Стоило Нилу сделать шаг на крыльцо из обеспеченной кондиционером комфортной прохлады дома, как по глазам ударило яркое солнце, тем самым по экспоненте усиливая головную боль, которая и так мучила его из-за сотрясения. У Нила протестующе подломились колени, и лишь хватка Кондрона удержала его от того, чтобы неаккуратной кучей скатиться вниз по ступенькам.
— Я сказал: без фортелей, — прорычал Кондрон и тряхнул Нила, начавшего уже спускаться.
Интересно, где по его шкале фортелей находится обморок? Оптимистичный и простой план Нила состоял в том, чтобы вырваться от Кондрона, броситься наутек и сразу затеряться в толпе. План был хорош и сулил двойную выгоду: помогал Нилу спасти свою шкуру и заодно уводил агентов от Питера. Но сейчас явственно обнажились его слабые места. Во-первых, они находились не в самом густонаселенном районе, а во-вторых, одноногий старик на транквилизаторах и то бежал бы сейчас быстрее Нила.
И тот невольно вернулся к предыдущему плану.
— Меня сейчас вырвет, — предупредил он Кондрона, и тому хватило одного взгляда на его пепельно-бледное лицо, покрытое капельками пота, чтобы принять эти слова всерьез и грубо отпихнуть Нила, позволяя ему опустошить желудок хоть в какой-то видимости приватности. Нил расплывчато осознавал, что сообщница Кондрона кричит ему что-то срочное от машины, но он был слишком поглощен своими страданиями, чтобы прислушиваться. Рвота со сломанным ребром — он искренне надеялся, что ему больше никогда не придется такое испытывать.
Исторгнув содержимое своего желудка, коего было не так чтобы много, Нил часто задышал, пытаясь прервать порочный круг рвоты. Залп выстрелов застал его врасплох. На мгновение он понадеялся, что это Питер — что он жив и пришел ему на спасение. Но рикошетом свистнувшая над ухом пуля заставила его прекратить изображать из себя удивленного суслика и обнять вместо этого тротуар. Он бы с удовольствием вернулся обратно в дом, но вовремя осознал, что при подъеме на крыльцо станет легкой мишенью. Притворяться мертвым было легче и безопаснее.
Снова раздались крики и выстрелы, но никто не обозначил себя как ФБР или полицию, на что первоначально надеялся Нил. Вновь прибывших явно было больше, и они количеством задавили агентов ОПД. Кондрон стоял открыто и до сих пор был жив явно только из-за бронежилета. Атаковавшие очевидно это тоже сообразили, и Кондрон рухнул на землю всего в паре футов от Нила — с пулей между глаз, затуманено-мертво глядящих в пространство. Желудок Нила снова сделал рывок на свободу, хотя, честно говоря, о смерти Кондрона Нил не жалел: он помнил и жестокие угрозы, и принуждение, а сильнее всего — неподвижное тело Питера на полу в доме.
При виде павшего партнера, его сообщница выжала акселератор и, взвизгнув шинами, рванула с места. Вслед ей полетел пулевой залп и где-то уже за пределами видимости разрывающий грохот сильно намекнул на ее судьбу.
Стрельба прекратилась, но ее сменила какофония криков, гудков и воя машинных сигнализаций. Казалось, здесь зона военных действий — к звукам и видам сражения, еще более обостряя впечатление, теперь примешивался запах пороха с нотками "металлического" запаха крови. Нил вспомнил слова Кондрона, что русская мафия готовится к войне. Интересно, у них приказ пленных не брать или они ищут кого-то конкретного, чтобы допросить о пропавшей вещи?
Нил лежал неподвижно, ощущая как шершавый и горячий асфальт жжет лицо. На спине яростно отплясывало солнце, от чего по позвоночнику скатывались ручейки пота, но Нил не позволял себе ни единого движения, притворяясь мертвым, чтобы не стать таковым. До него донесся приближающийся вой сирен, коварно даря луч надежды — которая быстро рассыпалась от приближающегося звука бегущих ног. Нил бегло говорил на нескольких языках, но русского среди них не было. Однако он смог определить этот язык по характерным речевым звукам.
Нил Кэффри не принадлежал к тем, кто будет пассивно ждать смерти. В его натуре было заложено действовать на опережение. Подойди к нему Смерть, Нил бы убедил ее отдать ему косу, обещая, что вскорости вернет вдвое острее и втрое смертоноснее, а Смерть бы в ответ улыбнулась, кивнула и презентовала ему свой инструмент. При нормальных обстоятельствах Нил бы, наверное, смог прямо на месте изобрести с дюжину хороших афер. Но сейчас, пусть все его тело и "пело" от адреналина стрельбы и битвы, его мозг медленно сползал в полное изнеможение. Его единственным планом было потянуть время с расчетом позднее получить шанс на побег. И чтобы его осуществить Нил планировал в буквальном смысле воспользоваться своей слабостью. Он знал, что у него сотрясение мозга, и собирался на полную катушку разыграть эту карту.
Нил громко застонал и попытался сесть. У него так закружилась голова, что он чуть не распластался на земле носом вниз. Для правдоподобия он с энтузиазмом предался рвоте — казалось, его желудок любой ценой пытается покинуть его организм. Он услышал за спиной громкое выражение отвращения и пожелал, чтобы потенциальные похитители слишком ненавидели рвоту, чтобы перевозить его в своей машине.
У русских вспыхнула недолгая, но горячая дискуссия, при которой Нил делал вид, что его интересует исключительно собственное физическое состояние, а все прочее, включая чужое присутствие, ему безразлично. Чья-то рука схватила его за волосы и запрокинула голову — яркие лучи солнца воткнулись в мозг кинжалами, и Нил не сдержал вскрика. На линии взгляда появились расплывчатые лица, но Нил намеренно не фокусировал взгляд, позволяя векам закрыться, а телу слабо мотнулся в чужих руках.
Судя по всему, его изучали в целях идентификации, что было не просто, учитывая его распухшее, покрытое синяками лицо. Славяне снова кратко посовещались, после чего решили, что их цель все-таки именно он, и потащили Нила к машине. Сопротивляться было бесполезно и разрушило бы его прикрытие, так что Нил лишь безвольно висел у них на руках, пока они тащили его с двух сторон. Он не хотел сопротивляться еще и потому, что не желал, чтобы кто-то геройски бросился его спасать — кто-то из тех идиотов, которые при перестрелке бегут под пули, а не от них — хотят кого-то спасти, но погибают при этом сами. Эта мысль неизбежно вызвала в душе волну глубокого опустошения — он вспомнил Питера.
Мог ли тот выжить после такого удара или Нил принимал то слабое движение желаемым за действительное? На Питере не было бронежилета; Нил знал, как тот бугрится, уничтожая остатки формы и без того мешковатого костюма Питера. Он жалел, что не может вернуть тот шепоток надежды — он придавал ему сил сопротивляться, но этот голос смолк, и последние крохи энергии покинули Нила, оставляя совершенно без сил.
Его без всяких церемоний закинули в заднюю часть фургончика, и машина покатила прочь. Они проехали всего пару кварталов, после чего свернули на боковую улицу и невинно припарковались, а несколько полицейских машин тем временем пронеслись мимо — завывания их сирен представляли собой классический образчик "эффекта Доплера"¹. И дальше машина поехала уже в более спокойном темпе.
Нил лежал в позе эмбриона — его тело покачивалось в такт машине, но в остальном он был неподвижен. Врожденное чувство направления сообщило ему, что они едут примерно так, как Кондрон вез его прошлым вечером. То, что его везли обратно к Шоровоскому должно было бы привести его в ужас, но мыслям было сейчас трудновато добраться до концепции самосохранения — она покоилась под милями и милями гнева и обычной усталости. Нил позволил себе поглубже погрузиться в те прохладные воды, убаюканный усыпляющим покачиванием машины до практически полусознательного состояния.
Может, Шоровоский и был бичом бруклинских трущоб и проклятием манхэттенских богатых особняков, но сам он уехал жить за город — в более безопасное место, где мог обеспечить себе относительную приватность, отгородив пятьдесят акров своей собственности стенами и вооруженной охраной. И где поблизости не было никаких соседей, которые могли бы заметить незаконную деятельность или сообщить в полицию о подозрительных звуках. И в его обширный особняк девятнадцатого века было тайком не пробраться — его защищала первоклассная система безопасности и личная армия Шоровоского, которая сделала бы честь армии небольшой страны. Испытай Нил желание предпринять самоубийственный набег на штаб-квартиру русской мафии, он бы организовал высококлассную аферу, а не полез туда с черными сумками и отмычками.
Пара скупых слов охране — и они проехали за железные ворота пункта пропуска, а потом шины заскрипели по гравийной подъездной дорожке. Перспектива скорой встречи с русским мафиози высекла в усталом теле Нила искру адреналина, и он позволил себе подумать о предстоящем. Продолжать выбранную роль будет нетрудно: надо просто немного преувеличить симптомы и играть растерянного пострадавшего, которого постоянно тошнит — послушного, но слишком плохо соображающего, чтобы быть полезным.
Представлять реакцию Шоровоского он не хотел, она не имела значения для его роли. Он не ждал, что его состояние вызовет сочувствие, но надеялся, что они поймут: бить его контрпродуктивно. И ему нужно почти абсолютно верить в собственную паутину обмана, если он хочет, чтобы ее ненадежные нити выдержали его игру на выживание.
Пока его вытаскивали из машины и тащили в дом, он бессвязно бормотал бессмыслицу. Впервые за все время он позволил себе почувствовать остро пульсирующую боль в правой скуле и виске; он позволил ей вспыхнуть — громко, пронзительно словно вонзившийся корявый кусок металла, и полностью закрылся в "пузыре" боли. Сзади на шее выступил пот, его снова тошнотворно замутило, но на этот раз Нил не стал сопротивляться этому ощущению.
Его повели внутрь дома, но Нил не особо обращал внимание на окружающую обстановку, расположение комнат было ему известно. Однако он по-прежнему ощущал враждебный фон — тот раздражал его органы чувств, как сердитый гул, словно Нил вторгся в пчелиный улей. Было ясно, что его импульсивная кража получила последствия, которые выходили далеко за рамки того, что Нил мог ожидать. Разлитая в воздухе злоба проявилась и в жестком толчке, от которого Нил упал на колени — удар отдался во всем теле словно цунами, усиливая тошнотворное головокружение и выкручивающие спазмы в желудке.
Пожав про себя плечами, Нил решил не бороться с тошнотой. Рвота на публике, похоже, становилась его свежеотточеным трюком — невероятно дискомфортным и мерзким, но, тем не менее, впечатляющим для тех, кто смотрел. Кроме того, Нил испытывал определенное удовлетворение при мысли, что портит прекрасный турецкий ковер, украшавший пол этого помпезно отделанного кабинета. Не то, чтобы у него в желудке хоть что-то оставалось, но тот с энтузиазмом рвался на волю, заставляя Нила дрожать в холодном поту и судорожно втягивать в себя воздух.
Над его головой пронесся поток русского бормотания, но Нил его проигнорировал, неуверенно покачиваясь на коленях и ожидая, когда окружающий мир снова войдет в фокус. Ему не дали времени прийти в себя — снова дернули за волосы, заставляя поднять лицо кверху. У Нила тут же автоматически заслезились глаза, реагируя на искусственный свет так же, как на естественный. Нил знал, что Василий Шоровоский — это внушительная фигура, лицо с нависшими бровями и тяжелыми веками, темные напомаженные волосы и подстриженная борода, но сейчас сквозь яркое пятно света и цветную пелену Нил видел лишь что-то расплывчатое и бледное неопределенной формы.
— У вас ловкие руки, мистер Кэффри, — в речи Шоровоского слышался лишь крохотный намек на акцент: небольшое сглаживание долгих гласных и прокатывание "р", но злоба в голосе считывалась безошибочно. — Вы могли бы пригодиться моей организации. Но вы причинили мне беспокойство, даже унизили, а это делает вас обузой для любого потенциального работодателя. Если вы немедленно вернете мне то, что украли, то я, возможно, лишь переломаю ваши ловкие руки, чтобы вы помнили в дальнейшем держать их подальше от чужой собственности.
Больше ничего не последовало — ни продолжения угроз, ни жутких предупреждений о пытках и смерти, если Нил не подчинится требованию. Бандит верно предположил, что если не конкретизировать угрозу, воображение более доходчиво подскажет, что подразумевается.
— Где?.. Я не... — пробормотал Нил, тщательно придерживаясь правильной степени невнятности. Между речью после сотрясения мозга и речью в подпитии была тонкая грань, и Нил не хотел скатываться в "пьяную".
Над ним зловеще нависло нечто, по краям соединяясь в расплывчатый облик русского главаря мафии.
— Мне нужны бумаги, которые ты украл.
— Украл? Я не... Я не... — в его заикании была растерянность, пронизанная страхом.
— Мистер Кэффри, я славлюсь не своим терпением.
В этом и был потенциальный недостаток плана: нрав Шоровоского мог перевесить здравый смысл, и он мог покончить с шарадой Нила прежде, чем уверится в ее правдивости. Может, еще один раунд рвоты поможет получше "продать" историю?
Нил позволил осознанности на минуту выскользнуть на свободу.
— Я украл... да, алмазы. Я украл алмазы. Я помню... Я это помню.
Шоровоский хрястнул кулаком по ближайшему столу.
— Chto ty nesesh! Не алмазы, идиот. Где мои бумаги?
Нил сохранял бессмысленный взгляд.
— Он заставил меня сделать это. Он заставил меня украсть алмазы.
От удара голову мотнуло в сторону, перед глазами вспыхнули искры. И прежде чем его накрыло туманом тьмы, Нил успел испытать странное удовлетворение.
Возможно, он слишком вошел в роль, оправдывая удар, который лишил его сознания, но Нил, тем не менее, задавил слабую победную улыбку — и превратил ее в гримасу плохо замаскированной боли, когда придя в себя обнаружил, что лежит на полу, и его подвергают подобию неврологического осмотра. Он очень сомневался, что этот доктор имел лицензию на свои профессиональные навыки, но такой организации, как у Шоровоского, наверняка удобен был врач, который не заморачивается клятвой Гиппократа.
— Зрачки разного размера. У него определенно сотрясение, — диагноз прозвучал монотонно и без капли сочувствия.
— Мне нужно получить от него информацию и немедленно, — в словах расстроенного Шоровоского явственнее звучал акцент.
— Сомневаюсь, что в данный момент он вспомнит даже свое имя, — артикуляция доктора напоминала немецкую, и в затуманенном мозгу Нила мелькнула мысль, означает ли "русскость" повышенные шансы стать членом мафии.
— Мы можем быть очень убедительны.
— Если бы он просто отказывался говорить, то я не сомневаюсь, что он сказал бы вам все, что вы хотите. Но вопрос в том, что он физически на это неспособен. Я настоятельно рекомендую дать ему время хотя бы до утра и на это время выбросить из головы свои "методы убеждения", иначе вам придется допрашивать труп.
Нил понял, что стекающая по лицу кровь стала его лучшим вкладом в дебаты и сосредоточился на том, чтобы разыграть замедленную реакцию и дезориентацию, и поддержать отсрочку дальнейшего насилия. Кроме того, ему пришло в голову, что та легкость, с которой он отключился от разговора, который, в общем-то, в основном был его будущем, согласуется с гипотезой, что у него сотрясение.
Видимо, он снова отключился, потому что когда он в следующий раз осознал окружающую обстановку, то обнаружил, что прикован к кровати — сам того не осознавая, он потянул за цепочку и услышал звяканье металла. Нил замер, глазами сканируя комнату и пытаясь соотнести тишину и одиночество с тем последним, что помнил. Комната была небольшой, вероятно, ею пользовались в качестве складского помещения — в пользу этой мысли говорили две груды коробок в углу. В этом небольшом пространстве не было ничего угрожающего — ни решеток на окнах, ни камер слежения. Хотя, наверное, не стоило удивляться небрежности, с которой они отнеслись к его возможному побегу. Бежать здесь было некуда. Граница территории была непроницаема — ее охранял целый заслон из сторожевых собак и "Узи".
Нил не питал иллюзий насчет побега из особняка. Его цель была более скромной. В доме такого размера наверняка должно было найтись множество укромных уголков, о которых все позабыли, а Нил был мастером взрослой версии игры в прятки. Ему лишь нужно было немного времени.
Освободиться от наручников было делом пары секунд. Нил перекинул ноги к краю кровати — комната вокруг закружилась, но он это проигнорировал. А вот от чего так просто было не отмахнуться, так это от скрипа старых ржавых пружин. Нил замер с грохочущим сердцем, боясь, что привлек этим звуком чье-то внимание, но приглушенные голоса вдалеке ничуть не изменились, так что он все же спустил ноги на пол, вздрагивая при каждом скрипе пружин.
Он волевым усилием прекратил дрожь в коленях и потом до побеления пальцев вцепился в металлическое изголовье — голова у него сразу запротестовала против вертикального положения, перед глазами поплыло, в ушах зашумело. Он сделал несколько размеренных вздохов, сражаясь с симптомами, которым буквально только что радовался. Ребра от этой разминки запротестовали, но в голове прояснилось, и Нил сделал осторожный шаг в сторону окна, придерживаясь за стену, чтобы сохранять равновесие. Все получилось, и он уже с большей уверенностью медленно потопал по деревянному полу. Крадучись, подобрался к окну и рискнул выглянуть через грязное стекло на улицу.
В тусклом сумеречном свете он мог различить только вооруженного охранника, который патрулировал стену с колючей проволокой поверху. Нил застыл практически без движения — не больше, чем на взмах ресниц, и стал наблюдать, запоминая и каталогизируя "рисунок" движений, периодичность и дистанцию всех караульных: где они пересекались, где останавливались и насколько каждый был заинтересован в исполнении своих обязанностей. Когда он с определенной уверенностью смог предсказывать их передвижения, он попытался отпереть окно. Задвижка не поддалась давлению, на которое были способны его пальцы, и Нил сменил положение, чтобы ухватиться половчее. Держать по-прежнему было неудобно, но, к облегчению Нила, задвижка все же поддалась. К счастью, само окно не было таким упрямым. Нил открывал его по чуть-чуть, подгадывая к передвижениям охранников, чтобы уничтожить любую возможность того, что умирающие солнечные лучи очень не вовремя высветят предупреждение его намерениям. Ему повезло в том, что окно склада, как выяснилось, находилось внутри большого фронтона, окруженного с обеих сторон выступами.
Быстро наступавшие сумерки тоже могли бы помочь скрыть побег, но Нил слишком хорошо знал, как легко взгляд может зацепиться за движение, которого не ожидаешь. Левый охранник скрылся за фронтоном, и это означало, что у Нила есть 45 секунд прежде, чем справа появится другой караульный. При нормальных обстоятельствах ему бы потребовался всего один гибкий прыжок, и он был бы уже за окном. Еще один — и он оказался бы уже на крыше. Но в данный момент его побег точно не получил бы у русского судьи очки за стиль — Нил, дрожа, неуверенно повис на, к счастью, крепкой водосточной трубе, в очередной раз ожидая, когда перестанет кружиться голова.
Нил толкнул створку, закрывая окно, и начал выбираться наверх. Оставалось всего несколько футов, но ноющая боль в боку увеличивала дистанцию по экспоненте. Но вот он наконец выбрался на пологий откос крыши, испытывая облегчение и обессиленность покорившего вершину альпиниста. У него почти не оставалось сил, чтобы проползти оставшиеся несколько ярдов до искомого укрытия — дымохода. Он понимал, что это будет лишь временное убежище. Как только его отсутствие обнаружат, кто-нибудь наверняка проверит крышу. Но Нил не пытался двигаться с места, пока полностью не стемнело.
Непроглядной тьмы не было, какое-то освещение давала придомовая подсветка, но она должна была светить в глаза всем, кто посмотрел бы в сторону Нила, и как он надеялся, не позволила бы заметить его присутствие. Продвижение выходило медленным, черепица под руками и ногами до сих пор была горячей после дневной жары. Нил не держал в уме какое-то конкретное место, но инстинктивно двигался от более современного крыла к более старому, по центру особняка. В старых домах никто не закладывал возможности обслуживания с помощью технологий, что делало эти дома более удобными для проникновения.
Здание-родоначальник было симметричным, со свесами крыши сзади и спереди, и со сдвоенными через конек каменными массивными дымовыми трубами, которые когда-то отводили дым от единственных в то время источников тепла — больших каминов. Если ими кто-то теперь и пользовался, то не в данный момент — летняя жара это исключала. В отличие от современных вытяжных труб, дымоходы того времени строили солидного размера, чтобы мальчики-трубочисты могли выполнять свою трудную и опасную работу, так что Нил знал, что его стройная фигура туда поместится.
До дымоходов добраться он мог, но как укрытие они были далеки от идеала и подходящих было всего несколько штук. Нил мысленно подбросил монетку и в итоге выбрал дымоход в более дальней части крыла. К его облегчению, козырек легко снялся с помощью пряжки от ремня. В дымоходе стояла непроглядная тьма, отчего невозможно было даже предположить, в какое именно помещение он ведет. Нил скользнул внутрь и постарался вернуть козырек на место, насколько это было возможно изнутри каменной шахты.
Здесь было не так грязно, как он ожидал — дымоходом явно давно не пользовались. Сильно воняло сажей, но он почти ее не задевал в силу того, каким образом спускался. Через пару ярдов Нил обнаружил даже подобие ступенек для трубочистов, что помогло поменьше напрягать больной бок.
Закрытое пространство, вонь, жара и полное отсутствие света превращали его спуск со всех сторон в кошмар, а частичная сенсорная депривация начисто лишала его всякого чувства времени. Он не только не понимал, сколько времени находится в дымоходе — он даже не понимал, насколько далеко продвинулся, и потому даже удивился, когда почувствовал вокруг ног расширение пространства, а следом его ступни столкнулись с чем-то твердым. Он осторожно проверил препятствие на прочность, но было крепким. Дымоход явно был перекрыт. Но это не обязательно было плохо. Если бы он выбрался где-то в доме, то наверняка бы оставил следы, и его бы неизбежно обнаружили.
Нил свернулся в клубок в своем небольшом алькове и расслабился, ощущая, что больше ничего не может сделать. Питер найдет его, Питер всегда его находил. Странная банальность его жизни, на которую он обычно негодовал, но сейчас он на нее полагался.
Он немного понежился в этой теплой уверенности, но потом в его одурманенный мозг проникло воспоминание, что Питер, возможно, уже никогда больше его не найдет. Это осознание ударило сильнее, чем все произошедшее за сегодня — у Нила перехватило дыхание, а в горле встал удушливый ком.
Питер был для него своего рода скалой — его якорем, тем единственным в этом ненадежном мире, на что Нил мог положиться. Он всегда мог положиться на Питера, зная, что тот поступит правильно, даже если это будет идти вразрез с его собственными интересами. И казалось удивительным, что Нил мог называть Питера своим партнером и другом, учитывая историю их отношений. Питер никогда не переходил черту, но он мог дотянуться и размыть ее, делая не такой четкой. Но что, вероятно, было важнее всего, он мог дотянуться до Нила и выдернуть его обратно к себе. Агент и его консультант — между ними образовалась странная взаимозависимость и доверие, какого Нил раньше никогда не испытывал. И в паузах между этим доверием, ожиданиями Питера и его уверенным руководством, Нил находил новое определение себя, которое ему нравилось.
Он помнил, как блеснул нож, опускавшийся к спине Питера, но так же он помнил и тепло руки друга, и то призрачное движение. И в этот раз Нил молился "Ты должен найти меня, Питер" не ради себя. Питер должен был его найти, потому что это означало бы, что тот жив и может это сделать.

