petergirl
Название: Афганистан приходит домой
Автор: hjohn302
Переводчик: petergirl
Оригинал: Afghanistan Comes Home
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, АУ, ангст, hurt/comfort, драма, дружба
Размер: Миди (20,4 тыс слов в оригинале), 10 глав
Герои: Шерлок|Джон
Аннотация: Действие происходит через пару месяцев после событий серии "Собаки Баскервиля".
Джон внезапно сталкивается со своим прошлым, которое врывается в настоящее, и он нуждается в помощи. Шерлок осознает, как мало он знает о прошлом Джона Ватсона, но у Джона больше никого нет, и Шерлок единственный, кто видит, что тот начинает уходить в себя. Но как он может помочь своему другу? Помощь ведь потребует сантиментов. soldier!Джон.
Комментарии переводчика: Разрешение на перевод есть.
Фанфик написан в 2012 году. Первая часть из трех, и сюжетно она составляет единое целое со следующим фиком. Третьим будет Пострейхенбах.
10 глава на фикбуке.
Главы 7-9
Джон заговорил так тихо, что Шерлоку пришлось напрячься, чтобы его услышать.
— Когда я говорю, что разразился ад...
Он сидел между Джеймисоном и Уильямсом, а Томас и Стивенс были на передних сидениях. Внезапно грянул оглушающий взрыв, и первая машина группы вспыхнула факелом. А потом рядом грохнул еще один, и еще, и еще. Следующее, что осознал Джон — он лежит, придавленный тяжелым весом Уильямса. Он попытался привести его в чувство, пошевелить, но потом осознал, что весь покрыт кровью, и не своей собственной.
Машина лежала на боку, Джеймисона не было в поле зрения, а когда он потянулся проверить пульс Уильямса...
— О, черт... Черт! Уильямс... — Осколки впились Уильямсу в незащищенную часть шеи. У него не было ни единого шанса.
Джону удалось сдвинуть его тело и проверить Томаса и Стивенса. Они оба были живы, хотя и ранены. Сжимая в руках оружие и медсумку, Джон выбрался на верх лежащей на боку машины. Он не мог вытащить раненых в одиночку, без чьей-либо помощи.
Пригибаясь, Джон побежал вперед к джипу, где находился Мюррей, а при виде объятой пламенем машины припустил изо всех сил, выкрикивая имя друга. Внезапно кто-то напал на него со спины, он перекувырнулся и увидел прячущихся в неглубокой ложбине Мюррея и Робертса. Они выглядели немного потрепанными — обоих явно выбросило из машины, когда та перевернулась при взрыве. Остальные, кто выжил, сражались с наступающими боевиками.
Низко пригибаясь к земле, Мюррей и Робертс ринулись к машине Джона, помогли вытащить Томаса и Стивенса и под градом пуль затащили их под защиту машины. В этот момент пошел артиллерийский огонь, и вокруг встали другие машины колонны, обеспечивая прикрытие и подмогу против боевиков, выбивших у них целую группу самодельными противопехотными минами.
Пока Мюррей осматривал Томаса и Стивенса, Джона потащили к какому-то молодому парню. Он быстро остановил льющуюся у того кровь и крикнул нести носилки. До него донеслось, что о нападении уже доложено и им выслали дополнительное подкрепление. Джон понадеялся, что оно прибудет не слишком поздно. Еще совсем молодые парни, практически дети, падали вокруг словно подкошенные. Они с Мюрреем работали так быстро, насколько могли. Наконец их отыскала присланная бригада медиков, которая сразу кинулась им на помощь. Раненых ребят перенесли во временное укрытие, устроенное между двух бронетранспортеров.
— Сколько до вертушек? — прокричал Джон.
— Пять минут, — передал ему Мюррей.— Надо, чтобы ребята продержались еще пять минут.
Джон кивнул и вернулся к работе, вытаскивая пулю из бедра раненого.
Потом склонился над следующим мальчишкой и подозвал ближайшего солдата, чтобы его подержать.
— Прижми здесь. Сильно.
Он сделал парнишке укол морфия и туго перебинтовал руку. Пуля прошла навылет, и все, что Джон мог сделать в таких условиях, это не дать ему умереть от потери крови до прибытия в полевой госпиталь. Уколов ему в руку антибиотик, Джон двинулся было к следующему раненому, но инстинкт заставил его пригнуться.
Он поднял взгляд и увидел, что помогавшего ему солдата прошила пуля, она пробила бронежилет, глаза парня остекленели.
— Дерьмо! Мюррей, снайпер!
Тот оглянулся, заметил еще несколько пулевых "очередей" и осознал, что, как минимум, двое-трое снайперов обстреливают их с фланга.
Джон бросил взгляд на раненых: в большинстве своем они сидели в ожидании вертолетов, либо получали помощь от других медиков. Он перевел взгляд на Мюррея, и они вместе молчаливо приняли решение.
— Капитан Эванс! — Джон схватил за плечо другого врача. — Подмените тут. У нас проблема со снайперами, и она усугубляется по нарастающей. Мы с Мюрреем собираемся ее решить. Передайте на базу.
Эванс согласно кивнул, и развернувшись, принялся отдавать приказы.
Джон закрыл глаза и прислонился головой к окну. Но быстро открыл их, ибо разум тут же заполонили картины прошлого, слишком много картин. Он быстро развернулся, чтобы оглядеть комнату и привязать себя к реальности, и буквально подпрыгнул, когда обнаружил совсем рядом — на расстоянии руки — Шерлока.
— Черт, Шерлок! Не подкрадывайся ко мне так. Умереть хочешь?
— Джон, я предельно убежден, что ты меня бы не убил, — серьезно заявил тот.
— Шерлок, я с самого возвращения из Дартмура сражаюсь с чертовым ПТСР. Я знаю, на что способен. Меня тренировали действовать на инстинкте. И если ты будешь вот так подкрадываться или меня трогать, то есть большая вероятность, что ты успеешь схватить пулю или серьезно пострадать прежде, чем я осознаю, что делаю!
Джон застонал.
— В таком состоянии я половину времени не понимаю, что реально, а что нет. Мозг подбрасывает мне все разнообразие... я не могу это контролировать... и страх... и если я тебя раню... — его разум отшатнулся от мысли, что он может натворить, если вовремя не узнает Шерлока. — Я знаю, ты понимаешь, о чем я, — многозначительно закончил он.
Они оба помнили тот вечер в Дартмуре у камина и реакцию Шерлока на всепоглощающий ужас.
Джон очень серьезно добавил:
— Ты можешь со мной говорить и я, вероятно, в конце концов отреагирую на твой голос. Но никаких резких движений, никаких прикосновений или громких звуков.
Шерлок несколько смущенно посмотрел на него.
— Что? Что ты сделал? — Джона охватило ужасное предчувствие.
— Я не... хм... не знал, что делать, когда тебя накрыло паникой. Пытался сдерживать твои руки, но это не сработало, и тогда я сел тебе за спину и обхватил тебя, то есть, заблокировал, — Шерлок неловко кашлянул.
— Я тебе что-то сделал? — вспоминая драку с невидимым нападавшим, Джон с возрастающим ужасом уставился на друга.
Осознав, что бессознательно потирает плечо, Шерлок быстро опустил руку. Джон проследил за этим движением, и его глаза сердито сузились.
— Покажи, — потребовал он, переключаясь в режим доктора.
— Ерунда, просто синяк, — заявил Шерлок.
— Покажи, — еще настойчивей потребовал Джон, но в его голосе прозвучали нотки мольбы.
— Нет, — Шерлок воинственно стоял на своем. — Ты пару раз приложил меня своим затылком. Последние дни были для тебя нелегкими. Я заблокировал твои движения, чтобы ты себе не навредил. Со мной все в порядке. Все нормально.
Они с минуту мерили друг друга сердитыми взглядами, потом Джон сказал:
— Если окажется, что у тебя сломана ключица, сам будешь виноват...
Он услышал удивленный смешок Шерлока и заново проиграл в голове собственные слова. Потом рискнул посмотреть другу в лицо, и через мгновение они оба покатились со смеху.
Через несколько минут, отсмеявшись, они наконец повалились на диван, вытирая слезы.
— Просто невероятно, — покачав головой, выдохнул Джон.
— Что именно? — уточнил Шерлок.
— То, что я сделал, — он показал на плечо Шерлока. — Я — твой доктор, и я же причинил тебе вред.
Его накрыло волной вины и стыда.
— Джон, во-первых, ты не понимал, что делаешь, а во-вторых, я сам виноват, что не подумал... — Шерлок глянул уголком глаза на Джона, подначивая на комментарий: — Мне не приходило в голову, что успокаивать тебя может оказаться плохой идеей. И, в-третьих, как я уже сказал. Со мной. Все. В порядке.
— Я должен был тебя предупредить, — признал Джон.
"Я никогда не думал, что Шерлок может начать меня успокаивать, — подумал он. — Особенно из-за каких-то эмоций. До Баскервиля я думал, что мы — друзья, после — что я для него лишь человек, над которым можно поэкспериментировать, но сейчас мы, возможно, все же придем к чему-то нормальному. Ну, по крайней мере, насколько это может быть "нормально" для Шерлока..."
Шерлок хорошо представлял, о чем думает Джон. Временами читать его лицо не составляло никакого труда. Они оба обходили стороной тему Баскервиля, и отлично это понимали.
Он пока решил оставить ее в стороне. Сейчас здесь были вещи намного важнее.
— Ну, если бы я не уклонялся, все могло быть намного хуже. У тебя отличный хук справа, — с легкой улыбкой произнес он.
Джон притворно застонал, пряча лицо в ладонях.
— Я пытался тебе врезать?
Шерлок слегка хихикнул.
— О да. И это было довольно... хм, забавно.
Не в силах сдержаться, Джон сверкнул ухмылкой и покачал головой, издав слабый смешок.
Шерлок испытал облегчение, осознавая, что нашел нужные слова. Он смог снизить накал и рассмешить Джона.
Детектив устроился в дальнем конце дивана, слегка повернувшись лицом к другу.
— Как думаешь, что ты готов... эм, в состоянии... продолжать?
Бессознательно отзеркалив позу Шерлока, Джон сделал глубокий вдох и кивнул.
Переплел пальцы, чтобы не дрожали, и заговорил:
— В общем, когда нас с Мюрреем временно подменили врачи и фельдшеры из других спецотрядов, мы быстро похватали свои снайперские винтовки. Надо было по максимуму положить тех, кто стрелял. Скоро должны были прибыть вертушки, и снайперы могли переключиться на экипаж и раненых на носилках.
Мы уже знали, что они стреляют бронебойными пулями — одна такая пробила бронежилет помогавшего мне солдата. Их надо было "снять", и поскорее, пока они еще кого-то не подстрелили.
Джон с Мюрреем, согнувшись, пробежали вдоль одной из машин, используя ее как прикрытие, и рванули к небольшой возвышенности, которая давала снайперам некоторое убежище. Но быстро попадали лицом вниз — засвистевшие вокруг пули взрывали песок фонтанами. Они с Мюрреем обменялись быстрыми взглядами и улыбками, подняли оружие наизготовку, и изучили близлежайшие здания и возвышенности на предмет стрелков.
— Одного нашел! — перекрикивая взрывы, сообщил Джон, игнорируя резкую боль в правой ноге. И Мюррей через секунду произнес то же самое.
Без единого слова они взяли отсчет с трех и одновременно выстрелили.
— Есть.
— Тоже.
Пущенная с возвышенности пуля едва не задела их головы.
— Черт, там еще один! — крикнул Мюррей.
Двигаться под прицелом снайпера означало превратиться в покойников. Но даже без этого, если его не снять, долго им не продержаться.
Джон еще раз изучил в оптический прицел линию, откуда шли выстрелы. Ага, есть. Он вскинул винтовку и ощутил рядом шевеление Мюррея. Через мгновение тот крикнул, что обнаружил четвертого. Джон не посмел даже кивнуть и надавил на курок. И уже убеждаясь, что попал, он ощутил какой-то толчок в плечо. А через секунду там расцвела боль, и словно лесной пожар, мгновенно распространилась по руке и груди.
Он услышал выстрел Мюррея и его далекий голос:
— Все, всех собрали. Пошли, Джон, пора возвращаться. Вертушки на подходе.
Джон рыкнул и ухитрился закинуть на здоровое плечо винтовку. Он с трудом поднялся, прижимая левую руку к телу. От невольных движений плеча его с каждым шагом простреливала острая боль. Джон порадовался, что Мюррей идет впереди. Вряд ли ему бы удалось сейчас хорошо замаскировать боль.
Мюррей опустился на колени перед ребенком с ранением живота. Джон рухнул рядом, роняя рядом с аптечкой свою винтовку. Он нагнулся над ребенком, чтобы посмотреть, чем можно помочь, и чуть на него не свалился.
Мюррей схватил его за плечо, чтобы поддержать, и Джон, едва сдержав крик, завалился на бок.
— Джон! Дерьмо, я не знал, что тебя подстрелили! Черт, ты бы хоть что-то сказал!
Мюррей полез в свою медсумку за перевязочным пакетом, потом быстро прижал к ране марлевую подушечку и прибинтовал.
Пытаясь лежать смирно, Джон царапал руками песок. До предела закинув голову, он сжимал зубы и пытался удержаться от крика.
— Ключица... сломана, — выдохнул он сквозь боль.
Мюррей молча кивнул и прижал новую марлевую подушечку поверх мгновенно промокшей старой.
— Надо вытаскивать тебя отсюда. Только не отключайся. Капитан Эванс! Сюда, сэр! Капитан Ватсон ранен!
Эванс подлетел пулей и затормозил рядом.
— Морфий?
— Кончился, — сообщил Мюррей, предварительно поглядев на Джона, который отрицательно покачал головой и скривился от нарастающей боли.
— Антибиотик?
— Вколол последний, — мучительно выдавил Джон, его голос был едва слышен сквозь продолжающийся над ними бой.
— Какого черта с твоей ногой, Джон? — вскрикнул Мюррей, отстраняясь назад, чтобы дать Эвансу осмотреть плечо Джона.
— Машину подорвало... осколки... тело Уильямса... спасло меня от чего похуже... — Джон смолк, его мышцы свело от боли, а из горла, против желания, вырвался крик.
— Дерьмо. И ты все это время ходил с такой ногой? Ты чертов идиот! Как ты на нее вообще наступал?!
Джон слабо ухмыльнулся Мюррею, который принялся снова бинтовать ногу, чтобы остановить кровотечение.
— Да я не чувствовал до сих пор особой... боли! — часто дыша, он закрыл глаза, изо всех сил пытаясь остаться в сознании.
Издалека донеслось: "Носилки сюда, БЫСТРЕЕ! Он потерял слишком много крови". И уже ближе: "Джон. Джон!"
Джон услышал собственный мучительный стон. "Пожалуйста, Боже, дай мне жить!", — прохрипел он.
— Джон! Прекрати, долбаный идиот. Посмотри на меня!
Он приоткрыл глаза и увидел прямо над собой лицо Мюррея, изборожденное морщинками беспокойства.
— Даже не смей сейчас сдаваться, Джон Ватсон. Клянусь, когда мы вернемся в госпиталь, я еще вобью в твою несчастную башку немного здравого смысла!
— Есть, сэр, — прошептал Джон, после чего его глаза закатились, и он все-таки потерял сознание.
