"Безобразная невеста" - 2 часть (перевод Первого канала и транскрипт)

[petergirl]

"Безобразная невеста" - 2 часть

Таблица

БЕЗОБРАЗНАЯ НЕВЕСТА	THE ABOMINABLE BRIDE
Дом Ватсонов. Ватсон ждет завтрака, не дожидается и звонит в колокольчик. Никто не выходит и он звонит еще раз. Наконец прибегает служанка. Ватсон: А! Ну и где вы были? Служанка: Простите, сэр. Я немного опоздала. Ватсон: Вы что, не можете яйцо сварить? В камине огонь не горит, везде пыль; и вы испортили мои ботинки, когда соскребали с них грязь. Если бы прислуга не была в ведении моей жены, я бы с вами поговорил. Где моя жена? Служанка: Вы уж извините, сэр, но мадам уехала. Ватсон: Уехала? С самого утра? Служанка: Да, сэр. Вы разве не знали, сэр? Ватсон: Куда уехала? Совсем дома не бывает. Служанка: Ну так же, как и вы... сэр. Ватсон: Не понял. Служанка: Просто наблюдаю, сэр. Ватсон: Думаю, это не входит в ваши обязанности. Служанка: Простите. Я к тому, что вы стали бывать дома редко вместе, сэр. Ватсон: Вот что, вы подошли к опасной черте. Я поговорю с женой, чтобы она поговорила с вами. Служанка: Хорошо, сэр. А вы ее скоро увидите? Ватсон: Ну вот что!... Служанка: Ой, надо же, чуть не забыла отдать вам телеграмму. Ватсон: Вы забыли?! Служанка: Нет, чуть не забыла. Ватсон: Что вы делали все утро? Служанка: Читала ваш новый рассказ, сэр. Ватсон: И вам понравилось? Служанка: Почему вы меня совсем не упоминаете? Ватсон: Все, идите! Телеграмма: Д-РУ ДЖОНУ ВАТСОНУ ПРИЕЗЖАЙТЕ СРОЧНО, ЕСЛИ УДОБНО. ЕСЛИ НЕУДОБНО, ВСЕ РАВНО ПРИЕЗЖАЙТЕ. ХОЛМС	Watson: Ah. Where have you been? Jane: Sorry, sir. I’m rather behind my time this morning. Watson: Are you incapable of boiling an egg? The fires are rarely lit; there is dust everywhere; and you almost destroyed my boots scraping the mud off them. If it wasn’t my wife’s business to deal with the staff, I would talk to you myself. Where is my wife? Jane: Begging your pardon, sir, but the mistress has gone out. Watson: Out? At this hour of the morning? Jane: Yes, sir. Did you not know that, sir? Watson: Where did she go? She’s always out these days. Jane: Not unlike yourself.... sir. Watson: I’m sorry? Jane: Just observing, sir. Watson: Well, that’s quite enough. Nobody asked you to be observant. Jane: Sorry, sir. I just meant you’re hardly ever home together any more, sir. Watson: You are dangerously close to impertinence. I shall have a word with my wife to have a word with you. Jane: Very good, sir. And when will you be seeing her? Watson: Now listen... Jane: Ooh, I nearly forgot, sir. Er, a telegram came for you. Watson: You forgot?! Jane: No, I nearly forgot. Watson: What have you been doing all morning? Jane: Reading your new one in The Strand, sir. Watson: Did you enjoy it? Jane: Why do you never mention me, sir? Watson: Go away. DR. JOHN WATSON COME AT ONCE IF CONVENIENT. IF INCONVENIENT, COME ALL THE SAME. HOLMES
В кэбе Ватсон: Наклонение чего? Холмс: Наклонение эклиптики. Ватсон: Вы сказали "срочно". Я думал, что-то важное. Холмс: Так и есть. Это наклонение земного экватора по отношению к положению Солнца в небесной сфере. Ватсон: Вы это вызубрили? Холмс: Зачем мне это? Ватсон: Чтобы выглядеть умным. Холмс: Я умный. Ватсон: О, ясно. Холмс: Ясно что? Ватсон: Я делаю вывод, что мы едем к человеку, который умнее вас. Холмс: Закройте рот.	Watson: The what of the what? Holmes: The obliquity of the ecliptic. Watson: “Come at once,” you said. I assumed it was important. Holmes: It is. It’s the inclination of the Earth’s equator to the path of the sun on the celestial plane. Watson: Have you been swotting up? Holmes: Why would I do that? Watson: To sound clever. Holmes: I am clever. Watson: Oh, I see. Holmes: You see what? Watson: I deduce we’re on our way to see someone cleverer than you. Holmes: Shut up.