---

¹ Эффект Доплера описывает, как меняется частота волны в зависимости от того, как движется излучатель или приемник волны. Классический пример, используемый для объяснения эффекта Доплера, это машина скорой помощи, проезжающая мимо наблюдателя. Движение машины скорой помощи заставляет звуковые волны перед машиной сжиматься, а волны позади нее — растягиваться. Наблюдатель воспринимает этот эффект как изменение высоты звука сирены. При движении машины скорой помощи к наблюдателю звук становится выше. Как только машина начинает удаляться, высота становится ниже.
https://www.christian-doppler.net/ru/эффект-допплера/

7 глава

7 глава

Питер "всплывал" на поверхность сознания неотчетливо — словно в мутной дымке, и с ощущением, что у него на груди сидит слон. Нет, последнего быть не могло — он лежал ничком. Осознав это, Питер постарался мысленно переориентироваться в пространстве. Его веки дрогнули и открылись, и он обнаружил, что его лицо близко и лично соседствует с деревянным полом, что, вероятно, и объясняло дикую головную боль, охватывающую весь череп. Несколько минут он совершенно не понимал, какие обстоятельства могли бросить его в таком положении, лицом вниз. Потом память взорвалась воспоминаниями, а осознание окружающего резко расширилось, вбирая в себя отсутствие Нила и агентов ОПД, а так же звуки с улицы, сильно напоминавшие всеобщую перестрелку. Инстинктивно связав два последних наблюдения, Питер шатко поднялся на ноги — он ни минуты не сомневался, что его друг в беде.
Усилия, затраченные на простое вставание, кажется, высосали из него все силы, и Питер несколько секунд стоял на месте, пошатываясь от головокружения. Потом он сделал небольшой шаг, и нога поехала по скользкому полу. Он непонимающе уставился на стоившую ему сцепления с поверхностью лужу крови. Но мысли отказывались собираться во что-то связное, а найти свой пистолет ему казалось важнее, чем раскрыть эту небольшую тайну. Но даже эта задача от него ускользнула ибо снаружи донесся разрывающий грохот. Питер бросил свои бесплодные поиски и рванулся к двери, отталкиваясь руками от стен и мебели, как шарик в настольном пинболе. При попытке сражения с одной особенно агрессивной стеной его руку прострелило таким взрывом боли, что он едва не рухнул на колени. Осторожное ощупывание показало, что у него глубоко рассечен трицепс. Питер связал дыру в плече с лужей крови на полу, но все равно не мог полностью осознать их значение. Императив, что надо найти Нила, оттеснял все прочее на задний план, так что Питер вновь оттолкнулся от стены и, шатаясь, проделал остальной путь до двери.
После полутьмы дома яркое солнце его ослепило. Спасаясь от жгучего света, Питер прикрыл здоровой рукой глаза и стал спускаться на тротуар. Когда глаза приспособились к свету, он узрел осевшего у стены Виндлоу/Кондрона, преступно брошенного там мертвым. Пулевое отверстие между глаз снимало все сомнения насчет смерти. Почти в двадцати ярдах распласталось еще одно тело, и при виде темных волос и худощавой фигуры, у Питера на одно мучительное мгновение от ужаса сжалось сердце, но потом его разум сбросил идентификацию. Может, он и не помнил, во что был одет сегодня Нил, но умереть в этой полосатой куртке он точно не мог.
Время словно застыло, никто не смел шевелиться, так что, когда дальше по улице началось какое-то движение, оно сразу привлекло внимание Питера. И на этот раз узнавание было мгновенным. В фургон запихивали безвольное тело его партнера.
— Нил! — попытался закричать Питер, но с губ сорвалось только сухое карканье, которое никто бы не расслышал и за три фута. Хотя при здравом размышлении, это было даже неплохо. Прежде чем привлекать внимание вооруженных бандитов, ему самому следовало найти оружие. А ведь у Кондрона оно было! Питер отчаянно заозирался в поисках его пистолета. Быстро оценив положение тела, он прикинул вероятную траекторию, по которой пистолет вылетел из безжизненной руки Кондрона, и за пару секунд углядел его, почти невидимый под припаркованной машиной. Питер подхватил пистолет и прицелился в плавном синхроне с уже набиравшей скорость машиной. Картинке перед глазами недоставало четкости, но шины были достаточно крупной целью, чтобы Питера это не волновало.
Питер аккуратно нажал на курок, но раздавшийся слабый щелчок прояснил, что Кондрон, прежде чем умереть, опустошил оружие. Но у Питера не было времени даже на рвавшийся с губ поток ругательств. Через секунду он уже ощупывал одежду мертвеца, отыскивая новую обойму, но к тому времени, когда он наконец ее нашел и со скоростью военного вставил взамен опустевшей, было уже поздно — фургон скрылся за углом ровно в тот момент, когда Питер навел на него пистолет. Мир Питера сузился до звука собственного дыхания и грохочущей в ушах крови, от слепого ужаса внутренности скрутило узлом. Нил был в руках мафии.
И вот в этот момент наконец показалась полиция. Питер не отреагировал на ее прибытие — он слишком привык к сиренам и слишком был сосредоточен на спасении своего склонного влипать друга. Однако ему быстро напомнили об опасности такого игнорирования. Раздался резкий окрик:
— Полиция! Бросайте оружие! Быстро!
Если тебя обнаруживают единственным вооруженным человеком в окружении энного количества трупов, полиция склонна косо на тебя смотреть. Питер не стал бросать оружие, но разжал хватку, отчего пистолет соскользнул с руки, повиснув у него на пальце, а сам Питер развел руки в стороны, принимая неугрожающую позу. Его левая рука яростно запротестовала против таких перемен.
— Я агент ФБР, — спокойно проговорил он, сдерживая гортанный рык, который пытался прорваться сквозь голосовые связки. — Удостоверение у меня в кармане. Произошло похищение, и на счету каждая секунда. Вам нужно произвести...
Закончить ему не дали.
— Сэр, оружие на землю, живо. Шаг в сторону и руки за голову.
Питер подосадовал на задержку, но он понимал, что при виде тела у его ног любой полицейский с легкостью нажмет на курок. К его облегчению, когда он уже начал нагибаться к земле, появилась еще одна машина с сиренами, которая эффектно затормозила около полицейской машины. Из нее буквально по воздуху вылетела Диана, на ходу показывая удостоверение.
— Опустите оружие! Это агент ФБР.
Полицейские с явным нежеланием подчинились, но Питер уже выбросил их из головы и сосредоточился на том, чтобы максимально сжато ввести свою команду в курс дела.
— Нил похищен. Нужна ориентировка на "фордовский" фургон серии "E", вероятно 2008 иди 2009 года, светло-коричневого цвета. Номер я не разглядел — слишком далеко, но на бампере была наклейка "Метс". Направлялся на север.
Джонс, наполовину высунувшись с пассажирского сидения, сделал согласный жест:
— Вас понял, — и снова исчез в машине.
Диана направилась к Питеру, и ее лицо тревожно напряглось, когда она увидела капающую с его руки кровь.
— Босс, вы в порядке?
— Я в норме, но думаю, тебе стоит проверить... — он не успел закончить, потому что в этот момент повернулся, чтобы показать на разбитую машину сообщницы Кондрона, и Диана сдавленно ахнула. Питер никогда не слышал от нее такой реакции и встревожено обернулся.
На обычно невозмутимом лице Дианы отражался ужас и шок.
— Что? — с беспокойством спросил Питер и потом повторил вопрос, поскольку членораздельного ответа не получил — только трясущийся палец, показывающий куда-то в его направлении.
Питер попытался извернуться, чтобы посмотреть себе за спину, но от этого движения не только вспыхнула боль в руке, но и он сам почувствовал себя очень глупо — как собака, гоняющаяся за своим хвостом, и быстро вернулся в предыдущее положение.
Диана рывком вышла из шока.
— Звони в "скорую", — рявкнула она Джонсу. — Босс, не двигайтесь, стойте смирно.
Питер повиновался — краткая потеря Дианой самообладания убедила его, что что-то серьезно не так.
— В чем дело? У меня что, на спине пчела? Или бомба?
— Не совсем, — Диана уже зашла ему за спину. Он не видел выражения ее лица, но в голосе сквозило недоумение.
Он невольно вздрогнул, когда ее холодные руки скользнули ему сзади под рубашку.
— Эй, поосторожней. У Эл пунктик насчет рук и других женщин. В прошлый раз мне пришлось целую неделю мыть посуду.
"Федеральный БабоРаздеватель" — как наяву услышал Питер поддразнивающий голос Нила, и у него невольно поползла улыбка
— В прошлый раз, босс?
Питер расслабился: из голоса Дианы исчезло напряжение — что бы его ни причинило, проблема уже разрешилась.
Ее рука уперлась ему в спину, и он ощутил странный рывок. Потом Диана появилась перед Питером, и в ее руке, обмотанной платком, красовался нож.
— Он?..
— Торчал у вас посередине спины. Да, — закончила за него Диана. — Но он застрял в ремнях кобуры. Там, где они пересекаются — двойной слой кожи. Это спасло вам жизнь. Вообще ни царапины. Но вот с рукой кошмар. Мы должны отвезти вас в больницу.
— Рука подождет, — но поскольку Диана запротестовала, он смирился: — Поищи в квартире чем перевязать. Нила похитили, и у него мало времени.
Он похлопал себя одной рукой по карманам.
— Черт, где мой мобильный? — В голове всплыло противостояние на лестнице. — Точно, он остался в доме. Не сходишь за ним? И, Джонс, позвони маршалам, пусть пришлют данные с браслета Нила. О, и проверь, не получится ли отследить его телефон. Он, наверное, еще при Ниле.
Члены команды неохотно разошлись выполнять инструкции, и Питер порадовался, что хоть ненадолго остался один. Он глубоко вдохнул, наполняя легкие влажным вечерним воздухом и пытаясь таким образом очистить разум, но его колотило эмоциями: гневом и страхом в равной мере, густо и бесперебойно. Он подвел Нила, не выполнил своего обещания его защитить. Отчаяние, словно змея, свернулось у него внутри и потом незаметно поднялось к горлу.
Питер поднял голову, снова втягивая в себя воздух, и потер ноющий висок. Последние пару дней он ощущал себя как в эпицентре семибального землетрясения; волнение за друга рушило его защитные стены. Однако сейчас надо было заново их восстановить и задраить все возможные люки. Нилу требовался агент Питер Бёрк — талантливый ФБР-овец, который находил его, когда больше никто не мог — причем, находил дважды. Питер позволил всему, кроме решимости, раствориться и стать белым шумом. Он все еще чувствовал себя разбитой посудиной, которая держится на честном слове, но твердое и непреклонное стремление найти Нила скрыло оставшиеся трещины, в том числе, возможно, и от него самого.
Вернулась Диана, на ее лице отражалось потрясение. Она протянула Питеру его телефон, который несла водруженным на кучу извлеченных из аптечки медикаментов.
— Босс, там как была бойня. Кровь на полу, кровавые следы по стенам и лестнице. Это все ваша?
Питер хотел было кивнуть, но потом отрицательно покачал головой.
— Нет, еще Нила. — Он не стал вдаваться в подробности.
Диана мягко подтолкнула Питера сесть на ступеньку и занялась его рукой.
— Что вообще происходит? Что случилось?
Питер постарался собраться с мыслями настолько, чтобы суммировать события дня, не выдавая при этом изначальной деятельности Нила.
— Вот этот, — он кивнул на Кондрона, — и дама в машине — агенты ОПД. Они заставили Нила кое-что выкрасть у русской мафии. И это, — он жестом показал на обширное пространство учиненного хаоса, — стало ответным ударом.
Питер дернулся, резко втянув в себя воздух — то, что делала Диана с его рукой, было болезненным с резкими провалами в мучительное.
— Здесь нужны швы, босс. Вы потеряли много крови.
— У меня нет времени. У Нила нет времени, — и снова он сдержал отчаяние, которое как кровь просачивалась в его голос. — Я буду в норме. Прошу, просто перевяжи и все.
Диана повиновалась, молча выражая неодобрение. Когда она закончила, Питер слегка шатко поднялся и с неудовольствием оглядел свою порванную и окровавленную рубашку.
— Мне нужно переодеться. Моя машина стоит через улицу, там в багажнике есть чистый пиджак и рубашка. Открывай с пульта, на расстоянии. Кондрон угрожал ее взорвать, говорил, что подложил бомбу. Я уверен, что он блефовал, но рисковать не хочу.
К ним торопливо подошел Джонс. На его лице отражалась растерянность, которая позволила Питеру предположить, какую именно новость он принес.
— Данные слежения показывают, что Нил сейчас в своей квартире, — сообщил Джонс.
Питер расстроено покривился.
— Работу программы саботировали. Позвони еще раз маршалам и сообщи, что они передают ложные данные. Пусть попробуют перезапустить программу. Но у нас на это нет времени. — Он повернулся к Диане, которая торопливо шла к ним с одеждой Питера. — Мне нужно, чтобы ты осталась здесь. Я знаю, куда они увезли Нила, и я еду за ним.
Агенты встревожено переглянулись.
— Вы не можете покидать место перестрелки, где убили офицера полиции, — осторожно напомнил Джонс. Правила на этот счет были очень конкретны.
— Я ни в кого не стрелял, — отмел все протесты Питер. — Я вообще не стрелял. Я даже не знаю, где мой пистолет. Этот принадлежит Кондрону. На нем мои отпечатки, но проба на следы пороха покажет, что я не стрелял. Может, это и место перестрелки с убийством, но для меня это в первую очередь место похищения, и я приму меры, чтобы больше никого не убили.
Его подчиненных это явно не убедило, и он продолжил:
— Слушайте, Нила похитила русская мафия. Они считают, что у него есть кое-что, что им нужно, но у него этой вещи нет — она у меня. И когда они поймут, что у него ее нет, то убьют Нила. Я этого не допущу.
Диана пригляделась к своему боссу. Вокруг глаз Питера выделялись глубокие морщины, взгляд был мрачным, плечи в постоянном напряжении, но она видела в его глазах решимость. Это был человек, которым она восхищалась больше всех на свете. Она уважала его дисциплинированность, желание защищать и то, с какой страстью он посвящал себя работе, неважно, чего ему это стоило. И еще она видела сильную связь между своим боссом и его юным консультантом, и знала, что никакие аргументы не сдвинут сейчас Питера с намеченного курса действий.
— Вы не в состоянии вести машину, — было единственным возражением, которое она озвучила.
— Я поведу, — прервал ее Джонс. Это было утверждение, не предложение.
Острая необходимость действовать, словно электрозаряд, скользнула по позвоночнику Питера, приводя все его мышцы в состояние боевой готовности. Со времени похищения и без того прошло слишком много времени. Он не желал тратить его еще больше впустую.
— Хорошо, поехали. Диана, когда закончишь, сразу возвращайся в офис. Как только будет доказательство местонахождения Нила, получай ордер и вызывай группу спецназа.
Питер дал Джонсу адрес Шоровоского — инстинкты говорили, что Нила увезли именно туда, и Питер им доверял. Мобильник Нила нашли в доме Джун, а офису маршалов могло потребоваться время, чтобы определить ошибку в программе и ее исправить.
Обезболивающее, которое Диана заставила его принять, немного притупило болезненную пульсацию в голове и руке, но способности продуктивно думать Питера лишала не она, а тревога за Нила. Русская мафия славилась своей жестокостью, и нилово неподражаемое очарование вкупе с хорошо подвешенным языком тут ему не помогут.
Питер беспомощно стиснул руки — память подкинула воспоминания, как выглядели жертвы допросов русских. Он не допустит, чтобы Нила постигла такая же участь. Джонс чувствовал, что Питер погружен в раздумья и предоставлял босса своим мыслям, не считая частых тревожных взглядов в его сторону.
К тому времени, когда они приблизились к резиденции Шоровоского настолько, что Питер принял решение съехать с дороги и подождать подтверждения местонахождения Нила, уже почти стемнело. У Питера настолько ныло все тело, что он не мог найти комфортного положения. Несмотря на усталость, он сидел, вытянувшись в струнку, весь напряженный от желания действовать. Зазвучавший телефон вырвал его из раздумий. Он надеялся, что это Диана, но это был Хьюз.
— Питер, ты прав, — без преамбулы начал тот. — Программа после перезапуска показывает, что Нил у Шоровоского. Мы в процессе получения ордера, и он, и спецназ будут у тебя через час. Но до тех пор тебе надо продержаться. Не сходи с позиции и жди подмогу. Тебе понятно?
— Да, сэр, — механически ответил Питер. Он закрыл телефон и безвольно уронил руку на колено. Час.
Питер давно работал агентом ФБР. Он умел подчиняться приказам и понимал стоящие за ними причины. Чего он сейчас добьется, если ослушается? Но у Хьюза не было всей информации. Он не знал, какой козырь есть у Питера, и это не его партнера сейчас удерживала силой русская мафия и, возможно, пытала.
— Я иду в дом, — слова выскользнули из его рта еще до того, как он осознал свое решение. Рубикон. Здесь он пересекал черту. Он собирался проигнорировать прямой приказ начальства. Разумеется, смешно было думать об официальном выговоре или понижении должности, когда существовал приличный шанс, что русские его вообще убьют. А если нет, Элизабет... нет, он не будет об этом думать, он не может. Она бы поняла. Нил стал для них обоих частью семьи.
Повернувшись, чтобы дать указания Джонсу, Питер чуть не рассмеялся при виде его застывшего лица. Кажется, Джонс не мог решить, то ли прикидывать размер смирительной рубашки, то ли доставать наручники.
— Но, сэр, Хьюз сказал, что мы должны оставаться здесь, — как будто Питер внезапно оглох или полученный минуту назад приказ испарился у него из памяти из-за сотрясения. И вот черт побери пронзительный голос Хьюза, который можно было услышать с соседнего сидения.
— Хьюза не обладает всей информацией. Кроме того, его здесь нет, и решения в полевой обстановке принимаю я, — ровно и твердо проговорил Питер.
— Питер, вы не можете... — от желания убедить у Джонса даже упал голос. — Если вы пойдете туда, то лишь предоставите им еще одного заложника. Вы свяжете руки спецназу.
Питер про себя подумал, что, может, это и не так плохо. Не факт, что спецназ станет беспокоиться о безопасности осужденного преступника, но "своих" они все же старались защищать. Однако Джонсу он привел более приемлемый аргумент.
— Надеюсь, когда я окажусь внутри, до стрельбы уже не дойдет. А в худшем случае, у тебя будет переговорщик.
Он вытащил из кармана конверт и отдал его Джонсу.
— Им нужно от Нила вот это. Я уже все сфотографировал и отослал в отдел криптографии, но русским знать об этом необязательно. Ты останешься здесь, и я тебе позвоню, когда мне понадобятся эти бумаги, чтобы заключить сделку.
Клинтон Джонс был надежным и лояльным подчиненным, но в данный момент, кажется, был готов взбунтоваться. Но Питер точно не был хорошим примером, когда дело касалось исполнения приказов.
— Если вы идете в дом, я пойду с вами. Нил и мой друг тоже.
Питер призвал на помощь самую успокаивающую улыбку из репертуара Нила.
— Послушай, у меня есть план. — Что можно было считать правдой, если щедро даровать это название чистому "скелету" идеи, которую он себе мысленно начертил. — Ты — мое скрытое преимущество, и мне нужно, чтобы ты с бумагами находился здесь.
Нил явно повлиял на его умение говорить двусмысленно, потому что Джонс изучил искреннее выражение Питера, потом резко кивнул и выбрался из машины. Но оказавшись снаружи, он нагнулся и посмотрел на босса через открытую дверь машины.
— Питер... — он остановился и закусил губу. У Питера было чувство, что тот чуть не сказал "Надеюсь, вы знаете, какого черта вы творите". Для него и самого это был основной вопрос. Но Джонс в конце концов просто напряженно улыбнулся. — Будьте осторожны, — сказал он и захлопнул дверцу машины.
Тронувшись с места, Питер посмотрел в зеркале заднего вида: лицо Джонса отражало нерешительность и раздрай. Но при этом, он на глазах Питера вытащил из кармана мобильник и стал набирать номер. Питеру не требовались его детективные навыки, чтобы понять, кому он звонит. Проблемы, которые Питер успел на себя навлечь, были сущей ерундой в сравнении с последствиями, которые сулило ослушание прямого приказа "не входить в дом русского". Он не мог себе позволить услышать такой приказ и, с чувством полной бесповоротности своего поступка, выключил телефон. Добросовестное неведение становилось сегодня словом дня.
Внезапно в машине стало как-то очень тихо. Мурлыканье двигателя совершенно не разгоняло тишины, которая окружила Питера и распахнула дверь всем думам и отчаянию в его мыслях, которые теперь неконтролируемо неистовствовали у него в голове. Он действительно был совершенно один. Его партнер потерялся, и он действовал безо всякого одобрения ФБР. Это означало, что он опасно балансирует над очень глубоким отвесом и без какой бы то ни было видимой страховки. Но несмотря на это четкое осознание, его нога уверенно жала на акселератор.
Тянувшаяся вдоль дороги аккуратная живая изгородь уступила место стене с режущей "колючей проволокой" поверху. В тусклом свете спускающихся сумерек Питер видел камеры, которые словно маркеры отмечали его продвижение по дороге. Просто маленькое напоминание о власти этой мафиозной семьи. Взгляд на часы сказал, что Нил у них уже больше часа. Во рту пересохло, сердце обвили ледяные лианы страха. И снова Питер загнал внутрь кипящий под кожей гнев — он знал, что должен контролировать свои эмоции.
Он без колебания подкатил к воротам, опустил стекло и протянул наружу документы.
— Специальный агент Бёрк, ФБР, — представился он. — Мне нужно видеть вашего босса. Передайте, что у меня есть информация о том, что он ищет.
Сердце у него бешено билось о ребра, но, пока охранник ходил за разрешением на въезд, Питер сохранял на лице выражение вежливого равнодушия. Коротко проконсультировавшись с начальством, охранник махнул ему проезжать. И на этот раз Питер смотрел прямо перед собой, не оглядываясь на закрывавшиеся за ним ворота, которые очень напоминали "челюсти" захлопывающегося капкана.