— Мне делали операцию на плече, дважды. Первый раз, чтобы извлечь фрагменты и реконструировать. Второй — чтобы убрать инфицированные ткани.
— Из-за отсутствия антибиотиков, — предположил Шерлок. — У тебя был брюшной тиф, так ведь? Из-за него тебе понадобилось много времени, чтобы выздороветь хотя бы настолько, чтобы тебя вообще могли отослать домой.
Джон устало кивнул.
— Из-за лихорадки и потери крови я чуть не умер, сердце с трудом выдержало, — Джон потер левое плечо, словно это могло облегчить таящуюся в глубине боль. — Пришлось перезапускать его дефибриллятором. Хотя я мало что помню о том времени. Помню наплывами лицо Мюррея, а потом я очнулся в глубоком тылу, уже на пути домой.
Хирурги вытащили из моей ноги большую часть осколков и провели реконструкцию. Но колено уже никогда не будет таким, как прежде. На смену погоды только усугубляется, но вполне терпимо, если только я не очень уж сильно устал.
Откинувшись на спинку дивана, Джон осознал, что пока он был погружен в воспоминания, они оба подвинулись друг к другу навстречу — Шерлок сидел настолько близко, что практически его касался. И, собственно, поэтому Джон смог уловить момент, когда до друга дошло.
— Ага. А я-то все думал, когда ты сообразишь, — произнес он с явным намеком на улыбку в голосе.
— Ты же сказал, что твоя хромота — это психосоматика! — воскликнул Шерлок, возмущенный, что Джон его обманул.
— Я сказал? Ты уверен? — самодовольно переспросил Джон. Осознание, что ему удалось кое-что скрыть от Шерлока, даже пересилило его абсолютную вымотанность.
— Вспомни. Ты тогда вычислил, что психотерапевт считает мою хромоту психосоматической. "И, боюсь, совершенно верно"¹— вот твои слова, — продолжал Джон. — А после того, как я выстрелил в таксиста, и мы покинули твоего брата, ты помнишь наш разговор?
— Конечно, помню, — негодующе откликнулся Шерлок.
— ... Хотя тебя действительно подстрелили.
— Прости?
— В Афганистане. Реальная рана.
— А. Да, в плечо.
— В плечо! Я так и думал.
— Нет, не думал.
— В левое.
— Угадал.
— Я никогда не гадаю.
— Гадаешь-гадаешь.²
Джон улыбнулся. Шерлок воспроизвел их разговор слово в слово.
— И мы оставили эту тему. Ты никогда не задавал вопросов о моей ноге, считая хромоту целиком психосоматической. Хотя на самом деле, она была таковой только частично. Моя нога пострадала и физически, — Джон улыбнулся при виде расстроенного Шерлока.
— Почему я не замечал, что ты бережешь ногу?! Как это могло случиться?
— Хочешь, чтобы я все тебе разжевал? — спросил Джон. И получив в ответ насмешливо-сердитый взгляд, закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана — Когда меняется погода, а особенно, если становится сыро и холодно, я заранее принимаю обезболивающее. Из такси ты обычно выскакиваешь первым, а я остаюсь платить и иду следом, и соответственно по лестнице я тоже иду за тобой. Когда я — за твоей спиной, контролировать выражение лица мне не требуется и остается только сосредоточенно не хромать.
Джон умолк, Шерлок прокрутил в голове его слова и осознал, что если им случалось приплестись с расследования поздно вечером (или даже под утро), Джон иногда просто прямо поднимался к себе в комнату и вообще не заходил в квартиру. Шагал он при этом медленно, но Шерлок считал, что это от банальной усталости. Иногда он заставал Джона потирающим себе бедро, но опять-таки считал, что это от стресса или от военных кошмаров. И еще буквально несколько раз случалось, что Джон отставал от него во время погони — подумав сейчас об этом, Шерлок сообразил, что это бывало как раз при смене погоды.
Он почувствовал рядом с собой движение и поднял взгляд: оказалось, друг начал клониться на бок, он крепко спал. Шерлок поднялся, уложил его головой на подушку и осторожно поднял на диван его ноги.
Покрыв Джона пледом, Шерлок выпрямился и на несколько мгновений задержал на нем взгляд. Таким умиротворенным Джон не выглядел уже много дней.
Детектив подошел к камину, поворошил дрова и вернулся в свое кресло. Уселся поудобнее, планируя как следует обдумать и убрать в Чертоги все, что только что узнал о Джоне, и заодно присмотреть за другом, пока тот спит.
Джон проснулся с криком, его трясло крупной дрожью, пот лился градом. Шерлок в одно мгновение оказался рядом и окликнул друга по имени. Не смея прикасаться, он стоял, опустив руки. У него чесались руки хоть что-то сделать — все, что угодно, только бы хоть как-то помочь.
Но он мог только беспомощно стоять и смотреть, как друг с трудом возвращается в реальность. Шерлок вновь мягко позвал его, и Джон чуть не подпрыгнул.
— Шер... Шерлок? — едва слышно прошептал он, продираясь сквозь собственный ужас.
— Я здесь, — Шерлок осторожно опустил руку ему на плечо.
Джон инстинктивно подался навстречу, и Шерлок обхватил его свободной рукой за спину, памятуя, что держит другую руку на "плохом" плече друга.
Джон тяжело навалился на детектива, кипя внутри адреналином. Шерлок ощутил, что крепко сбитое тело друга сотрясают потоки дрожи — тот потянул ноги к груди, обхватил их руками, и пытаясь успокоить дыхание, уронил голову на колени.
Шерлок посмотрел на него, сознавая, что практически его обнимает. Он испытывал некоторую неловкость, но не сомневался, что, учитывая обстоятельства, все делает верно. И поскольку Джон еще не пришел в себя полностью, а Шерлок, казалось, принимал на себя большую часть его веса, он решил, что Джон тоже считает это приемлемым.
И еще он сознавал слезы, которые Джон пытался от него прятать. Содрогаясь всем телом, друг судорожно втягивал в себя воздух, и Шерлок внезапно понял, что тот действительно плачет. Что слезы, которые он заметил — не от кошмара. Джон изо всех сил пытался это замаскировать, но он плакал.
"И что мне, как предполагается, с этим делать? Слезы? Джон никогда не плачет!"
"Очевидно, что плачет", — услужливо поправил его разум.
"Мне не нравится видеть Джона таким... таким... вот таким".
Шерлок чуть посильнее обхватил друга руками. В первый момент, он подумал, что сделал это напрасно, потому что Джон моментально напрягся, но потом... его слезы... плач словно стали сильнее.
И до Шерлока с запозданием дошло, что нет, друг не плачет сильнее — он просто перестал скрывать, что плачет.
— Прости, — выдохнул через несколько минут Джон сквозь слезы. — Я не... я не знаю, что... я не могу....
— Все... все нормально, Джон. Ты в безопасности. Все будет хорошо, — ответил Шерлок, даже не пытаясь скрыть сквозившее в голосе беспокойство. А смысл? Даже в своем полубезумном состоянии Джон отлично его читал.
И с этой мыслью пришла и другая. Джон умел наблюдать много лучше, чем пенял ему Шерлок. Он просто наблюдал избирательно. И среди объектов его наблюдения точно был и сам детектив. Шерлок покачал головой, убрав эту мысль для последующего изучения.
Он ощутил, что Джон все же вернул себе шаткое подобие самообладания и начал отстраняться. Шерлок еще раз мягко сжал плечи друга, и тот в ответ на мгновение благодарно к нему прислонился. После чего рвано вздохнул и снова выпрямился.
Шерлок начал медленно отстраняться, уверяясь, что Джон может сидеть без его поддержки, и потом встал с дивана. Он понимал, что Джону сейчас нужно пространство, и молча прошел на кухню, чтобы заняться приготовлением чая и тостов. Зная, что Джон не станет есть в одиночестве, Шерлок приготовил на двоих и вернулся с едой и питьем в гостиную. Поставил чай и тосты на журнальный столик, развернул к дивану один из стоящих у стола стульев и устроился на нем с кружкой в руке.
Джон поднес к лицу кружку, наслаждаясь ее теплом и одновременно пытаясь унять дрожь в руках.
Он попытался заново объясниться:
— Мне очень жаль, Шерлок. Я не хотел так терять над собой контроль. Я просто... благодарен тебе... за то... что ты помог мне... проснуться....
— По-моему, ты вполне эффективно сделал это самостоятельно, — сухо произнес Шерлок, пытаясь немного развеять атмосферу.
Угол рта Джона чуть дернулся вверх в улыбке, и Шерлок счел это за маленькую победу.
Джон глотнул чая, а потом еще, и еще: теплый напиток смягчал сохранявшееся внутри напряжение.
И когда Джон снова заговорил, его голос звучал уже ровнее:
— Сколько времени я спал?
— Два часа и двенадцать минут до момента, когда начал проявлять беспокойство. А всего, в том или ином виде, ты спал два часа пятьдесят восемь минут. Я надеялся, что ты сможешь поспать подольше, — с нотками разочарования закончил Шерлок.
Джону удалось слабо улыбнуться.
— Это и так мой самый долгий сон за последние два дня, нет, уже даже больше.
— Джон, если ты думаешь, что сможешь выдержать... есть пара вопросов, которые мне нужно тебе задать.
Шерлок посмотрел на Джона, глаза детектива в полутьме гостиной казались темными и серьезными. Джон посмотрел в ответ, собираясь с силами в преддверии неизбежного.
Покончив с едой, они какое-то время сидели в полном молчании. Джона впечатлило, что Шерлок оказался способным так долго ждать. И он коротко кивнул — настолько коротко, что Шерлок бы ничего не заметил, если бы так пристально не наблюдал за Джоном.
— Есть несколько важных вещей, которые меня интересуют: например, что было в той газете, которая так сильно тебя расстроила, и какое отношение имеет к этому тот телефонный звонок. О чем был твой последний кошмар, и почему ты плакал... настолько отчаянно? Но все это может подождать. Я хочу у тебя спросить нечто более важное.
Шерлок на секунду умолк и потом сделал глубокий вдох.
— Джон, что произошло в Баскервиле?
Джон перестал смотреть себе на руки и на мгновение поднял глаза на Шерлока, но потом снова отвел взгляд. Его трясло, ледяной холод продирал до костей. Он понимал, что Шерлок рано или поздно задаст этот вопрос.
Но уютно устроившись на диване и завернувшись в плед, которым его накрыл Шерлок, Джон осознал, что больше не испытывает желания скрывать от детектива всю силу воздействия его эксперимента.
Он заново проиграл в голове все то, чем весь вечер так щедро одаривал его Шерлок — сколько времени он потратил, чтобы выслушать Джона, чтобы постараться вернуть его в реальность, и действительно понять, через что Джон прошел.
Джона ударило осознанием, что Шерлок на самом деле понимал, что все текущие проблемы Джона родом из Баскервиля. И хотел выяснить, что именно их спровоцировало — и что за воспоминания стоят за кошмарами и флешбэками. И сейчас своими конкретизирующими вопросами пытался выяснить, что лично он, Шерлок Холмс, сделал не так.
И что еще более удивительно, он хотел это выяснить — понять, где сделал неверный шаг — не ради результатов эксперимента. Он хотел понять, каким образом его поступки навредили другу.
Это осознание более чем что-либо придало Джону смелости заговорить с Шерлоком о Баскервиле, впервые с той ночи.
— Когда погас свет и смолкла сирена, мне понадобилось несколько секунд, чтобы к этому привыкнуть. Я уже понял, что карточка в замке не срабатывает, но я не мог просто сидеть сложа руки и пошел к другой двери, через которую, как я видел раньше, ходил персонал.
Я слышал стук когтей по кафельному полу — и звук пуль, бьющих рядом в песок. Я зажал себе рот и нос, чтобы не дать Собаке услышать мое дыхание, но продолжал прислушиваться: хотел понять, куда бьют пули, чтобы не попасть под прицел снайпера.
Мне нужно было найти укрытие. Та небольшая часть моего разума, которая сознавала, что я нахожусь в лаборатории, привела меня к клеткам и к мысли, что если я окажусь внутри, это может защитить меня от Собаки. В остальном мой разум был убежден, что я прячусь за бронетранспортером.
И когда ты наконец позвонил мне, Афганистан уже перекрыл Собаку, и твой голос в трубке стал единственной ниточкой, связывающей меня с реальностью.
Вспоминая это, Джон побледнел, на лбу выступили капельки пота. Он впервые заставлял себя облекать в слова ту ночь.
— Я слышал зовущего меня Мюррея, детей, которые просили доктора, жалобный свист рассекающих воздух пуль. И Собаку. Я слышал, как она рычит в лаборатории.
Он взглянул на Шерлока и добавил:
— Ты тогда спросил меня, что я вижу, а я был в ужасе! Я не мог тебе рассказать. Я буквально сходил с ума.
Я видел, как блеснуло солнце на оптическом прицеле снайпера. Я видел над песком Собаку с красными горящими глазами и сверкающей шерстью. Потом она исчезла, и остались только песок и оружие. И я, покрытый кровью детей, которых не мог спасти. Я видел снайпера. Видел летящую в меня пулю, понимал, что ничто не сможет ее остановить, и приготовился к ее удару.
Джон крепко стиснул веки и с силой вжался в спинку дивана, его руки застыли по бокам, пальцы вцепились в плед. Он изо всех сил пытался дышать ровнее, напоминая себе, что это только воспоминание.
— Внезапно вспыхнул свет, и не пуля... а ты тронул меня за плечо, и спросил, как я... и это вытащило меня... ты вытащил меня в реальность. Ужас еще накрывал меня, но видеть перед собой сверкающе-белую лабораторию и тебя, тебя совершенно реального, очень мне помогло. Я смог игнорировать крики приказов и Мюррея, старающегося добраться до своей винтовки. Наверное, за неимением лучшего, можно сказать, что мне удалось оттеснить их на периферию взгляда.
Плечо горело, будто его снова пробила пуля. Меня переполняла жгучая боль, точно такая, какую я чувствовал при ранении, и в полную силу вернулась вся хромота, но мне удалось замаскировать это, и внешне я только слегка пошатывался.
Я последовал за тобой из лаборатории и шел позади до тех пор, пока не уверился, что точно не рухну на пол. Я хотел быть уверен, что смогу двигаться без бросающейся в глаза хромоты, — закончил Джон. — Когда доктор Стэплтон спросила, не заболел ли я, поскольку я выглядел довольно паршиво, я забеспокоился, что ты можешь сосредоточить на мне свое внимание. К счастью, ты был слишком поглощен сахаром, и мне не пришлось тебя отвлекать каким-нибудь разговором.
¹ В переводе Первого канала "К сожалению, он прав".
² В переводе Первого канала:
Шерлок: Вы правда пулю схватили?
Джон: Что?
Шерлок: В Афганистане поймали пулю?
Джон: О. Да, в плечо.
Шерлок: Точно. Так и думал.
Джон: Ерунда.
Шерлок: В левое?
Джон: Угадали.
Шерлок: Я не угадываю.
Джон: Разве?
Слова, лившиеся из уст Джона, смолкли.
Шерлок сидел абсолютно неподвижно, его глаза были закрыты, и он с силой прижимал к губам кончики пальцев. Он просто не мог поверить, что его настолько захватило то дело и теория насчет сахара, что он даже не сознавал, в каком ужасном состоянии находится Джон. Он позволил своей расследовательской страсти затмить наблюдательность, сузил ее до текущего дела, и это было абсолютно недопустимо.