Клуб "Диоген" КЛУБ "ДИОГЕН" — АБСОЛЮТНАЯ ТИШИНА Общение жестами: Холмс: Доброе утро, Уайлдер. Мой брат здесь? Уайлдер: Конечно, сэр. Время завтрака. Холмс: В комнате для посетителей? Уайлдер: Да, сэр. Холмс: Этот джентльмен мой гость. Уайлдер (Ватсону): О, да! Доктор Ватсон, конечно. Мне понравился "Голубой карбункул", сэр. Ватсон: Спасибо. Я... рад, что... Вам... понравилось. Вы очень... уродливы. Уайлдер: Прошу прощения? Ватсон: Уродливы. То, что вы сказали о "Голубом торговце рыбой". Очень уродливо. Я рад, что вам понравилась моя картошка. Холмс: Да уж. Пока не очень, Ватсон. Больше похоже на занятия танцами. Ватсон (вслух Холмсу) : Простите, что? А...	THE DIOGENES CLUB — ABSOLUTE SILENCE. Holmes: Good morning, Wilder. Is my brother in? Wilder: Naturally sir. It’s breakfast time. Holmes: The Stranger’s Room? Wilder: Yes, sir. Holmes: This gentleman is my guest. Wilder: Ah Yes! Dr Watson, of course. Enjoyed ‘The Blue Carbuncle’, sir. Watson: Thank you. I...am...glad...you...liked it. You are very...ugly. Wilder: I beg your pardon? Watson: Ugly. What you said about ‘The Blue Fishmonger’. Very ugly... I am glad you liked my potato. Holmes: Yes. Needs work, Watson. Too much time spent on dancing lessons. Watson: Sorry, what? Oh.
Кабинет Майкрофта Майкрофт: Для того, чья цель постичь человечество, здесь лучшее место. Холмс: Да, тем более что твоя необъятная задница приросла к нему. Доброе утро, брат. Майкрофт: Шерлок! Доктор Ватсон! Ватсон: Выглядите... неплохо. Майкрофт: Да? А я думал, грандиозно выгляжу. Ватсон: Ну, раз уж вы об этом заговорили, должен предупредить, что такой уровень потребления крайне вредит здоровью. Ваше сердце... Холмс: Об этом не волнуйтесь, Ватсон. Ватсон: Нет? Холмс: Там, где должен располагаться этот орган — вакуум. Майкрофт: Семейная черта. Холмс: О, не воспринимай это как критику. Ватсон: При таком питании, сэр, я даю вам лет пять, не больше. Майкрофт: Пять? Мы думали, три. Верно, Шерлок? Холмс: Я склоняюсь к четырем. Майкрофт: Ты, как всегда, видишь, но не делаешь выводов. Обрати внимание на жировые отложения по краям роговицы. Холмс: Ты прав. Я меняю условия пари. Три года 2 месяца 5 дней. Ватсон: Э-э.. пари? Холмс: Я понимаю ваше недовольство, Вастон. Но ради выигрыша он вполне способен умереть раньше. Майкрофт: Согласись, игра — это риск. Ватсон: Предмет игры — ваша жизнь? Майкрофт: Почему нет? Это намного увлекательнее, чем жизнь других. Холмс: Три года ровно, если съешь этот пудинг. Майкрофт: По рукам! Майкрофт: Я ждал твоего визита пару дней назад в связи с делом в Мэнор-хаусе. Думал, оно поставит тебя в тупик. Холмс: Нет, я разобрался. Майкрофт: Это, конечно, был Адамс. Холмс: Именно, Адамс. Майкрофт: Смертельная зависть. Он написал доклад для астрономического общества о наклонении эклиптики, а потом прочел другой, который был лучше, чем его. Холмс: Знаю. Я читал. Майкрофт: Ты понял? Холмс: Разумеется, понял. Там все элементарно. Майкрофт: Нет, ты понял, что такое смертельная зависть? Это нелегко для великого ума — допустить чье-то превосходство. Холмс: Ты позвал меня сюда для того, чтобы унизить? Майкрофт: Да. Майкрофт: Хе-хе, конечно, нет, но это такое удовольствие... Холмс: Тогда будь так добр, объясни, для чего... Майкрофт: Нашей жизни угрожает невидимый враг. Он ежедневно находится с нами рядом. Эти враги повсюду, невычисляемые и непреклонные. Ватсон: Социалисты? Майкрофт: О нет, не социалисты, доктор. Ватсон: Анархисты? Майкрофт: Нет. Ватсон: Французы? Суфражистки? Майкрофт: Слушая вас, начинаешь думать, что кругом одни враги. Холмс: Доктор Ватсон излишне бдителен. Дай намек! Майкрофт: Нет, расследуй сам. Это только предположение. Ты должен его подтвердить. Я направляю тебе дело. Ватсон: Шотландцы. Холмс: Шотландцы? Майкрофт: А вам известна новая теория о том, что называют паранойей? Ватсон: О, значит, сербы. Майкрофт: Тебе позвонит женщина, леди Кармайкл. Прошу тебя взять ее дело. Ватсон: Но как мы победим этих врагов, если о них ничего не знаем? Майкрофт: Мы их не победим. Мы им неизбежно проиграем. Ватсон: Почему? Майкрофт: Потому что они правы, а мы нет. Холмс: Дело леди Кармайкл — в чем его суть? Майкрофт: Будь уверен, там есть любопытные детали. Холмс: Я никогда такого не говорил. Ватсон: Нет, говорили. Холмс: Ты, разумеется, уже нашел ответ. Майкрофт: Только в голове. Ты будешь моими... ногами. Ватсон: Почему вы с нами не поделитесь? Майкрофт: Тогда в чем будет азарт? Берешься, Шерлок? Я обещаю тебе отменное развлечение. Холмс: С одним условием — съешь еще пудинга. Майкрофт: Непременно. Холмс: 2 года 10 месяцев 3 дня. Майкрофт: Ха! Игра набирает силу. Тик-так, тик-так, тик-так... Холмс и Ватсон уходят, Уайлдер вкатывает сервировочный столик с едой. Майкрофт: Спасибо, Уайлдер. Уайлдер: Еще там мистер Мэлос ждет, мистер Холмс. Майкрофт: Ах... Дай мне пять минут, я должен выиграть пари. А еще лучше — пятнадцать. Тик-так...	