8 глава

8 глава

На выходе из машины Питера ожидали двое крупных молчаливых мужчин с полуавтоматами. Они обыскали его — сначала на предмет оружия, затем металлодетектером на электронные устройства. Питер с достоинством это позволил и даже без жалоб отдал свой телефон, надеясь, что его сговорчивость ускорит процесс. Он не был вооружен и лишь следил за тем, чтобы скрыть боль, которую причиняло поднимание левой руки — он не желал показывать свою уязвимость хоть в каком-то смысле.
Его без шума препроводили в помещение, которое, по его предположению, было кабинетом Шоровоского, и он невольно подумал, не сюда ли накануне ночью влезал Нил за своей добычей. Мафиози не предложил Питеру руки, только показал на кресло напротив своего стола. Питер кивком принял приглашение, радуясь возможности сесть. Ему нужно было экономить те крохи энергии, которые у него еще оставались.
Русский посмотрел на него со смесью вежливости и подозрительности.
— Агент Бёрк, если вы надеетесь записать или ретранслировать наш разговор через какое-то устройство, утаенное от моих людей, могу вам сообщить, что эта комната экранирована.
— Напротив, я очень рад, что наш разговор будет... скажем так, не под запись.
Насколько стоит быть откровенным? Что лучше: изображать из себя члена лиги продажных агентов ОПД или следовать своим инстинктам, и раз уж приличная часть "Белого воротничка" будет здесь в течение часа, то пойти более прямым путем, уповая на то, что с учетом относительной официальности его визита, честный диалог принесет больше пользы?
— В таком случае, чем я могу вам помочь? — Шоровоский раскинул руки в приглашающем жесте, но взгляд его оставался настороженным.
— Я думаю, что мы оба можем помочь друг другу. Позвольте я скажу прямо: у вас есть кое-что мое, а у меня — ваше,— Питер сознавал, что его слова звучат собственнически ака Голлум, но он чувствовал, что подобные имущественные требования на своего консультанта — это лучший залог его здоровья.
Бандит поднял косматую бровь.
— Боюсь, это не достаточно прямо. Я не понимаю. Что у меня есть такого, что вы можете желать получить?
— Мой партнер Нил Кэффри. А у меня имеются бумаги, на которые он, к несчастью... облегчил вашу собственность. Это было ошибкой с его стороны, и я буду счастлив вам их вернуть, если вы вернете мне моего партнера целым и невредимым.
— Уверен, вы ошибаетесь. Почему вы думаете, что этот ваш мистер Кэффри — у меня? — вопрос сопровождался милой улыбкой в тридцать два зуба.
Питер ответил так же ровно и дружелюбно, но позволил себе подпустить в голос властности, выработавшейся у него за годы командования агентами.
— Я не думаю, я знаю. Я лично видел, как ваши, скажем так, люди препроводили мистера Кэффри в фургон и проследил его до самого вашего дома.
Русский на мгновение помрачнел — первая брешь в его вежливом фасаде. Питер ответил невозмутимостью, сознавая, что только что обвинил в некомпетентности главу мафии.
— Прошу прощения, — Шоровоский поднялся на ноги. — Мне нужно уточнить кое-какие факты у своих подчиненных. Подождите, пожалуйста, здесь. Мои люди принесут вам выпить, если хотите.
Питер поднял руку, отказываясь от предложения.
— Спасибо, мне вполне комфортно, — но внезапный удар страха насчет намерений мафиози заставил его добавить: — Мистер Шоровоский, я хочу подчеркнуть тот факт, что Кэффри должен вернуться ко мне в том же состоянии, в котором вы его забрали.
Питеру хотелось пригрозить страшными карами, "варившимися" у него в мозгу, но он воздержался от соблазна, решив, что это принесет больше вреда, чем пользы. Он понадеялся, что этого напоминания будет достаточно, чтобы застопорить любой допрос, которому сейчас мог подвергаться Нил.
Из-за закрывшейся двери донесся поток русской речи — Питер не понял ни слова, но, судя по сердитым взглядам охранников, он не слыл здесь человеком года.
Изображая расслабленность, которой на самом деле не чувствовал, Питер устроился в кресле, положив ногу на ногу. Ему впервые выдался шанс осмотреться, и он без интереса изучил дорогие предметы искусства и богатую обстановку. Он рискнул бросить быстрый взгляд на часы и отметил, что с тех пор, как он получил звонок Хьюза, прошло уже полчаса. Временное затишье превратило щедрый поток адреналина, который только и поддерживал силы Питера, в тонкую струйку, и сквозь возведенные стены начали пробиваться обессиленность и болевая дрожь мышц. Стараясь собраться, Питер закрыл глаза и глубоко втянул носом воздух.
В ноздри ударил слабый запах какой-то химии, и Питер еще раз глубоко вдохнул через нос. Чистящее средство. Движимый больше потребностью отвлечься, чем любопытством, он поискал взглядом источник запаха. Тот обнаружился в нескольких футах справа — влажное пятно на ковре, где тонкий ворс выглядел более темным и встопорщенным. Питера внезапно ударил страх, что Нил истек кровью прямо на этом месте — от одного взгляда на пятно его накрыло небольшим цунами адреналина, быстро прогнавшим чувство потерянности. Питер заставил себя рассмотреть подобную возможность рационально. Разумеется, Шоровоский был слишком хитер, чтобы оставлять у собственного порога криминальные улики, которые безвозвратно связали бы его с убийством. Хотя, возможно, он высокомерно считал, что может безнаказанно совершать подобные преступления, особенно в своем собственном доме. Может, он хотел превратить Нила в показательный урок тем, кто думает, что у него можно что-то украсть. Его организация оттачивала свое мастерство избавления от жертв, сбрасывая их в фундаменты стоящихся зданий или отправляла прямиком в Ист-Ривер — в железных цепях для балласта.
Этому должно было быть безобидное объяснение. Может, той-пудель Шоровоского надул на ковер или, может, он сам, увлекшись кроссвордом, пролил в этом месте утренний кофе. Питер вновь загнал свои страхи поглубже, избавляясь от сковавшего плечи напряжения. Нельзя отходить от своего властного положения и позволять мафиози увидеть его нервозность. Когда Шоровоский вернулся в кабинет, Питер сумел встретить его прохладно-вопросительным выражением лица.
— Тайна раскрыта, мой дорогой агент Бёрк, — мафиози вернулся за стол, и Питер ответил ему фальшивой улыбкой в тридцать два зуба, которую затем сменила такая же фальшивая ухмылка.
— Раскрытие тайн всегда меня интересовало. Прошу, говорите, — Питер щелчком смахнул с рукава воображаемую пылинку.
— Мои люди нашли вашего друга лежащим на тротуаре. Он выглядел нездоровым, и они из чистой благотворительности помогли ему забраться в фургон дабы отвезти туда, где ему смогут оказать медицинскую помощь.
Питер едва не зааплодировал. Это было превосходное объяснение, и достаточно близкое к правде, чтобы при желании обе стороны могли загладить вопрос.
— Я... благодарен, — кашлянул Питер, не позволяя последнему слову застрять в горле. — За заботу. И где он сейчас?
— Мой личный врач диагностировал у него сотрясение мозга и в качестве самого разумного плана действий предложил отдых. Мистер Кэффри сейчас наверху — в одной из наших спален. Мой человек пошел его будить. А пока что мы можем завершить нашу деловую сделку.
Питер наклонил голову.
— Будучи агентом ФБР, я всегда испытываю огромное удовольствие от возвращения пропавших ценностей их законным владельцам, — елейно ответил он.
Это не было прямой ложью. Бумаги были получены незаконно и суд никогда бы не принял их в качестве улик. Сделанная Питером фотокопия могла дать полезную информацию ФБР, но от самих оригиналов пользы было немного. Однако логистика сделки была не так проста. Питер не хотел, чтобы в особняке застали и Джонса.
Но прежде, чем он успел что-то предложить, дверь кабинета приоткрылась и внутрь просочился один из его бывших сопровождающих. И приближаться к боссу ему было крайне не по себе. Питер решил, что с тем же успехом тот мог повесить на шею табличку "не убивайте гонца за плохие новости". Он явно вытянул короткую соломинку. Посланец прошептал что-то Шоровоскому на ухо, хотя это было излишне ибо он говорил по-русски.
Реакция мафиози полностью оправдывала трепет его лакея. Шоровоский грохнул кулаком по столу и проорал нечто, что Питер мысленно перевел как "Какого черта?!". Притворяясь, что совершенно не интересуется дальнейшим, Питер с огромным интересом следил за разговором, интерпретируя не слова, а язык тела. Кроме того, он сделал себе мысленную пометку: в следующий раз, когда Эл предложит походить вместе на какие-нибудь курсы, надо настоять, чтобы это были курсы русского. Это будет вложение намного лучше, чем танцкласс. Наблюдая, как лицо Шоровоского от сдерживаемого гнева становится интересного красно-лилового оттенка, Питер был готов побиться об заклад, что проблема каким-то образом связана с его партнером. Только Нил мог довести человека до такой степени фрустрации.
Когда охранник испарился из комнаты, явно радуясь, что сумел уйти невредимым, Питер невинно поднял бровь:
— Проблемы?
— Никаких, — Шоровоский прилагал видимые усилия, чтобы сохранить легкость тона. — Просто некоторые... деловые осложнения.
— Надеюсь эти... осложнения, — Питер скопировал его тон, — не связаны с мистером Кэффри?
Небольшая заминка подтвердила его предположение, хотя мафиози и попытался отмахнуться.
— Похоже, у мистера Кэффри сотрясение серьезнее, чем мы думали. Кажется, он куда-то ушагал.
У Питера от удивления глаза полезли на лоб.
— Ушагал? — переспросил он. Это был потрясающий эвфемизм для огромного количества действий Нила. Тот ушагивал с мест преступлений, он ушагал из тюрьмы. И до сих пор это не подразумевало "получил пулю в затылок".
Питер поднялся было на ноги, но смазал эффект, мгновенно рухнув обратно в кресло ибо кровь совершенно не желала приливать к голове на новую высоту.
— Ты заверили меня, что Нил не пострадает.
— В наших руках он не пострадает, мое вам слово. Уверен, мои люди скоро его найдут.
Питер кивнул, показывая, что принимает это заявление, но про себя похохотал над его нелепостью. Если Нил не хотел, чтобы его нашли, то, как показывала история, был только один человек, способный это сделать. Хотя было бы иронично, если бы Нилу удалось успешно сбежать из застенков, а Питер застрял бы внутри со своей предполагаемо спасательной миссией. Но если кто и смог сбежать из подобного форта, то это Нил. Объедините его гибкость, скорость и храбрость со знаниями, которые он приобрел за время своей предыдущей эскапады, и он взлетит до статуса самого Гудини. Но интуиция подсказывала Питеру, что Нил со своими текущими травмами сейчас, скорее всего, затаился, забрался в какую-нибудь дыру и там законопатился. В этом было и хорошее: это означало, что на какое-то время он будет в безопасности.
Разумеется, Шоровоский мог лгать — будучи не в состоянии предъявить Нила живым, он мог придумать правдоподобное оправдание, но Питер так не считал. Ярость мафиози была подлинной. Кроме того, так он утрачивал доверие ФБР к своей переговорной позиции, а это не то, с чем он бы расстался по своему желанию. И кроме того, это было так по-ниловски. Нил никогда не оставался там, где его посадили. Питер хотел вовсю использовать это преимущество, но ему не представилось такого шанса.
На этот раз никто не пытался осторожно подойти к боссу — охранник буквально ворвался в кабинет, напряженно выкрикивая что-то по-русски. Шоровоский грохнул кулаками по столу и, изрыгая проклятья, вскочил на ноги; его лицо исказилось от гнева. И прежде, чем Питер успел подняться следом, он ощутил прижатое к загривку дуло пистолета.
— Ты — труп, агент Бёрк.
Очевидно, кавалерия была уже на подходе, но, вспомнив камеры на внешней стороне забора, Питер подумал: а сколько на самом деле информации Шоровоский получал о своих гостях? Разница могла быть буквально означать разницу между жизнью или смертью. Сердце билось о ребра с силой разрушительного тарана, но разум Питера был ясен как никогда.
Он поудобнее устроился в кресле и спокойно скрестил ноги в лодыжках.
— С вашей стороны это было бы большой ошибкой, — его голос звучал ровно и собранно, изображая отсутствие какого бы то ни было волнения. — Они знают, что я здесь. Они знают, что здесь Кэффри. Если с кем-то из нас что-то случится, это будет означать для вас и всей вашей организации полный крах.
— Готов рискнуть, — прорычал Шоровоский, но Питер видел, что у него на висках выступила тонкая пленка пота.
Было соблазнительно стремительно выпалить сие рациональное наблюдение, но Питер сдержался.
— У них есть ордер и команда спецназа, и они появятся здесь раньше, чем вы получите шанс что-то прикрыть. Вы пойдете на электрический стул за убийство, ваша организация будет уничтожена, а ее останки подберут конкуренты. Но, если сейчас вы ко мне прислушаетесь, я смогу это предотвратить. Ничего из перечисленного не случится.
Долгую минуту концентрированная ярость на лице Шоровоского убедительно доказывала, что тот может нажать на курок просто назло, но главами подобных организации не становятся люди, привыкшие поддаваться импульсам. Дуло на загривке Питера не исчезло, но и не выстрелило, и Питер записал это себе в актив. Его лицо отражало принужденное безразличие.
— Говори! — приказал русский.
— Сначала дайте мне мой телефон, — парировал Питер. — Ну же, — нетерпеливо поторопил он, поскольку Шоровоский заколебался. — У нас мало времени.
Мафиози дал знак кому-то за спиной Питера. Тот не имел возможности повернуть голову и не знал, сколько еще человек находится в комнате, но их явно хватало, чтобы вышибить ему мозги, если он лишний раз шевельнется.
Вскоре ему в руку втиснули телефон. Аккумулятор был снят — видимо, чтобы предотвратить отслеживание локации, и пока телефон загружался, каждая секунда казалась Питеру вечностью. Если начнется перестрелка — и неважно, кто нажмет на курок первым, Шоровоскому будет нечего терять. Он поставит на защиту от внешнего врага все свои силы и средства, уничтожит все улики, какие только удастся, а сам вместе с теми лейтенантами, которых он не посчитает нужным пустить в расход, сбежит в какую-нибудь, без сомнения, заготовленную дыру. У ФБР не было ресурсов окружать всю территорию полностью, а самому Питеру почти наверняка предстояло стать первым представителем сопутствующего ущерба, и он мог только надеяться, что Нил укрылся где-то достаточно глубоко, чтобы не попасть под шальную пулю.
Как только телефон загрузился, Питер сразу нажал 7 в быстром наборе. Ему ответили почти мгновенно.
— Агент Бёрк?
Человеку со стороны этот голос, вероятно, показался бы холодным и официозным, но Питеру он говорил о ледяной ярости, подтаявшей от приличной дозы беспокойства — он не первый раз его слышал, но никогда еще тот не направлялся на него лично. В данный момент начальственная головомойка могла разрушить его авторитет, и Питер рванул с места в карьер.
— Агент Хьюз, ситуация находится под контролем. Мистер Шоровоский готов сотрудничать, и я был бы благодарен, если бы вы дали мне несколько минут, чтобы разрешить ситуацию к обоюдному удовлетворению. Если от меня в ближайшие десять минут не будет известий, задействуйте ордер.
На другом конце линии упало молчание, и у Питера вспотели ладони от страстной надежды, что его начальник не настолько на него зол, чтобы не позволить ему вести дело. Наконец он получил ответ — всего лишь одно слово:
— Понял.
В тоне, которым оно было высказано, сквозило напряжение, говорившее о куче всего, что осталось невысказанным — и что почти наверняка будет высказано в большом объеме, как только ситуация разрешится. На мгновение Питер ощутил себя нежным и сочным кусочком мяса, которым соблазняются сразу два льва.
— Все в порядке, — с энтузиазмом в голосе объявил он явно и без того очевидную информацию. — У нас есть десять минут.
— На что? — у русского все еще чесались руки от желания перейти к насилию — он не был уверен, что что-то получит от договоренности.
— На то, чтобы скрыть что бы то ни было компрометирующее, — терпеливо объяснил Питер. И получив в ответ ничего невыражающий взгляд, уточнил: — Гипотетически украденные вещи, доказательства незаконной деятельности, людей, на которых есть незакрытый ордер.
— Но обыск...
— Если мы правильно разыграем карты, то его не будет. Ордер выдан на Кэффри. Если, как вы говорите, он в ваших руках не пострадал, вашего самаритянского объяснения будет достаточно. Я поддержу вас.
— Но я не могу извлечь Кэффри из воздуха, — мафиози внезапно стал напоминать капризного ребенка.
— Я смогу его отыскать, можете на этот счет не волноваться, — уверенно пообещал Питер. — Просто удостоверьтесь, что на виду нет ничего нелегального. Никто ничего конфисковывать не будет. Я вежливо поблагодарю вас за заботу о моем партнере в час нужды, и мы уйдем. Ваша организация не пострадает — как и ваше лидерство, и вы еще получите дополнительный престиж, что вышли сухим из воды после выданного на ваш дом ордера. Беспроигрышная ситуация.
Хоть это и было по большей части импровизацией, но, по мнению Питера, звучало достаточно привлекательно. И русского, кажется, тоже убедило. Выражение Шоровоского стало задумчивым и оценивающим, и затем он щелчком пальцев отправил своих людей выполнять указания Питера.
Давление в загривок исчезло, и Питер облегченно выдохнул, раздувая ноздри. Однако он не стал останавливаться на достигнутом и решил подстегнуть удачу.
— У меня есть еще два условия, — уверенно заявил он.
Шоровоский сердито на него посмотрел.
— Вы не в том положении, чтобы что-то требовать.
— А я думаю, что в том, — Питер очень демонстративно посмотрел на часы. — На ближайшие 3 минуты. Первое: в будущем не должно быть даже попыток отомстить мистеру Кэффри. Я, как правило, работаю над "беловоротничковыми" преступлениями, так что нам не будет причин пересекаться. Но если что-то случится со мной или с Кэффри, я лично прослежу, чтобы мои боссы услышали всю историю целиком и полностью.
— Согласен, — заявил Шоровоский. — У меня нет желания навлекать на себя всю мощь ФБР. Придерживайтесь своей части сделки и, надеюсь, мы больше никогда не встретимся.
— И последнее, — Питер старался всем своим видом показать, что собирается попросить чашку кофе и сэндвич. — Мне нужны алмазы Янссена.
— Poshel ty! Нет!
— Они мне нужны, чтобы закрыть дело. Пока этого не произойдет, вы будете не в безопасности. Я не собираюсь кому-то показывать связь между ними и вами, поскольку это также бы означало раскрыть роль Кэффри. Мне нужны алмазы для его безопасности, а если он будет в безопасности, то и вы — тоже.
Мафиози, казалось, все равно колебался.
— Эти алмазы — очень малая часть вашей прибыли и очень малая часть того, что вы заплатите адвокатам, которых наймете защищать вас в суде. Время вышло. Да или нет? — надавил Питер.
Шоровоский по-славянски расстроено махнул рукой.
— А, звоните. Я пока достану ваши алмазы.
Он снял висевшую за спиной картину и начал процесс открывания сейфа, а Питер набрал номер.
— Агент Хьюз, ситуация разрешилась. Пожалуйста, отзовите своих людей. Мистер Шоровоский оказывает полное сотрудничество. Похоже, произошло недоразумение. Он со своими людьми лишь оказал Нилу помощь после его ранения. Однако, в данный момент мы временно потеряли Кэффри. Полагаем, он куда-то забрел из-за состояния спутанности сознания после сотрясения мозга. Вызовите, пожалуйста, машину "скорой", пусть будет наготове. И пришлите ко мне агента Джонса с трекером GPS.
— Агент Джонс в пути. Продолжайте регулярно сообщать обстановку, — судя по тону, Хьюз не был рад сложившейся ситуации.
— Агент Кондрон говорил, что отключил следящий браслет Кэффри, — Шоровоский скинул приятно зазвеневший черный мешочек в подставленную ладонь Питера. Тот опустил его в карман, не оскорбляя хозяина дома проверкой содержимого.
— Агент Кондрон — однозначно не самый надежный источник информации, — ответил Питер. Это было самое легкое объяснение сложного вопроса. — Пока мы ожидаем агента Джонса, я бы хотел посмотреть комнату... которую покинул Кэффри. — Питер собирался сказать "из которой сбежал", но решил выразиться более тактично.
Шоровоский сам поводил Питера до нужной комнаты, хотя, вероятно, не из вежливости, а чтобы лично удостовериться, что агент не увидит ничего лишнего. Питер сам не понимал, чувствовать ему тревогу или облегчение при виде безобидного складского помещения, где держали Нила. Комната говорила о более или менее цивилизованном обращении, но так же оставляла тревожное впечатление, что Нил действительно был не в форме. Единственной зримой формой ограничения свободы были наручники, сиротливо свисающие с металлического столбика изголовья кровати, и Питер знал, что от них не было ровным счетом никакого прока. Нил сбегал и из намного худших, будучи при этом накачанным до бровей.
— Он выбрался в окно, — озвучил очевидное Питер, осторожно выглянув на улицу. — И потом поднялся на крышу.
— Ну, сейчас его там нет, мои люди это проверили. Вероятно, он снова влез в дом через другое окно и теперь может быть где угодно. Придется проверять множество комнат.
— Черт возьми, — растерянно пробормотал Питер. Его отточенный нилометр заработал на полную силу. У Нила был какой-то план или он импровизировал? Но мысленные блуждания Питера не успели далеко продвинуться, поскольку появился Джонс.
Как ни странно, трекер GPS не стал той многообещающей панацеей, которой казался. Найти человека на улице с точностью до 10 футов это совсем не то, что искать кого-то внутри здания. Присутствие стен и полов и отличие расстояний по вертикали и по горизонтали приводили к озадаченным скитаниям по лестницам и коридорам до тех пор, как до Питера не осенило:
— Бог мой! Он в дымоходе!
Спускаясь сверху, Нил не подозревал, насколько блестящее укрытие он выбрал. Камин представлял собой резервный способ отопления и сейчас за ненадобностью был "зашит" в стену. Шоровоский к этому моменту уже хотел только, чтобы ФБР просто исчезло из его дома и, наверное, согласился бы ради этого даже снести половину особняка. Он приказал своим людям убрать стол, загораживающий нужное место, и сорвать со стены фанеру. И как только пространство очистили, Питер сразу же сунулся внутрь.
— Нил? — Его пальцы нашли внутри только металлическую решетку. Питер потянул за нее, но одной работающей рукой сдвинуть ее было невозможно.
На то, чтобы убрать решетку и рваные газетные комки для растопки, понадобилось двое наймитов Шоровоского. Как только они закончили, Питер тут же оказался на коленях в камине. Тот был шире современных, но в передней части ненамного выше, и Питеру пришлось скрючиться, чтобы забраться внутрь.
— Нил! — снова настойчиво позвал он. Его голос отдался эхом и стих в недрах кирпичных стен.
Питер уже начал думать, что вообще ошибся, как вдруг его пальцы наткнулись на что-то плотное — что-то, в чем он быстро опознал свисающую руку. Он схватил ее и потянул — не самый умный шаг, как через мгновение он понял, пытаясь поймать свалившееся на него безвольное тело. Питер неуклюже отполз назад, вытаскивая вместе с собой человека, в котором он немедленно опознал Нила — даже несмотря на слой грязи, с головы до ног покрывавшей друга, так славившегося своим безупречным видом. Глаза Нила были закрыты, темные ресницы почернели и почти невидимы из-за того, что нахватались запекшейся на щеках сажи. Губы были слегка приоткрыты, но если он и дышал, то слишком поверхностно, чтобы это можно было заметить.
Пальцы Питера заскребли по запястью друга, пытаясь нащупать пульс, но он сам слишком дрожал, чтобы распознать мягкую ответную пульсацию. Когда же он все-таки нашел пульс, его накрыло стремительной волной облегчения, и он, дрожа, осел на пятки.
— Джонс, носилки сюда. Надо отвезти его в больницу. О, и дай мне конверт.
Искоса глянув на русского, Джонс сунул руку в карман, вытащил бумаги и отдал их Питеру. Как только тот покинул помещение, Питер шлепнул бумаги в ждущую руку Шоровоского.
— Если бы он умер, эта история имела бы совершенно другой конец, — Питер был слишком обессилен, чтобы говорить с настоящей угрозой.
Мафиози наградил его непроницаемым взглядом.
— У вас рука кровоточит, — только и заметил он, после чего плавно опустил конверт в карман, не проверяя его содержимое — точно так же, как до этого сделал Питер. В его взгляде сквозило сдержанное уважение. — Вы действительно сдержали свое слово, агент Бёрк. Я этого не забуду. Вам и вашему другу нет нужды опасаться нас в будущем. Но мне нужно идти. Я должен проследить, чтобы никто из моих людей случайно не спустил курок в присутствии орды вооруженных агентов.
Шоровоский стремительно вышел из комнаты, его охрана, как след вихря, цепочкой потянулась следом. Питер едва заметил, что ему оказали большую честь, оставив в комнате в одиночестве — он был слишком сосредоточен на Ниле. Первым порывом Питера было похлопать того по щекам, чтобы привести в чувство, но на лице Нила, даже несмотря на слой грязи, можно было различить яркие синяки. Рука Питера нерешительно зависла в воздухе и затем опустилась на плечо друга и осторожно встряхнула.
— Нил, ты в безопасности. Давай. Я все так же ужасен в первой помощи, что и раньше, так что окажи мне услугу и очнись, — он не предполагал, что это будет вот так просто, но его мягкие увещевания были вознаграждены — Нил вздрогнул, так что Питер продолжал его звать все более настойчивым голосом.
Наконец один глаз Нила слегка приоткрылся голубой щелкой в жутковатом контрасте с темным от сажи лицом.
— Вот так, — подбодрил Питер. — Я знал, что ты с нами.
Глаз открылся шире, заставляя раскрыться и своего сомневающегося собрата.
— Хороший мальчик, — одобрил Питер. — Сколько пальцев я держу?
Нил медленно сфокусировался на четырех пальцах, покачивающихся перед его лицом. Питер чуть поморщился, когда тот облизнул грязные и пересохшие губы.
— Ч-четы... — лицо Питера вспыхнуло улыбкой, но она тут же увяла и совсем исчезла, когда его юный партнер, по-совиному моргая, договорил: — ...рнадцать, пятнадцать, что-то такое.
Питер обеспокоено уставился на него, не понимая, то ли Нил его дразнит, то ли сотрясение серьезно повлияло на его мозг и зрение. Он остановился на том, что успокаивающе похлопал Нила по плечу.
— С тобой все будет хорошо. Мы вот-вот передадим тебя "скорой".
Нил еще раз моргнул, словно пытаясь прояснить зрение, и потом его взгляд упал на GPS-трекер, который Питер все еще держал в руке.
— Питер, ты сжульничал! — его голос мало отличался от хриплого шепота, но в нем отчетливо слышалось возмущение.
Питер прыснул, испытывая в равной степени веселье и облегчение.
— Питер!
Тот встревожено подался назад — и как раз во время, чтобы не получить головой в лицо ибо Нил рывком сел, словно его ударили шокером, и уставился безумным взглядом. Питер внезапно обнаружил, что его куда-то тянут — Нил ощупывал его торс, одновременно пытаясь развернуть, чтобы увидеть спину.
Это напомнило Питеру, как его спину агрессивно исследовала Диана, и он внезапно вспомнил, что Нил видел, как он упал. Очевидно, это воспоминание наконец всплыло в затуманенной голове друга.
— Нил! — попытался прервать он эти панически-беспорядочные движения и терпеливо подождал, пока Нил придет к выводу, что из спины Питера не торчит ножа. После чего позвал значительно громче: — НИЛ!
На этот раз ему уже позволили развернуться обратно, и он посмотрел в растерянные голубые глаза друга.
— Я в норме, — мягко объяснил он. — Нож застрял в ремнях кобуры. Он мне не навредил.
— У тебя кровь течет, — обвиняющим тоном заявил Нил.
С головой погрузившись в напряженный конфликт между ФБР и мафией, Питер совсем забыл про свои раны, но теперь, когда их наличие озвучили, боль стремительно вернулась к нему, зверская и горячая. Да, спасибо тебе, Нил.
— Это всего лишь рука, — отмахнулся Питер. — Сам понимаешь, ничего опасного.
Покачиваясь на коленях, Нил смотрел на него напряженным взглядом, словно оценивая правдивость слов, и наконец приняв их, в ту же секунду повалился на пол, как скинутое с шеста чучело. Питер подхватил его, не позволяя удариться, хотя инстинктивное задействование обеих рук чуть не заставило его пожалеть о хороших рефлексах. Он непроизвольно втянул в себя воздух, едва сдержав вскрик.
— Я думал... — хрипло начал Нил, но судорожно закашлялся. Питер помог ему справиться, крепко удерживая, пока тот раскачивался от кашля. На губах Нила теперь виднелись черные пятнышки — его легкие старались избавиться от сажи, которой тот надышался во время своего спуска в дымоход.
Когда кашель стих до простых хрипов, Питер устроил Нила поудобнее, поддерживая его в вертикальном положении, чтобы было легче дышать. Глаза друга медленно закрылись, и было неясно, по-прежнему ли он в сознании.
Питер слышал приближение Джонса с медиками. Он бы воспользовался оказией и поехал до "скорой" на носилках Нила, но будь он проклят, если покинет этот дом как-то иначе, чем на своих двоих. В качестве стимула, он пообещал себе, что рухнет в машине "скорой" на максимально возможный срок. Он уже давно "ехал на пустых баках", и его внутренняя сигнализация даже перестала выкидывать тревожное предупреждение и присоединилась к сотрясению мозга в его упорных попытках просверлить в голове Питера дыру.
Питер прислонился к стене и еще раз похлопал Нила по плечу.
— С тобой все будет хорошо.
И на этот раз успокаивал он уже себя самого.