Заново проиграв момент, когда он открыл клетку и заговорил с Джоном, Шерлок теперь понимал, почему Джон так отреагировал, почему вскочил и бегом рванулся из клетки. Теперь он ясно видел, что друг хромает. И вся его поза напоминала о военном прошлом, ибо он сражался со страхом. Он не двигал левым плечом, даже когда он кричал на Шерлока, и плелся далеко позади, когда они отправились в лабораторию Степлтон.
Джон сжимал и разжимал пальцы; он так стискивал плед, что теперь они болели. Он потер лицо и наконец заставил себя взглянуть на Шерлока. Он сам не знал, что ожидает увидеть, но полная неподвижность и отсутствие какой бы то ни было реакции друга заставили его занервничать.
Сощурившись в полутьме комнаты, Джон присмотрелся и понял, что Шерлок на самом деле изо всех сил старается сохранить самообладание. По его телу пробегала слабая дрожь, дыхание было рваным.
— Шерлок? — попытался Джон привлечь его внимание.
От звука голоса друг слегка вздрогнул, и, открыв глаза, посмотрел на Джона.
Шерлок отчетливо увидел, в каком напряжении сейчас Джон. Трудно было не заметить явные последствия переживаний и стресса. Теперь он понимал, почему после Баскервиля на лице Джона поселилась такая измотанность. Видел он теперь и потерю веса. Он раньше не замечал, но свитера Джона стали ему слишком свободны.
Сейчас он понимал и отчего Джон последние пару месяцев постоянно где-то витает и так легко раздражается.
"Посмотри на него, Шерлок. Это все ты сделал. Все это. Человеку, которого ты называешь другом. Хорошо же ты обращаешься с друзьями. Тебя интересовали исключительно результаты эксперимента. Тебе и в голову не пришло принять во внимание его прошлое, даже те моменты, на которые точно были намеки. Он же был военным врачом. Что именно в слове "военный" было тебе не ясно? Ты просто идиот, если считаешь, что можешь быть чьим-то другом".
Шерлок не мог заткнуть этот голос — голос из прошлого, который всегда указывал на его промахи, раз за разом. Именно тогда, когда Шерлок пытался поступить так, чтобы им гордились... Внезапно он ощутил себя пятилетним мальчиком, которому он обычно не позволял выбираться из глубин Чертогов. Он снова закрыл глаза, не в силах смотреть на непреложные доказательства того, что сделал.
Джон увидел мелькнувшее в глазах Шерлока выражение, и большего ему не потребовалось. Прежде чем серые глаза друга закрылись, отсекая от себя Джона, тот успел заметить сверкнувшую в них чистую, неприкрытую вину и боль. Чуть не свалившись второпях на пол, Джон выпутался из пледа и присел рядом с Шерлоком.
Он никогда еще не видел друга таким. Даже после бассейна он не был таким потерянным и уязвимым.
Позабыв о собственной боли, Джон испытал искренне желание ему помочь.
— Шерлок, посмотри на меня.
Друг дернулся, явно не ожидая услышать голос Джона так близко, и рефлекторно открыл глаза. Джон отодвинул в сторону тарелки и кружки и сел на освободившийся край журнального столика. Теперь он мог видеть лицо Шерлока даже несмотря на то, что тот, пытаясь избежать взгляда, опустил голову.
— Шерлок.
Шерлок лишь слегка качнул головой, крепко сжал губы и снова закрыл глаза, пытаясь отгородиться от остального мира. Нет, от боли, которую он причинил.
Шерлок закрыл лицо руками, пытаясь вернуть под контроль эмоции. Случившееся было куда хуже, чем Немного Нехорошо. Вставший в горле комок не желал проглатываться. И чем больше Шерлок старался взять под контроль ускользавшие чувства, тем сильнее его сотрясала дрожь. Чувства же метались по всем комнатам его Чертогов и превращали тщательно разобранную информацию в сплошной беспорядок.
Он ощутил, что Джон придвинулся ближе, его пальцы взяли Шерлока за запястья и потянули вниз, убирая от лица руки. Шерлок какое-то мгновение сопротивлялся, но потом сдался и вместе с очередной волной дрожи безвольно опустил руки.
Джон выпустил его запястья и взял длинные тонкие пальцы, прекращая их дрожь, и слегка сжал, привлекая к себе внимание.
— Шерлок. Пожалуйста, посмотри на меня.
Готовясь к грядущему гневу и обвинениям, Шерлок мазнул взглядом по лицу Джона и тут же уставился на их руки, лежащие на коленях доктора. Его мозгу потребовалась целая минута, чтобы осознать, что именно он только что видел.
Ошарашенный, он снова поднял глаза на друга. Да, Джон все еще выглядел взъерошенно-помятым после кошмара, его до сих пор переполняли тревога и беспокойство, и еще боль. Да, он явно еще не пришел в себя после рассказа о пережитом на войне, но его теплый взгляд был полон сочувствия и волнения за него, за Шерлока.
Шерлок не понимал и даже представить себе не мог, как Джон может смотреть таким взглядом на него. Он панически начал отодвигаться от Джона вместе со стулом, забирая у него свои руки, но застыл на месте, когда Джон произнес со странной, стальной решимостью:
— Даже не смей.
— Что? — прошептал Шерлок и устыдился своего дрожащего голоса.
— Не отстраняйся от меня. Не смей от меня закрываться, — предупредил Джон.
— Но я...
— Нет. Ты думаешь, что раз ты совершил ошибку, то ты — плохой друг. И что у тебя не может быть друзей, поскольку ты не способен поддерживать хорошие отношения.
— Ну, я, безусловно...
— Стоп. Я еще не закончил. Да, я был на тебя зол. Да, я винил тебя в самом начале, когда после Баскервиля у меня начались кошмары и флешбэки. Да, я сомневался в нашей дружбе и боялся, что по дурости тебе доверился, а тебе было просто удобно меня использовать.
Он заметил, что у Шерлока поникли плечи.
— Но если сегодняшний вечер мне что-то и показал, так это то, что ты за меня переживаешь, — Шерлок сделал слабую попытку обидеться, и Джон издал что-то вроде смешка — В противном случае, ты не тратил бы целые часы на то, чтобы говорить со мной, кормить меня или присматривать за мной, когда я сплю. Такое делают только для того, кого считают другом.
Шерлок снова попытался высказаться.
— Но ты же не... Тебе приходится терпеть ужасы, которые мне трудно даже представить, и все это по моей ви... — он осекся при виде мрачного взгляда Джона.
Когда Шерлок отмахнулся от него и взял всю вину на себя, Джон ощутил, что внутри поднимается волна гнева. Масла в огонь добавляла еще и его собственная досада на себя за то, что он никак не может взять под контроль свою психику.
"Если Шерлок думает, что может просто взять всю вину на себя, то его ждет сюрприз! Социопат, что б тебя... Чертов идиот! Ни слова не услышал из того, что я ему говорил. Он в ужасе. Черт, и я тоже. Но если он считает..."
— Черт, Шерлок! — воскликнул Джон, и, уронив руки, вскочил на ноги.
Шерлок дернулся от его крика. И вновь приготовился. "А вот и гнев. Я знал, что так будет".
— Ты меня сейчас послушаешь и на этот раз действительно услышишь! Ты самый невыносимый мерзавец их всех, кого я знаю! А ты знаешь, что было бы, если бы ты в Баскервиле сообщил мне, что собираешься делать? — поинтересовался Джон.
Шерлок безмолвно покачал головой перед лицом его гнева. И задержал дыхание, ожидая услышать, что тот врезал бы ему, ушел, съехал с Бейкер-стрит. Но ничто не могло подготовить его к тому, что заявил Джон.
— Я бы с радостью сожрал тот чертов сахар и согласился на твой эксперимент! — Шерлок озадаченно моргнул, придя в полное замешательство. — Я бы разрешил тебе светить в меня ради дезориентации чертовым светом и оглушать сиренами. Я бы верил, что ты все прекратишь, если будет совсем плохо, и как только появились бы видения из Афганистана, сразу бы дал тебе знать. Потому что я тебе доверяю.
"Стоп. Что?" Шерлок втянул в себя воздух и, моргнув, уставился на Джона. Перед глазами мелькали черные "мушки", и внезапно пришло осознание, что дышать — важно и нисколько не скучно.
— Не веришь? Черт, Майкрофт ведь сразу понял, что я тебе доверяю — еще до того, как я сам это осознал! — рявкнул Джон тоном "давай без глупостей".
Он стал вышагивать взад-вперед по комнате, а Шерлок, распахнув глаза, повернулся к нему и следил взглядом за его двигающейся фигурой. Джон же, размахивая руками для убедительности, продолжал:
— Я настолько тебе доверял, что ради тебя убил человека. Я верил, что ты найдешь нас с генералом Шань в туннеле. Верил, что ты разберешься в этих чертовых коротких гудках, которые присылали по телефону. Верил, что ты придешь за мной в бассейн и вытащишь нас оттуда.
Он так разошелся, что Шерлок не мог вставить и слова.
— И сейчас я тоже тебе доверяю, поэтому и не сбежал в последние пару дней, когда все это дерьмо снова на меня навалилось. Я доверяю тебе настолько, что рассказал, что было со мной в Афганистане, настолько, что готов был пережить все заново во время рассказа — и все ради того, чтобы ты получил какое-то представление о моем прошлом и смог понять информацию, которая привела меня сейчас в это состояние.
Не ты это сделал, Шерлок, а то, что со мной произошло в Афганистане. И мой чертов мозг, который, похоже, с этим никак не справится. И чертово ПТСР, которое все не может оставить меня в покое.
Джон услышал, что Шерлок набирает воздуха, чтобы что-то сказать, и развернулся к нему. Скрестил на груди руки и жестко встал перед ним... Его гнев уже улетучился, но он по-прежнему был полон решимости донести до Шерлока то, что хотел сказать.
— Ты. Не. Делал. Этого. Ты не отвечаешь за то, что я пережил. Мои флешбэки и кошмары вызвал тот чертов наркотик.
Тяжело дыша, Джон снова опустился на край журнального столика, колено в колено с Шерлоком.
Тот по-совиному моргнул, глядя на Джона.
— Как ты узнал, что я думаю? Я имею в виду то... Ты же не мог... Я...
— Да ладно тебе, — мягко возразил Джон. — Думаешь, я за все это время недостаточно тебя узнал? Мне было достаточно на тебя посмотреть, и я сразу понял, что ты себя винишь. А когда ты попытался отстраниться, мне стало ясно, что ты пытаешься установить дистанцию.
— Точно, как ты делал после бассейна, — продолжал он. — Тогда ты тоже старался отстраниться, потому что до смерти боялся, что совершишь ошибку, при которой я могу пострадать или которая будет стоить мне жизни. Ты не мог вынести этой мысли и попытался дистанцироваться, убеждая себя, что тебе все равно, или что мне без тебя будет лучше.
Джон чуть не рассмеялся при виде лица Шерлока.
— В тот раз я совершил ошибку: позволил тебе на несколько недель отстраниться и только потом запротестовал. Так что, если ты думаешь, что я снова буду сидеть, сложа руки и смотреть, как ты опять это делаешь, то ты просто идиот.
Наступила долгая пауза: один пытался собраться с мыслями, второй осознавал сказанное.
Джон подался к Шерлоку и посмотрел прямо в лицо.
— Я хочу сказать тебе еще одно. Я тебя прощаю. Тебе не нужно больше ничего говорить, ничего делать, извиняться или как-то "исправлять" наши отношения. В этом нет никакой нужды. Я давно простил тебя, но иногда требуется произнести это вслух. Только окажи мне одну маленькую услугу. Прости себя.
Шерлок в немом изумлении уставился на Джона.
"Это самый невероятный человек, какого я когда-либо знал. Он столько всего видел и перенес, но все равно сидит здесь и орет на меня за то, что я виню себя. А потом просто меня прощает. Я не постигаю его.
И, возможно, никогда не смогу постичь".
Джон смотрел, как резкие морщинки самоосуждения на лице Шерлока постепенно разглаживаются. Пристально всмотрелся в глаза друга и явно удовлетворенный тем, что увидел, кивнул.
Джон вздохнул, слегка потянулся вперед, и подавив стон, заставил себя подняться. Сделал несколько шагов, остановился за спиной Шерлока и коротко сжал его плечо. Потом подхватил с пола свалившийся плед и прошаркал к камину. Кинув плед в свое кресло, он скованно опустился на пол и подбросил в камин еще поленьев.
Поворошил их кочергой и стал смотреть, как светлеет от огня комната. Уютное потрескивание дров согревало не меньше пламени. Перед глазами затанцевали воспоминания о других языках огня — о кострах в афганской пустыне в окружении братьев по оружию, с которыми он бок о бок работал, сражался и защищал.
Чувствовать на лице тепло огня было очень приятно. Джон даже не осознавал, насколько замерз, пока над ним не склонился подошедший Шерлок и не накрыл его плечи пледом. Джон слегка повернулся к нему и сверкнул благодарным взглядом.
Шерлок вновь устроился в своем кресле, подтянул к груди колени и воспользовался тихой минутой, чтобы изучить лицо Джона, освещенное теплым светом каминного пламени.
Несмотря на ужасы, которые Джон вспоминал весь вечер, плавно перетекший в ночь, его лицо сейчас было таким открытым и спокойным, каким Шерлок не видел его уже несколько месяцев. Оно все еще хранило отпечаток страха, депрессии и боли, но сжатые челюсти явственно выдавали решимость. Глаза казались измученными и печальными, но взгляд уже не излучал такой загнанности и отчаяния, как раньше.
Джон зашевелился и что-то неразборчиво пробормотал. Потом поднялся на ноги, потянулся, пытаясь прогнать неприятное онемение в ноге и плече, и схватив со столика вчерашнюю газету, уселся в свое кресло.
— Эм... Джон, — Шерлок остановился, не зная, как выразить то, что хотелось сказать. — Спасибо тебе за... это. Ты намного проницательнее, чем я думал.
Джон чуть улыбнулся и опустил руку на лежащую перед ним статью.
— Тебе спасибо, что ты все же внял ответным смс своего брата, когда не знал, с какой стороны ко мне подойти. Хотя, — задумчиво добавил он, не обращая внимания на шокированного Шерлока, — я не совсем понимаю, как человек, считающий, что неравнодушие — не преимущество, может на этот счет что-то советовать.
— Но как ты узнал... что я писал ему? Что...
Джон многозначительно на него посмотрел.
— Ты же сам сказал. Я проницательнее, чем ты думал. И я не терял умения наблюдать, даже оказавшись во всей этой кутерьме. Вот честно, неужели ты до сих пор думаешь, что я никогда не внимал твоим урокам?
Шерлок с нежностью посмотрел на склоненную над газетой макушку Джона. Тот поднял голову, перехватывая его взгляд. Лицо Шерлока осветила искренняя улыбка, и Джон просто не мог не улыбнуться в ответ.
— Теперь ты готов рассказать мне об этой статье? — спросил Шерлок, жестом показывая газету на его коленях.
Джон вздохнул и кивнул. Его рука невесомо коснулась статьи, словно прикосновение к отпечатанным именам могло их оживить.
