Автор: TweedleDuh
Переводчик: petergirl
Оригинал: Dead Men Don't Bleed
Рейтинг: PG-13
Жанр: Джен, AU, ангст, драма, hurt/comfort
Размер: Макси (33 540 слов)
Герои: Джон, Шерлок, Майкрофт, Лестрейд, Джим Мориарти, Салли Донован, Андерсон
Аннотация: Джон Ватсон не может вспомнить, как он выбрался из бассейна и отчего остановилось сердце Шерлока Холмса. Но "Большая игра" еще не закончена.
Комментарии переводчика: Запрос автору отправлен 20.08.2017, но ответа нет.
Этот фик писался между 1 и 2 сезоном и чуть-чуть не закончен автором (она обещала последнюю чисто хэппиэндовскую главу, но так ее и не написала). Но сюжет, в общем-то, закончен, поэтому я рискнула взять текст в перевод.
Начало очень ангстовое, поэтому тем, кто тяжело воспринимает тему смерти/похорон, возможно, стоит пропустить первые 3 главы (или, во всяком случае, 2-3). Однако это не death!fic. Здесь нет и не будет "смерти персонажа". Есть правда, некоторый элемент фантастики, но, по-моему, не настолько большой, чтобы отмечать в жанрах.
Глава 1
Джон Ватсон никогда не считал себя храбрецом. Конечно, он служил своей стране и словил за эти старания пулю, но он никогда не думал о себе в таких терминах.
Он делал то, на что подписывался и что поклялся делать: сражаться... помогать... и даже выживать.
Он мог бы назвать себя по-разному... Но нет, только не "храбрым". Никогда.
И когда потолок — снесенный взрывчаткой, всего несколько минут назад привязанной к его сердцу — начал рушиться, Джон точно понял, что был совершенно прав.
Он пребывал в полном ужасе. Всю храбрость как ветром сдуло.
На какое-то время его просто парализовали эмоции. Страх... растерянность... волнение... печаль... беспомощность.
Он же доктор — ВОЕННЫЙ доктор! Но сейчас он чувствовал себя беспомощным, как никогда в жизни. Что-то было не так. Когда по зданию покатился взрыв, он столкнул Шерлока в воду, увлекая его за собой. Но что было дальше? Он не мог вспомнить... Почему он не может вспомнить?!
И почему его глаза сейчас неотрывно смотрят на неподвижное тело Шерлока Холмса?
Все... все неправильно.
Шерлок неподвижно лежал в его ногах, будто застыв от холода. Джон не мог уловить ни малейшего движения груди. Друг никак не реагировал на падающую с потолка обшивку. Он лежал, свесив ноги, но не касаясь воды ступнями. Взрыв поднял из бассейна много воды — она растеклась по бетонным бортикам и теперь сочилась из каких-то невидимых Джону отверстий.
Он пережил Афганистан. Он видел, как на его глазах умирают товарищи. В полевых условиях без соответствующего оборудования он почти ничего не мог сделать. Но он все равно продолжал пытаться, зная, что товарищи в нем нуждаются.
И вот теперь в нем нуждался Шерлок, а Джон не мог даже пошевелиться.
Страх буквально его парализовал.
Стряхнув оцепенение, Джон подобрал под себя ноющие конечности и медленно пополз к распростертой неподалеку фигуре. Под коленями хрустели обломки, но боли он не ощущал. Он мог сосредоточиться только на одной цели — той, что была впереди. Он добрался до лежащего ничком тела и широко раскрытыми глазами уставился на него, напряженно выискивая хоть малейшее шевеление, хоть какие-то признаки жизни. На друге не было видно никакой крови, никаких следов травм. Ничего очевидно объясняющего, почему тот лежит в такой неподвижности.
В конце концов, Джон приник ухом к промокшей груди и подождал.
— Нет! — Он потянулся к холодному запястью в поисках... хоть чего-нибудь. Но не ощутил ответного биения. Только частые удары собственного сердца, когда он посмотрел на холодную, бледную фигуру своего соседа и друга.
Нет, нет, нет!
Послышался новый треск и громкий всплеск воды. Здание рушилось, но Джон Ватсон не двинулся с места. Он только смотрел перед собой, не в силах поверить тому, что видит.
Что произошло? Как ему удалось выбраться из бассейна и вытащить Шерлока? Последнее, что сохранила его память — он бросается на детектива, толкая его в бассейн. Наверное, он потерял сознание от удара о воду. Голова действительно немного кружилась. Но... как? Как им обоим удалось пересечь бассейн и... из него выбраться?
И почему у Шерлока не бьется сердце?
Джон запустил пальцы в мокрые кудри, пытаясь найти причину... причину неподвижного молчания Шерлока. Никакой крови, ничего особенного. Никаких признаков, указывающих на перелом черепа. Так почему он не дышит?
Нет! Это невозможно! Он этого не допустит! Он НЕ МОЖЕТ этого допустить! Шерлок был силой, с которой считались. Его блестящий разум не мог просто остановиться — он должен был работать: спасать людей, раскрывать преступления, заниматься дедукцией.
Помогать Джону жить.
Заставив свое тело вновь включиться в работу, он прижал руки к неподвижной груди друга и стал делать массаж сердца. Он яростно надавливал на грудную клетку, отчаянно желая, чтобы комок мышц под пальцами снова вернулся к жизни. Он так погрузился в свою задачу, что даже не услышал за спиной громкого топота. Не заметил, как вбежавший человек остановился и замер, оглядывая обстановку. Но когда сильные руки схватили его за плечи и стали оттаскивать, этого он уже не заметить не мог.
— Хватит!
Это вырвалось у него или у человека, который его удерживал? Джон не понимал сам.
— Джон, хватит... Его больше нет. Надо выбираться отсюда!
Лестрейд. Джон проигнорировал и его слова, и тянущую силу рук. Его собственные руки все продолжали и продолжали надавливать мокрую грудь Шерлока.
— Джон, ДЖОН! — Внезапно его кисти накрыли сильные руки, прекращая движение. Джон поднял голову, и с его лица сорвались какие-то капли. Он осознал, что Лестрейд что-то увидел в его глазах и застыл на месте. Голос инспектора внезапно смягчился. — Мы заберем его с собой, Джон. Унесем отсюда.