9 глава

Глава 9

Возвращение в сознание напоминало подъем со дна бурного океана: подводные течения тянули вниз за одежду и утомляли мышцы, пока Нил толчками и пинками старался всплыть из темных глубин. С поверхности шел очень яркий свет, и от этого было очень трудно заставить себя открыть глаза, но чарующий, как у сирены женский голос звал его по имени — мягко и настойчиво.
Первым возникшим образом — расплывчатым и подернутым болью, — стали яркие голубые глаза и темные блестящие волосы. В затуманенном мозгу Нила сразу же всплыло "Кейт", но потом память и зрение прояснились, и после болезненного укола горя этот образ растаял. Нил узнал красивую женщину с темными, как вороново крыло волосами, и сознание затопило волной мягкого спокойствия — почти такого же, какое бы принесло присутствие Кейт.
— Эл, — хрипло прошептал Нил. Он сжал ее руку, державшую его пальцы, чего он даже не осознавал, и Эл одарила его своей особенной улыбкой — доброй, сопереживающей и с легким налетом шаловливости, но в данный момент нетипично приправленной усталостью и волнением. Это осознание вызвало в мозгу Нила вспышку воспоминаний, и он подскочил на постели. — Питер!
Испуганный, сдавленный крик и одновременно вопрос.
Уголки губ улыбающейся Эл приподнялись чуть сильнее. Странная реакция и почему-то успокаивающая. Эл кивнула на другую кровать в комнате.
— Он там.
В черепе ритмично пульсировала боль и от любого шевеления накатывали волны головокружения, но Нил все равно передвинулся, чтобы лучше видеть. Видимый на подушках профиль в четверть оборота без сомнений принадлежал Питеру, но трудно было соотнести этот мирный вид с собственными воспоминаниями о насилии.
— Насколько плохо? — напряженно спросил он.
— Небольшое сотрясение, ушибы и тридцать семь швов на руке, — послушно сообщила Эл. В ее ответе чувствовалось нечто терпеливое и монотонное, и это привело Нила к другому осознанию.
— Я уже об этом спрашивал, — медленно проговорил он.
Уголки ее губ вновь дернулись вверх.
— Всего четырежды, считая этот раз. День-два ты то приходил в сознание, то снова отключался, и это всегда было первым твоим вопросом. Врачи говорят, в твоей памяти еще какое-то время могут сохраняться пробелы, — Эл убрала с его лба непослушную прядку. На ее лице читалось легкое любопытство — и более глубокое волнение, словно она понимала, что всей истории она не знает, и у Нила могут быть серьезные основания ставить на первое место здоровье Питера.
Нил не собирался с ней делиться воспоминанием, которое, похоже, вновь и вновь вызывало у него внутренний раздрай. То, как нож опускался на незащищенную спину Питера и, вонзившись в нее, вибрировал, похоже, неизгладимо запечатлелось в его памяти — это были его единственные ясные воспоминания. Однако, они, очевидно, были неточны, поскольку в перечислении травм Питера не было никакого ножевого ранения в спину.
— Я не помню, — расплывчато пробормотал он, позволяя Эл интерпретировать это как дополнение к его предыдущим вопросам. Он снова глянул на Питера, и теперь неподвижность друга показалась ему зловещей. В груди что-то странно сжалось, словно он забыл, как дышать.
— Если раны не очень серьезные, то почему он... — Нил неопределенно махнул рукой, подразумевая то ли бессознательное состояние Питера, то ли вообще на его присутствие на больничной койке.
Эл слегка фыркнула и печально поджала губы.
— Врачи говорят, в основном, кровопотеря и нервное истощение. И я не знаю, когда он в последний раз ел, — по-матерински добавила она.
Разговор о муже стал словно магнитом — Эл встала и, мягко ступая, отошла ко второй кровати. Выражение ее лица смягчилось — она посмотрела на мужа, проверяя, как он. Убедившись, что все в порядке, она вернулась и вновь заняла свое место около Нила.
— Он просто... он не мог... — ее голос чуть заметно подрагивал. — Он не мог позволить себе расслабиться, пока врачи не сказали, что ты вне опасности. Они какое-то время за тебя волновались. Ты ни на что не реагировал, и пошли разговоры про повреждение мозга, про мозговой отек.
На кончиках ее ресниц повисла слезинка, и Нил потянулся к ней, чтобы смахнуть и не дать скататься по щеке.
Он сам не знал, делает ли он это ради себя или ради Питера, но ему очень не хотелось на ее лице видеть слезы — оно было рождено, чтобы улыбаться.
— Мне жаль, — беспомощно сказал он.
Он взял Эл за пальцы и успокаивающе сжал, а потом, поддавшись внезапному порыву, притянул ее руку к себе и поцеловал тыльную сторону ладони. Не в знак своей обычной галантности — это была лишь искренняя попытка выразить уважение и любовь, которые он испытывал к этой замечательной женщине.
Удар ножом, который он считал, что видел, наверняка имел свое объяснение, но Эл однозначно бы знала, если бы у ее мужа была бы в спине дыра, и если бы у Питера было серьезное ранение, здесь точно было бы куда больше мониторящих его состояние аппаратов и прочих медицинских принадлежностей, так что Нил "отпустил" тему.
— Последнее, что я помню, — проговорил Нил задумчиво, ибо события были у него еще как в тумане, — это, что я изо всех сил пытаюсь изобразить Санта-Клауса в доме русского мафиози. Как я добрался оттуда сюда?
— Питер влез за тобой... ну, не с крыши. По крайней мере, я так не думаю.
Они оба представили, как Питера ныряет с крыши в дымоход, чтобы достать своего пропавшего партнера. Эл потрясла головой, разгоняя картинку.
— Он был на этот счет не очень информативен. Кажется, его точные слова были "так что, я влез и вытащил его оттуда".
Нил не стал качать головой, боясь, что от такой рьяной гимнастики она может вообще отвалиться.
— Не слишком вразумительно. В любом случае, я не думаю, что взмах значком и строгий взгляд могли произвести на русского мафиози сильное впечатление. Не говоря уже о том, что это слишком прямолинейно. — Но поймав изменившееся выражение Эл, он быстро добавил: — Хотя ход был определенно успешен. В простоте самая гениальность.
То, что он торопливо "сдал назад" нисколько не уменьшило обеспокоенности на лице Эл, и Нилу снова стало не по себе.
— Эл, в чем дело? Что-то не так, да?
Видя на лица Нила нехорошие предчувствия, Эл поспешила его успокоить.
— Нет, ничего такого. С Питером все будет хорошо, я тебе обещаю.
Но пальцы, крутившие обручальное кольцо, рассказывали другую историю. Нил схватил Эл за руку, останавливая это нервозное движение.
— Расскажи мне, пожалуйста. Я хочу помочь.
Эл на мгновение опустила голову на сомкнутые руки и медленно выдохнула.
— Наверное, ничего серьезного. Просто Риз показался мне таким...
— Хьюз был здесь? — прервал ее Нил с некоторым трепетом, вспоминая о своих нелегальных деяниях последних дней.
— Да, и он был очень мрачен.
— Как ты это определила? — тут же стрельнул вопросом Нил, вложив в него точно соответствующую долю скепсиса.
Эл прижала к губам кончики пальцев, скрывая улыбку.
— Нил, — с притворной серьезностью упрекнула она.
— У него по умолчанию мрачный вид, — кротко уточнил тот.
— Ну, в последние дни это действительно так, — Эл скорчила гримасу. — Он хотел поговорить с Питером, но когда он пришел в первый раз, то врачи его не пустили — они занимались рукой Питера. А во второй раз Питер спал. Риз вошел, сердито посмотрел на него, пробормотал что-то насчет твоего плохого влияния и ушел.
— Эл, я уверен, нет причин волноваться. Мы же говорим о Питере. Он любимчик Бюро — агент Бёрк "Всё по правилам". Разве он может серьезно проштрафиться?
— Он изменился, — и они оба услышали в ее словах подтекст "ты изменил его". — Сейчас он идет на большие риски и "гнет" правила в стороны, как никогда раньше.
В первый момент эти слова вызвали у Нила чувство эгоистичного удовлетворения — он испытал облегчение, что их партнерство изменило не только его самого. Работа с Питером заставляла его взрослеть, вынуждала встречаться лицом к лицу с последствиями своих прошлых поступков и задумываться о последствиях будущих, не последним из которых было возможное разочарование в нем самого Питера. Но это удовлетворение быстро истаяло, и Нил потер глаз ребром ладони, пытаясь затянуть время. Он не знал, что сказать. Несмотря на свое легкое замечание о приверженности Питера правилам, Нил знал, что тот всегда покрывал его там, где официальные правила диктовали противоположное. Даже после катастрофы с алмазами он и то отнеся к Нилу с точки зрения презумпции невиновности. И узнав в воре его, не влетел ураганом с ордером, а дал шанс объяснить свой поступок. Кроме того, он никому не сообщил о пулевом ранении Нила, хотя по закону обязан был это сделать.
Питер шел на многое, чтобы защитить Нила, но это была улица с двусторонним движением, потому что Нил твердо был настроен не допустить, чтобы Питер на его глазах вновь пострадал.
Наконец Нил дрожаще втянул в себя воздух.
— Прости, — совершенно несоразмерно произнес он.
К его удивлению Эл тут же мягко улыбнулась и покачала головой.
— Здесь не за что извиняться. Питер всегда относился к своей работе с беззаветной страстью, но сейчас он... — Эл сделала паузу, подыскивая подходящие слова, — ... ею наслаждается. И твой феноменально высокий процент раскрываемости уж точно не вредит его репутации. Вы друг другу подходите, — закончила она.
— Если возникнет какая-то проблема, я ее решу, — поклялся Нил, но впечатление несколько подпортил его зевок.
Эл тепло ему улыбнулась.
— Засыпай, дорогой. Я уверена, что все образуется. — Она посмотрела на часы у себя на руке. — Время посещений почти закончилось, скоро мне придется уйти.
Нил боролся со сном, опасаясь, что память не сохранит этот разговор — что отключение сознания тоже сметет его, как все предыдущие, но сон накатывал с совершенно непреодолимой силой, и Нил, в конце концов, сдался.