Глава 10
— Я знаю, мне понадобилось много времени, чтобы наконец перейти к статье и причинам, почему тот звонок так вывел меня из равновесия, — Джон вздохнул, понимая, что откладывать объяснение больше нельзя.
Хотя не то, чтобы он намеренно это делал, когда рассказывал о своем прошлом. Он просто знал, что если и есть какой-то шанс, что Шерлок испытает что-то вроде эмпатии, то только, если он будет хорошо понимать, через что прошел Джон.
Детектив и так рекордное время сдерживал свое нетерпение. Джон решил, что не стоит дальше искушать судьбу.
Вскинув глаза, он увидел, что друг так и сидит, откинувшись в своем кресле и вытянув к огню длинные ноги. И ждет.
Шерлок опустил подбородок на кончики пальцев и взглянул на Джона из-под полуприкрытых век. Слегка нахмурил лоб и пристально вгляделся в друга пронзительным сероглазым взглядом. И сделал совершенно правильный вывод, что как бы ни были трудны для Джона предыдущие объяснения, грядущее будет для него еще тяжелее.
Во взгляде Джона открыто читалось свежее саднящее горе, наложившее на черты лица свой отпечаток — непреложное следствие этого вечера, всего того, что Джон сегодня открыл Шерлоку.
— Статья... эм, люди в ней... — Джон умолк, потом откашлялся и начал заново. — Вчера утром я просматривал газету и наткнулся на эту статью. В ней говорилось, что воинский отряд, будучи на маневрах, попал в засаду. Их накрыли тяжелым огнем, и одновременно стали стрелять снайперы. Упоминалось, что бойцы успели передать сигнал SOS прежде, чем их передатчик попал под пулю.
Там указывались имена, правда, не все, поскольку еще не все семьи успели уведомить о случившемся, — Джон с трудом проглотил ком в горле. — Но мне хватило, чтобы понять... понять что... — Джон снова умолк и, закрыв глаза, сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь таким образом успокоиться.
Шерлок негромко за него закончил:
— Что это был твой отряд. Тот самый отряд спецназначения, где ты служил прежде, чем тебя отослали домой в Лондон, — и втянул сквозь зубы воздух, увидев отрывистый кивок Джона.
Он вызвал в памяти текст той статьи. Теперь, когда он уже знал о спецназовском отряде Джона, она стала для него намного понятнее.
Четверо убито, трое раненых, один из которых в критическом состоянии, и двое числятся пропавшими без вести. Капитан Эванс, участвовавший в спасении Джона, отмечен среди погибших. Робертс ранен, но Уилкинсон и, самое главное, Мюррей, указаны пропавшими без вести.
Эванс, Робертс и Билл Мюррей. Именно эти имена Шерлок не смог отследить. Учитывая спецотряд особого назначения, их, видимо, хорошо засекретили. И только после рассказа Джона Шерлок смог понять, кто они.
— Мюррей пропал без вести, верно?
Пока Шерлок раздумывал над статьей, Джон открыл глаза и теперь слепо таращился на лежащую на коленях газету. Его рука бессознательно потирала правую ногу.
— Да. Около недели назад. Тот звонок был от полковника Харрисона, бывшего командира моего отряда. Он получил повышение и приехал домой на небольшую побывку в ожидании, когда с ним свяжется новое командование. Ему передали, что произошло. Именно с ним я разговаривал по телефону, и позже встречался.
Шерлок поколебался, но все же спросил:
— Он смог рассказать тебе что-то сверх того, что было в статье?
Джон откинул голову на спинку кресла, и газета незаметно соскользнула с его колен. Левая рука военврача сжалась в кулак — он изо всех сил старался сохранить самообладание. Его глаза невидяще смотрели сквозь Шерлока.
— Он сказал, что ребят послали на безопасную, предположительно очищенную от боевиков местность. Хотя на самом деле они отправились туда не на маневры, а на встречу с осведомителями, чтобы получить от них информацию. Обычно ребят на такое задание отправляют по двое, они смешиваются с местными и лучше, чтобы кто-то из них имел медицинские навыки, так что туда отправили Мюррея.
Раньше этим занимались мы с Мюрреем. Обычно именно мы ходили на подобные вылазки. Мы же были снайперами. И профессионалами тайных миссий. Отлично знали местную культуру и обычаи, хорошо знали язык и умели незаметно смешиваться с местными жителями.
Шерлок уставился на Джона без выражения, перерабатывая информацию.
— Вот почему ты так хорошо говоришь на пушту и дари, — внезапно произнес он.
Джон продолжал говорить, словно не слыша, его голос сделался почти монотонным. Шерлок съехал на кончик кресла и подался вперед, ловя каждое слово.
— Обычно такие задания не составляют труда, легкая полевая работа. Но в этот раз что-то пошло не так. И что именно точно никто не знает, поскольку Мюррей с Уилкинсоном пошли прямо в город. К тому времени, когда они вернулись, ребята начали ощущать витавшее в воздухе странное напряжение и решили пораньше вернуться на базу. У них у всех было сильное ощущение слежки, хотя они работали не в самом городе, а в окрестностях.
— Не слишком ли много мужчин, чтобы оставаться незаметными? — спросил Шерлок.
— Да нет, — о технических деталях Джону было говорить легче. — Двое мужчин, покидающие деревню, подозрений не вызовут, а более многочисленной группе никто не станет задавать вопросы. Но в этот раз было иначе. Чувства ребят не обманули — за ними явно кто-то следил, и они шагнули прямо в засаду.
По словам полковника Харрисона, большую часть информации о случившемся они почерпнули от одного из раненых — от Робертса. Когда остальным двоим станет лучше, и они смогут рассказать, что видели, картина станет почетче.
У отряда не было нормальной защиты, их "снимали" одного за другим, и хотя они тоже в долгу не оставались, отпор получался слабый. Мюррей с Уилкинсоном ушли в сторону, чтобы занять получше позицию и снять если не всех, то большую часть снайперов. И как раз, когда наконец на подходе появилась подмога и раздался последний залп выстрелов, Мюррея с Уилкинсоном схватили боевики.
Спасательный отряд не мог бросить оставшихся. Они сразу отправили раненых на вертолете в безопасное место.
А Уилкинсон и Мюррей... их сейчас ищут. Исключительно из-за уверенности спасательного отряда, что их взяли живыми... но пока никаких вестей... — на последних словах голос Джона упал до шепота.
— Джон, если их взяли живыми... — начал Шерлок.
Джон отвел взгляд. В проглядывающих сквозь портьеры лучах рассветного солнца его лицо выглядело почти серым.
— Боевики могут сохранять им жизнь, если — и пока — считают, что те обладают важной или полезной им информацией. Либо, если решат, что это достаточно важные персоны, чтобы использовать их в качестве заложников. Или если сочтут, что у тех есть какие-то полезные для них умения.
Джона сотрясла крупная дрожь, он не хотел думать, через что сейчас приходится проходить Мюррею, если он жив и в руках боевиков.
И в ответ на безмолвный взгляд Шерлока он подтвердил:
— Они сделают что угодно, чтобы вытащить из тебя информацию. Если продержаться подольше, то есть шанс дожить до спасательной миссии, но только если ты сможешь вытерпеть все "наказания" за отказ отвечать. И еще кое-что, Шерлок...
Увидев изменившееся лицо Джона, Шерлок тут же оказался рядом и опустился на колени около кресла друга.
И Джон с трудом выговорил:
— В субботу будут... Мне нужно... Капитан Эванс. Доктор Джеймс Эванс. Будут его похороны. Я должен туда поехать. Полковник Харрисон сообщил... сообщил мне о них... и я... я... — Джон рывком поднялся на ноги и шагнул в сторону, но внезапно его подвело травмированное колено, нога подкосилась, и он потерял равновесие. Схватиться было совершенно не за что, и он полетел на пол, выкинув вперед руки в слабой попытке защитить себя от падения.
Шерлок вскочил на ноги, и мгновенно оказавшись рядом, успел подхватить Джона, хотя и шатнулся под его весом. Успешно прервав падение, он осторожно опустился вместе с другом на пол гостиной.
Физическая боль уничтожила в Джоне остатки самообладания и выпустила на свободу и без того едва сдерживаемые эмоции. По щекам доктора потекли слезы, капая на руку Шерлока, которая все еще крепко обхватывала грудь Джона.
— Шерлок, — шепотом выговорил он. — Я должен туда поехать. Мне нужно... мне нужно рассказать его жене и дочери о том, что он делал. Они должны знать, сколько людей он спас. Я должен сказать им. Если бы он тогда до меня вовремя не добрался, я бы просто истек кровью на месте. — Джон задрожал сильнее. — Но я могу думать только о Мюррее... где он, что ему приходится вынести... смогут ли его найти.
"И если его найдут живым, то в каком состоянии? Что, если к этому времени он сойдет с ума от боли? Насколько ужасно его пытают? Будет ли он после этого узнавать друзей и родных?"
Втягивая в себя воздух, чтобы успокоиться, Джон слегка отстранился. Шерлок не стал ему мешать, просто наблюдая, как тот вытирает лицо рукой. Хотя не без тревоги обратил внимание, как Джон скривился, медленно выпрямляя правую ногу. Вторую друг подтянул к подбородку и, обхватив ее обеими руками, на какое-то время замер в таком положении. После чего повернул голову и посмотрел на Шерлока.
Блестящий от непролитых слез взгляд буквально пригвоздил Шерлока к месту. Тот застыл, не в силах расшифровать клубящиеся в этих темно-синих глубинах эмоции.
И друг заговорил все еще подрагивающим и надтреснутым голосом:
— Я не хочу туда ехать. Но я должен. Только я не... — он остановился, не замечая, что по лицу снова покатились слезы. Потом сделал глубокий вдох и все же сказал, набравшись решимости: — Я не хочу ехать туда один. Поедешь со мной?
Шерлок замер, пытаясь осознать, что Джон это совершенно серьезно. Он провел рукой по волосам и растеряно посмотрел на друга.
— Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой?
Джон кивнул. Пытаясь сообразить, что на это ответить, Шерлок вскарабкался на ноги и протянул руку Джону.
В первый момент Джон заколебался, он надеялся быстро получить ответ, но потом увидел, что Шерлок не знает, как реагировать, и просто вытянул руку, хватаясь за протянутую ладонь Шерлока.
Тот поднял Джона на ноги, повернул лицом к двери, и сбоку обхватил за талию. Джон тяжело захромал к лестнице, и Шерлок, поддерживая его, закинул руку друга себе на плечо, дабы перенести на себя часть его веса.
К тому времени, когда они добрались до комнаты Джона, Шерлок уже практически нес его на себе. Он осторожно опустил друга на кровать, откинул одеяло и покрывала, и когда Джон лег, накрыл его. После чего отвернулся, задергивая занавески, чтобы отсечь лучи раннего солнца.
Вновь обернувшись к постели, Шерлок увидел, что Джон отодвинулся на дальний край, спиной к нему и обнимает подушку.
Шерлок вздохнул. Как же он жалел, что у него так мало опыта в подобных вещах. Он осторожно присел на край постели.
— Ты правда хочешь, чтобы я с тобой поехал?
— Иначе я бы тебя не просил... — раздалось приглушенное бормотание в подушку.
Шерлок скорчил гримасу.
— Не уверен, что от меня будет какой-то прок. Меня обычно не приглашают на общественные церемонии. Особенно на свадьбы и похороны, там ведь всегда полно сантиментов. Я могу сказать что-нибудь не то и тебя опозорю.
Он на минуту задумался.
— Разве Лестрейд не лучше для этого подойдет?
— Но я рассказал о своем прошлом тебе, не ему, — по-прежнему в подушку ответил Джон. — Ты — мой лучший друг. Ты — человек, который я хочу, чтобы... мне нужно... чтобы там был.
Шерлок несколько оторопел. Он совершенно не ожидал такого ответа.
Задумчиво нахмурив лоб, он сунул себе под спину подушку, вытянул ноги поверх покрывала и вынул телефон, который успел сунуть в карман халата, прежде чем они сюда поднялись. Он включил телефон, и Джон к нему развернулся. Ощутив на себе взгляд, Шерлок поднял глаза и вскинул бровь при виде озадаченного и немного встревоженного взгляда Джона.
И произнес, избегая озвучивания очевидного вопроса:
— Что? Тебе нужно выспаться. Ты страдаешь от боли, а диван слишком жесткий. В своей постели тебе будет намного удобнее, а мне надо кое-что поискать в интернете. И я вполне могу делать это отсюда. Кроме того, так я буду рядом, если ты... эм... если тебе... ну, ты знаешь... если тебе что-нибудь понадобится, — Шерлок умолк под пристальным взглядом Джона и быстро переключил свое внимание на экран телефона.
Искоса наблюдая за устраивающимся под одеялом другом, Шерлок заметил в его глазах благодарность и с облегчением выдохнул, радуясь, что больше не нужно объяснять то, что он до сих пор не понимал, как облечь в слова.
Джон тем временем приподнял голову и потянулся куда-то себе за спину. Когда он вытащил руку, Шерлок увидел в ней пистолет. Стискивая его до побеления пальцев, Джон протянул другу оружие.
Шерлок подставил под его руку свою ладонь и выжидательно остановился. Джон медленно выдохнул и расслабил пальцы, позволив Шерлоку забрать пистолет.
— Если я проснусь, а он окажется при мне... Ты будешь здесь, а я могу не понять, где нахожусь. Я не хочу причинить тебе вред.
— Я знаю, Джон. Он будет рядом, — Шерлок положил пистолет на прикроватный столик. — Как и я, — закончил он.
Джон рухнул на подушки, потирая лоб дрожащими пальцами. Шерлок перехватил его руки и опустил на одеяло. И, коротко пожав, отпустил.
— Теперь давай спи, — твердо произнес он.
Джон слегка нахмурился приказному тону, но отвернулся и что-то неразборчиво пробормотал в подушку. Губы Шерлока изогнулись в теплой улыбке.
— И отвечая на твой предыдущий вопрос, Джон, конечно, я с тобой поеду, — негромко проговорил он, натягивая одеяло на плечи друга. Тот ничего не ответил, только сильнее угнездился внутри.
В комнате наступила тишина. Шерлок слегка пошевелился, принимая более удобное положение. Его ждало множество фактов, которые нужно было убрать в комнату Джона. Вопросов у него тоже хватало, но они могли подождать.
Шерлок стал просматривать пришедшие смс, по большей части оставляя их без внимания и удаляя.
Но одна обратила на себя внимание.
Мои поздравления, дорогой брат. Похоже, ты все-таки справился.
МХ
Шерлок закатил глаза и, стараясь не фыркнуть, удалил и ее тоже. Джон рядом пошевелился.
Шерлок замер, надеясь, что не разбудил его.
Из-под одеяла высунулась рука Джона и легонько накрыла руку Шерлока.
— Спасибо тебе, — прошептал Джон, роняя руку назад на матрас.
— Всегда пожалуйста.
Лицо Джона постепенно расслабилось — организм наконец капитулировал перед скопившейся в последние дни сильнейшей усталостью.
Шерлок снова устроился приглядывать за своим спящим другом, и в комнате воцарился мир и покой.
Автор: hjohn302
Переводчик: petergirl
Оригинал: Afghanistan Comes Home
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, АУ, ангст, hurt/comfort, драма, дружба
Размер: Миди (20,4 тыс слов в оригинале), 10 глав
Герои: Шерлок|Джон
Аннотация: Действие происходит через пару месяцев после событий серии "Собаки Баскервиля".