Джон Ватсон медленно опустил взгляд на бледную фигуру друга. Его больше не было... Шерлока Холмса больше нет. Все так... неправильно. Все. Лестрейд прав: им надо выбираться отсюда. Здание вот-вот обрушится.
Он медленно кивнул и подогнул затекшие ноги. Они с Лестрейдом закинули руки Шерлока себе на плечи. Джон старался не обращать внимания, что голова друга мертвым грузом свесилась на неподвижную грудь. Он едва сдержал рвущийся из груди всхлип, и Лестрейд потащил их к зияющей дыре на месте выбитой двери. Они втроем покинули рушащееся строение, но Джон Ватсон знал, что одну душу они там оставили. И он не мог ее оттуда вернуть.
Глава 2
Оглушенность...
Это все, что он чувствовал. Она просачивалась изнутри и обволакивала все тело.
Джон не знал, сколько прошло времени с тех пор, как они выбрались из здания. И не сознавал, когда оно внезапно обрушилось. Он ничего не замечал, укачивая на коленях голову Шерлока в ожидании скорой... и потом, разумеется, коронера.
Вокруг закипела бурная деятельность, но он даже не подумал обратить внимание. Он проигнорировал жалостливо-шокированные взгляды прибывших Андерсона и Донован, и безразлично смотрел, как их перехватывает Лестрейд и рассказывает, что случилось. Он заметил, как они оба распахнули глаза, и понял, что инспектор, можно сказать, без каламбуров, бросил "бомбу". У Салли явно вырвалось что-то непечатное, и она оглянулась на них с Шерлоком.
Но Джону было на это наплевать... Ему было плевать, что они с Андерсоном там думали или чувствовали. Он сам был не в состоянии ощущать что-либо, не говоря уже о том, чтобы переживать за чувства других.
Прибыла "скорая", но в работу не включилась. Врачам тут нечего было делать. На какое-то время их с Шерлоком оставили в покое, и Джон невольно подумал, что Шерлок раздражал их даже мертвым. Не его же самого они испугались. Не... "тихого-как-мышь" Джона Ватсона. Но он сознавал, что зрелище было неестественное и очень шокирующее: на холодном тротуаре, распростершись, лежал Шерлок Холмс. Лежал с закрытыми глазами, безжизненный и неподвижный. Головой на коленях Джона Ватсона. Зрелище, которое никто не думал, что доведется увидеть.
Наконец рядом замаячила чья-то тень. Медленные и уверенные шаги в их направлении.
Майкрофт.
Лицо старшего Холмса, как обычно, не выражало никаких эмоций, но глаза, не отрываясь, смотрели на распростертое тело брата. Джону не удалось его "прочитать". Впрочем, у него это никогда особо не получалось. Это был конек Шерлока.
Майкрофт оторвал взгляд от погибшего брата и посмотрел на Джона, отмечая его состояние. Как и Шерлок, он всегда умел рассуждать логически. Он уже не мог помочь брату, но мог помочь Джону.
Никто никогда не сближался настолько с Шерлоком. У них с Джоном с самого начала была какая-то связь — Майкрофт не одну ночь размышлял над этим феноменом. У Шерлока не было друзей. Да, конечно, были знакомые, но никто никогда не принимал его брата настолько, как это сделал Джон Ватсон. Они подпитывали друг друга энергией и одновременно "заземляли". Майкрофт был благодарен Джону за его влияние на импульсивного и бесшабашного Шерлока. Даже теперь, когда тот был холодный и мертвый, Джон все равно цеплялся за него, пытаясь защитить от чего угодно. Старался сохранить его достоинство, не отпуская голову друга на бесчувственно-суровую землю.
Майкрофт стряхнул с себя размышления и шевельнул рукой и одним пальцем. Это небольшое движение вывело из ступора всех присутствующих. Люди двинулись туда, куда они ранее направлялись, а Джон раздраженно моргнул, еще сильнее притягивая к себе неподвижные плечи Шерлока.
Присев на корточки, Майкрофт положил руку ему на плечо. Покрасневшие печальные глаза медленно перевели взгляд на старшего Холмса.
— Вы можете его отпустить, Джон... Ему больше ничего не грозит.
Джон с силой моргнул и посмотрел на бледного, неподвижного друга. Прошло несколько секунд, прежде чем он наконец выпустил Шерлока, тем самым подав сигнал подозванным Майкрофтом санитарам, что можно забрать тело.
Стоя на коленях, он смотрел, как Шерлока укладывают на носилки в большой черный мешок. Санитары еще раз проверили пульс, и кивнув друг другу, взялись за черные углы мешка, чтобы натянуть верхнюю половину. Джон быстро уставился в землю. Единственным, что еще зарегистрировало его сознание, был звук медленно закрывавшейся "молнии", полностью скрывшей от него тело друга.
Джон осознал, что на его плече все еще лежит рука, когда та на мгновение сжалась крепче. Майкрофт не отвернулся, и в этом прикосновении эхом отдались боль и печаль. Даже не поднимая глаз, Джон знал, что на лице старшего Холмса не отразилось ни малейших признаков горя. Его же собственное наверняка читалось, как роман-трагедия.
Он даже не успел осознать, что происходит, но Майкрофт помог ему подняться и мягко повел в сторону длинной черной машины. Дверца была открыта, и Джон скользнул на кожаные сидения, позволив себе превратиться в безвольную массу. Машина двинулась с места, но Джон не отреагировал, глядя в окно невидящим взглядом. Его не волновало, куда его везут. Его сейчас вообще ничто в мире не волновало.
Машина несколько раз сворачивала, периодически останавливалась у светофора и лавировала в плотном трафике, но никто из двоих пассажиров не произнес ни слова. Они ехали, не замечая друг друга, пока дверца машины не распахнулась и темный салон не заполнили огни Бартса. Джон даже не заметил, когда они успели остановиться, и безусловно не ожидал, что они приедут в больницу. Он не знал, где и зачем ему хотелось бы сейчас оказаться, но точно знал, что НЕ в Бартсе. Ему куда больше хотелось куда-то исчезнуть, чем оказаться в этом неоновом сиянии больничной вывески.