Mycroft Holmes: To anyone who wishes to study mankind, this is the spot. Holmes: Handy, really, as your ever-expanding backside is permanently glued to it. Good morning, brother mine. Mycroft Holmes: Sherlock. Doctor Watson. Watson: You look... well, sir. Mycroft Holmes: Really? I rather thought I looked enormous. Watson: Well, now you mention it, this level of consumption is incredibly injurious to your health. Your heart... Holmes: No need to worry on that score, Watson. Watson: No? Holmes: There’s only a large cavity where that organ should reside. Mycroft Holmes: It’s a family trait. Holmes: Oh, I wasn’t being critical. Watson: If you continue like this, sir, I give you five years at the most. Mycroft Holmes: Five? We thought three, did we not, Sherlock? Holmes: I’m still inclined to four. Mycroft Holmes: As ever, you see but you do not observe. Note the discolouration in the whites of my eyes, the visible rings of fat around the corneas... Holmes: Yes, you’re right. I’m changing my bet to three years, four months and eleven days. Watson: A bet?! Holmes: I understand your disapproval, Watson, but if he’s feeling competitive it is perfectly within his power to die early. Mycroft Holmes: That’s a risk you’ll have to take. Watson: You’re gambling with your own life? Mycroft Holmes: Why not? It’s so much more exciting than gambling with others’. Holmes: Three years flat if you eat that plum pudding. Mycroft Holmes: Done! Mycroft Holmes: I expected to see you a few days ago about the Manor House case. I thought you might be a little out of your depth there. Holmes: No. I solved it. Mycroft Holmes: It was Adams, of course. Holmes: Yes, it was Adams. Mycroft Holmes: Murderous jealousy. He’d written a paper for the Royal Astronomical Society on the obliquity of the ecliptic, and then read another that seemed to surpass it. Holmes: I know. I read it. Mycroft Holmes: Did you understand it? Holmes: Yes, of course I understood it. It was perfectly simple. Mycroft Holmes: No – did you understand the murderous jealousy? It is no easy thing for a great mind to contemplate a still greater one. Holmes: Did you summon me here just to humiliate me? Mycroft Holmes: Yes. Mycroft Holmes: Of course not, but it is by far the greater pleasure. Holmes: Then would you mind explaining exactly why you did summon... Mycroft Holmes: Our way of life is under threat from an invisible enemy, one that hovers at our elbow on a daily basis. These enemies are everywhere, undetected and unstoppable. Watson: Socialists? Mycroft Holmes: Not socialists, Doctor, no. Watson: Anarchists? Mycroft Holmes: No. Watson: The French? The suffragists? Mycroft Holmes: Is there any large body of people you’re not concerned about? Holmes: Doctor Watson is endlessly vigilant. Elaborate. Mycroft Holmes: No. Investigate. This is a conjecture of mine and I need you to confirm it. I’m sending you a case. Watson: The Scots. Holmes: Scots?! Mycroft Holmes: Are you aware of recent theories concerning what is known as ‘paranoia’? Watson: Ooh, sounds Serbian. Mycroft Holmes: A woman will call on you – Lady Carmichael. I want you to take her case. Watson: But these enemies: how are we to defeat them if you won’t tell us about them? Mycroft Holmes: We don’t defeat them. We must certainly lose to them. Watson: Why? Mycroft Holmes: Because they are right, and we are wrong. Holmes: Lady Carmichael’s case – what is it? Mycroft Holmes: Oh, rest assured, it has features of interest. Holmes: I never really say that. Watson: You really do. Holmes: And you’ve solved it already, I assume? Mycroft Holmes: Only in my head. I need you for the, er... legwork. Watson: Why not just tell us your solution? Mycroft Holmes: Where would be the sport in that? Will you do it, Sherlock? I can promise you a superior distraction. Holmes: On one condition. Have another plum pudding. Mycroft Holmes: There’s one on the way. Holmes: Two years, eleven months and four days. Mycroft Holmes: It’s getting exciting now! Tick tock, tick tock, tick tock. Mycroft Holmes: Thank you, Wilder. Wilder: Also, Mr. Melas to see you, Mr. Holmes. Mycroft Holmes: Ah. Give me five minutes. I have a wager to win. Better make that fifteen. Tick tock.