Джон внезапно сталкивается со своим прошлым, которое врывается в настоящее, и он нуждается в помощи. Шерлок осознает, как мало он знает о прошлом Джона Ватсона, но у Джона больше никого нет, и Шерлок единственный, кто видит, что тот начинает уходить в себя. Но как он может помочь своему другу? Помощь ведь потребует сантиментов. soldier!Джон.
Комментарии переводчика: Разрешение на перевод есть.
Фанфик написан в 2012 году. Первая часть из трех, и сюжетно она составляет единое целое со следующим фиком. Третьим будет Пострейхенбах.
10 глава на фикбуке.
Главы 7-9
Глава 7
Джон заговорил так тихо, что Шерлоку пришлось напрячься, чтобы его услышать.
— Когда я говорю, что разразился ад...
Он сидел между Джеймисоном и Уильямсом, а Томас и Стивенс были на передних сидениях. Внезапно грянул оглушающий взрыв, и первая машина группы вспыхнула факелом. А потом рядом грохнул еще один, и еще, и еще. Следующее, что осознал Джон — он лежит, придавленный тяжелым весом Уильямса. Он попытался привести его в чувство, пошевелить, но потом осознал, что весь покрыт кровью, и не своей собственной.
Машина лежала на боку, Джеймисона не было в поле зрения, а когда он потянулся проверить пульс Уильямса...
— О, черт... Черт! Уильямс... — Осколки впились Уильямсу в незащищенную часть шеи. У него не было ни единого шанса.
Джону удалось сдвинуть его тело и проверить Томаса и Стивенса. Они оба были живы, хотя и ранены. Сжимая в руках оружие и медсумку, Джон выбрался на верх лежащей на боку машины. Он не мог вытащить раненых в одиночку, без чьей-либо помощи.
Пригибаясь, Джон побежал вперед к джипу, где находился Мюррей, а при виде объятой пламенем машины припустил изо всех сил, выкрикивая имя друга. Внезапно кто-то напал на него со спины, он перекувырнулся и увидел прячущихся в неглубокой ложбине Мюррея и Робертса. Они выглядели немного потрепанными — обоих явно выбросило из машины, когда та перевернулась при взрыве. Остальные, кто выжил, сражались с наступающими боевиками.
Низко пригибаясь к земле, Мюррей и Робертс ринулись к машине Джона, помогли вытащить Томаса и Стивенса и под градом пуль затащили их под защиту машины. В этот момент пошел артиллерийский огонь, и вокруг встали другие машины колонны, обеспечивая прикрытие и подмогу против боевиков, выбивших у них целую группу самодельными противопехотными минами.
Пока Мюррей осматривал Томаса и Стивенса, Джона потащили к какому-то молодому парню. Он быстро остановил льющуюся у того кровь и крикнул нести носилки. До него донеслось, что о нападении уже доложено и им выслали дополнительное подкрепление. Джон понадеялся, что оно прибудет не слишком поздно. Еще совсем молодые парни, практически дети, падали вокруг словно подкошенные. Они с Мюрреем работали так быстро, насколько могли. Наконец их отыскала присланная бригада медиков, которая сразу кинулась им на помощь. Раненых ребят перенесли во временное укрытие, устроенное между двух бронетранспортеров.
— Сколько до вертушек? — прокричал Джон.
— Пять минут, — передал ему Мюррей.— Надо, чтобы ребята продержались еще пять минут.
Джон кивнул и вернулся к работе, вытаскивая пулю из бедра раненого.
Потом склонился над следующим мальчишкой и подозвал ближайшего солдата, чтобы его подержать.
— Прижми здесь. Сильно.
Он сделал парнишке укол морфия и туго перебинтовал руку. Пуля прошла навылет, и все, что Джон мог сделать в таких условиях, это не дать ему умереть от потери крови до прибытия в полевой госпиталь. Уколов ему в руку антибиотик, Джон двинулся было к следующему раненому, но инстинкт заставил его пригнуться.
Он поднял взгляд и увидел, что помогавшего ему солдата прошила пуля, она пробила бронежилет, глаза парня остекленели.
— Дерьмо! Мюррей, снайпер!
Тот оглянулся, заметил еще несколько пулевых "очередей" и осознал, что, как минимум, двое-трое снайперов обстреливают их с фланга.
Джон бросил взгляд на раненых: в большинстве своем они сидели в ожидании вертолетов, либо получали помощь от других медиков. Он перевел взгляд на Мюррея, и они вместе молчаливо приняли решение.
— Капитан Эванс! — Джон схватил за плечо другого врача. — Подмените тут. У нас проблема со снайперами, и она усугубляется по нарастающей. Мы с Мюрреем собираемся ее решить. Передайте на базу.
Эванс согласно кивнул, и развернувшись, принялся отдавать приказы.
Джон закрыл глаза и прислонился головой к окну. Но быстро открыл их, ибо разум тут же заполонили картины прошлого, слишком много картин. Он быстро развернулся, чтобы оглядеть комнату и привязать себя к реальности, и буквально подпрыгнул, когда обнаружил совсем рядом — на расстоянии руки — Шерлока.
— Черт, Шерлок! Не подкрадывайся ко мне так. Умереть хочешь?
— Джон, я предельно убежден, что ты меня бы не убил, — серьезно заявил тот.
— Шерлок, я с самого возвращения из Дартмура сражаюсь с чертовым ПТСР. Я знаю, на что способен. Меня тренировали действовать на инстинкте. И если ты будешь вот так подкрадываться или меня трогать, то есть большая вероятность, что ты успеешь схватить пулю или серьезно пострадать прежде, чем я осознаю, что делаю!
Джон застонал.
— В таком состоянии я половину времени не понимаю, что реально, а что нет. Мозг подбрасывает мне все разнообразие... я не могу это контролировать... и страх... и если я тебя раню... — его разум отшатнулся от мысли, что он может натворить, если вовремя не узнает Шерлока. — Я знаю, ты понимаешь, о чем я, — многозначительно закончил он.
Они оба помнили тот вечер в Дартмуре у камина и реакцию Шерлока на всепоглощающий ужас.
Джон очень серьезно добавил:
— Ты можешь со мной говорить и я, вероятно, в конце концов отреагирую на твой голос. Но никаких резких движений, никаких прикосновений или громких звуков.
Шерлок несколько смущенно посмотрел на него.
— Что? Что ты сделал? — Джона охватило ужасное предчувствие.
— Я не... хм... не знал, что делать, когда тебя накрыло паникой. Пытался сдерживать твои руки, но это не сработало, и тогда я сел тебе за спину и обхватил тебя, то есть, заблокировал, — Шерлок неловко кашлянул.
— Я тебе что-то сделал? — вспоминая драку с невидимым нападавшим, Джон с возрастающим ужасом уставился на друга.
Осознав, что бессознательно потирает плечо, Шерлок быстро опустил руку. Джон проследил за этим движением, и его глаза сердито сузились.
— Покажи, — потребовал он, переключаясь в режим доктора.
— Ерунда, просто синяк, — заявил Шерлок.
— Покажи, — еще настойчивей потребовал Джон, но в его голосе прозвучали нотки мольбы.
— Нет, — Шерлок воинственно стоял на своем. — Ты пару раз приложил меня своим затылком. Последние дни были для тебя нелегкими. Я заблокировал твои движения, чтобы ты себе не навредил. Со мной все в порядке. Все нормально.
Они с минуту мерили друг друга сердитыми взглядами, потом Джон сказал:
— Если окажется, что у тебя сломана ключица, сам будешь виноват...
Он услышал удивленный смешок Шерлока и заново проиграл в голове собственные слова. Потом рискнул посмотреть другу в лицо, и через мгновение они оба покатились со смеху.
Через несколько минут, отсмеявшись, они наконец повалились на диван, вытирая слезы.
— Просто невероятно, — покачав головой, выдохнул Джон.
— Что именно? — уточнил Шерлок.
— То, что я сделал, — он показал на плечо Шерлока. — Я — твой доктор, и я же причинил тебе вред.
Его накрыло волной вины и стыда.
— Джон, во-первых, ты не понимал, что делаешь, а во-вторых, я сам виноват, что не подумал... — Шерлок глянул уголком глаза на Джона, подначивая на комментарий: — Мне не приходило в голову, что успокаивать тебя может оказаться плохой идеей. И, в-третьих, как я уже сказал. Со мной. Все. В порядке.
— Я должен был тебя предупредить, — признал Джон.
"Я никогда не думал, что Шерлок может начать меня успокаивать, — подумал он. — Особенно из-за каких-то эмоций. До Баскервиля я думал, что мы — друзья, после — что я для него лишь человек, над которым можно поэкспериментировать, но сейчас мы, возможно, все же придем к чему-то нормальному. Ну, по крайней мере, насколько это может быть "нормально" для Шерлока..."
Шерлок хорошо представлял, о чем думает Джон. Временами читать его лицо не составляло никакого труда. Они оба обходили стороной тему Баскервиля, и отлично это понимали.
Он пока решил оставить ее в стороне. Сейчас здесь были вещи намного важнее.
— Ну, если бы я не уклонялся, все могло быть намного хуже. У тебя отличный хук справа, — с легкой улыбкой произнес он.
Джон притворно застонал, пряча лицо в ладонях.
— Я пытался тебе врезать?
Шерлок слегка хихикнул.
— О да. И это было довольно... хм, забавно.
Не в силах сдержаться, Джон сверкнул ухмылкой и покачал головой, издав слабый смешок.
Шерлок испытал облегчение, осознавая, что нашел нужные слова. Он смог снизить накал и рассмешить Джона.
Детектив устроился в дальнем конце дивана, слегка повернувшись лицом к другу.
— Как думаешь, что ты готов... эм, в состоянии... продолжать?
Бессознательно отзеркалив позу Шерлока, Джон сделал глубокий вдох и кивнул.
Переплел пальцы, чтобы не дрожали, и заговорил:
— В общем, когда нас с Мюрреем временно подменили врачи и фельдшеры из других спецотрядов, мы быстро похватали свои снайперские винтовки. Надо было по максимуму положить тех, кто стрелял. Скоро должны были прибыть вертушки, и снайперы могли переключиться на экипаж и раненых на носилках.
Мы уже знали, что они стреляют бронебойными пулями — одна такая пробила бронежилет помогавшего мне солдата. Их надо было "снять", и поскорее, пока они еще кого-то не подстрелили.
Джон с Мюрреем, согнувшись, пробежали вдоль одной из машин, используя ее как прикрытие, и рванули к небольшой возвышенности, которая давала снайперам некоторое убежище. Но быстро попадали лицом вниз — засвистевшие вокруг пули взрывали песок фонтанами. Они с Мюрреем обменялись быстрыми взглядами и улыбками, подняли оружие наизготовку, и изучили близлежайшие здания и возвышенности на предмет стрелков.
— Одного нашел! — перекрикивая взрывы, сообщил Джон, игнорируя резкую боль в правой ноге. И Мюррей через секунду произнес то же самое.
Без единого слова они взяли отсчет с трех и одновременно выстрелили.
— Есть.
— Тоже.
Пущенная с возвышенности пуля едва не задела их головы.
— Черт, там еще один! — крикнул Мюррей.
Двигаться под прицелом снайпера означало превратиться в покойников. Но даже без этого, если его не снять, долго им не продержаться.
Джон еще раз изучил в оптический прицел линию, откуда шли выстрелы. Ага, есть. Он вскинул винтовку и ощутил рядом шевеление Мюррея. Через мгновение тот крикнул, что обнаружил четвертого. Джон не посмел даже кивнуть и надавил на курок. И уже убеждаясь, что попал, он ощутил какой-то толчок в плечо. А через секунду там расцвела боль, и словно лесной пожар, мгновенно распространилась по руке и груди.
Он услышал выстрел Мюррея и его далекий голос:
— Все, всех собрали. Пошли, Джон, пора возвращаться. Вертушки на подходе.
Джон рыкнул и ухитрился закинуть на здоровое плечо винтовку. Он с трудом поднялся, прижимая левую руку к телу. От невольных движений плеча его с каждым шагом простреливала острая боль. Джон порадовался, что Мюррей идет впереди. Вряд ли ему бы удалось сейчас хорошо замаскировать боль.
Мюррей опустился на колени перед ребенком с ранением живота. Джон рухнул рядом, роняя рядом с аптечкой свою винтовку. Он нагнулся над ребенком, чтобы посмотреть, чем можно помочь, и чуть на него не свалился.
Мюррей схватил его за плечо, чтобы поддержать, и Джон, едва сдержав крик, завалился на бок.
— Джон! Дерьмо, я не знал, что тебя подстрелили! Черт, ты бы хоть что-то сказал!
Мюррей полез в свою медсумку за перевязочным пакетом, потом быстро прижал к ране марлевую подушечку и прибинтовал.
Пытаясь лежать смирно, Джон царапал руками песок. До предела закинув голову, он сжимал зубы и пытался удержаться от крика.
— Ключица... сломана, — выдохнул он сквозь боль.
Мюррей молча кивнул и прижал новую марлевую подушечку поверх мгновенно промокшей старой.
— Надо вытаскивать тебя отсюда. Только не отключайся. Капитан Эванс! Сюда, сэр! Капитан Ватсон ранен!
Эванс подлетел пулей и затормозил рядом.
— Морфий?
— Кончился, — сообщил Мюррей, предварительно поглядев на Джона, который отрицательно покачал головой и скривился от нарастающей боли.
— Антибиотик?
— Вколол последний, — мучительно выдавил Джон, его голос был едва слышен сквозь продолжающийся над ними бой.
— Какого черта с твоей ногой, Джон? — вскрикнул Мюррей, отстраняясь назад, чтобы дать Эвансу осмотреть плечо Джона.
— Машину подорвало... осколки... тело Уильямса... спасло меня от чего похуже... — Джон смолк, его мышцы свело от боли, а из горла, против желания, вырвался крик.
— Дерьмо. И ты все это время ходил с такой ногой? Ты чертов идиот! Как ты на нее вообще наступал?!
Джон слабо ухмыльнулся Мюррею, который принялся снова бинтовать ногу, чтобы остановить кровотечение.
— Да я не чувствовал до сих пор особой... боли! — часто дыша, он закрыл глаза, изо всех сил пытаясь остаться в сознании.
Издалека донеслось: "Носилки сюда, БЫСТРЕЕ! Он потерял слишком много крови". И уже ближе: "Джон. Джон!"
Джон услышал собственный мучительный стон. "Пожалуйста, Боже, дай мне жить!", — прохрипел он.
— Джон! Прекрати, долбаный идиот. Посмотри на меня!
Он приоткрыл глаза и увидел прямо над собой лицо Мюррея, изборожденное морщинками беспокойства.
— Даже не смей сейчас сдаваться, Джон Ватсон. Клянусь, когда мы вернемся в госпиталь, я еще вобью в твою несчастную башку немного здравого смысла!
— Есть, сэр, — прошептал Джон, после чего его глаза закатились, и он все-таки потерял сознание.
— Мне делали операцию на плече, дважды. Первый раз, чтобы извлечь фрагменты и реконструировать. Второй — чтобы убрать инфицированные ткани.