Дверца открылась и со стороны Джона, и тот сам не понял, где взял силы заставить свои ноги двигаться и выбраться из машины.
Майкрофт все так же молча повел Джона за собой, первым раскрывая двери и проходя коридоры. В конце концов, они остановились у какого-то стола, и Джон заставил себя сосредоточиться.
— Моему другу нужна помощь. Вам должны были позвонить.
Джон перевел взгляд с Майкрофта на молоденькую медсестру за столом. Та нервно кивнула, нажала кнопку "громкой связи" и что-то быстро произнесла в микрофон. Ее явно предупредили об их приходе.
— Мне не нужна помощь. — Лицо Джона по-прежнему не выражало никаких эмоций, но голос немного окреп. Он же не пострадал. Майкрофт что, этого не заметил? Джон вообще ничего не чувствовал, не говоря уже о каких-то ранах. Все превратилось в ничто. Он сам стал никем.
— Вас должен осмотреть врач, Джон. Вы были там, когда произошел взрыв. Возможно, вы и доктор, но сейчас вы не можете о себе адекватно позаботиться.
— Не... могу?
— Даже если вы в данный момент ничего не ощущаете, потом меня поблагодарите.
Даже не пытаясь это скрыть, Джон раздраженно закатил глаза. Чертовы Холмсы! Он никогда не понимал, как им удается так легко забираться ему в голову.
— Вы знаете, что я прав. — Вот-вот. "Последнее слово за мной" во всей своей красе.
И так по-шерлоковски...
— Ладно... — Смысла спорить не было. Чем быстрее он согласиться на осмотр, тем скорее сможет отсюда исчезнуть.
— Это недолго, я обещаю. Я вас подожду... и мы вместе пойдем в морг.
Джон замер при последних словах Майкрофта. Тот впервые за все время сбился, открыл пробоину в своей броне. И не попытался ее скрыть от Джона. Совсем на него не похоже.
— Хорошо...
Майкрофт кивнул, и они оба посмотрели на подошедшего к ним низенького мужчину в белом халате. Тот представился доктором Ривзом и жестом пригласил Джона за ширму ближайшей смотровой.
Маленький доктор осмотрел его быстро, но тщательно. Из повреждений у Джона были только ушибы, и врач сказал, что утром у него будут болеть все мышцы из-за пережитого напряжения. Джон и сам это отлично знал. Через двадцать минут его отпустили с рецептом на обезболивающее, полным животом ибупрофена и с грустной улыбкой доктора Ривза вдогонку. Все еще в состоянии оглушения Джон вышел из-за ширмы и чуть не столкнулся с Майкрофтом. Старший Холмс действительно ждал его.
— Готовы, Джон?
Доктор кивнул, но это была ложь. Он никогда не будет к такому готов.
Дверь в лабораторию была открыта — их ждали. Джон вошел вслед за Майкрофтом и слегка вздрогнул от ударивших в нос запахов. Может, он и был доктором, но это не значило, что у него не переворачивается все внутри всякий раз, когда он с ними сталкивается. Особенно с формальдегидом.
Шерлок был выложен на металлический стол. Одежда отсутствовала, худую фигуру почти до плеч покрывала белоснежная простыня. Кожа была настолько бледной, что простыня казалась на оттенок темнее, но на фоне черноты кудрей лицо словно светилось белизной. Настолько, что Джону было больно смотреть.
Его взгляд тут же упал на рваную красную линию на левой щеке друга. И где-то внутри проснулось... то, что всегда переключало его в заботливого доктора и заставляло тянуться за ближайшим перевязочным пакетом. Но Джон быстро задушил порыв. Сейчас это было уже неважно. Этот порез не требовалось обрабатывать. Ему не грозила инфекция... он уже никогда не заживет... это не имело никакого значения.
Майкрофт медленно обошел вокруг стола, вбирая в себя неподвижность брата. Он смотрел так, словно впервые видел Шерлока после взрыва. Казалось, он все это время старался демонстрировать сильный фасад и выстраивал вокруг себя защитные стены, но сейчас он стоял и смотрел на мертвое тело младшего брата, и Джон видел, как эти стены в один момент рухнули.
Джон понимал, что для такого могущественного человека это не меньшая редкость, чем полная луна 29 февраля, и желая дать ему побыть одному, перевел глаза на единственного, кроме них, человека в комнате.
— Кто вы? — Рыжеволосый молодой человек в белом лабораторном халате был ему незнаком. Где Молли?
— Меня зовут Джерри... — парень протянул руку, но бывший солдат ее не принял. Несколько удрученный Джерри медленно опустил протянутую ладонь, но все равно мягко улыбнулся. — Я дежурю "кладбищенскую"... извините за каламбур. Простите.
Джон проигнорировал это жалкое извинение, не желая углубляться в тему.
— Я никогда вас здесь прежде не видел. Где Молли?
Джерри уже собирался ответить, но Майкрофт осторожно положил руку на плечо доктора.
— Джон... Мисс Молли ушла вскоре после того, как привезли моего брата. Похоже, она не смогла с собой справиться, чтобы сегодня ассистировать. Я позаботился, чтобы она благополучно добралась до дома.
— О... — Да, бедная Молли... конечно, ей нелегко было видеть Шерлока таким, учитывая ее чувства к нему. Джон никогда не понимал, как она вообще могла работать в морге. Ее жизнерадостный нрав куда больше подходил для работы с живыми.
— Она была влюблена в моего брата.
Джон рассеяно кивнул, снова оглянувшись на молчаливо застывшую на столе фигуру.
— Мягко говоря. Но ее отсутствие к лучшему, ей и без того нелегко. Она знает?..
— Что ее бойфренд на самом деле был подрывником и задумал убить вас обоих? Да... — оборвал его Майкрофт. — Она все знает.