В 221Б Леди Кармайкл: Мистер Холмс, мне нужен ваш совет. Холмс: Это несложно. Леди Кармайкл: И помощь. Холмс: С этим бывает сложнее. Леди Кармайкл: Кое-что произошло, мистер Холмс. Что-то таинственное и... чудовищное. Холмс: Вам повезло. Леди Кармайкл: Считаете? Холмс: Я занимаюсь именно этим. Звучит заманчиво. Ватсон: Холмс! Холмс: Пожалуйста, поведайте нам без утайки, что вас так расстроило. Леди Кармайкл: Я... Я долго думала, к кому обратиться, а потом вспомнила, что мой муж знаком с вашим братом и тот, возможно, уговорит вас взяться за мое дело. Вот только не уверена, что оно в вашей компетенции, мистер Холмс. Холмс: Что? Леди Кармайкл: Да поможет мне Бог. Я думаю, здесь нужен священник.	Lady Carmichael: Mr. Holmes, I have come here for advice. Holmes: That is easily got. Lady Carmichael: And help. Holmes: Not always so easy. Lady Carmichael: Something has happened, Mr. Holmes – something... unusual and... terrifying. Holmes: Then you are in luck. Lady Carmichael: ‘Luck’? Holmes: Those are my specialisms. This is really very promising. Watson: Holmes... Holmes: Please do tell us what has so distressed you. Lady Carmichael: I – I thought long and hard as to what to do, but then, er, it occurred to me that my husband was an acquaintance of your brother and that, perhaps through him... The fact is, I’m not sure this comes within your purview, Mr. Holmes. Holmes: No? Lady Carmichael: Lord help me, I think it may be a matter for a priest.
Особняк Кармайклов. Семья за завтраком. Сэр Юстас: И чем же грозит тебе сегодняшнее утро, дорогая? Отчаянной атакой на вышивание? Утомительной примеркой у модистки? Леди Кармайкл: Я, полагаю, ты шутишь, Юстас. Сэр Юстас: Ха-ха-ха... Слуга приносит ему письмо Леди Кармайкл: Что это? Юстас? Леди Кармайкл: Дэниел, София, идите к себе. София: Но Mama! Леди Кармайкл: Быстро и без разговоров. Дети уходят Леди Кармайкл (видит, что в конверте зернышки апельсина и смеется): Но, Юстас... Что это значит? Сэр Юстас: Конец. Леди Кармайкл: Что? Сэр Юстас: Смерть — вот что это значит. Сэр Юстас: Пустяки... Это пустяки. Ерунда! Я просто... ошибся. Леди Кармайкл: Дорогой, ты весь побледнел. Сэр Юстас: Ничего не случилось. Леди Кармайкл: Юстас!	Sir Eustace: And what does your morning threaten, my dear? A vigorous round of embroidering? An exhausting appointment at the milliner’s? Lady Carmichael: I hope you are teasing, Eustace. Lady Carmichael: What is it? Eustace? Lady Carmichael: Daniel, Sophie, go out and play. Sophie: But Mama... Lady Carmichael: Do as I tell you. Quickly, now. Lady Carmichael: Eustace! What does this mean? Sir Eustace: Death. Lady Carmichael: What? Sir Eustace: It means death. Sir Eustace: Er, nothing. It’s, er, it’s nothing. I was mistaken. Lady Carmichael: My dear, you’ve gone quite pale. Sir Eustace: It’s nothing. Lady Carmichael: Eustace...
В 221Б Холмс: Вы сохранили конверт? Леди Кармайкл: Муж его разорвал, но там ничего не было: ни адреса, ни имени. Холмс: Ваш муж, сэр Юстас, когда-нибудь жил в Америке? Леди Кармайкл: Нет. Холмс: И до вашей женитьбы тоже? Леди Кармайкл: Ну это мне неизвестно. Холмс: Прошу вас, продолжайте ваш увлекательный рассказ. Леди Кармайкл: Так вот, все это случилось утром в прошлый понедельник. А в среду, два дня спустя, мой муж ее в первый раз увидел. Ватсон: Кого?	Holmes: Did you keep the envelope? Lady Carmichael: My husband destroyed it... but it was blank. No name or address of any kind. Holmes: Tell me: has Sir Eustace spent time in America? Lady Carmichael: No. Holmes: Not even before your marriage? Lady Carmichael: Well, not to my knowledge. Holmes: Hmm. Pray continue with your fascinating narrative. Lady Carmichael: Well, that incident took place last Monday morning. It was two days later, on the Wednesday, that my husband first saw her. Watson: Who?
Особняк Кармайклов. Хозяйская спальня Леди Кармайкл (просыпается): Юстас? Сэр Юстас: Она пришла за мной, Луиза. Помоги мне Бог: мои грехи настигли меня. Леди Кармайкл: Кто тебя настиг? Юстас, ты пугаешь меня. Сэр Юстас (толкает ее к окну): Смотри. Смотри! Леди Кармайкл: Что? Сэр Юстас: Ты не видишь ее? Леди Кармайкл: Кого? Там никого нет. Сэр Юстас: Ушла. Леди Кармайкл: У тебя от меня столько тайн, и вот еще одна. Кого ты увидел? Сэр Юстас: Это была она... Это была Невеста.	Lady Carmichael: Eustace? Sir Eustace: She’s come for me, Louisa. Oh, God help me, my sins have found me out. Lady Carmichael: Who’s come for you? Eustace, you’re frightening me. Sir Eustace: Look! Look! Sir Eustace: Don’t you see her? Lady Carmichael: No, no. I see no-one. Sir Eustace: Gone. Lady Carmichael: You keep so many secrets from me. Is this another? Who have you seen? Sir Eustace: It was her. It was the Bride.
В 221Б Холмс: А вы ничего не видели? Леди Кармайкл: Нет, ничего. Холмс: Ваш муж объяснил вам?.. Леди Кармайкл: Ни слова — до сегодняшнего утра.	Holmes: And you saw nothing? Lady Carmichael: Nothing. Holmes: Did your husband describe... Lady Carmichael: Nothing – until this morning.