* * *

Когда Нил проснулся в следующий раз, у него не заняло много времени сориентироваться. На улице было темно, но это не означало, что внутри тоже царила темнота. Рассеянный свет давали и разные аппараты в палате, и непрерывно мелькающие проблесковые маячки "скорых" на улице.
Нил вспомнил разговор с Эл и как раз поздравлял себя с выздоровлением от амнезии, когда в его мысли врезался знакомый голос:
— Ты рассказывал мне об ограблении музея д'Орсе.
— Нет, не рассказывал! — инстинктивно и немного панически парировал Нил, потому что в его памяти явно сохранились не все имевшие место разговоры. Потом он с опозданием понял, что не то отрицает, и торопливо добавил: — Нет, я не... имел к этому никакого отношения.
Он сел на кровати и повернулся лицом к своему лучшему другу и партнеру, который сидел на краю своей постели и болтал ногами как школьник-переросток. Питер был бледным, лицо осунулось, на щеках трехдневная щетина. Он выглядел ужасно, но это было самое замечательное в мире зрелище, которое Нил видел за последние дни.
— Пользуетесь состоянием раненого человека, агент Бёрк? — шутливо пожаловался он.
Питер шаловливо ухмыльнулся.
— Ты становишься таким очаровательно болтливым, когда тебя накачивают до бровей. Даже не представлял, что от тебя можно услышать столько интересных анекдотов.
Нил шлепнулся обратно на подушки.
— Могу рассказать тебе сказку на ночь, если пожелаешь. Для нашей маленькой "пижамной вечеринки" будет как раз в тему.
— Эй, это не я придумал, а Эл. Это она сказала положить нас так, чтобы она могла нас обоих одновременно видеть.
Нил начал тереть виски, пытаясь унять непрекращающуюся головную боль, и Питер молча и пристально смотрел на него, отмечая, как бессонные ночи отразились на его лице "синяками" под глазами, а из-за усталости обострились скулы.
— Как ты? — спросил он, не особенно ожидая прямого ответа.
Как и ожидалось, от его заботы отмахнулись.
— Не тебе меня об этом спрашивать, — Нил обвиняюще ткнул в Питера пальцем. — У меня в памяти застряло одно очень стойкое воспоминание, что ты погиб. Так что, это я должен у тебя спрашивать.
Питер добродушно закатил глаза.
— Нил, в 54-й раз...
— Не преувеличивай. Эл сказала, что я переспрашивал всего 4 или 5 раз.
— Ее не было здесь первые 50. Так что, в 55-й раз: я в полном порядке.
Нил втянул в себя воздух и вынужден был подавить кашель, который тут же поднялся в захрипевших легких. Видимо, сидение в старом дымоходе не слишком хорошо отражалось на дыхательной системе.
— 37 швов и сотрясение — это не полный порядок. Ты максимально далек от "порядка" и ведешь себя раздражающе.
Питер выгнул бровь.
— А это что еще значит? Я даже не понимаю, о чем ты.
— Это значит: почему я помню тебя с ножом в спине? — Нил гордился, что у него ни разу не дрогнул голос.
— Поскольку для тебя в твоем ослабленном психическом состоянии слов явно недостаточно, то, возможно, поможет кое-что зримое, — Питер перегнулся, сдернул что-то со спинки стула и бросил этим предметом в Нила.
Нил поймал его на чистом инстинкте: картинка перед глазами у него все еще расплывалась и не позволяла проследить летящий объект. После мгновения озадаченности, он узнал кожаный предмет в своей руке: это была кобура Питера. И в самой крепкой ее части, где ремни накладывались друг на друга, пальцы нащупали глубокую впадину.
Сердце Нила глухо застучало о ребра, и он серьезно встретился взглядом с другом.
— Слишком близко, Питер.
Тот невозмутимо пожал плечами.
— Это было не так опасно, как, вероятно, выглядело. Я в тот момент и так падал, и это нивелировало большую часть ударной силы. Но везение это было или умение — неважно. Все нормально.
— Ничего не нормально. Черт подери, Питер! Я думал, что ты мертв, — разговор был не из тех, что Нил желал вести, лежа в постели. Ему ужасно хотелось сбежать, все мышцы буквально напряглись в ожидании. Он не хотел ничего чувствовать — только ветер в лицо и гулкий топот собственных ног. Нил перекинул ноги через край кровати, желая хоть немного подвигаться, но волна головокружения стерла все возможности даже просто походить по комнате, и он вынужденно застрял в положении, которое отзеркаливало позу Питера.
Нил заставил себя встретиться с ним взглядом, позволяя прочесть, что для него значило думать, пусть и ошибочно, что Питер мертв. Искренняя боль и опустошение на его лице заставили Питера отвести взгляд и неловко кашлянуть.
— Слушай, Нил. Со мной все в порядке, — он вытянул обе руки в стороны, желая показать, что здоров, но сильно подпортил эффект, невольно вздрогнув при движении от боли.
— На этот раз, — многозначительно добавил Нил.
Обладатель квадратной челюсти на противоположной кровати звучно скрежетнул зубами.
— Что ты хочешь этим сказать?
Нил довольно долго молчал. Он, словно физический вес, чувствовал на себе пристальное внимание Питера: давящее и успокаивающее одновременно. Питер всегда источал силу тяжести, которая стаскивала Нила с его беспокойной орбиты на более устойчивую тропу, но то, что Нилу хотелось сказать, могло все испортить, и внезапно ситуация показалась ему очень хрупкой: как будто вся его жизнь стала карточным домиком на краю утеса, и уже начал подниматься штормовой ветер.
— Все это дело с партнерством несправедливо по отношению к тебе, — сказал Нил, и когда это не вызвало никакой реакции, вызывающе добавил: — И по отношению к Эл тоже, — последнее было грязным ударом, ниже пояса, и Питер вздрогнул, чего Нил и добивался.
— Пытаешься от меня избавиться, Кэффри? — Питер явно крепко взял себя в руки — его голос был тщательно выверен и лишен интонаций.
— А кто бы не? — Нил решил немного разрядить обстановку.
Питер раздраженно фыркнул.
— Наверное, сотрясение подпортило тебе мозги сильнее, чем мне казалось.
— У всех других агентов партнеры — профессионалы и носят оружие. Им есть чем прикрывать другу спину при опасности, — настойчиво сказал Нил, желая во что бы то ни стало дойти до сути.
— Нил, мы работаем в "Белом воротничке", а не в коралле "О-Кей"¹. В 99% случаев мы получаем предупреждение об опасности. И у нас есть подкрепление в виде Дианы с Джоном, а то еще и целой команды спецназа.
Нил и хотел бы остановиться, но внутри у него сгорел предохранитель и выбило "пробки" — и все его самые страшные страхи полились наружу с такой силой, что с ними ничего невозможно было поделать. Нил ненавидел кому-то открываться, но то ли все дело было в лекарствах, которыми его накачали, то ли так сработал переход от опасности к защищенности — все его эмоциональные защиты посыпались каскадом, как домино.
— Я это знаю. Но я все равно обуза, и когда ты фокусируешься на том, чтобы защитить меня, то можешь не заметить того, кто нападает на тебя со спины.
Эмоции Нила, кажется, непривычно швыряло туда-сюда, и Питер постарался сохранить атмосферу обыденности дабы дать ему опору и успокоить страхи.
— Ловить плохих парней — моя работа, помнишь? Меня учили служить и защищать.
— Мне казалось, девиз ФБР — "Верность. Смелость. Честность", — с притворным недоумением нахмурился Нил.
— Ты упускаешь суть — я могу гладить себя по животу и похлопывать по голове одновременно. Одно другому не мешает, — рука Питера запротестовала против наглядной демонстрации, и он отказался от дальнейших попыток.
— Это один из твоих завораживающих талантов, но, может быть, суть в том, чтобы тебе не было обязательной необходимости его задействовать, — сказал Нил.
Питер издал многострадальный вздох терпеливого человека. Он мысленно пробежался по списку симптомов сотрясения мозга и затормозил на депрессии. Нил стер со своего лица всякое выражение, но сгорбленные плечи выдавали страдание.
— Нил, я знаю, что твой IQ выше, чем госдолг большинства развивающихся стран, так что прекрати вести себя как идиот.
Нил задумчиво наклонил голову к плечу.
— Я думаю, где-то там есть комплимент, но он весь затерялся в оскорблениях.
— Ну, должен же я был чем-то привлечь твое внимание. А теперь молчи и слушай. Самое первое и самое главное: на случай, если у тебя есть какие-то иллюзии, пистолета ты не получишь. Ты всегда будешь моим невооруженным партнером, и это не обсуждается.
— Это... — Питер поднял палец, призывая к сдержанности, и Нил снова захлопнул рот.
— Лучшее оружие, которое у тебя остается после того, как подводит язык — это твои изумительно быстрые ноги. Беги, как будто за тобой черти гонятся, и доверь мне прикрывать твою спину.
— Но...
— Я сам смогу о себе позаботиться, поверь, — быстро отверг грядущее возражение Питер. — И второе: я не собираюсь отдавать тебя кому бы то ни было в партнеры.
— Питер, это...
— Нет, — на сей раз потребовалось поднять уже всю руку, чтобы Нил, надувшись, все-таки смолк. — Что в выражении "молчи и слушай" тебе неясно?
"То, что ты всерьез думаешь, что я замолчу". Нил закусил губу, чтобы не выдать это вслух, но не удивился, когда Питер ему парировал.
— Я все слышал.
— Я ни звука не произнес.
— Тебе и не надо: я и так знаю, что ты подумал.
Нил глубоко вздохнул, но дыхание перехватило, и зуд в груди стремительно превратился в приступ "дерущего" кашля. Легкие буквально отказывались функционировать, и Нилу не удавалось получить ничего даже отдаленно напоминающего порцию кислорода. От боли он свернулся в клубок, прижал руки к больному боку, подтянул к груди колени.
Матрас рядом прогнулся, и в ухо скомандовали:
— Дыши, Нил, дыши!
Нил ощутил на спине руку — и она не двигалась, а только "заземляла" его все то время, пока мир медленно и болезненно возвращался обратно в фокус, и Нил не смог наконец судорожно втянуть в себя воздух. В руку ему втиснули стакан, наказав пить, и жидкость в конце концов успокоила раздраженное горло. Покончив с питьем, Нил осторожно распрямился, тщательно следя, чтобы каждый вдох был медленным и неглубоким.
Питер дал ему время прийти в себя, отмечая при этом, что спина под его рукой все еще заметно напряжена. Становилось ясно, что Нил чувствует себя ответственным за то, что жизнь Питера подверглась смертельной опасности — и непривычный к тому чувству, не слишком хорошо с этим справляется.
Обычно Питер только приветствовал эмоциональное взросление друга, но сейчас нечестно было позволять ему и дальше чувствовать себя виноватым. Как только он почувствовал, что Нил способен к восприятию, он осторожно развернул его снова лицом к себе.
— Давай проясним раз и навсегда: это не твоя вина. Ты не виноват в том, что я пострадал. И не виноват в том, что я оказался во все это втянут.
Он увидел, что попал в точку: Нил захлопнул рот и откинулся назад, но за него говорили глаза — они были широко раскрыты, и в них сквозили противоречивые чувства.
— Нил, эту катавасию устроило ОПД, а не ты. И меня бы рано или поздно все равно втянули. И я виноват в том, что Кондрон смог тебя захватить. Мне не следовало вообще оставлять тебя одного. Я хотел только позвонить Эл и дать тебе возможность отдохнуть, но это моя вина. Кроме того, я совершенно уверен, что они не покончили со мной только благодаря тебе. Они однозначно не собирались оставлять в живых свидетеля, а ты от меня их увел. И я даже не узнал об этом, поскольку был без сознания.
В растерянно-задумчивом взгляде выразительных глаз Нила вновь появилась вина. Питер решил, что пора пресечь эту нетипичную уязвимость Нила в зародыше.
— Я не хочу никакого другого партнера. Мы хорошо работаем вместе и... я доверяю тебе прикрывать мою спину, с оружием ты или без него. О, нет, не забивай себе этим голову, — проворчал он при виде проявившегося на лице Нила самодовольства.
Тот поднял руку, как прилежный ученик в классе. Питер устало показал жестом:
— Да, ты можешь сказать. Что?
— Больно было?
— Немножко.
Понимающе ухмыльнувшись друг другу, они какое-то время сидели в молчании. Больничные кровати были высокими: ноги Нила не доставали до пола, и он в убаюкивающем темпе ими покачивал. Дышать теперь было легче — после сентиментальной поддержки Питера грудь перестало так удушающе сдавливать. Нил понял, что даже не осознавал, насколько его парализовала ноша вины и страха, пока ее не сняли с него. Ему хотелось погреться в лучах облегчения, но вспомнив тревоги Эл, он осознал, что преждевременно считать дело закрытым. И решил подойти к проблеме окольным путем.
— Так или иначе, — протянул он, показывая, что хочет сменить тему, — у меня будут большие неприятности?
Питер оторвался от изучения пола и поднял глаза на Нила.
— Никаких не будет, я все прикрыл. Не о чем волноваться.
— Тогда что насчет тебя? У тебя большие неприятности?
— С чего ты взял, что у меня неприятности? — парировал Питер.
— Эл.
— А Эл с чего решила, что у меня неприятности?
— Хьюз.
— Хм, а с чего Хьюз... о, я понял, хорошо, — Питер вскинул руки в жесте капитуляции. Он начал было говорить, но резко закрыл рот и с удрученным выражением начал заново: — Признаю, какое-то время мне не быть любимым агентом Хьюза.
И, поскольку Нил лишь продолжал выжидательно на него смотреть, с неохотой продолжил:
— Ну ладно, возможно, мне сулит официальный выговор, ничего такого ужасного.
Беспокойство на лице Нила сменилось более сильной эмоцией — осуждением.
— Это нечестно. Я пойду к Хьюзу и расскажу ему, что было на самом деле — скажу, что ты ни в чем не виноват.
Питер возвел глаза к потолку, прося небеса дать ему сил.
— Не могу поверить, что я это говорю. Боже меня упаси не поддержать твой исключительный приступ честности, но ты выбрал для него крайне неудачный момент. Не рассказывай никому про кражу алмазов. Дай, я сам с этим разберусь.
Нил невинно округлил глаза:
— Значит, ты не собираешься честно говорить с Хьюзом.
— Конечно, собираюсь, — рявкнул Питер. — Я расскажу ему правду. Просто... — с ощутимым сопротивлением добавил он, — просто не всю. О, убери с лица это выражение!
— Но я так горжусь тобой, юный падаван².
Питер в ответ невольно ухмыльнулся и потом предупредил:
— Не стоит. Увиливание не ты изобрел.
— Так, что ты собираешься ему сказать?
Питер спрыгнул с кровати Нила и налил себе стакан воды. Ему требовалась минутка, чтобы собраться с мыслями. Им нужно было согласовать версии, но поскольку это шло вразрез с установкой "не поощрять Нила говорить двусмысленно", Питер решил сохранить его версию максимально правдивой.
— Ты сказал мне по телефону, что плохо себя чувствуешь, я заглянул узнать, как ты, и застал тебя в процессе похищения продажными агентами ОПД в их собственных низменных целях. Когда я героически попытался вмешаться, то получил ножом за свои труды. Агенты бросили меня умирать и повели тебя на улицу, где их нагнало собственное прошлое, и они погибли в некой перестрелке. Ты, разумеется, почти ничего не помнишь из-за, к несчастью, полученного сотрясения. Ты бродил по улицам, плохо соображая, когда тебя обнаружили люди Шоровоского и от величайшей доброты души забрали с собой, чтобы оказать тебе медицинскую помощь.
— Что, серьезно? — прервал его Нил, впервые удивившись с момента начала рассказа.
— Да, добрые самаритяне, их у нас много. Они уложили тебя в постель, чтобы ты отоспался. Ты проснулся, все так же плохо соображая, и по какой-то необъяснимой причине решил "спикировать" в дымоход.
Нил проанализировал версию, мысленно проверяя ее на слабые места, и ему не потребовалось много времени, чтобы найти таковое.
— Питер, история достойная, но что насчет алмазов? Бюро будет и дальше искать того, кто их украл.
Уверенность Питера осталась непоколебимой.
— Шоровоский, добросовестно заблуждаясь, купил их у агентов ОПД. Узнав, что они украдены, он тут же передал их представителю закона — то есть мне.
— Он действительно тебе их отдал? — Нил жалко потряс головой. — Удивительно, сколько всего можно пропустить, когда застреваешь в дымоходе.
— Да, алмазы вернулись на свое законное место, так что дело более или менее закрыто. Вора никто уже не ищет.
— Питер, — с высочайшим восхищением проговорил Нил. — Это блестяще. Падаван стал мастером-джедаем.
— Просто помни, что твоя роль здесь — невинная жертва, — предупредил Питер, зная, что когда его друга втягивают в махинации, тот имеет тенденцию начинать импровизировать.
— Понял: невинная жертва, — с энтузиазмом закивал Нил, но потом резко прекратил, поскольку его мозги, кажется, отвечали тошнотой на любое движение.
— Любой щекотливый вопрос — и ты ссылаешься на амнезию. И давай проясним: я ни в коей мере не потворствую кражам алмазов или вообще каким-либо кражам. Я просто не дал тебе попасться за то, в чем ты не виноват.
Питер глянул на часы на ночном столике.
— Уже почти четыре утра. Скоро нас придут будить к завтраку. Надо нам хоть немного поспать.
— Я не устал, — запротестовал Нил.
— Что обычно и случается, когда весь день спишь. "Биологические часы" летят к черту.
Питер помог не особенно сопротивляющемуся Нилу забраться под одеяла. Потом он выключил свет, что уменьшило освещение до уровня сумерек, и забрался в свою кровать. Однако спать он был склонен не больше, чем Нил, и между ними завязался обрывочный разговор, который то затихал, то вспыхивал в рассветном утре.
Во время очередного затишья Нил рассматривал потолок, сравнивая светотени со своим любимым абстракционизмом, когда с другой кровати донесся задумчивый голос:
— Если бы ты решил строить догадки, то что бы сказал обо всем этом: о матрешках, о музыкальной шкатулке? У тебя наверняка есть теория.
Нил видел, что Питер не закидывает удочку — ему было просто искренне любопытно и интересно мнение Нила.
— Здесь должна быть связь. Реальной теории у меня нет, но я выскажу свою наилучшую догадку. Связь, похоже, это Россия. Когда нацисты во время Второй мировой в нее вторглись, русским пришлось где-то прятать свои предметы искусства и ценности от грядущего расхищения. Возможно, шкатулка и матрешка содержат "ключи" к местонахождению одного из этих хранилищ. — Нил задумчиво почесал нос. — Но я могу быть и совершенно неправ. Возможно, там сведения о личности какого-нибудь шпиона "холодной войны".
— Шпионская авантюра времен Джеймса Бонда? Неплохая была бы смена декораций. — Да, Нил, конечно, обладал смелостью и щегольством Джеймса Бонда, но Питер не собирался делиться с ним этой ценной информацией. Он услышал зевок с противоположной стороны комнаты и тепло улыбнулся, надеясь, что Нил наконец засыпает. Держи карман шире. Всего через минуту до него снова донесся голос Нила.
— Так почему ты у Хьюза в черном списке? — Нил проигнорировал уничтожающий взгляд с другой кровати. — Да ладно, рассказывай. Ты же знаешь, что все равно придется, или я просто спрошу Диану или Джонса. А, может, даже самого Хьюза.
Питер издал удивленное хмыканье, но он знал, насколько упорно Нил может добиваться желаемой информации, и сдался.
— Ладно. Возможно, я ослушался его приказа, когда пошел к Шоровоскому.
Возликовавший Нил чуть не запрыгал по кровати.
— Какой ужас. Такое презрение авторитета.
— Сказал необычайно хорошо одетый котелок, обзывая чайник закопченным, хотя сам не белее.
— Кроме того, ты ничему у меня не научился. Где хитрость, элегантность, тонкость подхода? Ты отправился стучать в дверь русского мафиози, как бульдозер по асфальту. До сих пор не могу поверить, что ты просто заявился к нему, размахивая значком и оповещая всех, что ты агент ФБР.
На лице Питера отразилось раздражение, но одновременно было видно, что он развлекается
— Не у всех в запасе куча разнообразных личностей с соответствующими фальшивыми удостоверениями.
Увидев, что Нил как бы случайно уставился в потолок с видом полнейшей невинности, Питер, смиряясь, вздохнул.
— Ну и сколько их у меня, Нил?
— Всего одна или две — ну, ты понимаешь, на экстренный случай. Если тебе вдруг снова понадобится податься в бега.
Это был личный способ Нила прикрыть ему спину, и Питер не стал продолжать тему.
— Ну, тебе повезло, что я все-таки к нему заявился потому, что иначе тебя бы могли в результате подкоптить до хрустящей корочки. Серьезно, ты же мог навечно остаться в том дымоходе. Забавно, учитывая, что ты всех убедил, что очень умен. Я встречал леммингов с лучшими инстинктами выживания.
— Я знал, что ты меня найдешь, — сонные нотки в голосе Нила говорили о том, что тот наконец засыпает.
Но Питер не смог удержаться от легкого скепсиса:
— Ты думал, что я мертв!
— И все равно знал, что ты меня найдешь. — Это были открытые слова, сказанные без задней мысли, и при всей их нелогичности они были очень правдивы. И настолько демонстрировали безоговорочное доверие, что у Питера перехватило дыхание и встал ком в горле.
Из-за раненной руки он не мог перевернуться на бок, поэтому он снова сел и вгляделся в другую кровать. Он наблюдал несколько минут, но свернувшийся в расслабленный клубочек Нил так и не пошевелился.
— Я всегда буду находить тебя, Нил, — тихо произнес Питер.
Когда-то это могло быть угрозой, но сейчас в этом утверждении не было ни капли самодовольства или желания первенства. Это было обещание, что есть человек, который всегда будет прикрывать ему спину. Человек, которому Нил небезразличен настолько, что он будет искать его, даже если тот сам не будет осознавать, что потерялся. Нил чувствовал, что веки слишком налились тяжестью, чтобы открыть глаза и показать Питеру, что он понял значение его слов, поэтому он лишь завернулся в их тепло и безопасность, как в одеяло, и провалился в сон.