— Из-за отсутствия антибиотиков, — предположил Шерлок. — У тебя был брюшной тиф, так ведь? Из-за него тебе понадобилось много времени, чтобы выздороветь хотя бы настолько, чтобы тебя вообще могли отослать домой.
Джон устало кивнул.
— Из-за лихорадки и потери крови я чуть не умер, сердце с трудом выдержало, — Джон потер левое плечо, словно это могло облегчить таящуюся в глубине боль. — Пришлось перезапускать его дефибриллятором. Хотя я мало что помню о том времени. Помню наплывами лицо Мюррея, а потом я очнулся в глубоком тылу, уже на пути домой.
Хирурги вытащили из моей ноги большую часть осколков и провели реконструкцию. Но колено уже никогда не будет таким, как прежде. На смену погоды только усугубляется, но вполне терпимо, если только я не очень уж сильно устал.
Откинувшись на спинку дивана, Джон осознал, что пока он был погружен в воспоминания, они оба подвинулись друг к другу навстречу — Шерлок сидел настолько близко, что практически его касался. И, собственно, поэтому Джон смог уловить момент, когда до друга дошло.
— Ага. А я-то все думал, когда ты сообразишь, — произнес он с явным намеком на улыбку в голосе.
— Ты же сказал, что твоя хромота — это психосоматика! — воскликнул Шерлок, возмущенный, что Джон его обманул.
— Я сказал? Ты уверен? — самодовольно переспросил Джон. Осознание, что ему удалось кое-что скрыть от Шерлока, даже пересилило его абсолютную вымотанность.
Глава 8
— Вспомни. Ты тогда вычислил, что психотерапевт считает мою хромоту психосоматической. "И, боюсь, совершенно верно"¹— вот твои слова, — продолжал Джон. — А после того, как я выстрелил в таксиста, и мы покинули твоего брата, ты помнишь наш разговор?
— Конечно, помню, — негодующе откликнулся Шерлок.
— ... Хотя тебя действительно подстрелили.
— Прости?
— В Афганистане. Реальная рана.
— А. Да, в плечо.
— В плечо! Я так и думал.
— Нет, не думал.
— В левое.
— Угадал.
— Я никогда не гадаю.
— Гадаешь-гадаешь.²
Джон улыбнулся. Шерлок воспроизвел их разговор слово в слово.
— И мы оставили эту тему. Ты никогда не задавал вопросов о моей ноге, считая хромоту целиком психосоматической. Хотя на самом деле, она была таковой только частично. Моя нога пострадала и физически, — Джон улыбнулся при виде расстроенного Шерлока.
— Почему я не замечал, что ты бережешь ногу?! Как это могло случиться?
— Хочешь, чтобы я все тебе разжевал? — спросил Джон. И получив в ответ насмешливо-сердитый взгляд, закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана — Когда меняется погода, а особенно, если становится сыро и холодно, я заранее принимаю обезболивающее. Из такси ты обычно выскакиваешь первым, а я остаюсь платить и иду следом, и соответственно по лестнице я тоже иду за тобой. Когда я — за твоей спиной, контролировать выражение лица мне не требуется и остается только сосредоточенно не хромать.
Джон умолк, Шерлок прокрутил в голове его слова и осознал, что если им случалось приплестись с расследования поздно вечером (или даже под утро), Джон иногда просто прямо поднимался к себе в комнату и вообще не заходил в квартиру. Шагал он при этом медленно, но Шерлок считал, что это от банальной усталости. Иногда он заставал Джона потирающим себе бедро, но опять-таки считал, что это от стресса или от военных кошмаров. И еще буквально несколько раз случалось, что Джон отставал от него во время погони — подумав сейчас об этом, Шерлок сообразил, что это бывало как раз при смене погоды.
Он почувствовал рядом с собой движение и поднял взгляд: оказалось, друг начал клониться на бок, он крепко спал. Шерлок поднялся, уложил его головой на подушку и осторожно поднял на диван его ноги.
Покрыв Джона пледом, Шерлок выпрямился и на несколько мгновений задержал на нем взгляд. Таким умиротворенным Джон не выглядел уже много дней.
Детектив подошел к камину, поворошил дрова и вернулся в свое кресло. Уселся поудобнее, планируя как следует обдумать и убрать в Чертоги все, что только что узнал о Джоне, и заодно присмотреть за другом, пока тот спит.
Джон проснулся с криком, его трясло крупной дрожью, пот лился градом. Шерлок в одно мгновение оказался рядом и окликнул друга по имени. Не смея прикасаться, он стоял, опустив руки. У него чесались руки хоть что-то сделать — все, что угодно, только бы хоть как-то помочь.
Но он мог только беспомощно стоять и смотреть, как друг с трудом возвращается в реальность. Шерлок вновь мягко позвал его, и Джон чуть не подпрыгнул.
— Шер... Шерлок? — едва слышно прошептал он, продираясь сквозь собственный ужас.
— Я здесь, — Шерлок осторожно опустил руку ему на плечо.
Джон инстинктивно подался навстречу, и Шерлок обхватил его свободной рукой за спину, памятуя, что держит другую руку на "плохом" плече друга.
Джон тяжело навалился на детектива, кипя внутри адреналином. Шерлок ощутил, что крепко сбитое тело друга сотрясают потоки дрожи — тот потянул ноги к груди, обхватил их руками, и пытаясь успокоить дыхание, уронил голову на колени.
Шерлок посмотрел на него, сознавая, что практически его обнимает. Он испытывал некоторую неловкость, но не сомневался, что, учитывая обстоятельства, все делает верно. И поскольку Джон еще не пришел в себя полностью, а Шерлок, казалось, принимал на себя большую часть его веса, он решил, что Джон тоже считает это приемлемым.
И еще он сознавал слезы, которые Джон пытался от него прятать. Содрогаясь всем телом, друг судорожно втягивал в себя воздух, и Шерлок внезапно понял, что тот действительно плачет. Что слезы, которые он заметил — не от кошмара. Джон изо всех сил пытался это замаскировать, но он плакал.
"И что мне, как предполагается, с этим делать? Слезы? Джон никогда не плачет!"
"Очевидно, что плачет", — услужливо поправил его разум.
"Мне не нравится видеть Джона таким... таким... вот таким".
Шерлок чуть посильнее обхватил друга руками. В первый момент, он подумал, что сделал это напрасно, потому что Джон моментально напрягся, но потом... его слезы... плач словно стали сильнее.
И до Шерлока с запозданием дошло, что нет, друг не плачет сильнее — он просто перестал скрывать, что плачет.
— Прости, — выдохнул через несколько минут Джон сквозь слезы. — Я не... я не знаю, что... я не могу....
— Все... все нормально, Джон. Ты в безопасности. Все будет хорошо, — ответил Шерлок, даже не пытаясь скрыть сквозившее в голосе беспокойство. А смысл? Даже в своем полубезумном состоянии Джон отлично его читал.
И с этой мыслью пришла и другая. Джон умел наблюдать много лучше, чем пенял ему Шерлок. Он просто наблюдал избирательно. И среди объектов его наблюдения точно был и сам детектив. Шерлок покачал головой, убрав эту мысль для последующего изучения.
Он ощутил, что Джон все же вернул себе шаткое подобие самообладания и начал отстраняться. Шерлок еще раз мягко сжал плечи друга, и тот в ответ на мгновение благодарно к нему прислонился. После чего рвано вздохнул и снова выпрямился.
Шерлок начал медленно отстраняться, уверяясь, что Джон может сидеть без его поддержки, и потом встал с дивана. Он понимал, что Джону сейчас нужно пространство, и молча прошел на кухню, чтобы заняться приготовлением чая и тостов. Зная, что Джон не станет есть в одиночестве, Шерлок приготовил на двоих и вернулся с едой и питьем в гостиную. Поставил чай и тосты на журнальный столик, развернул к дивану один из стоящих у стола стульев и устроился на нем с кружкой в руке.
Джон поднес к лицу кружку, наслаждаясь ее теплом и одновременно пытаясь унять дрожь в руках.
Он попытался заново объясниться:
— Мне очень жаль, Шерлок. Я не хотел так терять над собой контроль. Я просто... благодарен тебе... за то... что ты помог мне... проснуться....
— По-моему, ты вполне эффективно сделал это самостоятельно, — сухо произнес Шерлок, пытаясь немного развеять атмосферу.
Угол рта Джона чуть дернулся вверх в улыбке, и Шерлок счел это за маленькую победу.
Джон глотнул чая, а потом еще, и еще: теплый напиток смягчал сохранявшееся внутри напряжение.
И когда Джон снова заговорил, его голос звучал уже ровнее:
— Сколько времени я спал?
— Два часа и двенадцать минут до момента, когда начал проявлять беспокойство. А всего, в том или ином виде, ты спал два часа пятьдесят восемь минут. Я надеялся, что ты сможешь поспать подольше, — с нотками разочарования закончил Шерлок.
Джону удалось слабо улыбнуться.
— Это и так мой самый долгий сон за последние два дня, нет, уже даже больше.
— Джон, если ты думаешь, что сможешь выдержать... есть пара вопросов, которые мне нужно тебе задать.
Шерлок посмотрел на Джона, глаза детектива в полутьме гостиной казались темными и серьезными. Джон посмотрел в ответ, собираясь с силами в преддверии неизбежного.
Покончив с едой, они какое-то время сидели в полном молчании. Джона впечатлило, что Шерлок оказался способным так долго ждать. И он коротко кивнул — настолько коротко, что Шерлок бы ничего не заметил, если бы так пристально не наблюдал за Джоном.
— Есть несколько важных вещей, которые меня интересуют: например, что было в той газете, которая так сильно тебя расстроила, и какое отношение имеет к этому тот телефонный звонок. О чем был твой последний кошмар, и почему ты плакал... настолько отчаянно? Но все это может подождать. Я хочу у тебя спросить нечто более важное.
Шерлок на секунду умолк и потом сделал глубокий вдох.
— Джон, что произошло в Баскервиле?
Джон перестал смотреть себе на руки и на мгновение поднял глаза на Шерлока, но потом снова отвел взгляд. Его трясло, ледяной холод продирал до костей. Он понимал, что Шерлок рано или поздно задаст этот вопрос.
Но уютно устроившись на диване и завернувшись в плед, которым его накрыл Шерлок, Джон осознал, что больше не испытывает желания скрывать от детектива всю силу воздействия его эксперимента.
Он заново проиграл в голове все то, чем весь вечер так щедро одаривал его Шерлок — сколько времени он потратил, чтобы выслушать Джона, чтобы постараться вернуть его в реальность, и действительно понять, через что Джон прошел.
Джона ударило осознанием, что Шерлок на самом деле понимал, что все текущие проблемы Джона родом из Баскервиля. И хотел выяснить, что именно их спровоцировало — и что за воспоминания стоят за кошмарами и флешбэками. И сейчас своими конкретизирующими вопросами пытался выяснить, что лично он, Шерлок Холмс, сделал не так.
И что еще более удивительно, он хотел это выяснить — понять, где сделал неверный шаг — не ради результатов эксперимента. Он хотел понять, каким образом его поступки навредили другу.
Это осознание более чем что-либо придало Джону смелости заговорить с Шерлоком о Баскервиле, впервые с той ночи.
— Когда погас свет и смолкла сирена, мне понадобилось несколько секунд, чтобы к этому привыкнуть. Я уже понял, что карточка в замке не срабатывает, но я не мог просто сидеть сложа руки и пошел к другой двери, через которую, как я видел раньше, ходил персонал.
Я слышал стук когтей по кафельному полу — и звук пуль, бьющих рядом в песок. Я зажал себе рот и нос, чтобы не дать Собаке услышать мое дыхание, но продолжал прислушиваться: хотел понять, куда бьют пули, чтобы не попасть под прицел снайпера.
Мне нужно было найти укрытие. Та небольшая часть моего разума, которая сознавала, что я нахожусь в лаборатории, привела меня к клеткам и к мысли, что если я окажусь внутри, это может защитить меня от Собаки. В остальном мой разум был убежден, что я прячусь за бронетранспортером.
И когда ты наконец позвонил мне, Афганистан уже перекрыл Собаку, и твой голос в трубке стал единственной ниточкой, связывающей меня с реальностью.
Вспоминая это, Джон побледнел, на лбу выступили капельки пота. Он впервые заставлял себя облекать в слова ту ночь.
— Я слышал зовущего меня Мюррея, детей, которые просили доктора, жалобный свист рассекающих воздух пуль. И Собаку. Я слышал, как она рычит в лаборатории.
Он взглянул на Шерлока и добавил:
— Ты тогда спросил меня, что я вижу, а я был в ужасе! Я не мог тебе рассказать. Я буквально сходил с ума.
Я видел, как блеснуло солнце на оптическом прицеле снайпера. Я видел над песком Собаку с красными горящими глазами и сверкающей шерстью. Потом она исчезла, и остались только песок и оружие. И я, покрытый кровью детей, которых не мог спасти. Я видел снайпера. Видел летящую в меня пулю, понимал, что ничто не сможет ее остановить, и приготовился к ее удару.
Джон крепко стиснул веки и с силой вжался в спинку дивана, его руки застыли по бокам, пальцы вцепились в плед. Он изо всех сил пытался дышать ровнее, напоминая себе, что это только воспоминание.
— Внезапно вспыхнул свет, и не пуля... а ты тронул меня за плечо, и спросил, как я... и это вытащило меня... ты вытащил меня в реальность. Ужас еще накрывал меня, но видеть перед собой сверкающе-белую лабораторию и тебя, тебя совершенно реального, очень мне помогло. Я смог игнорировать крики приказов и Мюррея, старающегося добраться до своей винтовки. Наверное, за неимением лучшего, можно сказать, что мне удалось оттеснить их на периферию взгляда.
Плечо горело, будто его снова пробила пуля. Меня переполняла жгучая боль, точно такая, какую я чувствовал при ранении, и в полную силу вернулась вся хромота, но мне удалось замаскировать это, и внешне я только слегка пошатывался.
Я последовал за тобой из лаборатории и шел позади до тех пор, пока не уверился, что точно не рухну на пол. Я хотел быть уверен, что смогу двигаться без бросающейся в глаза хромоты, — закончил Джон. — Когда доктор Стэплтон спросила, не заболел ли я, поскольку я выглядел довольно паршиво, я забеспокоился, что ты можешь сосредоточить на мне свое внимание. К счастью, ты был слишком поглощен сахаром, и мне не пришлось тебя отвлекать каким-нибудь разговором.
¹ В переводе Первого канала "К сожалению, он прав".
² В переводе Первого канала:
Шерлок: Вы правда пулю схватили?
Джон: Что?
Шерлок: В Афганистане поймали пулю?
Джон: О. Да, в плечо.
Шерлок: Точно. Так и думал.
Джон: Ерунда.
Шерлок: В левое?
Джон: Угадали.
Шерлок: Я не угадываю.
Джон: Разве?
Глава 9
Слова, лившиеся из уст Джона, смолкли.
Шерлок сидел абсолютно неподвижно, его глаза были закрыты, и он с силой прижимал к губам кончики пальцев. Он просто не мог поверить, что его настолько захватило то дело и теория насчет сахара, что он даже не сознавал, в каком ужасном состоянии находится Джон. Он позволил своей расследовательской страсти затмить наблюдательность, сузил ее до текущего дела, и это было абсолютно недопустимо.