Поместье Кармайклов. Леди Кармайкл просыпается в супружеской постели одна и идет на поиски мужа. Сэр Юстас бредет по садовому лабиринту. Леди Кармайкл (зовет): Юстас! Леди Кармайкл (бежит по лабиринту): Юстас! Юстас? Юстас! (падает ) Ай! Проклятье... Юстас! Где ты, Юстас, ответь! Невеста (поет): Ты не забудешь... Нет, не забудешь... меня никогда. Меня никогда. Леди Кармайкл (Невесте): Кто вы? Я требую: отвечайте, кто вы?! Леди Кармайкл: Юстас! Скажи мне все. Во имя Господа! Сэр Юстас: Это... Это Эмилия Риколетти. (видит, что Невеста приближается ) Я прошу... только не это. Нет... Пожалуйста... Невеста: Этой ночью, Юстас Кармайкл, ты умрешь. Невеста начинает поднимать вуаль и сэр Юстас теряет сознание. Леди Кармайкл: Юстас, Юстас... Юстас.	Lady Carmichael: Eustace! Lady Carmichael: Eustace?! Eustace? Eustace! Ah! Blast!: Eustace! Where are you? It’s me! Bride: Do not forget me, Do not forget me... Remember the maid, The maid of the mill. Lady Carmichael: Who are you? I demand you speak! Who are you? Lady Carmichael: Eustace! Speak to me! In the name of God! Sir Eustace: She’s... she’s Emelia Ricoletti. No. Not you. No! Please! Bride: This night, Eustace Carmichael, you... will... die.
В 221Б Ватсон: Холмс? Холмс: Тихо, Ватсон. Ватсон: Но Эмилия Риколетти — та невеста... Леди Кармайкл: Вы знаете это имя? Холмс: Вы должны простить Ватсона. Его обыкновение констатировать факты граничит с манией. Скажите, как ваш муж сегодня утром? Леди Кармайкл: Он отказывается об этом говорить. Я, конечно, настаивала на его отъезде... Холмс: Нет, пусть остается на месте. Леди Кармайкл: Так я напрасно тревожусь? Холмс: Вовсе нет, его точно хотят убить, но это нам на руку — в ловушке должна быть приманка. Леди Кармайкл: Мой муж не приманка, мистер Холмс. Холмс: Это поправимо, если мы грамотно сыграем. Вам нужно срочно вернуться домой. Мы с доктором Ватсоном приедем следом за вами. Время не ждет, убийство состоится сегодня. Ватсон: Холмс! Холмс: Но мы, скорее всего, этого не допустим. Ватсон: Точно! Холмс: Точно, не допустим.	Watson: Holmes? Holmes: Hush, Watson. Watson: But Emelia Ricoletti, the Bride! Lady Carmichael: You know the name. Holmes: You must forgive Watson. He has an enthusiasm for stating the obvious which borders on mania. May I ask: how is your husband this morning? Lady Carmichael: He refuses to speak about the matter. Obviously I have urged him to leave the house. Holmes: No, no! He must stay exactly where he is. Lady Carmichael: Well, you don’t think he’s in danger? Holmes: Oh no, somebody definitely wants to kill him, but that’s good for us. You can’t set a trap without bait. Lady Carmichael: My husband is not bait, Mr. Holmes. Holmes: No. But he could be if we play our cards right. Now, listen: you must go home immediately. Doctor Watson and I will follow on the next train. There’s not a moment to lose. Sir Eustace is to die tonight. Watson: Holmes! Holmes: ... and we should... probably avoid that. Watson: Definitely. Holmes: Definitely avoid that.
Клуб "Диоген" Майкрофт: Братишка взялся за дело. Разумеется, я хочу, чтобы вы за ним проследили, но он не должен заподозрить, что вы работаете на меня. Надеюсь, это ясно, Ватсон? Мэри: Ну разумеется, мистер Холмс.	Mycroft Holmes: Little brother has taken the case, of course. I now rely on you to keep an eye on things, but he must never suspect you of working for me. Are you clear on that, Watson? Mrs. Watson: You can rely on me, Mr. Holmes.
В поезде Ватсон: А вы не думаете?.. Холмс: Нет, и вам не советую. Ватсон: Но вы не дослушали. Холмс: Вы бы выдвинули версию, что это дело рук какого-то таинственного агентства, а я бы рассмеялся вам в лицо. Ватсон: Но Невеста, Холмс! Опять Эмилия Риколетти! Мертвая женщина разгуливает по земле. Холмс: Вы поражаете меня, Ватсон. Ватсон: Да ну? Холмс: С каких это пор у вас появилось воображение? Ватсон: Возможно, с тех самых, когда я убедил читателей, что беспринципный наркоман — на самом деле джентльмен и герой. Холмс: Да, что и говорить, это было впечатляюще. Но смею вас, однако, уверить, что в мире не существует призраков. Кроме тех, что кроются в нас самих. Ватсон: Простите, что вы сказали? Призраки в нас самих? О чем это вы?	Watson: You don’t suppose... Holmes: I don’t, and neither should you. Watson: You don’t know what I was going to say. Holmes: You were about to suggest there may be some supernatural agency involved in this matter, and I was about to laugh in your face. Watson: But the Bride! Holmes, Emelia Ricoletti, again. A dead woman, walking the Earth! Holmes: You amaze me, Watson. Watson: I do? Holmes: Since when have you had any kind of imagination? Watson: Perhaps since I convinced the reading public that an unprincipled drug addict is some kind of gentleman hero. Holmes: Yes, now you come to mention it, that was quite impressive. You may, however, rest assured there are no ghosts in this world... save those we make for ourselves. Watson: Sorry, what did you say? Ghosts we make for ourselves? What do you mean?