— О... — И снова... бедная Молли. Джон прикрыл глаза, желая от всего закрыться. Он не хотел видеть Шерлока, не хотел думать о Молли или представлять ее слезы. Он вообще не желал сейчас быть здесь. Внезапно его подвело чувство равновесия: покачнувшись, он резко открыл глаза, попутно заметив, что Майкрофт искоса на него смотрит.
— Я жду завтра полный отчет, Джерри...
— Уильямс. Джерри Уильямс, — рыжеволосый парень шагнул вперед, явно желая познакомиться, но Майкрофт проигнорировал его энтузиазм и ответил все тем же чопорным взглядом.
— Да... Джерри Уильямс. Не упускайте ни одной мелочи. Информируйте меня о причине смерти, как только ее определят, — с этими словами Майкрофт пошел к выходу, Джон на усталых ногах направился следом, но они оба застыли на месте, услышав ответ Джерри.
— Конечно... хотя причину смерти я могу назвать вам прямо сейчас.
Обернувшись к нему, Майкрофт слегка поднял брови.
— И это?..
Джон чуть не улыбнулся, ибо снова услышал Шерлока в его голосе.
— Компрессия. Все внутренности размозжены. Рентген показал, что костяные осколки проткнули сердце. Возможно, вам будет легче, если я скажу... я думаю, это произошло очень быстро.
Это было уже слишком. Джон отшатнулся, и чтобы не упасть, схватился за ближайший пустой столик. Он слышал, чувствовал и видел уже достаточно. Ему нужно выйти отсюда.
— Джон... думаю, пришло время отвезти вас домой.
Все, на что Джон был способен, это кивнуть в ответ.
Он не мог больше ничем никому помочь... у него больше ничего не осталось.
И снова следуя за Майкрофтом по пустым коридорам, он внезапно стал чуть-чуть запинаться — к нему вернулась былая хромота.
Его шаги стали тяжелыми, усталое тело едва брело от таких перегрузок... физических и эмоциональных. Начала ощущаться боль перенесенных травм. В больнице ему дали ибупрофен, но с тех пор прошло уже несколько часов, и действие лекарства сходило на нет.
Джон не желал ни на что смотреть. Все в квартире напоминало ему о потерянном. О друге... боевом товарище... спасительной цели в жизни. Но тусклое рассветное солнце уже начало проникать в комнату сквозь раскрытые занавески, и Джон все равно различал череп на каминной полке и ноутбук на боковом столике — там, где Джон в последний раз видел Шерлока ругающим какое-то телевизионное шоу. Черт... ведь уже тогда можно было догадаться, что друг что-то затевает. Шерлок никогда не смотрел подобные передачи, никогда ими не интересовался — считал, что это скучное и жалкое оправдание проведенного времени. А потом еще это предложение что-то купить в магазине.
Джон громко вздохнул и плюхнулся на диван. Упер локти в колени и прижал к ноющим глазам ладони. Каким же он был дураком, что не заметил эти небольшие отличия.
Возможно, если бы он вызвал Шерлока на разговор, тот бы ему все рассказал.
Но... с другой стороны, это ведь был Шерлок.
Шерлок, который не хотел его участия в этом деле. И вместо чувства, что друг бросил его, не взяв на встречу с самим Мориарти — встречу, которая так ужасно для него обернулась, Джон испытал благодарность. Потому что знал: Шерлок не хотел, чтобы он пострадал из-за "Игры", в которую сам играл с этим психопатом.
Хотя Джон все равно стал ее невольным участником.
— Тук-тук!
Джон вздрогнул и заставил себя сползти с диванных подушек.
Он совсем забыл о миссис Хадсон...
Маленькая пожилая леди ворвалась в квартиру с нетипичной для ее возраста энергией, и Джон постарался задавить рвущийся из груди стон. Он не представлял, сможет ли ей сказать... Ну, почему именно он?
— Доброе утро, Джон. Опять полуночничали, как я понимаю? — Домовладелица забежала на кухню и бросила на заваленный стол набитый бумажный пакет. — Меня не волнует, что вы с Шерлоком носитесь ночами по темным улицам, но не могли бы вы хотя бы перед уходом выключать телевизор? Он много часов не давал мне спать. Пришлось подняться и его выключить. И было это в половину четвертого ночи. Клянусь, однажды этот мальчишка так увлечется делом, что забудет свою собственную голову.
— Миссис Хадсон... Мне очень жаль... но... — попытался было вклиниться в ее болтовню Джон, но, как оказалось — недостаточно энергично.
— Нет-нет, дорогой... все в порядке. Мне же не надо утром на работу. Я надеюсь, и вам тоже, дорогой. Мне кажется, вы скоро задремлете.
Миссис Хадсон закончила выкладывать из пакета его содержимое и наконец подошла к Джону. Тот стоял, положив руку на каминную доску, и отчаянно пытаясь набраться сил у этого изделия из металла и старого дерева.
— Миссис Хадсон... мне нужно сказать вам...
— Может быть, вам стоит сказаться больным? Вы выглядите плоховато. Уверена, Сара поймет. Такая милая женщина... она мне нравится.
Джон вздохнул и слегка качнул головой. Сара... черт, надо позвонить ей и объяснить, почему он к ней не добрался. Но сейчас это было наименьшей проблемой.
— Миссис...
— Дорогой, а где Шерлок? — Миссис Хадсон отошла в сторону и стала прибирать раскиданные на столике газеты. Она без конца напоминала, что она им не домработница... но она была им как мать и кое-что делала просто автоматически. — Он уже решил дело, над которым вы с ним работали? Он такой умный... наверняка уже решил. Такой умный мальчик... Когда он вернется, я сделаю вам чаю. Джон, вы что-то выглядите совсем утомленным.
Джон крепко зажмурился, чтобы не видеть, как миссис Хадсон на автомате прибирает квартиру, и вцепился пальцами в каминную доску. Почему так это трудно выговорить? Для таких новостей не бывает подходящего времени, но энергичная пожилая леди давала ему отличный бой... сама того не зная.
— Миссис Хадсон... Шерлок не вернется.
Домовладелица прекратила убираться. На мгновение она, казалось, глубоко задумалась, и затем снова "завела двигатель"... только на этот раз более нервно, на более высоком тембре.