Заново проиграв момент, когда он открыл клетку и заговорил с Джоном, Шерлок теперь понимал, почему Джон так отреагировал, почему вскочил и бегом рванулся из клетки. Теперь он ясно видел, что друг хромает. И вся его поза напоминала о военном прошлом, ибо он сражался со страхом. Он не двигал левым плечом, даже когда он кричал на Шерлока, и плелся далеко позади, когда они отправились в лабораторию Степлтон.
Джон сжимал и разжимал пальцы; он так стискивал плед, что теперь они болели. Он потер лицо и наконец заставил себя взглянуть на Шерлока. Он сам не знал, что ожидает увидеть, но полная неподвижность и отсутствие какой бы то ни было реакции друга заставили его занервничать.
Сощурившись в полутьме комнаты, Джон присмотрелся и понял, что Шерлок на самом деле изо всех сил старается сохранить самообладание. По его телу пробегала слабая дрожь, дыхание было рваным.
— Шерлок? — попытался Джон привлечь его внимание.
От звука голоса друг слегка вздрогнул, и, открыв глаза, посмотрел на Джона.
Шерлок отчетливо увидел, в каком напряжении сейчас Джон. Трудно было не заметить явные последствия переживаний и стресса. Теперь он понимал, почему после Баскервиля на лице Джона поселилась такая измотанность. Видел он теперь и потерю веса. Он раньше не замечал, но свитера Джона стали ему слишком свободны.
Сейчас он понимал и отчего Джон последние пару месяцев постоянно где-то витает и так легко раздражается.
"Посмотри на него, Шерлок. Это все ты сделал. Все это. Человеку, которого ты называешь другом. Хорошо же ты обращаешься с друзьями. Тебя интересовали исключительно результаты эксперимента. Тебе и в голову не пришло принять во внимание его прошлое, даже те моменты, на которые точно были намеки. Он же был военным врачом. Что именно в слове "военный" было тебе не ясно? Ты просто идиот, если считаешь, что можешь быть чьим-то другом".
Шерлок не мог заткнуть этот голос — голос из прошлого, который всегда указывал на его промахи, раз за разом. Именно тогда, когда Шерлок пытался поступить так, чтобы им гордились... Внезапно он ощутил себя пятилетним мальчиком, которому он обычно не позволял выбираться из глубин Чертогов. Он снова закрыл глаза, не в силах смотреть на непреложные доказательства того, что сделал.
Джон увидел мелькнувшее в глазах Шерлока выражение, и большего ему не потребовалось. Прежде чем серые глаза друга закрылись, отсекая от себя Джона, тот успел заметить сверкнувшую в них чистую, неприкрытую вину и боль. Чуть не свалившись второпях на пол, Джон выпутался из пледа и присел рядом с Шерлоком.
Он никогда еще не видел друга таким. Даже после бассейна он не был таким потерянным и уязвимым.
Позабыв о собственной боли, Джон испытал искренне желание ему помочь.
— Шерлок, посмотри на меня.
Друг дернулся, явно не ожидая услышать голос Джона так близко, и рефлекторно открыл глаза. Джон отодвинул в сторону тарелки и кружки и сел на освободившийся край журнального столика. Теперь он мог видеть лицо Шерлока даже несмотря на то, что тот, пытаясь избежать взгляда, опустил голову.
— Шерлок.
Шерлок лишь слегка качнул головой, крепко сжал губы и снова закрыл глаза, пытаясь отгородиться от остального мира. Нет, от боли, которую он причинил.
Шерлок закрыл лицо руками, пытаясь вернуть под контроль эмоции. Случившееся было куда хуже, чем Немного Нехорошо. Вставший в горле комок не желал проглатываться. И чем больше Шерлок старался взять под контроль ускользавшие чувства, тем сильнее его сотрясала дрожь. Чувства же метались по всем комнатам его Чертогов и превращали тщательно разобранную информацию в сплошной беспорядок.
Он ощутил, что Джон придвинулся ближе, его пальцы взяли Шерлока за запястья и потянули вниз, убирая от лица руки. Шерлок какое-то мгновение сопротивлялся, но потом сдался и вместе с очередной волной дрожи безвольно опустил руки.
Джон выпустил его запястья и взял длинные тонкие пальцы, прекращая их дрожь, и слегка сжал, привлекая к себе внимание.
— Шерлок. Пожалуйста, посмотри на меня.
Готовясь к грядущему гневу и обвинениям, Шерлок мазнул взглядом по лицу Джона и тут же уставился на их руки, лежащие на коленях доктора. Его мозгу потребовалась целая минута, чтобы осознать, что именно он только что видел.
Ошарашенный, он снова поднял глаза на друга. Да, Джон все еще выглядел взъерошенно-помятым после кошмара, его до сих пор переполняли тревога и беспокойство, и еще боль. Да, он явно еще не пришел в себя после рассказа о пережитом на войне, но его теплый взгляд был полон сочувствия и волнения за него, за Шерлока.
Шерлок не понимал и даже представить себе не мог, как Джон может смотреть таким взглядом на него. Он панически начал отодвигаться от Джона вместе со стулом, забирая у него свои руки, но застыл на месте, когда Джон произнес со странной, стальной решимостью:
— Даже не смей.
— Что? — прошептал Шерлок и устыдился своего дрожащего голоса.
— Не отстраняйся от меня. Не смей от меня закрываться, — предупредил Джон.
— Но я...
— Нет. Ты думаешь, что раз ты совершил ошибку, то ты — плохой друг. И что у тебя не может быть друзей, поскольку ты не способен поддерживать хорошие отношения.
— Ну, я, безусловно...
— Стоп. Я еще не закончил. Да, я был на тебя зол. Да, я винил тебя в самом начале, когда после Баскервиля у меня начались кошмары и флешбэки. Да, я сомневался в нашей дружбе и боялся, что по дурости тебе доверился, а тебе было просто удобно меня использовать.
Он заметил, что у Шерлока поникли плечи.
— Но если сегодняшний вечер мне что-то и показал, так это то, что ты за меня переживаешь, — Шерлок сделал слабую попытку обидеться, и Джон издал что-то вроде смешка — В противном случае, ты не тратил бы целые часы на то, чтобы говорить со мной, кормить меня или присматривать за мной, когда я сплю. Такое делают только для того, кого считают другом.
Шерлок снова попытался высказаться.
— Но ты же не... Тебе приходится терпеть ужасы, которые мне трудно даже представить, и все это по моей ви... — он осекся при виде мрачного взгляда Джона.
Когда Шерлок отмахнулся от него и взял всю вину на себя, Джон ощутил, что внутри поднимается волна гнева. Масла в огонь добавляла еще и его собственная досада на себя за то, что он никак не может взять под контроль свою психику.
"Если Шерлок думает, что может просто взять всю вину на себя, то его ждет сюрприз! Социопат, что б тебя... Чертов идиот! Ни слова не услышал из того, что я ему говорил. Он в ужасе. Черт, и я тоже. Но если он считает..."
— Черт, Шерлок! — воскликнул Джон, и, уронив руки, вскочил на ноги.
Шерлок дернулся от его крика. И вновь приготовился. "А вот и гнев. Я знал, что так будет".
— Ты меня сейчас послушаешь и на этот раз действительно услышишь! Ты самый невыносимый мерзавец их всех, кого я знаю! А ты знаешь, что было бы, если бы ты в Баскервиле сообщил мне, что собираешься делать? — поинтересовался Джон.
Шерлок безмолвно покачал головой перед лицом его гнева. И задержал дыхание, ожидая услышать, что тот врезал бы ему, ушел, съехал с Бейкер-стрит. Но ничто не могло подготовить его к тому, что заявил Джон.
— Я бы с радостью сожрал тот чертов сахар и согласился на твой эксперимент! — Шерлок озадаченно моргнул, придя в полное замешательство. — Я бы разрешил тебе светить в меня ради дезориентации чертовым светом и оглушать сиренами. Я бы верил, что ты все прекратишь, если будет совсем плохо, и как только появились бы видения из Афганистана, сразу бы дал тебе знать. Потому что я тебе доверяю.
"Стоп. Что?" Шерлок втянул в себя воздух и, моргнув, уставился на Джона. Перед глазами мелькали черные "мушки", и внезапно пришло осознание, что дышать — важно и нисколько не скучно.
— Не веришь? Черт, Майкрофт ведь сразу понял, что я тебе доверяю — еще до того, как я сам это осознал! — рявкнул Джон тоном "давай без глупостей".
Он стал вышагивать взад-вперед по комнате, а Шерлок, распахнув глаза, повернулся к нему и следил взглядом за его двигающейся фигурой. Джон же, размахивая руками для убедительности, продолжал:
— Я настолько тебе доверял, что ради тебя убил человека. Я верил, что ты найдешь нас с генералом Шань в туннеле. Верил, что ты разберешься в этих чертовых коротких гудках, которые присылали по телефону. Верил, что ты придешь за мной в бассейн и вытащишь нас оттуда.
Он так разошелся, что Шерлок не мог вставить и слова.
— И сейчас я тоже тебе доверяю, поэтому и не сбежал в последние пару дней, когда все это дерьмо снова на меня навалилось. Я доверяю тебе настолько, что рассказал, что было со мной в Афганистане, настолько, что готов был пережить все заново во время рассказа — и все ради того, чтобы ты получил какое-то представление о моем прошлом и смог понять информацию, которая привела меня сейчас в это состояние.
Не ты это сделал, Шерлок, а то, что со мной произошло в Афганистане. И мой чертов мозг, который, похоже, с этим никак не справится. И чертово ПТСР, которое все не может оставить меня в покое.
Джон услышал, что Шерлок набирает воздуха, чтобы что-то сказать, и развернулся к нему. Скрестил на груди руки и жестко встал перед ним... Его гнев уже улетучился, но он по-прежнему был полон решимости донести до Шерлока то, что хотел сказать.
— Ты. Не. Делал. Этого. Ты не отвечаешь за то, что я пережил. Мои флешбэки и кошмары вызвал тот чертов наркотик.
Тяжело дыша, Джон снова опустился на край журнального столика, колено в колено с Шерлоком.
Тот по-совиному моргнул, глядя на Джона.
— Как ты узнал, что я думаю? Я имею в виду то... Ты же не мог... Я...
— Да ладно тебе, — мягко возразил Джон. — Думаешь, я за все это время недостаточно тебя узнал? Мне было достаточно на тебя посмотреть, и я сразу понял, что ты себя винишь. А когда ты попытался отстраниться, мне стало ясно, что ты пытаешься установить дистанцию.
— Точно, как ты делал после бассейна, — продолжал он. — Тогда ты тоже старался отстраниться, потому что до смерти боялся, что совершишь ошибку, при которой я могу пострадать или которая будет стоить мне жизни. Ты не мог вынести этой мысли и попытался дистанцироваться, убеждая себя, что тебе все равно, или что мне без тебя будет лучше.
Джон чуть не рассмеялся при виде лица Шерлока.
— В тот раз я совершил ошибку: позволил тебе на несколько недель отстраниться и только потом запротестовал. Так что, если ты думаешь, что я снова буду сидеть, сложа руки и смотреть, как ты опять это делаешь, то ты просто идиот.
Наступила долгая пауза: один пытался собраться с мыслями, второй осознавал сказанное.
Джон подался к Шерлоку и посмотрел прямо в лицо.
— Я хочу сказать тебе еще одно. Я тебя прощаю. Тебе не нужно больше ничего говорить, ничего делать, извиняться или как-то "исправлять" наши отношения. В этом нет никакой нужды. Я давно простил тебя, но иногда требуется произнести это вслух. Только окажи мне одну маленькую услугу. Прости себя.
Шерлок в немом изумлении уставился на Джона.
"Это самый невероятный человек, какого я когда-либо знал. Он столько всего видел и перенес, но все равно сидит здесь и орет на меня за то, что я виню себя. А потом просто меня прощает. Я не постигаю его.
И, возможно, никогда не смогу постичь".
Джон смотрел, как резкие морщинки самоосуждения на лице Шерлока постепенно разглаживаются. Пристально всмотрелся в глаза друга и явно удовлетворенный тем, что увидел, кивнул.
Джон вздохнул, слегка потянулся вперед, и подавив стон, заставил себя подняться. Сделал несколько шагов, остановился за спиной Шерлока и коротко сжал его плечо. Потом подхватил с пола свалившийся плед и прошаркал к камину. Кинув плед в свое кресло, он скованно опустился на пол и подбросил в камин еще поленьев.
Поворошил их кочергой и стал смотреть, как светлеет от огня комната. Уютное потрескивание дров согревало не меньше пламени. Перед глазами затанцевали воспоминания о других языках огня — о кострах в афганской пустыне в окружении братьев по оружию, с которыми он бок о бок работал, сражался и защищал.
Чувствовать на лице тепло огня было очень приятно. Джон даже не осознавал, насколько замерз, пока над ним не склонился подошедший Шерлок и не накрыл его плечи пледом. Джон слегка повернулся к нему и сверкнул благодарным взглядом.
Шерлок вновь устроился в своем кресле, подтянул к груди колени и воспользовался тихой минутой, чтобы изучить лицо Джона, освещенное теплым светом каминного пламени.
Несмотря на ужасы, которые Джон вспоминал весь вечер, плавно перетекший в ночь, его лицо сейчас было таким открытым и спокойным, каким Шерлок не видел его уже несколько месяцев. Оно все еще хранило отпечаток страха, депрессии и боли, но сжатые челюсти явственно выдавали решимость. Глаза казались измученными и печальными, но взгляд уже не излучал такой загнанности и отчаяния, как раньше.
Джон зашевелился и что-то неразборчиво пробормотал. Потом поднялся на ноги, потянулся, пытаясь прогнать неприятное онемение в ноге и плече, и схватив со столика вчерашнюю газету, уселся в свое кресло.
— Эм... Джон, — Шерлок остановился, не зная, как выразить то, что хотелось сказать. — Спасибо тебе за... это. Ты намного проницательнее, чем я думал.
Джон чуть улыбнулся и опустил руку на лежащую перед ним статью.
— Тебе спасибо, что ты все же внял ответным смс своего брата, когда не знал, с какой стороны ко мне подойти. Хотя, — задумчиво добавил он, не обращая внимания на шокированного Шерлока, — я не совсем понимаю, как человек, считающий, что неравнодушие — не преимущество, может на этот счет что-то советовать.
— Но как ты узнал... что я писал ему? Что...
Джон многозначительно на него посмотрел.
— Ты же сам сказал. Я проницательнее, чем ты думал. И я не терял умения наблюдать, даже оказавшись во всей этой кутерьме. Вот честно, неужели ты до сих пор думаешь, что я никогда не внимал твоим урокам?
Шерлок с нежностью посмотрел на склоненную над газетой макушку Джона. Тот поднял голову, перехватывая его взгляд. Лицо Шерлока осветила искренняя улыбка, и Джон просто не мог не улыбнуться в ответ.
— Теперь ты готов рассказать мне об этой статье? — спросил Шерлок, жестом показывая газету на его коленях.
Джон вздохнул и кивнул. Его рука невесомо коснулась статьи, словно прикосновение к отпечатанным именам могло их оживить.
Глава 10
Глава 10
— Я знаю, мне понадобилось много времени, чтобы наконец перейти к статье и причинам, почему тот звонок так вывел меня из равновесия, — Джон вздохнул, понимая, что откладывать объяснение больше нельзя.