---

¹ Питер делает отсылку к событию, известному как "Перестрелка у корраля О-Кей".
Перестрелка у корраля О-Кей (Gunfight at the O.K. Corral) — одна из самых известных перестрелок в истории Дикого Запада. Произошла в три часа пополудни 26 октября 1881 года в городе Тумстоун на Аризонской территории.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Перестрелка_у_корраля_О-Кей
² Отсылка к вселенной "Звездных войн". Падаван (Padawan (англ.), студент-падаван или ученик джедая на основном языке ребёнок, или, в некоторых случаях, взрослый, который начинает серьёзные тренировки под руководством рыцаря-джедая или мастера-джедая, который выбирает ученика из числа джедаев младшего ранга.
https://starwars.fandom.com/ru/wiki/Падаван

запись создана: 25.10.2022 в 23:04

@темы: White Collar, фики, мои переводы

---

Аудиокомментарии - Pilot - сериал "Белый воротничок"

Пост моего пересказа аудиокомментариев к пилотной серии (1.01). Участвуют: Джефф Истин, Мэтт Бомер, Тим ДиКей, Тиффани Тиссен и Вилли Гарсон.
Мои личные комментарии и перевод отмечены курсивом.

Читать

Я не настолько понимаю со слуха, чтобы просто слушать, и в качестве подспорья использую автоматические субтитры youtube. Хотя частью даже это не помогает, и я вынуждена некоторые куски опускать.