— Что ж, тогда принесу ему чай попозже... но вам, молодой человек, стоит пойти в постель. Вы выглядите ужасно. — Миссис Хадсон наконец повернулась к Джону и застыла на месте при виде печального взгляда, которым ответил ей доктор.
— Нет... Джон... Не говорите этого, ладно? Пожалуйста, ничего не говорите. — Миссис Хадсон была неглупой женщиной, но у нее не было проблем с тем, чтобы делиться с миром своими эмоциями: ее глаза наполнили слезы. Джон смотрел на эти соленые капли дольше, чем ему бы хотелось. За последние часы никто в его окружении не показывал таких открытых эмоций, и понимание, что это все-таки возможно, отчего-то его утешило.
— Мне... очень жаль. Шерлок... он... — Джон остановился, пытаясь собраться с мыслями, и ощутил на своем предплечье дрожащую руку. На мгновение это придало ему сил: — Произошел взрыв и... он не...
Джон не договорил — уставился в пол, не в силах больше видеть этот калейдоскоп эмоций на лице пожилой дамы. Ее пальцы еще сильнее вцепились ему в рукав свитера, а потом внезапно исчезли. Джон быстро вскинул глаза, боясь, что ей стало плохо, но миссис Хадсон уже шла к двери.
Джон не стал ее задерживать. Он понимал, что на осознание подобных известий нужно время. Он попозже зайдет посмотреть, все ли с ней в порядке. Он знал, что Шерлок был ей как сын. Она с самого начала так к нему относилась, и Шерлок это позволял.
Джон провел рукой по лицу, чуть повернул голову и скривился: в глаза попали лучи набиравшего силу солнца.
К черту солнце... он не хотел его видеть. Он в нем более не нуждался. Жестко впечатывая ноги в пол, он яростными рывками задернул занавески, отсекая от себя свет... и мир.
Глава 3
Следующий день прошел как в тумане. Заставив себя около полудня подняться с постели, Джон занялся тем, что стал прибираться в квартире. Он тупо возвращал вещи на свои места, не обращая внимания на то, чьи они. Сейчас ему было неважно, какие из них принадлежат Шерлоку. Он не будет убирать вещи друга. Это придало бы случившемуся завершенность, а Джон такого категорически не хотел. Пусть этим занимаются люди Майкрофта, когда Джона поблизости не будет.
Джон поел, принял душ и даже сходил на пару часов в клинику. Ночью, прежде чем отправиться в темную спальню, он все-таки позвонил Саре: объяснил, что произошло и почему он последние 24 часа был "без вести". Сара была потрясена. И тоже не могла поверить. Погибший Шерлок Холмс... это было так... неправильно.
"Неправильно". Это слово было первым и единственным, что приходило Джону на ум, когда он вообще об этом задумывался. Все было неверным, неправильным, наизнанку... словно во сне. Жизнь быстро отступала к тому недавнему времени, когда он только вернулся из Афганистана. Джон ненавидел это вернувшееся ощущение собственной бесполезности, когда он вновь калека без смысла в жизни. Шерлок дарил ему этот смысл, а еще волнующую смесь опасности и непредсказуемости. Ради этого стоило жить.
И вот теперь он просто обнаруживал, что тупо возвращается на Бейкер-стрит в пустую квартиру, к миске хлопьев и своей постели. Сара не дала ему пробыть на работе больше нескольких часов, да и он сам чувствовал, что это к лучшему. Он был не в состоянии кому-то помочь. Он почти не слушал свою последнюю пациентку, когда та описывала, как обожгла палец. Что-то там связанное с печеньем и праздниками. Он не мог дождаться вручить ей мазь от ожогов и отослать домой.
Праздники... просто отлично. Вот уж что его не прельщало, так это праздничная суета рождественских праздников. Он даже не заметил, как они подкрались. Наверное, он о них просто не думал, занятый "игрой" Мориарти и беготней по лондонским улицам. Последнее, о чем ему хотелось думать, это Рождество.
Наверное, стоило бы поехать к сестре и тем самым попытаться на время от всего отстраниться. Хотя, если не вводить Гарри в курс дела, ее настойчивые вопросы только усугубят проблему. Впрочем, посмотрим. До Рождества еще две недели.
Джон добирался до дома буквально черепашьей скоростью, он сам не заметил, как начал опять хромать. Но ему было все равно. Сейчас это уже не имеет значения, так ведь? Ему больше не надо ни за кем гнаться, ни от кого убегать. Так что с того, что он снова хромает, черт всех дери?
Он дотащился до двери и уже нащупывал в кармане плаща ключ, когда заметил свет, пробивавшийся изнутри дома.
Миссис Хадсон в последние пару дней постоянно держала дистанцию. Джон понимал, что она таким образом по-своему переживает свою потерю, и не знал, что сказать ей или чем помочь. Поэтому он просто молчал.
Впрочем, дистанция не мешала домовладелице приносить чай, пока Джон был в душе. Выходя, он часто обнаруживал ожидавший его горячий напиток, брал его с собой в кресло и читал до тех пор, пока не начинал клевать носом.
Но этим вечером все было иначе. Он увидел свет с лестницы, еще не успев открыть дверь.
Миссис Хадсон сидела на ступеньке, явно дожидаясь его возвращения. Она ласково кивнула ему в знак приветствия
— Джон...
Она молча смотрела, как он закрывает дверь, запирает замки и с растерянным видом к ней поворачивается.
— Миссис Хадсон, вы... у вас все хорошо?
Это было странно... войти в дверь и увидеть, что кто-то сидит за ней и пристально на тебя смотрит. Но еще странней было видеть нервные движения и серьезный взгляд миссис Хадсон, обычно живой и веселой, словно подросток. Сейчас же ее недолгое, но жутковато повисшее молчание вызывало у Джона чувство, что он шагнул в психологический триллер и его будут проверять на прочность.
Почти забавно, насколько это было близко к истине.
Миссис Хадсон глубоко вздохнула и помяла в тонких пальцах носовой платок. Она упорно не смотрела на Джона, пристально глядя на свои нервно двигающиеся пальцы.