Особняк Кармайклов Сэр Юстас: Сомнамбулизм. Ватсон: Что, простите? Сэр Юстас: Я хожу во сне, вот и все. Это вполне обычное явление. Я думал, вы доктор. Все это было дурным сном. Ватсон: Включая содержимое конверта, который вы получили? Сэр Юстас: Хм... чья-то идиотская шутка. Ватсон: Вашей жене так не показалось, сэр. Сэр Юстас: Она истеричка, склонная к выдумкам. Холмс: Нет. Сэр Юстас: Простите, что вы сказали? Холмс: Я сказал — нет, она не истеричка, а высокоинтеллектуальная восприимчивая женщина. Сэр Юстас: Моя жена видит угрозу в косточке апельсина. Холмс: Ваша жена видит мир даже в том, что не представляет никакой ценности. Сэр Юстас: Неужели? И из чего же вы сделали такой вывод, мистер Холмс? Холмс: Она вышла за вас замуж. Полагаю, сумела найти причину. Холмс: Я сделаю все, что могу, чтобы спасти вам жизнь этой ночью, но сначала расскажите, что вас связывает с Риколетти. Сэр Юстас: Риколетти? Холмс: Да. В деталях, пожалуйста. Сэр Юстас: Впервые о ней слышу. Холмс: Интересно... Я не упомянул, что это женщина. Мы найдем выход. Надеюсь увидеть вас утром. Сэр Юстас: Надеюсь, нет. Холмс: Тогда, увы, мне придется расследовать ваше убийство. Сэр Юстас: Черт-те что!	Sir Eustace: Somnambulism. Watson: I beg your pardon? Sir Eustace: I sleepwalk, that’s all. It’s a common enough condition. I thought you were a doctor. The whole thing was a bad dream. Watson: Including the contents of the envelope you received? Sir Eustace: Well, that’s a grotesque joke. Watson: Well that’s not the impression you gave your wife, sir. Sir Eustace: She’s an hysteric, prone to fancies. Holmes: No. Sir Eustace: I’m sorry? What did you say? Holmes: I said no, she’s not an hysteric. She’s a highly intelligent woman of rare perception. Sir Eustace: My wife sees terror in an orange pip. Holmes: Your wife can see worlds where no-one else can see anything of value whatsoever. Sir Eustace: Can she really? And how do you ‘deduce’ that, Mr. Holmes? Holmes: She married you. I assume she was capable of finding a reason. Holmes: I’ll do my best to save your life tonight, but first it would help if you would explain your connection to the Ricoletti case. Sir Eustace: Ricoletti? Holmes: Yes. In detail, please. Sir Eustace: I’ve never heard of her. Holmes: Interesting. I didn’t mention she was a woman. We’ll show ourselves out. I hope to see you again in the morning. Sir Eustace: You will not! Holmes: Then sadly I shall be solving your murder. Good day.
Ватсон: Что ж, вы пытались. Холмс (отдает записку слуге): Передайте это леди Кармайкл. Слуга: Да, сэр. Ватсон: Что в записке? Холмс: Леди Кармайкл сегодня должна спать одна под предлогом головной боли. И нужно запереть все двери и окна в доме. Ватсон: Вы думаете, призрак... эм, Невеста снова постарается выманить из дома сэра Юстаса? Холмс: Конечно. Иначе к чему эти зловещие угрозы. Ватсон: Но вряд ли он за ней пойдет. Холмс: Хм, кто знает, как он поступит. Его душу гложет чувство вины. Ватсон: Вины? По поводу? Холмс: Дела прошлого. Косточки апельсина — напоминание. Ватсон: Так это не шутка? Холмс: Отнюдь. Косточки апельсина — это предупреждение о карающей мести, принятое в Америке. Сэр Юстас это прекрасно знает. Как и то, за что будет наказан. Ватсон: Это связано с Эмилией Риколетти? Холмс: Думаю, да. Нас всех преследует прошлое, Ватсон — призраки, которые омрачают нам солнечные дни. Сэр Юстас знает, что он помечен. Его страшит нечто большее, чем смерть. Он верит, что его затянет в ад призрак обиженной им миссис Риколетти. Ватсон: Но ведь это нонсенс, не так ли? Холмс: О да. Вы взяли револьвер? Ватсон: Как он поможет против призрака? Холмс: Именно! Так взяли? Ватсон: Конечно. Холмс: Тогда чего мы ждем? В игру, Ватсон, в игру!	Watson: Well, you tried. Holmes: Will you see that Lady Carmichael receives this? Thank you. Good afternoon. Footman: Yes, sir. Watson: What was that? Holmes: Lady Carmichael will sleep alone tonight, on the pretence of a violent headache. All the doors and windows of the house will be locked. Watson: Ah, you think the spectre... er, the Bride will attempt to lure Sir Eustace outside again? Holmes: Certainly. Why else the portentous threat? “This night you will die.” Watson: Well, he won’t follow her, surely? Holmes: It’s difficult to say quite what he’ll do. Guilt is eating away at his soul. Watson: Guilt? About what? Holmes: Something in his past. The orange pips were a reminder. Watson: Not a joke. Holmes: Not at all. Orange pips are a traditional warning of avenging death, originating in America. Sir Eustace knows this only too well, just as he knows why he is to be punished. Watson: Something to do with Emelia Ricoletti. Holmes: I presume. We all have a past, Watson. Ghosts – they are the shadows that define our every sunny day. Sir Eustace knows he’s a marked man. There’s something more than murder he fears. He believes he is to be dragged to Hell by the risen corpse of the late Mrs. Ricoletti. Watson: That’s a lot of nonsense, isn’t it? Holmes: God, yes. Did you bring your revolver? Watson: What good would that be against a ghost? Holmes: Exactly. Did you bring it? Watson: Yeah, of course. Holmes: Then come, Watson, come. The game is afoot!