Побег Нила из тюрьмы.
На экране Нил бреется безопасной бритвой. Истин говорит, что бритва была очень тупая. Мэтт рассказывает, что он, несмотря на это, тогда сильно порезался. Монтажеры подредактировали кадры, но у него самого был глубокий порез и сильно шла кровь.
Истин хотел сделать первые 10 мин в молчании, как кивок "Дуэли" Спилберга. Они обсуждали это со студией.
Тюрьму снимали в реальной нью-йоркской тюрьме.
Нил выходит на улицу - "Love this my first real beauty shot of Neal Caffrey". (Истин, вроде)
Нил в аэропорту - дождь накрапывает.
Нил едет на угнанной машине - Мэтт говорит, что это снимали на "зеленом экране".
Питер в банке, вскрытие сейфа, взрыв.
Истин говорит, что они долго думали, каким образом представить Питера. Ему очень нравится беззвучное напряжение сцены - непонятно, что происходит, но ощущается, что это что-то очень-очень важное.
I like this guy (про Питера) - Мэтт говорит. Ему вторят.
Истин говорит, что все эти drop 2, drop 3 - придуманы из головы, он без понятия, что это такое. Тим ему отвечает, что он может объяснить, но не хочет.
Мэтт говорит, что у Тима здесь длинные волосы, Тим говорит, что у них у обоих.
Питер ругается после взрыва, все смеются. Обсуждают, что Шариф (Джонс) здесь с бородкой. Тиффани говорит, что ей это нравится.
Истин говорит, что сейчас будет его любимая реплика. "Кто из вас учился в Гарварде?" Все хихикают.
Появление Дианы. Истин говорит, что Марша вернется во втором сезоне.
Питер ищет Нила.
Истин называет актера, который играет маршала, на экране guest star Марк Шеппард, он тоже его упоминает, и говорит, что им повезло его заполучить.
И снова тюрьму снимали в реальной тюрьме.
Питер просматривает записи Нила в тюрьме. Держите в уме, что борода настоящая, говорит Истин. Мэтт говорит, что это было первое, что с ним снимали (ну, оно и понятно - борода дальше не нужна)
Книга посетителей с именем Кейт - реквизит, который им понадобился в последнюю минуту, его "покрасили" чайным пакетиком, чтобы придать вид старого.
Хихикают над записью последнего визита Кейт к Нилу - мол, выглядит, как "ты купи яйца и молоко".
Питер находит Нила. Арест.
Вид сверху, машины ФБР останавливаются у дома Кейт.
Истин говорит, что это взято из "Аферы Томаса Крауна", ремейка, который они купили у Sony (права, наверное). Мэтт этому поражается.
Нил сидит с бутылкой, Питер идет сзади. Тим говорит, что это была одна из сцен прослушивания (audition).
"This is definitely one of the highlight scenes for me between you, guys" - говорит Истин. (Это определенно одна из самых знаковых сцен между вами, ребята)
Четвертая сцена за съемочный день, поздний вечер, но на Нила падает солнечный свет. Он искусственный. Сначала хотели снимать днем, но потом решили смухлевать. С бутылкой ошиблись - их потом завалили емейлами, что она не такая, как должна быть - не той формы. Тифани говорит, что да, точно, она раньше и не замечала. Мэтт говорит, что он видел, но никому ничего не сказал.
"This is such a critical scene, it was the first time you, guys, had ever been together in the series and sort of set the tone moving forward" (Истин). (Критически важная сцена, в первый раз вы, ребята, вместе в этом сериале, и есть вроде как потенциал двигаться вперед).
Нил хихикает над старым костюмом Питера и встает.
Making fun of your suits (Тиффани). (Издевается над твоими костюмами)
"I have to say, Jeff, I think I love the situation or a guy who's... you got four pages of two guys talking, knowing that one of them is being arrested right now, and they're quite familiar with each other". Тим (Должен сказать, Джеф, мне очень нравится эта ситуация, или парень, который... у нас 4 страницы парней, которые разговаривают, зная, что один из них вот-вот будет арестован, и они ведут себя, как близкие знакомые).
Момент, который меня очень цепляет, он такой пронзительный и теплый... Нил снимает с плеча Питера ниточку (перед этим на секунду показывая открытую ладонь, мол, я безопасен), шутка про костюм и классику, которая никогда не устаревает, улыбки.
Истин соглашается, что хорошая сцена.
Perfect five o'clock shadow, добавляет он. Имеется в виду, легкая небритость Нила. Мэтт говорит, что каждый день брал триммер одной и той же длины (ну, чтобы поддерживать эту небритость).
Питер и Диана.
Тим говорит, что был другой сценарий, где "он" хранил бутылку у себя. Истин добавляет, что "он" потом принес бутылку Нилу обратно в тюрьму. Мэтт говорит Yeah, I did love that.
Истин говорит Тиму, что это один из его любимых моментов у Бовина (режиссер)- когда камера следует за ним по крутящиейся двери. Тим говорит, что она была прикреплена к двери, все удивляются, и он поправляется, что только слышал об этом, так что не должен был говорить. (Речь о соединении сцен - Питер с Дианой в вестибюле и Питер у Нила в тюрьме)
Питер у Нила в тюрьме.
Фразу про разозленных канадцев, "которые разозлены настолько, насколько могут быть разозлены канадцы" вырезали, потому что этим сильно возмущались, хотя, как говорит Истин, большая часть его знакомых просто радовалась, что их включили... так сказать, "пригласили на вечеринку".
Разговор Питера и Нила продолжается, Истин говорит, что из него вырезали еще пару фраз про печенье (которое Нил присылал Питеру) и тому подобное.
Уже Истин говорит, что у Мэтта волосы подлиннее, тот соглашается, Тиффани говорит, что у обоих, у Тима тоже. Тим говорит "Мы оба были хиппи" (Yeah, both of us were hippies), Тиффани смеется.
Истин говорит, что ощущение, что это было очень давно. Тиффани говорит, что прошел почти год до съемок следующей серии.
Нил в своей камере.
По коридору идет огромный толстый охранник. Все с нежностью комментируют "а вот и Бобби", "люблю Бобби" и т.д. Истин говорит, что они хотят вернуть его во втором сезоне.
Мэтт говорит, что они как-то были на lunch break, и он (актер) сел за пианино и стал изумительно наигрывать джазовые импровизации на тему Christmas Carol.
Про срыв Нила в камере, Истин говорит, что разбитой лампочки не было в сценарии, она просто по ходу разбилась, но ему очень понравилось это добавление.
Им всем почему-то нравится фоновый тюремный вопль "да заткнись ты".
Питер сидит и думает над предложением Нила.
Тиффани говорит, что дом выглядит слегка по другому.
Питера показывают сверху за столом, и Истин говорит, что никто не понял, что Питер смотрит на открытки с днем рождения, которые присылал ему Нил (а я вижу только одну, с желтыми буквами). Вилли с юмором в голосе отмечает, что Берки регулярно едят много фруктов (в кадре слева большая ваза с фруктами). Тиффани со смехом подтверждает.
На экране Эл обнимает Питера со спины, и все трое издают одобрительные звуки. Истин говорит, что эта сцена использовалась для прослушивания.
"He cut his finger there" (Он порезал палец) - про Тима. (Мэтт, мне кажется - я местами с трудом различаю голоса без визуала)
"Yes, I did" - должен быть Тим, но я не узнаю его голос в этом моменте.
"I saw it on the tape" (я увидел это в записи) - Истин, по идее.
Речь о крупном плане Питера с обнимающей Эл: Питер поднимает руку к лицу, и там действительно видно ссадину на костяшке среднего пальца.
Это была последняя сцена пилота - в смысле, ее снимали самой-самой последней. А непосредственно перед ней, говорит Мэтт, была сцена с собакой (какая из - неясно. Но поскольку говорит Мэтт, можно предположить, что это та, где "ты гладишь мою собаку". Вроде у Мэтта других сцен с собакой не было)
Тим говорит, что ему нравится переход между сценами в камере и в доме Берков. Одна и та же музыка.
Истину нравится тот факт, что USA (компания, которая заказывала WC) сразу дала им 90 мин на пилот. Это позволило им с самого начала снимать иначе, не как обычную серию.
Тим притворно-возмущенно отмечает, как Эл хлопает Питера пальцем по носу (Look at the little nose pop) в конце сцены.
Нил выходит из тюрьмы.
Истин спрашивает Мэтта, как он называл браслет. You got a... candy. The candy (Мэтт).
Тиффани спрашивает у Мэтта, сколько этих браслетов было во время съемок. Он отвечает, что обычно они использовали один и тот же, а второй - в каких-то специфических обстоятоятельствах. Истин говорит, что они дадут ему новый во втором сезоне.
- Really? (Мэтт)
- Мы разработали дизайн (Истин).
- Наш спонсор - компания, производящая браслеты? - иронизирует Мэтт. Все смеются.
Истин говорит, что он будет nice, более гладкий.
- Меньше? - спрашивает Тиффани.
Истин отвечает, что он будет внешне, как итальянские часы (Italian watch).
Тим говорит, что вот сейчас будет забавно. Все с ним согласны.
Грязный отель.
Мэтт восхищается массовкой в этой сцене, а конкретно - колоритной дамой рядом с Нилом и Питером.
Тим говорит, что этого парня (владельца? администратора? отеля) звали Билл.
What do you say "Cowboy up" - Истин Тиму. Это Cowboy up ("не раскисай" в переводе Первого) считается фирменной фразой Питера, но я как-то не вижу, чтобы он реально ее часто произносил.
Тим повторяет следом Cowboy up.
Мэтт говорит, что this girl's amazing so much when I look her - это когда Нил коротко поворачивается к той колоритной даме.
Истин: I love her so much.
Тиффани говорит, что "она осматриват тебя с ног до головы" (she's checking you up and down).
Истин: Она не может решить, сьесть тебя или свою жвачку.
...
Мэтт: А Билл прислушивается. (к разговору Нила и Питера)
Комиссионка. Знакомство Нила и Джун.
Истин говорит, что это был реальный магазин, но названия не помнит. Тим говорит, что Snow Goose или что-то такое.
Истин про Дайан Кэролл: She is elegant and fantastic.
Мэтт: She is, I mean look at her.
Тиффани: She's beautiful and even more beautiful.
Мэтт: So classy, yeah.
Истин: This is so good that she is actually 23 years old.
Разговор Джун и Нила перекидывается на Девора, и Истин говорит, что Devore people связывались с ними (после выхода пилота в эфир, наверное), и он жутко перепугался, но они были в восторге.
Мэтт говорит, что вот здесь крутить шляпу его научил Джефф Истин.
Тим: Really?
Истин: Yeah. Он говорит, что много раз звонил Мэтту и говорил, что нужно еще попрактиковаться.
Тиффани говорит, что этот момент очень много раз использовали для промо перед премъерой.
Истин говорит, что они заранее не выбирали, какой хотят использовать, и он просто вышел в инет и выбрал этот.
Мэтт говорит, что конкретно этому "круту" его научил именно Джефф, когда он (Мэтт) сказал, что хочет сделать по-другому именно в этой сцене.
Питер узнает, что Нил переехал.
Истин говорит, что с запиской Нила был выверт, потому что она была сделана компьютерной графикой, но у них были проблемы с тем, чтобы ее прочитать. Мэтт откровенно изумляется.
Питер приезжает к дому Джун.
Истин говорит I love this great... reveals - заканчивает Мэтт (великие открытия). Все смеются.
Дом находится на углу Риверсайд драйв и 104-ой (Мэтт). Тим говорит, что он выставлен на продажу. За 25 миллионов.
Вилли вставляет, что это тоже часть "Белого воротничка".
Тим же (вроде) говорит, что справа в комнате стол для пинг-понга, за которым они много раз играли.
Питер впервые встречается с Джун, и Истин говорит, что это его любимый кадр с ней. И ему нравятся голубые стены в той комнате.
Питер выходит на крышу. Тиффани говорит "о эта шикарная (breathtaking) крыша".
Питер подходит к Нилу за столом. I love it (Истин).
Все похихикивают, пока Питер и Нил разговаривают.
Истин говорит, что это было холодное декабрьское утро. Мэтт говорит, что он скучает по съемкам в холодную погоду, поскольку они сейчас все снимают летом. Тиффани ему вторит.
Появляется внучка Джун, все ею восхищаются. Истин хвалит то, как Мэтт отлично носит фирменный шелковый халат.
Thanks, говорит Мэтт.
Появляется Джун с собакой. Тим говорит "Я так рад, что мы оставили (keep) это".
Истин спрашивает у Тима, пил ли он что-то из этой чашки (Питер пробует кофе Джун).
"Кофе", говорит Тим.
Нил спускается по лестнице к Питеру.
Тим говорит, что это была самая первая...
... сцена, которую мы снимали вместе, - радостно заканчивает Мэтт.
Истин говорит, что ему нравится фокус со шляпой (когда Нил ее надевает, завершая эффектный спуск).
Все похихикивают во время сцены.
Истин говорит, что в USA (ТВ сеть) переживали из-за этой шляпы - что люди при виде ее решат, что это ретро-шоу из 50-х. И из-за названия переживали тоже - что могут подумать, что "Белый воротничок" - это про священника. Тиффани изумляется и потом спрашивает, какие другие были варианты. Истин говорит, что было одно, которое ему очень нравилось...
"Отец Даулинг" - вставляет Тим.
... Mozzie and The Badge man (Badgeman - это нищий, но badge - это значок, бейдж. Т.е. человек со значком. Так же этим словом обозначают расплывчатую фигуру на фотохронике убийства Кеннеди. Подразумевается, что это безымянный полицейский, стрелявший Кеннеди - часть конспирологической теории. Я не знаю, что имеет в виду Истин. И не прикалывается ли вообще. Моззи же у них даже в основной состав не входил в первом сезоне. С другой стороны, конспирология насчет Кеннеди была в расширенном Пилоте - когда Моззи "тестировал" Питера на знание предмета. И повторилась еще в финальной серии), - продолжает Истин. Pros and Cons (За и против) - название, которое он ненавидел больше всего. USA тоже были не в восторге. Вилли говорит, что это как комедия про девушек-подружек... и примкнувшего к ним профессионального игрока в бейсбол, добавляет Тим.
Питер, Нил и Диана в аэропорту.
Истин говорит, что это классные виды терминала TWA (Trans World Airlines — авиакомпания США). В смысле, они там снимали.
Мэтт (вроде) говорит, что они потом возвращались туда еще раз в серии Майка Смита. Front Man - подтверждает Истин.
Нил знакомится с Дианой, начинает ей улыбаться, и все хихикают. Диана хвалит шляпу Нила, и Истин говорит, что он очень рад, что сюда была привнесена ирония. Что в фейсбуке есть целая группа, посвященная шляпе Нила Кэффри. "Вы знали об этом?" Остальные смеются, Тиффани говорит "Нет. Это забавно". Истин говорит, что там много членов.
Работа с книжками про "Белоснежку" на испанском.
Истин говорит it's my grandma's luggage - чемоданчики оч-чень старомодные. И не поспоришь - такая старинная матерчатая обивка внутри.
Вилли говорит, что даже чемоданчики выглядят classy - высшего класса.
Истин говорит, что это помогало work... дополняло картину, я бы сказала. Он рассказывает, как они с Бровин (режиссер Пилота) обсуждали, как снимать, и пришли в решению тоже снимать в стиле чистой классики (a real classic style). С помощью dolly shots - камера на тележке. "Обратите внимание, что в шоу нет ничего снятого неподвижной камерой, и нет снятого на высотном кране. Это все работа камеры на тележке".
Мэтт говорит, что да, они никогда не снимали на неподвижную камеру. В этот момент Питер на экране говорит Нилу "No dancing for you" ("Для тебя - никаких танцев", это про флирт Нила с Дианой), и Истин повторяет эти слова слово в слово с Питером. Они смеются. Тиффани говорит, что они еще часто переводили фокус [камеры] туда и обратно, и это тоже очень классически. Очень в стиле Стивена Спилберга.
Истин говорит, что Бровин была протеже Спилберга. Мэтт удивленно тянет "о-о". Истин продолжает, что такую шляпу, скорее, надела бы она, а не он, так что это из ее внутреннего лексикона.
Питер с Тони Филдом.
Восхищаются "тем парнем" - актером, которые играет Тони Филда (который привез книжки в США). Тим говорит, что он сейчас играет на Бродвее.
Разговор с Филдом продолжается, Мэтт говорит "You're a prick" (Ты самодовольный мерзавец) - про Филда, я думаю.
Истин говорит про Тима, что он в первый раз здесь коп, детектив. Агент.
Появляется "адвокат" Филда, Истин говорит, что ему нравится вентилятор на фоне. И "этот парень похож на адвоката? Скорее, на уличного бандита". Тим добавляет, что на адвоката определенного сорта он вполне похож. Идеальный кастинг.
Истин говорит, что здесь первый вклад Тима [в сценарий]. Это на моменте, когда Питер уходит по требованию адвоката: "Вы гнались за скорой, или они вас подвезли? Подняли палец?" Видимо, реплика придумана Тимом.
Нил, Питер, Диана - убийство Филда.
Нил смотрит на Диану, которая флиртует с девушкой. Все смеются от его выражения лица.
Нил комментирует, что он мол, думал, что у ФБР есть определенные правила. Питер говорит, что это у военных. "Мы не спрашиваем, нас не интересует".
Истин говорит, что это еще один момент, который его удивил. Его цитируют в большинстве обзоров. Тим уточняет, который. И Истин повторяет "we don't ask, we don't care".
Появляется Диана, и Истин говорит, что блузка Марши - желтая, потому что им пришлось прибегнуть к компьютерной графике и перекрасить ее. Network не понравился предыдущий цвет - оттенок оранжевого. (Боже, какие придиры!)
На экране Питер, Диана и Нил уже ворвались в кабинет Филда и обнаружили его мертвым. Питер в расстройстве требует скорую.
Мэтт говорит, что вот здесь он estabilished (определил, установил), что Нилу не нравится насилие и оружие. Показывают лицо Нила, и Тиффани добавляет "[его] начинает подташнивать" .
Питер, Нил и Диана снова изучают "Белоснежку".
Тим (?) говорит, что они очень долго снимали эту сцену (или не могли за нее взяться?) из-за paygo (насколько я поняла этот законодательный термин, речь о том, что расходы, выходящие за рамки определенного бюджета, должны быть компенсированы.)
Истин отмечает, как показывают вблизи глаза Нила и то, что он делает.
Они обсуждают цвет блузки Дианы, поскольку ту показывают вблизи.
Нил и Питер приходят в архив.
Истин говорит, что это при американском историческом обществе (архив?). I love this guy, говорит Мэтт про архивиста.
Истин рассказывает историю про Бронвин и актера, который играет архивиста. Что она хотела, чтобы он в начале сцены спустился по винтовой лестнице (которая мелькает в начальных кадрах), и за пару минут до того, как она должна была прийти и показать ему направление, он рассказал Истину, что у него на следующую неделе назначена операция на обоих коленях. Вилли добавляет, что в результате тому пришлось бегать туда-обратно по этой лестнице за чем-то забытым.
Нил изучает архивную облигацию.
Начала разговора я не понимаю, но потом Истин говорит, что все копии оригинальной облигации (видимо, сделанные для съемок) были уничтожены, и единственная оставшаяся осталась у него дома в рамочке, так что в итоге пришлось разбивать рамку и вытаскивать облигацию для пересъемок. И вообще повезло, что она у него осталась.
Нил говорит архивисту, что эта облигация у них лежит меньше недели, и тот нервно сглатывает. Истин почему-то в этом месте смеется.
Это половина серии. Так же на этом моменте заканчивается первая часть расширенного Пилота.
Мозговой штурм Питера, Дианы, Джонса и Нила по поводу Филда и облигаций.
Тим говорит, что это ведь не съемочная площадка. Истин подтверждает, что да, под ними Пятая авеню или Парк-авеню.
Он хвалит потрясающую (rocking) бородку Шарифа (Джонс).
Тиффани говорит I like it, Истин в ответ: почему бы тебе не отрастить такую. Тиффани смеется, что может так и сделает.
Вилли: Просто перестань бриться.
Тиффани сквозь смех: со всеми этими гормонами, которые я получаю ("которые меня сейчас накрыли"? Она вроде бы беременна была в тот момент?), может так и будет.
Истин говорит, что у Вилли была потрясающая бородка. Он выглядел как Evil Willy.
Да, говорит Вилли. Я выглядел как Виктор Буоно (я думаю, вот этот Виктор Буоно В английской версии есть фото с бородой. Только я не помню, чтобы Моззи с такой бородой был в 1 сезоне.). Все смеются.
Тиффани говорит, что ей нравится, что можно увидеть за окном городские огни.
Мэтт говорит, что вот маленький мячик из резинок (мячик из аптечных резинок), который он хотел. Тим говорит, что он kept it. Оставил и в следующих сериях.
Мэтт говорит да, ему сделали его за две минуты, и они оставили его потом для сцен в офисе.
Вилли говорит, что it's all my son wants - его сыну очень захотелось такой мячик, но они не представляют, где вообще можно достать эти резинки. Тиффани и Мэтт наперебой говорят, что они продаются, их можно купить.
Мэтт говорит I love this when you catch it when I throw it up ( Мне очень нравится, когда ты ловишь [мою мысль], когда я бросаю ее).
Тим: Yeah.
Вилли: Да, ребята, вы явно с этим разобрались/справились (you guys had worked that out obviously).
Мэтт (вроде бы) говорит, что это произошло на репетиции.
Истин подтверждает. И потом говорит, что получил много жалоб на стертые подошвы туфель Нила.
Мэтт с некоторым возмущением говорит I love it. И Тиффани одновременно с ним It's real!. Мэтт: I just want to say I love that.
Питер разговаривает по телефону с Эл.
Истин говорит, что ему нравится видеть, как внизу [за окном] едут машины. В более поздних сериях на этом месте большой фотозадник.
Одна из многих ночей "невозвращения домой" - комментирует Тиффани разговор Эл и Питера.
Истин говорит, что изначально на фоне [в доме Берков] звучала какая-то оркестровая музыка, но позже они обнаружили, что это [исполнение] Йо Йо Ма (знаменитый виолончелист) - самая дорогая музыка.
Тиффани сообщает, что ужин на столе, который ей пришлось сервировать - это на самом деле собачий корм, потому что его должна была есть собака. Вилли говорит, что было диковато видеть, как она его сервирует.
Мэтт говорит, что собаку зовут Phineas (Финеас) (возможно, по мультику "Финес и Ферб"), а Тиффани добавляет, что его персонаж зовут Сатчмо.
На экране показывают, как Сатчмо ест из тарелки. Тиффани говорит: "Да, это собачий корм. Вот почему вы не видите меня".
Питер и Нил в машине.
"O my gosh", - говорит Мэтт. "Это самая опасная сцена, в которой я участвовал (был встроен) в своей жизни" (this is the most dangerous scene I've ever built in my life).
Истин говорит, что да, Тим и Мэтт так говорят об этом, потому что это было a little crazy.
Мэтт говорит, что у них была камера, прикрепленная к передней части машины (to the front of the car), и камера, прикрепленная к окну. И они не видели (cannot see) куда едут.
Тим подхватывает, что вдобавок к камере в передней части машины, там еще были прикреплены прожектора, и в результате свет бил в лицо. И было трудно что-то разглядеть впереди - в Нью-Йорке, ночью и под дождем.
"And looking around the camera (И оглядываясь на камеру)", - вставляет Мэтт.
"И играя роль, - продолжает Тим. - И Бронвин Хьюз (режиссер) сидит на заднем сидении и дает указания нам и звукорежиссеру (sound guy). И просит выключить "дворники", а то от них идет скрежещущий звук".
Все чуть смеются, а Тиффани комментирует, что мол, чтобы таким образом уж совсем полностью тебя "ослепить".
Мэтт говорит, что эта сцена так же использовалась для их совместного с Тимом прослушивания.
Истин говорит, что ему интересно видеть это (эту сцену), потому что они столько раз смотрели ее вместе, сидя на оранжевых пластиковых стульях.
На экране Питер срывается на Нила (Нет. Не надо читать мне лекции об отношениях. Моя жена не меняла личность и не улетала из страны, чтобы сбежать от меня).
Ouch. Ouch, реагирует Истин. И "This stings" (как существительное sting - это жалящий укус, т.е. Питер причинил боль Нилу, поступил жестоко). Он говорит, что понятно, что это был откровенно низкий удар.
Yeah, говорит Тим. I feel so bad about that (я думаю, он про Питера говорит (того как раз крупно показывают на экране). Что Питер очень жалеет о сказанном).
Истин не помнит, шел вообще снег или дождь, только что была буря. Тим с чувством говорит, что это был холодный дождь (cold rain), и были ужасные [погодные] условия вдобавок к самой сцене. И добавляет, что где-то в этой паузе он вроде бы включил дворники.
I truly owe Tim my life, - говорит Мэтт. I mean this. I think he's gonna establish the trust between the actors, in fact he just saved my life. (Я обязан Тиму своей жизнью. Я серьезно. Я думаю, он установил доверительные отношения между [нами?] актерами, он просто буквально спас мне жизнь). Не уверена я в точности оригинала, но как есть...
"Позвони Доктору Филу", - говорит Нил на экране (на всякий случай - Фил Макгро́у более известный как Доктор Фил — американский психолог, писатель, ведущий телевизионной программы «Доктор Фил».)
И все наперебой говорят, что это еще одна фраза-добавление (от Тима или от Мэтта не ясно. От Тима, скорее всего).
Нил возвращается в особняк Джун и обнаруживает там Моззи
На экране Нил в темноте начинает подниматься по лестнице, потом, поняв, что здесь кто-то есть, снова спускается по ступенькам.
Мэтт говорит, что ему очень нравится и сама лестница, и красивейшая комната внизу. Истин говорит, что где-то здесь он должен взять трость - Мэтт подтверждает. Истин в шутку говорит, что писал в сценарии, что Нил должен взять трость и избить Моззи до бесчувствия. Мэтт смеется. (Ну и шутки у них!)
Нил с поднятой тростью медленно идет в комнату. It's a great shot here! говорит Мэтт.
Моззи подает голос, и Нил облегченно опускает трость. Вилли говорит, что цитата Гинзбурга совершенно неверная.
На экране крупным планом лицо Моззи, и Тиффани говорит "Посмотрите на эту улыбку!", а Тим добавляет (поскольку кадр сменяется на улыбающегося входящего Нила): "Посмотрите на это intro!" (intro - музыкальное вступление - я бы перевела как "антрэ" (посмотрите на это антрэ!). Вилли говорит, что это его собственные очки, потому что сценические они не смогли найти.
Тим говорит, что Моз, наверное, работает на ФБР (maybe Moz is with the FBI), у него кольцо на мизинце. Истин говорит, что оно породило множество теорий [у зрителей], что "ты и есть "человек с кольцом", Вилли". Тим спрашивает "Вилли или Моззи". "Моззи", уточняет Истин. И добавляет, что в этом подозревали и Тиффани, некоторые говорили, что это то самое кольцо. Тиффани говорит, что ей до сих пор говорят, что они с Кейт похожи. Вилли добавляет, что и спрашивают, значит ли это что-нибудь. "Нет, просто так получилось".
Сцена продолжается. Нил показывает Моззи поддельную облигацию.
Истин говорит, что обсуждал гардероб Моззи (с телебоссами?), они говорили, что Моззи тут выглядит как безумный ученый (demented professor).
Утро. Питер бреется и собирается на работу.
Тиффани говорит, что пришло время увидеть Тима, которому надо надеть футболку. Тим "Come on!" Вилли "Осторожнее на поворотах". B добавляет, что "это все компьютерная графика несмотря на личного тренера".
Истин помнит, что они с Тимом не один день спорили про этот момент.
На экране Питер оделся и ищет по комнате какую-нибудь подсказку насчет подарка Эл. Истин говорит, что Тиффани ему рассказывала историю этого фото. Рассказ подхватывает Тиффани - Питер на экране открывает ноутбук и камера показывает то самое фото - и со смехом говорит, что на фото она со своим реальным мужем, которому сверху приклеили лицо Тима. Само фото было сделано во время их "медового месяца" в Греции. Истин спрашивает у Тима, откуда вырезали его лицо. Похоже на времена колледжа. Тим говорит, что не знает, откуда - "просто мое лицо".
Питеру сообщают, что Нил вышел за пределы радиуса, он сбегает вниз и видит Нила и Элизабет внизу.
Истин говорит, что сцена очень хороша. Мэтт добавляет, что она была последней, которую снимали в пилоте.
Они молчат, пока Питер возмущается поступком Нила. Потом Нил говорит, что у Питера замечательная жена. Мэтт прыскает, Тиффани говорит "она мне нравится", а Истин комментирует, что эта сцена создала ему потом проблемы с телебоссами, потому что они настаивали, чтобы в сценарий каждой серии была вписана "сцена с вами троими, ребята. Мы любим Элизабет и Питера, и Нила вместе, и собаку с ними".
Сцена продолжается. Тиффани говорит, что у них ("в нашем доме") теперь другой диван. И вообще все поменялось. Книжные шкафы стоят по-другому. Истин соглашается и говорит, что интересно на это сейчас смотреть. Он пытается вспомнить, где эта сцена снималась географически. Мэтт сразу говорит, что это Клинтон, в Бруклине. Тиффани ему вторит, что да, это Бруклин. Бруклин-Хилл, уточняет Мэтт. К разговору подключается Тим и говорит, что они ведь туда еще возвращались в одной из последующих серий. В Home Invasion.
Тиффани говорит, что это замечательный дом, а Вилли добавляет "Слава богу, еще фрукты". Они смеются. Истин говорит, что телебоссы присылали ему цу (notes) ставить вазу с яркими фруктами. И он добавляет, что это не шутка, он несколько раз получал подобные сообщения. Тиффани говорит, что они действительно очень яркие. Вилли добавляет, что это была реклама здорового переваривания пищи.
Питер на экране разглядывает работу Голландца с его инициалами, которую принес Нил. Тим пытается вспомнить, какую фразу вписал туда Истин (имеется в виду расширенная версия пилота, там эта сцена немного длиннее). И вспоминает, что там был battleship ("морской бой". Когда Питер рассуждает, на что похожи мазки - "Кто-то играл в "морской бой"?"). Истин говорит, что да, в изначальной версии был "морской бой". Хотя там на него едва ли похоже. А потом кто-то указал, что h можно воспроизводить цепочками без зеркала (don't need a mirror to be repeatable).
В церкви. Встреча с Хэгеном
"This was a great location" (Это была замечательная локация), говорит Истин. Тим говорит, что это тоже одни из первых снятых сцен. "I think it was day one" (Я думаю, это был первый день), соглашается Истин.
Вилли спрашивает, где находится эта церковь.
"It's way a Lо-о-ower East Side" (Это Нижний Ист-сайд), - задумчиво тянет Тим. И добавляет, что его воцерквленная жена с детства знает эту церковь. Истин рассказывает, что они снимали уже на цифровую камеру, и это имело заметные преимущества в смысле постановки света. Нил, тем временем, на экране рассказывает священнику про искушения своего друга, и все хихикают.
Вилли говорит, что вот такие кадры показывают людям, что в Нью-Йорке есть такие местечки - типа "ой, а я думал, такие бывают только во Флоренции", а Нью-Йорк ими усыпан, и их можно обнаружить буквально у себя за уголом.
Истин говорит, что это была "добавка" (я бы сказала "замена", но в оригинале "addition") в последнюю минуту - изначально это была не церковь, а арт-галерея. Они искали что-то подходящее, пока line producer не упомянул(а?), что Нью-Йорк это город церквей, они же везде. "Мы остановились, посмотрели на одну и такие "О, а это имеет большой смысл". Истин говорит, что там потрясающая красота. И что у Марка Шеппарда, который играет одного из злодеев, было ограничено съемочное время (the limited amount of screen time that he's got - непонятно, относится ли это к съемкам в церкви или к самому Марку), поэтому здесь его не очень много.
На экране Нил и Питер шепотом перекидываются репликами насчет "сортов" преступников:
Питер: Если это Хэйген...то он действительно так хорош как ты и говорил. Почему я о нем не слышал?
Нил: Ты знаешь лишь тех, кто попадается. Преступников второго сорта.
Питер: И как же тогда ты?
Нил: У каждого правила есть исключение.
Истин говорит, что это начало banter-а (дружеская перекидка, обмен остротами), который потом ведет весь сезон.
На экране Питера и Нила окликает Хэген. "Такой напыщенный", комментирует Истин. А Вилли говорит, что он похож на Петера Лорре в расцвете лет (актер довоенного кино — https://ru.wikipedia.org/wiki/Петер_Лорре). Истин добавляет, что Хэген с бородой, как и положено злодею. А Вилли добавляет "Sizable" (значительной, заметной).
Хэген на экране говорит: Not arrested, but as I recall you were known as quite the Renaissance
criminal (Не арестовывали, но, насколько я помню, вы известны как преступник, интересующийся искусством в стиле Ренессанса), и Истин комментирует "I love that "the Renaissance criminal"". Хэген вопросительно тянет, глядя на Питера: "А вы у нас будете?", и тот отвечает "Просто друг" (Just a friend). Все смеются.
Хэген выставляет Нила и Питера. Истин говорит, что "вы, ребята, тогда уходили через маленькую дверь, которую мы [перед съемками] не заметили" (это в том смысле, что выход с того места был только через небольшую дверь, а они каким-то образом этот момент прошляпили - у них явно был запланирован уход Нила и Питера по широкому проходу церкви безо всяких загогулин через боковые двери).
Все смеются, когда священник дает Питеру напутствие "Слушай дух, а не плоть, сын". "So good, so great", говорит Тиффани.
Нил у Питера в офисе.
Истин говорит, что они вписали здесь... Мэтт вмешивается и говорит, что Истин позвонил ему накануне съемок этой сцены и сказал, что у него есть идея. Тот продолжает, что они сделали здесь battle speech - речь перед битвой. Что он сомневался, они танцевали вокруг этой мысли - про битву, он вставлял и вычеркивал, но все же решил, что нет, он хочет эту речь здесь. Потому что до этого тема, почему Нил ищет Кейт, была locks down (заперта), и здесь Нил резко "взламывает" замок.
Вилли говорит, что Нил - в своем наряде из "Аферы Томаса Крауна". Истин смеется, что это его любимый наряд Нила Кэффри - весь в черном. И что на площадке его называли юным Уорреном Битти. Они шутливо перебрасываются ассоциациями - упоминают Питера Фалька и его фильм Too Many Thieves, обыгрывают имя Питера.
На экране Нил говорит "А Кейт получила парня, угодившего за решетку на 4 года". That was a nice thing, говорит Истин. Вилли говорит, что за кадром начинает наигрывать пианино. Истин говорит, что Джон Эрлих (Jon Ehrlich) проделал очень хорошую работу. Что обычно когда начинают снимать шоу - снимать пилот, то вставляют туда музыку, какую хотят (они вставляли Дэвида Холмса из "11 друзей Оушена"), а потом приходится заменять из-за авторских прав, и с Джоном не нужно было волноваться о том, чтобы вернуться на высокий уровень. И что тот долго писал музыку для "Доктора Хауса".
Тим говорит, что в этой сцене есть ощущение, что Нил и Питер выходят на новый уровень, на который раньше еще не заходили. И что замечательно, что это именно офис - в любом другом месте это бы выглядело слишком сентиментально.
Нил возвращется домой. Разговор с Моззи.
- Мы возвращаемся, и шоу наконец-то начинает действие, - говорит Истин. - Оно все тянется и тянется, и внезапно...
- Появляется Вилли Гарсон, - вставляет Тиффани.
- Дорогая, он вернулся - входи (Honey, he's back - come in), - ехидно комментирует Тим.
Они продолжают шутить, Истин говорит, что они здесь презентуют шейный платок (на Моззи). Тим интересуется, он был для запястья или для шеи (ага, гугл говорит, что такие платки наматывают и на запястье). Истин говорит, что для шеи. Вилли говорит, что это послание зрителям. "... что ты ковбой", - заканчивает Истин. Все смеются. Истин: "Можешь натянуть платок и прикрыть им рот" (Моззи в этот момент на экране с приоткрытым ртом). "You, cowboy up!" - по смыслу Тим, но я не уверена. Фраза, которую поначалу Питер частенько говорил Нилу в смысле "Не раскисай".
На экране Моззи запускает к Нилу по столу снимок Кейт у банкомата.
"Я люблю этот бросок, - говорит Вилли. - Я так залихвастки себя чувствовал, когда его делал".
На снимке с Кейт показывают руку с кольцом крупным планом.
Тиффани возмущается, как кто-то мог подумать, что это ее рука. Она же такая большая.
Питер и Нил идут по улице
Мэтт говорит, что это еще одна сцена, которая использовалась для прослушивания. Истин говорит, да. И что изначально она должна была происходить в баре. Это было изменение-в-последнюю-минуту, они потеряли возможность снимать в баре, который выбрали и вышли снимать на улицу. И получилось даже лучше. It's Broadway, добавляет он.
Тим говорит, что это было недалеко от дома Джун. Мэтт говорит, да, Upper West Side. "Так ты играл на Бродвее", - комментирует Вилли. Все тихо смеются. Они обсуждают, что это где-то в районе 106-ой улицы. И что прямо невероятно, насколько это близко к дому Джун.
Истин говорит, что поскольку сцену использовали для прослушивания, то играли ее раз 20, много-много раз играли.
Вилли говорит, что это круто, что некоторые (some people) из "сцены с прослушивания" все же дошли до съемок в Пилоте.
- Некоторые его засекли/ущучили/заметили (nail him), Вилли, - говорит Истин.
- Некоторых надо было бы вырезать, - говорит Мэтт.
Тиффани вмешивается и говорит: люди могут подумать, что мы друг друга не любим.
Мэтт вызывается впрыснуть, привнести немного любви в комнату.
- I remind everybody that I love you, and I love working with you, and I feel like the luckiest guy in the world (Я напоминаю все, что я тебя люблю, я люблю работать с тобой и чувствую себя самым везучим парнем в мире), - говорит он.
- I feel very blessed to have you, boys, in mind (Я очень счастлива всегда держать вас в уме, мальчики), - встревает Тиффани.
- Когда у вас в комнате Джефф и Вилли (when you get Willie and Jeff in a room)... - тянет Тим.
Тиффани говорит: жаль, вы не видите [этих] двух Рыб (по зодиаку), сидящих на разных концах комнаты.
- Окруженные двумя Рыбами, - комментирует Мэтт.
- Да, - подтверждает Истин.
На экране Нил замечает курящего Моззи.
- Великолепный кадр, - комментирует Истин.
- Это было забавно, - говорит Мэтт. И добавляет: - Я в первый раз в жизни курил перед камерой.
- Правда? - удивляется Тим.
- Да, - говорит Мэтт.
- Это моя любимая сцена с Моззи в Пилоте, - говорит Тиффани.
- Пожалуй, соглашусь, - говорит Истин.
Они все соглашаются, что это замечательная актерская работа. И хохочут, когда Моззи на экране говорит, что сигареты хорошие, с фильтром.
Вилли с чувством говорит, что было хо-олодно.
- Правда? - спрашивает Тиффани.
- Да, - говорит Мэтт. - Было леденяще/морозно (freezing) холодно.
- Когда ты в этом шарфе, кажется, что у тебя 5 подбородков, - замечает Тиффани.
- Спасибо. Спасибо тебе большое, - говорит Вилли. - Потому что это не из-за шарфа.
Истин вспоминает, как Вилли тогда сразу стрельнул ему смс про какую-то ужасную с его точки зрения фразу.
На экране Нил разворачивает сигарету.
Истин говорит, что это одна из его любимых сцен. Глаза Нила крупным планом. Мэтт говорит, что снимали это под конец дня.
Нил развернул сигарету, а записка обернута вокруг трубочки. Истин со смехом говорит, что вот не могли они просто сунуть записку [а заморочились с трубочкой]
Питер сидит у себя в офисе и думает над подарком Эл
Мэтт говорит, что это пугающее чувство, когда ты знаешь, что тебя снимают на "цифру". Это совсем не то, что на пленку - видно каждую пору, каждую царапинку, подхватывает Тиффани.
Питер смотрит в свой монитор - на обои на рабочем столе с тропическим пляжем - и внезапно у него ползет улыбка.
"Это напоминает мне, как Тиффани с мужем были в Греции", - говорит Истин. Все смеются.
Приходит Нил, и они с Питером обсуждают свои успехи.
Истин говорит, что чуть дальше будет вырезан кусок, который он очень сомневался, вырезать или нет. Иногда у него "замечательная" работа.
Мэтт говорит, что можно заметить, что на Ниле галстук Байрона с его инициалами. И запонки, добавляет Истин.
Нил и Питер в доках
Тим говорит, что вот здесь вырезано (в самом начале сцены). Истин подтверждает, что да, вырезан кусок, где вы, ребята, прячетесь за грузовиком и бежите за ним. Он говорит, что его всегда беспокоило, что Питер выглядит запыхавшимся, когда прижимается к стене. Тим изображает, что тяжело дышит и иронизирует "надо было ехать на машине". Тиффани говорит, что, как можно предположить, ее это нисколько не беспокоит. Тим говорит, что не скучает по этому кусочку, но это было забавно снимать то, что вошло в серию. Истин говорит, что для него это как раз один из тех моментов, по которым он скучает.
Вилли говорит, что пытался "продать" Джеффу, что мол, в этот момент там случайно проходил Моззи.
Тим говорит, что в "вырезании моментов" в целом есть такая вещь, что ты по ним скучаешь потому, что знает, что они были. "Но, - подхватывает Тифани, - для человека вроде меня, который и не знал, что там было что-то еще, нет никакой потери".
Нил и Питер в офисе
Истин говорит, что они подходят к еще одному [вырезанному] моменту, это была замечательная сцена. "В key shop, crazy little tiny shop (в крошечной мастерской по изготовлению ключей), говорит Мэтт. - Его [Моззи] прикрытие". Вилли говорит, что дословно помнит тот монолог, потому что жил с этой моделью 3 недели, ты столько с этим живешь, и чувствуешь, что тебя уже полюбили как этого таинственного человека, а потом они отказываются от этой сцены потому, что она слишком его раскрывает.
Нил читает том законов о судебных ордерах (Warrant Law).
Мэтт говорит, что его снимали за один раз, без дублей, из-за того, что им нужно было, чтобы свет падал через окно определенным образом.
Тиффани говорит, что "а вот теперь мы видим Мэтта без рубашки". Тим шутит что-то про персонального тренера.
Мэтт: Я всегда читаю Warrant Law без рубашки.
Истин: Разве есть способ по иному читать о женщинах?
Тим: Нет, его нет.
Вилли: Это так странно, что к моему телу приставили его голову.
Тим: Замечательно, что ты на такое согласился. Позволить использовать свое тело...
Тиффани: Похоже, там около 5 процентов жировой прослойки.
Мэтт: Дымчатая подсветка и компьютерные эффекты. Хорошие компьютерные эффекты.
Питер просыпается от своего "ожившего" телефона.
Истин говорит, что ему всегда нравятся подобные маленькие детали вроде вибрирующего на столе мобильника. ("Да, и мне нравится", вставляет Мэтт) Или того, что ты (Тиму) разговариваешь по нему, подключенному к зарядке на стене.
На спине спящей Эл заметна какая-то тату, и Вилли спрашивает Тиффани, что на ней.
- Маргаритка, - отвечает Тиффани. Это первая тату, которая у нее вообще была.
- Там написано "Питер Берк", - вставляет Тим.
Нил приезжает в доки.
На экране Нил в машине, и Мэтт говорит, что они снимали, прикрепив камеру к зеркалу заднего вида, боковому.
- It was a cool shot (крутой кадр), - вставляет Истин.
Мэтт говорит, что когда Нил открывает дверцу машины, камера все еще на ней. И приходилось открывать очень аккуратно, потому что это камера стоимостью в четверть миллиона долларов.
Нил начитает щелкать во все стороны фотоаппаратом, и Мэтт со смехом говорит "this is my favorite character" (вот это мой любимый персонаж) и I like this rouge (румяные щеки Нила, видимо).
Вилли хохочет, что ему нравится, как Нил все объясняет. Настолько притянуто за уши, что просто фантастика.
Нила притаскивают в подпольную типографию, и все комментируют, что вот и печатный станок.
Истин говорит, что вот-вот покажут его очень-очень любимые декорации.
Тим спрашивает, какие, и Истин говорит:
- Hagen's little box (комнатушку Хэгена) - эту "коробку" из органического стекла.
Он обращает внимание присутствующих, что в ней слева можно увидеть арфу. Тиффани говорит, что раньше ее не замечала. Истин говорит, что у него была в голове картинка, как Хэген печатает облигации и обдумывает свои самые сложные планы (Тиффани одновременно говорит "играет на арфе").
Мэтт удивляется, когда это его успели снять в стеклянном (хрустальном?) шаре (когда Нила вталкивают в эту "коробку", то показывают в перевернутом виде в стеклянном шаре).
Нил запирается внутри.
Истин говорит, что вообще-то не понимает, что Хэген здесь делает.
Хэген говорит Нилу, что убьет его. И "Надеюсь, что бы они тебе не предложили – оно того стоит". "Стоит" (it is), отвечает Нил.
И Тим следом повторяет, дополняя: "It is. It's Kate".
На экране мчащиеся машины с сиренами. Все "подпевают" сиренам.
Из машины выскакивает Питер.
- That's smiling (Какая улыбка), - говорит Тиффани. (И она права, поскольку Питер улыбается шире ушей).
Спецназ врывается в помещение.
- This is fun, - говорит Тим.
Истин говорит, что на эту сцену потратили много денег - из-за выбивания дверей и прочего.
Тим говорит, что это первый съемочный день и первая сцена Марши.
Я не уверена, но по-моему, Истин говорит: "Honey, give her an exigent circumstance" (Дорогой, покажи/дай ей "неотложные обстоятельства". (И Питер на экране почти одновременно говорит "This is what the law calls an exigent circumstance" (Это то, что закон называет "неотложными обстоятельствами").
Истин говорит, что сейчас будет его любимая реплика-добавка Тима.
Питер на экране предъявляет Хэгену свежеотпечатанную облигацию.
- Помнишь меня, приятель?
Истин говорит, что написал вот это, а потом Тим придумал следующую реплику.
- О, а вот и твой адвокат (Oh, there's your lawyer), - бросает Хэгену практически уже ушедший Питер.
- I love it, - говорит Истин, и все смеются.
Показывают Нила в "коробке", и Истин "тычет": "Вон арфа, видите? Слева".
Мэтт говорит, что это Лестер (видимо, Lester Cohen, продакшен дизайнер). Истин говорит, что, да, вероятно. Это сделали в шутку, но ему очень понравилось.
Тиффани говорит, что ей очень нравится, как Нил и Питер сидят вместе на столе. Тим говорит, что они думали над тем, как именно это подать. Мэтт тихо говорит, что он подумал тогда: "Как было бы забавно, если бы они оба сидели на столе". Истин говорит, что это было great, Тиффани говорит, что она помнит это и loved it, loved it.
На экране Нил показывает Питеру головой на открытый сейф с облигацией.
Истин говорит, что это все "подкармливает" теорию о том, что "дело не в вещах" [отсылка к словам Нила о том, что суть не в деньгах, а в людях]. Вещи? Да кого волнуют вещи.
На экране Питер садится на стол рядом с Нилом, и Тиффани говорит, что ей очень нравится setup, как это в целом выглядит - когда они сидят рядом, как бы обхватывая все [всю идею] шоу. Это так замечательно.
Питер показывает Эл свой подарок на годовщину на крыше.
Все тянут "о-о", Тиффани "дрожаще" тянет, что там было о-очень холодно. "Почему я не могу быть в брюках, почему я не могу быть в брюках". Тим говорит, что холодно - это понятно, но надо было еще работать.
Истин говорит, что это была середина декабря, и они боялись, что на крыше будет дюймовый слой снега. Тиффани говорит, что на земле-то снег лежал. "Помнишь?" Истин говорит, что это была очень холодная ночь, и они несколько раз переписывали сцену. Вилли (вроде) говорит, что это так странно, что они позволили Тиму быть в брюках.
На экране Питер позволяет Эл открыть глаза, и камера показывает, что именно он устроил на крыше.
Тиффани говорит, что изначально сцена выглядела по-другому. Истин говорит, что там должен был играть большой джазовый оркестр, но они побоялись, что не потянут и до съемок не дошло. Тим добавляет, что там ведь еще должен был быть Нил. Истин подтверждает. Мэтт говорит что-то про кейтеринговое обслуживание. Мэтт (не уверена) сумел договориться с шеф-поваром ресторана уровня "Мишлен". Истин говорит, что ему отзвонились, что велик шанс, что они смогут сниматься только минут 15-20, и если будет слишком холодно, или дождь, или снег, то придется срочно все сворачивать, и они в результате быстренько сцену переписали.
- А тем временем вы, ребята... - говорит Истин.
- Да, справились, - заканчивает за него Вилли.
На экране Питер садится в шезлонг, обнимая Эл.
- Я - не особо хорошо, я был в термобелье, - говорит Тим.
- Не сыпь мне соль на раны, - просит Тиффани.
- Я и не сыплю, - говорит Тим.
Питер и Эл чокаются бутылками (пива?).
- Какие куколки, - комментирует кто-то (Мэтт?).
Когда Питер говорит про виллу, конфискованную у наркоторговца, Истин говорит, что Бровин (режиссер) очень этим возмущалась - что Питер везет Эл в дом наркоторговца.
Питер откидывается в шезлонге и притягивает к себе Эл, она на нем расслабляется. Тиффани комментирует:
- Это потому что мне было холодно, мне было холодно.
Вилли говорит:
- Это так прекрасно.
- Новообращенный рай среди зимы, - комментирует Мэтт.
- Видите этот ветер? Холодный, - комментирует Тиффани, глядя на экран.
- Хотя это красиво. Как вы подтягиваете огонь поближе, - говорит Мэтт, когда картинка уже сменилась на террасу дома Джун.
Мэтт с опозданием на несколько секунд повторяет первые слова Питера в сцене "Can't beat that view" (ничто не может превзойти этот вид).
Истин говорит, что ему нравится, как кофе становится здесь чем-то особенным. Это не было запланированно, но так случилось.
Мэтт называет свой халат - халатом Уорда Кливера. Это отсылка к ситкому 50-х годов "Предоставьте это Биверу" - Уордом Кливером звали одного их героев.
- Ты зажигаешь в халатах в этом году, - откликается Истин.
Нил на экране спрашивает "Они приняли решение?"
- Большой момент, - говорит Истин.
Мэтт говорит, что это так здорово. Он не понимал идеи, пока не пришла пора собственно сниматься.
Вилли говорит [про Нила], что он везде с ним (удостоверением) бегает, постоянно им пользуется.
На экране финальный обмен репликами:
Питер: - Ты будешь здесь, когда я вернусь?
Нил: - Куда же я денусь?
Тиффани говорит:
- So pretty (Так прекрасно).
Истин спрашивает, что там за здание позади, и Тим говорит "Крайслер-билдинг". Истин тянет So great.
Питер, уходя, оглядывается, и Мэтт говорит:
- Последний взгляд украдкой.
Тим говорит, что ему нравится эта музыка. Истин отвечает, что они долго ее подбирали.
Нил смотрит на фотографию Кейт поверх своей газеты.
- Он ушел, - комментирует Мэтт, имея в виду Питера. И отзывается про музыку, что да, она идеальна. Это "Sam & Dave".
Нил на экране соединяет разрезанное фото Кейт и руки с кольцом.
Они комментируют этот клиффангер и предлагают смотреть следующую серию.
Уже на титрах Мэтт говорит, что это были самые веселые съемки в его жизни, очень забавные.
Тим говорит:
- Я не хочу, чтобы это путешествие кончалось.
- Оно и не кончается, Тим, - говорит Истин.
- Да, я знаю, - соглашается Тим.
- Будет 2 сезон, - добавляет Истин.
Они благодарят всех за внимание и приглашают продолжать смотреть сериал.
===
Все!