Хотя не то, чтобы он намеренно это делал, когда рассказывал о своем прошлом. Он просто знал, что если и есть какой-то шанс, что Шерлок испытает что-то вроде эмпатии, то только, если он будет хорошо понимать, через что прошел Джон.
Детектив и так рекордное время сдерживал свое нетерпение. Джон решил, что не стоит дальше искушать судьбу.
Вскинув глаза, он увидел, что друг так и сидит, откинувшись в своем кресле и вытянув к огню длинные ноги. И ждет.
Шерлок опустил подбородок на кончики пальцев и взглянул на Джона из-под полуприкрытых век. Слегка нахмурил лоб и пристально вгляделся в друга пронзительным сероглазым взглядом. И сделал совершенно правильный вывод, что как бы ни были трудны для Джона предыдущие объяснения, грядущее будет для него еще тяжелее.
Во взгляде Джона открыто читалось свежее саднящее горе, наложившее на черты лица свой отпечаток — непреложное следствие этого вечера, всего того, что Джон сегодня открыл Шерлоку.
— Статья... эм, люди в ней... — Джон умолк, потом откашлялся и начал заново. — Вчера утром я просматривал газету и наткнулся на эту статью. В ней говорилось, что воинский отряд, будучи на маневрах, попал в засаду. Их накрыли тяжелым огнем, и одновременно стали стрелять снайперы. Упоминалось, что бойцы успели передать сигнал SOS прежде, чем их передатчик попал под пулю.
Там указывались имена, правда, не все, поскольку еще не все семьи успели уведомить о случившемся, — Джон с трудом проглотил ком в горле. — Но мне хватило, чтобы понять... понять что... — Джон снова умолк и, закрыв глаза, сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь таким образом успокоиться.
Шерлок негромко за него закончил:
— Что это был твой отряд. Тот самый отряд спецназначения, где ты служил прежде, чем тебя отослали домой в Лондон, — и втянул сквозь зубы воздух, увидев отрывистый кивок Джона.
Он вызвал в памяти текст той статьи. Теперь, когда он уже знал о спецназовском отряде Джона, она стала для него намного понятнее.
Четверо убито, трое раненых, один из которых в критическом состоянии, и двое числятся пропавшими без вести. Капитан Эванс, участвовавший в спасении Джона, отмечен среди погибших. Робертс ранен, но Уилкинсон и, самое главное, Мюррей, указаны пропавшими без вести.
Эванс, Робертс и Билл Мюррей. Именно эти имена Шерлок не смог отследить. Учитывая спецотряд особого назначения, их, видимо, хорошо засекретили. И только после рассказа Джона Шерлок смог понять, кто они.
— Мюррей пропал без вести, верно?
Пока Шерлок раздумывал над статьей, Джон открыл глаза и теперь слепо таращился на лежащую на коленях газету. Его рука бессознательно потирала правую ногу.
— Да. Около недели назад. Тот звонок был от полковника Харрисона, бывшего командира моего отряда. Он получил повышение и приехал домой на небольшую побывку в ожидании, когда с ним свяжется новое командование. Ему передали, что произошло. Именно с ним я разговаривал по телефону, и позже встречался.
Шерлок поколебался, но все же спросил:
— Он смог рассказать тебе что-то сверх того, что было в статье?
Джон откинул голову на спинку кресла, и газета незаметно соскользнула с его колен. Левая рука военврача сжалась в кулак — он изо всех сил старался сохранить самообладание. Его глаза невидяще смотрели сквозь Шерлока.
— Он сказал, что ребят послали на безопасную, предположительно очищенную от боевиков местность. Хотя на самом деле они отправились туда не на маневры, а на встречу с осведомителями, чтобы получить от них информацию. Обычно ребят на такое задание отправляют по двое, они смешиваются с местными и лучше, чтобы кто-то из них имел медицинские навыки, так что туда отправили Мюррея.
Раньше этим занимались мы с Мюрреем. Обычно именно мы ходили на подобные вылазки. Мы же были снайперами. И профессионалами тайных миссий. Отлично знали местную культуру и обычаи, хорошо знали язык и умели незаметно смешиваться с местными жителями.
Шерлок уставился на Джона без выражения, перерабатывая информацию.
— Вот почему ты так хорошо говоришь на пушту и дари, — внезапно произнес он.
Джон продолжал говорить, словно не слыша, его голос сделался почти монотонным. Шерлок съехал на кончик кресла и подался вперед, ловя каждое слово.
— Обычно такие задания не составляют труда, легкая полевая работа. Но в этот раз что-то пошло не так. И что именно точно никто не знает, поскольку Мюррей с Уилкинсоном пошли прямо в город. К тому времени, когда они вернулись, ребята начали ощущать витавшее в воздухе странное напряжение и решили пораньше вернуться на базу. У них у всех было сильное ощущение слежки, хотя они работали не в самом городе, а в окрестностях.
— Не слишком ли много мужчин, чтобы оставаться незаметными? — спросил Шерлок.
— Да нет, — о технических деталях Джону было говорить легче. — Двое мужчин, покидающие деревню, подозрений не вызовут, а более многочисленной группе никто не станет задавать вопросы. Но в этот раз было иначе. Чувства ребят не обманули — за ними явно кто-то следил, и они шагнули прямо в засаду.
По словам полковника Харрисона, большую часть информации о случившемся они почерпнули от одного из раненых — от Робертса. Когда остальным двоим станет лучше, и они смогут рассказать, что видели, картина станет почетче.
У отряда не было нормальной защиты, их "снимали" одного за другим, и хотя они тоже в долгу не оставались, отпор получался слабый. Мюррей с Уилкинсоном ушли в сторону, чтобы занять получше позицию и снять если не всех, то большую часть снайперов. И как раз, когда наконец на подходе появилась подмога и раздался последний залп выстрелов, Мюррея с Уилкинсоном схватили боевики.
Спасательный отряд не мог бросить оставшихся. Они сразу отправили раненых на вертолете в безопасное место.
А Уилкинсон и Мюррей... их сейчас ищут. Исключительно из-за уверенности спасательного отряда, что их взяли живыми... но пока никаких вестей... — на последних словах голос Джона упал до шепота.
— Джон, если их взяли живыми... — начал Шерлок.
Джон отвел взгляд. В проглядывающих сквозь портьеры лучах рассветного солнца его лицо выглядело почти серым.
— Боевики могут сохранять им жизнь, если — и пока — считают, что те обладают важной или полезной им информацией. Либо, если решат, что это достаточно важные персоны, чтобы использовать их в качестве заложников. Или если сочтут, что у тех есть какие-то полезные для них умения.
Джона сотрясла крупная дрожь, он не хотел думать, через что сейчас приходится проходить Мюррею, если он жив и в руках боевиков.
И в ответ на безмолвный взгляд Шерлока он подтвердил:
— Они сделают что угодно, чтобы вытащить из тебя информацию. Если продержаться подольше, то есть шанс дожить до спасательной миссии, но только если ты сможешь вытерпеть все "наказания" за отказ отвечать. И еще кое-что, Шерлок...
Увидев изменившееся лицо Джона, Шерлок тут же оказался рядом и опустился на колени около кресла друга.
И Джон с трудом выговорил:
— В субботу будут... Мне нужно... Капитан Эванс. Доктор Джеймс Эванс. Будут его похороны. Я должен туда поехать. Полковник Харрисон сообщил... сообщил мне о них... и я... я... — Джон рывком поднялся на ноги и шагнул в сторону, но внезапно его подвело травмированное колено, нога подкосилась, и он потерял равновесие. Схватиться было совершенно не за что, и он полетел на пол, выкинув вперед руки в слабой попытке защитить себя от падения.
Шерлок вскочил на ноги, и мгновенно оказавшись рядом, успел подхватить Джона, хотя и шатнулся под его весом. Успешно прервав падение, он осторожно опустился вместе с другом на пол гостиной.
Физическая боль уничтожила в Джоне остатки самообладания и выпустила на свободу и без того едва сдерживаемые эмоции. По щекам доктора потекли слезы, капая на руку Шерлока, которая все еще крепко обхватывала грудь Джона.
— Шерлок, — шепотом выговорил он. — Я должен туда поехать. Мне нужно... мне нужно рассказать его жене и дочери о том, что он делал. Они должны знать, сколько людей он спас. Я должен сказать им. Если бы он тогда до меня вовремя не добрался, я бы просто истек кровью на месте. — Джон задрожал сильнее. — Но я могу думать только о Мюррее... где он, что ему приходится вынести... смогут ли его найти.
"И если его найдут живым, то в каком состоянии? Что, если к этому времени он сойдет с ума от боли? Насколько ужасно его пытают? Будет ли он после этого узнавать друзей и родных?"
Втягивая в себя воздух, чтобы успокоиться, Джон слегка отстранился. Шерлок не стал ему мешать, просто наблюдая, как тот вытирает лицо рукой. Хотя не без тревоги обратил внимание, как Джон скривился, медленно выпрямляя правую ногу. Вторую друг подтянул к подбородку и, обхватив ее обеими руками, на какое-то время замер в таком положении. После чего повернул голову и посмотрел на Шерлока.
Блестящий от непролитых слез взгляд буквально пригвоздил Шерлока к месту. Тот застыл, не в силах расшифровать клубящиеся в этих темно-синих глубинах эмоции.
И друг заговорил все еще подрагивающим и надтреснутым голосом:
— Я не хочу туда ехать. Но я должен. Только я не... — он остановился, не замечая, что по лицу снова покатились слезы. Потом сделал глубокий вдох и все же сказал, набравшись решимости: — Я не хочу ехать туда один. Поедешь со мной?
Шерлок замер, пытаясь осознать, что Джон это совершенно серьезно. Он провел рукой по волосам и растеряно посмотрел на друга.
— Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой?
Джон кивнул. Пытаясь сообразить, что на это ответить, Шерлок вскарабкался на ноги и протянул руку Джону.
В первый момент Джон заколебался, он надеялся быстро получить ответ, но потом увидел, что Шерлок не знает, как реагировать, и просто вытянул руку, хватаясь за протянутую ладонь Шерлока.
Тот поднял Джона на ноги, повернул лицом к двери, и сбоку обхватил за талию. Джон тяжело захромал к лестнице, и Шерлок, поддерживая его, закинул руку друга себе на плечо, дабы перенести на себя часть его веса.
К тому времени, когда они добрались до комнаты Джона, Шерлок уже практически нес его на себе. Он осторожно опустил друга на кровать, откинул одеяло и покрывала, и когда Джон лег, накрыл его. После чего отвернулся, задергивая занавески, чтобы отсечь лучи раннего солнца.
Вновь обернувшись к постели, Шерлок увидел, что Джон отодвинулся на дальний край, спиной к нему и обнимает подушку.
Шерлок вздохнул. Как же он жалел, что у него так мало опыта в подобных вещах. Он осторожно присел на край постели.
— Ты правда хочешь, чтобы я с тобой поехал?
— Иначе я бы тебя не просил... — раздалось приглушенное бормотание в подушку.
Шерлок скорчил гримасу.
— Не уверен, что от меня будет какой-то прок. Меня обычно не приглашают на общественные церемонии. Особенно на свадьбы и похороны, там ведь всегда полно сантиментов. Я могу сказать что-нибудь не то и тебя опозорю.
Он на минуту задумался.
— Разве Лестрейд не лучше для этого подойдет?
— Но я рассказал о своем прошлом тебе, не ему, — по-прежнему в подушку ответил Джон. — Ты — мой лучший друг. Ты — человек, который я хочу, чтобы... мне нужно... чтобы там был.
Шерлок несколько оторопел. Он совершенно не ожидал такого ответа.
Задумчиво нахмурив лоб, он сунул себе под спину подушку, вытянул ноги поверх покрывала и вынул телефон, который успел сунуть в карман халата, прежде чем они сюда поднялись. Он включил телефон, и Джон к нему развернулся. Ощутив на себе взгляд, Шерлок поднял глаза и вскинул бровь при виде озадаченного и немного встревоженного взгляда Джона.
И произнес, избегая озвучивания очевидного вопроса:
— Что? Тебе нужно выспаться. Ты страдаешь от боли, а диван слишком жесткий. В своей постели тебе будет намного удобнее, а мне надо кое-что поискать в интернете. И я вполне могу делать это отсюда. Кроме того, так я буду рядом, если ты... эм... если тебе... ну, ты знаешь... если тебе что-нибудь понадобится, — Шерлок умолк под пристальным взглядом Джона и быстро переключил свое внимание на экран телефона.
Искоса наблюдая за устраивающимся под одеялом другом, Шерлок заметил в его глазах благодарность и с облегчением выдохнул, радуясь, что больше не нужно объяснять то, что он до сих пор не понимал, как облечь в слова.
Джон тем временем приподнял голову и потянулся куда-то себе за спину. Когда он вытащил руку, Шерлок увидел в ней пистолет. Стискивая его до побеления пальцев, Джон протянул другу оружие.
Шерлок подставил под его руку свою ладонь и выжидательно остановился. Джон медленно выдохнул и расслабил пальцы, позволив Шерлоку забрать пистолет.
— Если я проснусь, а он окажется при мне... Ты будешь здесь, а я могу не понять, где нахожусь. Я не хочу причинить тебе вред.
— Я знаю, Джон. Он будет рядом, — Шерлок положил пистолет на прикроватный столик. — Как и я, — закончил он.
Джон рухнул на подушки, потирая лоб дрожащими пальцами. Шерлок перехватил его руки и опустил на одеяло. И, коротко пожав, отпустил.
— Теперь давай спи, — твердо произнес он.
Джон слегка нахмурился приказному тону, но отвернулся и что-то неразборчиво пробормотал в подушку. Губы Шерлока изогнулись в теплой улыбке.
— И отвечая на твой предыдущий вопрос, Джон, конечно, я с тобой поеду, — негромко проговорил он, натягивая одеяло на плечи друга. Тот ничего не ответил, только сильнее угнездился внутри.
В комнате наступила тишина. Шерлок слегка пошевелился, принимая более удобное положение. Его ждало множество фактов, которые нужно было убрать в комнату Джона. Вопросов у него тоже хватало, но они могли подождать.
Шерлок стал просматривать пришедшие смс, по большей части оставляя их без внимания и удаляя.
Но одна обратила на себя внимание.
Мои поздравления, дорогой брат. Похоже, ты все-таки справился.
МХ
Шерлок закатил глаза и, стараясь не фыркнуть, удалил и ее тоже. Джон рядом пошевелился.
Шерлок замер, надеясь, что не разбудил его.
Из-под одеяла высунулась рука Джона и легонько накрыла руку Шерлока.
— Спасибо тебе, — прошептал Джон, роняя руку назад на матрас.
— Всегда пожалуйста.
Лицо Джона постепенно расслабилось — организм наконец капитулировал перед скопившейся в последние дни сильнейшей усталостью.
Шерлок снова устроился приглядывать за своим спящим другом, и в комнате воцарился мир и покой.
@темы: Sherlock, фики, мои переводы, фики: мои переводы по "Шерлоку"
-
-
14.08.2019 в 07:06Спасибо!!
читать дальше
-
-
14.08.2019 в 11:38Спасибо за поправки
-
-
15.08.2019 в 14:52-
-
15.08.2019 в 15:18-
-
15.08.2019 в 15:27Интересно, каким покажется второй.