Теплица (оранжерея?) перед особняком Кармайклов Холмс: Ну же, Ватсон, спускайтесь! Ватсон: Простите, ногу свело. Ватсон: Лампы все еще горят? Холмс: Да. (одно окно гаснет) Это сэр Юстас. (второе окно гаснет) А это леди Кармайкл. Дом спит. Ватсон: Боже, это самая длинная ночь в моей жизни. Холмс: Терпение, Ватсон. Ватсон (смотрит на часы): Только полночь. Ватсон: Не часто нам доводится вот так сидеть вместе. Холмс: Слава богу! Это убийственно для коленей. Ватсон: Два старых друга болтают о том, о сем... по душам. Ватсон: Незаурядная дама, правда? Холмс: Кто? Ватсон: Леди Кармайкл. Холмс: Дамское сословие по вашей части, поверю вам на слово. Ватсон: Ваши слова — "интеллектуальная, восприимчивая". Холмс: С изумительно высоким сводом стопы... Я заметил, как только она вошла. Ватсон: Слишком хороша для него. Холмс: Вы считаете? Ватсон: Нет, скорее, вы так считаете. Холмс: У меня на этот счет нет мнения. Ватсон: Это неправда. Холмс: Брак — это не предмет моих размышлений. Ватсон: Почему? Холмс: Да что с вами сегодня? Ватсон: В часы, которые вы носите, вложена фотография. Я случайно увидел однажды. Вроде имя этой женщины Ирен Адлер? Холмс: Вы не "случайно увидели". Вы подождали, пока я усну, и влезли. Ватсон: Да, верно. Холмс: Вы всерьез думали, я не замечу? Ватсон: Ирен Адлер... Холмс: Это память о блестящем противнике. Ватсон: Она красавица. Холмс: К чему этот разговор? Ватсон: К чему оставаться одиноким? Холмс: У вас в порядке с головой? Ватсон: Мой вопрос такой бредовый? Холмс: Для венского психиатра — нет, для бывшего военного врача — более чем. Ватсон: Холмс, вы не можете отрицать, что, как бы то ни было, я ваш лучший друг. Холмс: Допустим. Ватсон: Я просто пытаюсь вести с вами обычный дружеский разговор. Холмс: Прошу, не надо. Ватсон: Почему вам так нужно быть одному? Холмс: Если вы про эту романтическую чушь (а мне думается, вы именно про нее), то я вам, помнится, уже объяснял, что испытываю отвращение к чувствам. Они как песок в тончайшем инструменте... трещина в лупе. Ватсон: Трещина в лупе, да. Холмс: Вот, видите, я это уже прежде говорил. Ватсон: Нет, это из моего рассказа. Вы цитируете самого себя из "Стренд Мэгазин". Холмс: Пусть так. Ватсон: Это мои слова, а не ваши. Это вымышленный образ, который я предлагаю публике. Мозг без сердца, хладнокровная машина — я все это сочиняю, Холмс. И мои читатели это проглатывают, но я этому не верю. Холмс: Стоит написать вашему редактору. Ватсон: Вы живой человек. Вы прожили жизнь, и у вас есть прошлое. Холмс: Есть что? Ватсон: Ну было же, наверное. Холмс: Было что? Ватсон: Вы поняли. Холмс: Нет. Ватсон: Любовный опыт. Холмс: Вы не дадите мне револьвер? Мне захотелось им воспользоваться. Ватсон: Холмс, вы из плоти и крови, у вас есть чувства, у вас есть... должны быть... импульсы. Холмс: Боже, я никогда так не мечтал, чтобы на меня напал призрак-убийца. Ватсон: На правах друга, на правах того, кто волнуется за вас, я спрашиваю: что сделало вас таким? Холмс: О, Ватсон... Ничто, поверьте мне. Я сам себя сделал.(слышит отдаленный лай) Редберд? Ватсон (видит призрака): Боже правый... (Холмс тоже видит ) Что будем делать? Холмс: Поболтаем с ней! Ватсон: По...	Holmes: Get down, Watson, for heaven’s sake! Watson: Sorry. Cramp. Watson: Is the, er, lamp still burning? Holmes: Yes. There goes Sir Eustace. And Lady Carmichael. The house sleeps. Watson: Mmm, good God, this is the longest night of my life. Holmes: Have patience, Watson. Watson: Only midnight. Watson: You know, it’s rare for us to sit together like this. Holmes: I should hope so. It’s murder on the knees. Watson: Hmm. Two old friends, just talking, chewing the fat... man to man. Watson: She’s a remarkable woman. Holmes: Who? Watson: Lady Carmichael. Holmes: The fair sex is your department, Watson. I’ll take your word for it. Watson: No, you liked her. A “woman of rare perception.” Holmes: And admirably high arches. I noticed them as soon as she stepped into the room. Watson: Huh. She’s far too good for him. Holmes: You think so? Watson: No, you think so. I could tell. Holmes: On the contrary, I have no view on the matter. Watson: Yes you have. Holmes: Marriage is not a subject upon which I dwell. Watson: Well, why not? Holmes: What’s the matter with you this evening? Watson: That watch that you’re wearing: there’s a photograph inside it. I glimpsed it once... I believe it is of Irene Adler. Holmes: You didn’t ‘glimpse’ it. You waited ’til