запись создана: 02.12.2021 в 14:45

@темы: White Collar

---

Я заканчиваю перевод последней главы, мне 2 страницы осталось (ну и потом вычитка). Тоже длинная (глава).

@темы: White Collar, мои переводы, переводческое

---

Все! Сегодня ночью отопление выключат! И без всяких периодических на этот раз!
https://www.fontanka.ru/2023/05/10/72292496/

Самый прикол, что среднесуточная только третий день [будет] выше +8.


Но в этом году они этот фактор вообще игнорируют. И я этому, честно говоря, рада. Что не отключили сразу после 5 дней +8, потому что на следующий же день похолодало, и что сейчас выключают досрочно потому, что в прогнозе тепло.
===========
Не, конечно, вентили на новых батареях - это очень здорово! Я этой зимой наконец почувствовала себя человеком - много раз прикручивала отопление и становилось комфортно (а через пару дней снова возвращала на полную, потому что силу жара хоть и с запозданием, но все же регулировали в соответствии с погодой). Микроклимат в квартире улучшился, перестало требоваться без конца проветривать.
Но все же это не панацея. У меня батареи вывернуты на ноль уже месяца полтора, тепло только от стояков. Но это не спасает, когда сильно теплеет на улице, и все равно приходится периодически "топить улицу". Ну и воздух в квартире откровенно сухой, увы. С нетерпением жду, что теперь-то он наконец "помокреет" .

@темы: жизненное

---

С днем Победы!

С днем победы!

---

Забастовка гильдии сценаристов

Сценаристы Голливуда решили устроить крупнейшую за 15 лет забастовку
Совет директоров Writers Guild of America (Американской гильдии сценаристов) единогласно одобрил решение о начале забастовки 2 мая, поскольку ее членам не удалось достичь договоренностей с киностудиями об улучшении условий трудового договора. Об этом говорится на странице организации в Twitter. Как отмечает Axios, забастовка сценаристов может стать крупнейшей за последние 15 лет.

Забастовка начнется 2 мая в 00:01 по местному времени (10:01 мск). Как уточняет портал, после этого все члены Американской гильдии сценаристов прекратят выполнять свои профессиональные обязанности по написанию сценариев, но могут заниматься продюсированием и режиссурой.

2 мая истекает действующий с 2020 года контракт между Американской гильдией сценаристов и Альянсом продюсеров кино и телевидения, в который входят такие компании, как Amazon, Apple, CBS, Disney, NBC Universal, Netflix, Paramount Global, Sony и Warner Bros. Discovery. Договор устанавливает не только минимальную оплату труда сценаристов, но и описывает все юридические вопросы, сопряженные с их работой.

Один из прошлых крупнейших протестов сценаристов в США длился 100 дней. 5 ноября 2007-го Американская гильдия сценаристов официально объявила о начале забастовки. Одновременно приостановили работу около 12 тыс. сценаристов. Они требовали пересмотра системы начисления заработной платы. На время были приостановлены съемки множества телесериалов, на неопределенный срок отложены съемки некоторых полнометражных фильмов и ток-шоу, было отменено несколько церемоний награждения кинопремиями. По разным данным, забастовка нанесла ущерб экономике Лос-Анджелеса в размере $2,1 млрд.

Предварительное соглашение между Американской гильдией сценаристов и Союзом продюсеров кино и телевидения удалось заключить 8 февраля 2008 года. 10 февраля руководство Гильдии сценаристов одобрило подписание нового контракта. 12 февраля забастовка была остановлена.

Милена Костерева
https://www.kommersant.ru/doc/5966524

А The CW, кажется, оправдывает худшие ожидания. Несколько недель назад видела сообщение, что они купили канадский минисериал по книгам Робин Карр (причем, типа "присоединились к производству", а в комментах кто-то сказал, что его почти досняли). Канадские сериалы уже упоминались как самые дешевые, разве что это не ситком.
https://www.hollywoodreporter.com/tv/tv-news/chad-michael-murray-scott-patterson-return-to-the-cw-in-canadian-import-sullivans-crossing-1235403050/
Ну и сегодня еще статья, что они осенью они будут показывать реалити со спиноффом, которые уже отменяли в прошлом году.
FBoy Island, which was one of HBO Max’s most-watched original non-scripted shows, was caught in the middle of Warner Bros. Discovery’s move to cut reality shows from HBO Max and was canceled after two seasons last year.
https://deadline.com/2023/05/fboy-island-the-cw-fall-fgirl-island-midseason-1235353872/
Появляется ощущение, что они подбирают все, что есть за гроши...
Информации по "их" сериалам, я подозреваю, что можно не ждать в ближайшие пару месяцев. Разве что отмены их всех скопом.

@темы: приквел СПН "Винчестеры"