— Знаете, ему совсем не обязательно было жить здесь.
На мгновение вновь наступило молчание, но на этот раз пожилая дама медленно подняла голову и все-таки посмотрела на доктора. Она надеялась, что ей не придется повторяться. Затрагивать эту тему ей было очень непросто. Но когда она встретилась глазами с Джоном Ватсоном, то поняла, что он явно ее услышал... и понял ее. Хотя это не помешало ему склонить голову в притворном непонимании и произнести:
— Простите?
Домовладелица провела по усталым глазам холодной рукой. Это было нелегко выговорить.
— У Шерлока были деньги. Ему не обязательно было селиться здесь, в этой старой квартире. Но он узнал, что я немного задолжала по счетам и никак не могу ее сдать. И тогда он поселился здесь, чтобы помочь мне выкарабкаться. Но он никогда бы в этом не признался, Джон... никогда. Он всегда отговаривался, что просто хочет жить подальше от своего брата и что ему нравится этот район. Хотя он никому не нравится.
Джон несколько удивился. Он не сомневался, что миссис Хадсон говорила правду. Шерлоку не обязательно было селиться на Бейкер-стрит. Он, вероятно, мог найти себе жилье где угодно. Это был просто человечный поступок... он сделал доброе дело. И в типично "шерлоковской" манере свалил объяснение на соседство и прочее. Джон медленно прикрыл глаза, не желая продолжать эту тему. Собственно, никто из них не испытывал желания ее обсуждать. Но еще больше не хотелось затрагивать именно такие небольшие открытия, которые на каждом шагу демонстрировали, каким человечным на самом деле был Шерлок. По своему. Это только казалось, что надо очень сильно напрячься, чтобы углядеть в нем это.
— Я никогда не понимала, зачем он подыскивал себе соседа, — продолжала миссис Хадсон, и Джон исключительно из уважения к ней открыл глаза. — Ему никто не требовался, чтобы платить аренду.
Джон вздохнул и с нежностью взглянул на домовладелицу. Та отвела руку и взяла со ступеньки чашку. О чем-то задумавшись, она стала медленно потягивать чай, глядя в пространство. Осознавая полученную информацию, Джон не мог над ней не задуматься. А действительно, зачем? Зачем Шерлоку понадобился сосед по квартире? Теперь этого уже не узнать. Можно только до бесконечности строить предположения. Было ли Шерлоку одиноко? Или просто скучно? Или это было лишь прикрытие, чтобы миссис Хадсон не догадалась об отсутствии у него необходимости снимать эту квартиру?
— Джон... я знаю, мы об этом еще не говорили. Наверное, потому что оба не знаем, что сказать и... вообще стоит ли этого касаться. Но для меня очень много значит, что вы здесь живете. Надеюсь, вы не уедете.
— Миссис Хадсон... вы из-за этого так переживаете?
Домовладелица быстро и печально ему улыбнулась и снова уставилась в чашку. Джон понял ее ответ.
— Я не уверен, что смогу потянуть полную стоимость, мэм... но я не хочу никуда уезжать. Так что пока останусь.
Плечи миссис Хадсон расслабились, словно с них сняли незримый груз, и на ее губах заиграла теплая улыбка.
— С этим я могу согласиться. Мы со всем разберемся, ладно?
Джон невольно улыбнулся, услышав в ее голосе вернувшийся энтузиазм.
— Конечно.
— Замечательно. Просто замечательно. Спасибо, Джон, — миссис Хадсон подхватила чашку, собираясь подняться на ноги, но внезапно ее улыбка увяла, и она снова оглянулась на Джона. — Ох... я же хотела еще сказать... моя сестра сейчас очень больна...
— Мне жаль...
— Спасибо, дорогой... но она давно болеет. В последнее время у меня все не получалось к ней выбраться. Была занята, сами понимаете... и... в общем, она сейчас сильно ослабела, и я решила ее навестить. Я поеду к ней послезавтра, — миссис Хадсон на мгновение умолкла, не будучи уверена, что следующее предложение так уж необходимо произносить. — Я не хочу пропустить похороны.
— Да, конечно, — Джон внутренне содрогнулся, но постарался не выдать этого миссис Хадсон.
— Вы ведь поедете со мной на поминальную службу?
— Разумеется. Иного и быть не может, — стараясь утешить, Джон тепло ей улыбнулся, хотя в душе знал, что превращается завзятого лицедея.
— Хорошо... — пожилая дама встала со ступеньки, наконец продемонстрировав свой истинный возраст, и стала подниматься по лестнице. — Доброй ночи, Джон... я оставила вам чай... вы знаете, где.
— Спасибо...
— Что вы... не стоит благодарности, — она сразу юркнула в свою квартиру, стремясь покончить с неловкостью разговора и радуясь, что он наконец закончен.
Джон дождался, пока в старой двери щелкнет последний затвор, и стал медленно подниматься в пустую квартиру — к своему остывшему чаю и беспокойному сну.
Джон стоял в одиночестве на кусачем холоде. Ветер утих, но бывший солдат все равно чувствовал нарастающую в воздухе сырость. Она пронизывала его до костей, но он не двигался. Его место было сейчас здесь.
Он проводил миссис Хадсон до ближайшего раскладного стула из тех, что стояли вокруг гроба, но сам остался стоять — как солдат при первой поверке. Руки и ноги у него занемели от нервов и неласковой атмосферы, но он, как кремень, простоял так всю небольшую поминальную службу. Шерлок никогда не был религиозен. Будучи человеком науки, он не имел потребности или интереса в обретении веры, поэтому Майкрофт организовал лишь небольшое поминание на могиле: краткие речи и торжественное прощание.
И то, и другое быстро закончилось, и вот теперь Джон стоял у могилы в одиночестве, чувствуя себя очень неуютно и продрогнув с головы до пят. Пытаясь согреть руки, он сжимал и разжимал пальцы в карманах плаща и смотрел, как гроб медленно опускают в холодную землю, забирая остатки его надежды.