I had fallen asleep and looked at it. Watson: Yes, I did. Holmes: You seriously thought I wouldn’t notice? Watson: Irene Adler. Holmes: Formidable opponent; a remarkable adventure. Watson: A very nice photograph. Holmes: Why are you talking like this? Watson: Why are you so determined to be alone? Holmes: Are you quite well, Watson? Watson: Is it such a curious question? Holmes: From a Viennese alienist, no; from a retired Army surgeon, most certainly. Watson: Holmes, against absolutely no opposition whatsoever, I am your closest friend. Holmes: I concede it. Watson: I am currently attempting to have a perfectly normal conversation with you. Holmes: Please don’t. Watson: Why do you need to be alone? Holmes: If you are referring to romantic entanglement, Watson – which I rather fear you are – as I have often explained before, all emotion is abhorrent to me. It is the grit in a sensitive instrument... the crack in the lens. Watson: ... the crack in the lens. Yes. Holmes: Well, there you are, you see? I’ve said it all before. Watson: No, I wrote all that. You’re quoting yourself from The Strand Magazine. Holmes: Well, exactly. Watson: No, those are my words, not yours! That is the version of you that I present to the public: the brain without a heart; the calculating machine. I write all of that, Holmes, and the readers lap it up, but I do not believe it. Holmes: Well, I’ve a good mind to write to your editor. Watson: You are a living, breathing man. You’ve lived a life; you have a past. Holmes: A what?! Watson: Well, you must have had... Holmes: Had what? Watson: You know. Holmes: No. Watson: Experiences. Holmes: Pass me your revolver. I have a sudden need to use it. Watson: Damn it, Holmes, you are flesh and blood. You have feelings. You have... you must have... impulses. Holmes: Dear Lord. I have never been so impatient to be attacked by a murderous ghost. Watson: As your friend – as someone who... worries about you – what made you like this? Holmes: Oh, Watson. Nothing made me. I made me. Redbeard? Watson: Good God! What are we to do? Holmes: Why don’t we have a chat?
Бегут к дому — и к Невесте Холмс: Миссис Риколетти, если не ошибаюсь? Приятная ночь для этого времени года, не так ли? Ватсон: Это не может быть правдой, Холмс! Не может! Холмс: Точно, не может. Они слышат жуткий крик из дома, потом звон разбитого стекла Ватсон (пытается открыть входную дверь, но не может): Она заперта? Холмс: По инструкции. Ватсон: Это ведь разбилось окно, да? Холмс: Нас должно волновать лишь одно разбитое окно. (разбивает окно на первом этаже)	Holmes: Mrs. Ricoletti, I believe. Pleasant night for the time of year, is it not? Watson: It cannot be true, Holmes. It cannot! Holmes: No, it can’t. Watson: Is it locked? Holmes: As per instructions. Watson: That was a window breaking, wasn’t it? Holmes: There’s only one broken window we need concern ourselves with.
Влезают через разбитое окно в дом. Холмс зажигает фонарь. Холмс: Оставайтесь здесь, Ватсон. Ватсон: Что? Нет! Холмс: В доме заперты все двери и окна. Это единственный выход. Вы нужны здесь. Ватсон: Но звук был совсем близко, явно с этой стороны дома... Холмс: Оставайтесь здесь!	Holmes: Stay in here, Watson. Watson: What? No! Holmes: All the doors and windows to the house are locked. This is their only way out. I need you here. Watson: But the sound was so close, it had to be from this side of the house. Holmes: Stay here!
Холмс бегом поднимается по лестнице Леди Кармайкл (за кадром): Нет! Нет! Холмс вбегает в коридор и видит леди Кармайкл, а перед ней лужу крови Леди Кармайкл: Вы обещали уберечь его. Вы обещали! Вы... Холмс уходит по коридору по следам крови и потом находит заколотого сэра Юстаса	Lady Carmichael: You promised to keep him safe. You promised! You... You promised!
Первый этаж Ватсон: Я знаю, вы живой человек. Должны быть. Ватсон (зажигает свечу): Не вижу толку стоять здесь в темноте. В конце концов, сейчас 19-й век.	Watson: You’re human, I know that. You must be. Watson: Little use, us standing here in the dark. After all, this is the nineteenth century.
Ватсон идет со свечей вперед, потом оборачивается и видит у себя за спиной Невесту Невеста: Ты не забудешь... Нет, не забудешь... Ватсон хочет поднять ее вуаль, но слышит крик и бежит	Bride: Do not forget me. Do not forget me.
Перевод Первого канала	Использован транскрипт Ariene DeVere: http://arianedevere.livejournal.com/81144.html