Потом он осознал, что находится все же в не полном одиночестве. Не только он стоял караулом, здесь был еще один "наблюдатель". Но тот стоял не ради Шерлока Холмса. Не ради самого блестящего и уникального человека, которого Джон когда-либо встречал и которого сейчас опускали в землю. Не ради человека, который помог Джону преодолеть психосоматическую хромоту и вернуться к жизни. Нет... этот человек стоял здесь ради самого Джона. И пусть доктору сейчас хотелось одиночества, но ему становилось немного легче от мысли, что рядом есть кто-то, кому он небезразличен до такой степени, чтобы проследить за ним и убедиться, что он благополучно доберется домой.
Майкрофт со своей семьей давно уехал. Он первым покинул кладбище, и на то были основания. Джон даже и не знал, что Шерлок был дядей. Он искренне не представлял друга в общении с детьми, какого бы то ни было возраста. Но тот определенно до него снисходил — ради мальчика и девочки, которые стояли сегодня со своим отцом и открыто оплакивали потерю дяди. Как только все закончилось, Майкрофт увел детей в длинную черную машину и медленно поехал прочь.
Да, Джон много чего не знал о своем соседе.
И не представлял, как Майкрофту удается справляться. Погиб его родной брат. Один из немногих, кого тот старался защитить изо всех сил. Конечно, Майкрофт показывал свою любовь и заботу очень своеобразно. Например, пытался подкупить Джона, чтобы тот приглядел за Шерлоком.
Какая странная семья.
Но сегодня он видел и ее человечную сторону — видел, как у Майкрофта текли слезы, оставляя на дорогом пиджаке следы влаги. Видел, как тот ласково кладет руки на плечи детей и, наклонив голову, что-то утешающее им шепчет.
Ну... может, и не такая странная, как ему думалось.
Раздавшийся глухой стук вырвал Джона из размышлений. Гроб уже покоился на дне могилы, и рабочие приступили к завершающей стадии похорон. Джон судорожно втянул в себя воздух и, повесив голову, медленно выдохнул.
Он больше здесь не нужен. Все кончено.
И, наверное, пора показать, что он знает о присутствии стоящего за его спиной человека.
— Вам не обязательно было здесь оставаться.
— Я знаю...
Джон помедлил, собираясь с духом, и обернулся к инспектору Лестрейду.
— А миссис Хадсон?..
— Я попросил Донован отвезти ее домой.
Джон кивнул.
— Спасибо.
— Джон, вам нет нужды кого-то благодарить. Для этого и нужны друзья.
— Друзья, — прошептал Джон. Он начинал ненавидеть слово. Казалось, именно оно было главной ошибкой в его жизни. Скольких из них он потерял на войне, а те, кто был до Афганистана, сейчас оказались просто не способны его понять. И вот теперь... он потерял еще одного друга. Того, кто понимал его лучше всех... даже лучше его самого. — Это так... неправильно.
— Я знаю... но со временем все снова будет как надо.
Джон даже рассмеялся.
— Какая чушь. Ничто "как надо" уже не будет. Можно только стараться жить дальше, ожидая, когда все снова полетит к черту.
— Джон...
— Не берите в голову... я... я не хочу продолжать разговор, — Джон понурил плечи и в последний раз оглянулся. Рабочие как раз пошли за лопатами, и он, как можно быстрее, отвел глаза.
— Хорошо... я понимаю, — Лестрейд отступил в сторону и осторожным жестом показал на последнюю машину, застывшую на обочине гравийной дороги. — Домой?
— Спасибо.
Джон больше не оглядывался. Лестрейд завел мотор и повел машину прочь от Шерлока Холмса.
Инспектор всю дорогу молчал, и Джон был ему за это очень благодарен. В голове шумело, и он не мог сосредоточиться ни на одной мысли. Он понимал только одно: что он пока не готов вернуться в квартиру. Его нервное состояние привело к тому, что в двух кварталах от Бейкер-стрит он пробормотал:
— Остановите.
— Мы почти приехали...
— Да, знаю... но я хочу пройтись.
— Но там холодно, а у вас плащ совсем тонкий...
— Мне надо зайти в магазин.
— Джон, пожалуйста, позвольте мне довезти вас до дома. Я могу подождать. Никаких проб...
— Нет-нет, не стоит, — прервал Джон излияния инспектора. — Остался всего квартал. Я хочу пройтись пешком, — он наконец повернул голову к Лестрейду, надеясь, что тот не сможет прочесть по лицу его эмоции.
— Ладно. Ладно, хорошо... — Лестрейд съехал к тротуару и включил нейтралку. — Может, вы и правы. Есть даже примета, что не стоит делать остановок, если побывал на похоронах...
— Да, как бы то ни было... Спасибо. — Джон понимал, что инспектор пытается смягчить ситуацию, но его собственной сосредоточенности хватало только на то, чтобы выбраться из машины: схватиться за ручку, одним движением распахнуть дверцу, выбросить наружу ноги, целиком выбраться на тротуар.
— Джон... Если вам что-то понадобится, пожа...
— Конечно. Я позвоню... Спасибо, — с этими словами Джон развернулся на каблуках и захромал в направлении небольшой семейной лавки в квартале отсюда. Не то, чтобы это был прямо побег, но организм явно оценил перемену: тревожное состояние стало стихать, а спокойная ходьба помогла справиться с паникой.
Джон проболтался в лавке почти час: бродил меж рядов и набирал какие-то ненужные ему покупки, чтобы не привлекать к себе внимание. На деле единственное, чего ему хотелось, это расслабиться и унять страх собственной бесполезности и одиночества.
До кассы он добрался только с двенадцатью покупками и сделал вид, что не замечает любопытных взглядов пожилого мужчины за прилавком.
Он медленно прохромал оставшиеся до Бейкер-стрит два квартала и вслух выругался, обнаружив перед домом машину Лестрейда. Сам инспектор стоял, прислонившись плечом к входной двери и скрестив руки на груди.
— Помощь нужна?
— Сам вполне справлюсь.
— Хорошо... — Сунув руки в карманы, Лестрейд смотрел, как Джон открывает ключом дверь, и пытался придумать, что сказать. В этой части своей работы он никогда не был на высоте. — Как вы... вообще?
Джон сунул ключ обратно в карман брюк и скованно нагнулся, чтобы поднять с земли покупки.
— Отлично. Спасибо, что спросили.
— Я серьезно, Джон. Я беспокоюсь и хочу удостовериться, что с вами все хорошо...
Джон повернул к нему голову и выпустил изо рта струйку пара, взрезав холодный вечерний воздух.
— Как я уже сказал: я справлюсь.
— Джон... мне очень жаль. Я знаю, что вы были друзьями...
— Коллегами, — но едва это слово сорвалось с губ, как Джон сразу понял, что это неправда. Они были не только коллегами. Его мысли на мгновение вернулись в прошлое, напомнив выражение лица Шерлока, когда тот срывал с Джона набитую взрывчаткой куртку. Оно выражало тревогу и беспокойство. Джон тогда осознал, что испытывает то же самое. Они были друзьями... они понимали друг друга. В последние минуты своей жизни Шерлок Холмс показал... открыл тайну своего живого, небезразличного сердца.
— Да... ну, у вас были близкие отношения. Поэтому... примите мои соболезнования. Он был удивительно талантлив. Нам всем будет его не хватать.
— Уверен, Донован и Андерсон как раз зажигают свечу в его память
Лестрейд едва сдержался, чтобы не закатить глаза на эту детскую реакцию.
— Да, это правда, они его не любили... но, в основном, потому что он сам их высмеивал. Им тоже будет его не хватать... позже.
— Конечно...
— Ну, отпускаю вас к вашим покупкам. Если что-то понадобится — я в одном телефонном звонке.
— Спасибо.
Джон прошаркал в холл и захлопнул ногой дверь. Постоял несколько минут, пытаясь успокоить кипевший внутри гнев. Нет, надо сделать несколько глубоких вдохов и постараться мыслить здраво. Его задело не само нежданное появление Лестрейда, а то как инспектор при этом на него смотрел. В его глазах была жалость? С чего бы кому-то жалеть Джона Ватсона? Кто он такой, чтобы его жалеть?
У Шерлока осталась семья, родные. Почему детектив-инспектор не пришел со своими соболезнования на порог к Майкрофту?
О... С точки зрения Лестрейда, именно Джон был семьей Шерлока.
Ноющие кости доктора пронзило ледяной дрожью, и он рассердился на свою последнюю мысль... по крайней мере, пока.
Подхватив покрепче сумки с продуктами, он затопал по лестнице в 221Б.
Он был уже в четырех ступеньках от цели, как вдруг заметил впереди на полу нечто, заставившее его застыть на месте и похолодеть.
Нога.
Нога в элегантной брючине и явно дорогой мужской туфле...
Глава 4
Джон Ватсон поморгал, желая убедиться, что ему не чудится. Квартиру они обычно не запирали, но входная дверь по строгому наказу миссис Хадсон всегда была на засове. Похоже, этого оказалось недостаточно. Кто-то явно проник в дом. Джон постоял, убеждаясь, что нога на полу не шевелится и не слышно звуков, указывающих на движение, и вновь зашагал вверх по лестнице.
Аккуратно поднимаясь по деревянным ступенькам, Джон медленно скользил взглядом по появившимся в поле зрения брюкам и приталенному пиджаку. Он шагнул на лестничную площадку, и его взгляд устремился дальше — к смертельно бледным чертам лица, после чего наконец замер на взъерошенной копне темных локонов на фоне деревянного пола.
— Шерлок... — едва выше шепота сорвалось с пересохшего языка Джона. Мгновение он мог только стоять, вбирая взглядом представленное ему зрелище... позабыв про оставшиеся на лестнице пакеты с продуктами. Его друг лежал на полу с прямыми, чуть разведенными ногами. Левая рука вдоль тела, правая безвольно покоится на животе. Шея выпрямлена, глаза закрыты... и ни единого движения... Совсем ничего.
В голове Джона роились вопросы, да на такой скорости, что он за ними не поспевал. Меньше пары часов назад Шерлока на его глазах опускали в холодную землю, и вот сейчас он лежал на полу в их квартире, и по виду казалось, просто глубоко спал.
Джон опустился на колени около неподвижного друга. Он даже не помнил, когда успел преодолеть разделявшее их расстояние. Его мозг работал на полной скорости. Что же это за игра такая? За ней мог стоять только Мориарти. Кто еще из прошлого Шерлока стал бы тратить столько времени и усилий на него после смерти? Только человек с очень извращенными и больными намерениями.
Шерлок мертв. Чего этот тип добивается, выкопав его из могилы и привезя на Бейкер-стрит?
Джон же в этой игре только пешка... никак не игрок.
Он устало потер лицо и откинулся на пятки. Потом снова посмотрел на лежащего перед ним человека — своего друга, коллегу, соседа... На какой-то момент бывший солдат и военный доктор Джон Ватсон просто растерялся, не представляя, что теперь делать. Жизнь бывает совершенно незамысловата, а миссия всегда прямолинейна. Но когда происходит сложный или неожиданный поворот, человек принимает решения, полагаясь на свой опыт и знания.
Но что ему делать сейчас?
Перед ним лежит его мертвый друг, которого только сегодня предали земле. Как он сможет это объяснить? И как сможет что-то исправить? И КАК Шерлок вообще сюда ПОПАЛ?
— Все так запутанно, верно, доктор Ватсон?
Джон в изумлении вскочил на ноги, выругавшись про себя, что не заметил присутствия постороннего. Хороший же из него солдат.
— Не обижайся, что я так прокрался к тебе, Джонни. Я в этом просто ас.
— Ясно...
Джон ястребом следил, как Джим Мориарти отходит от окна и присаживается на подлокотник дивана. Тот, как обычно, выглядел с иголочки. Ни малейших признаков, что он недавно побывал в эпицентре взрыва. На его губах красовалась уже виденная Джоном в ту ночь улыбка маньяка. И от этого вида у Джона закипела кровь. Он удостоверился, что стоит между этим психом и телом друга. Только это он и мог сейчас сделать.
— И все? Никакой благодарности?
— Благодарности за что?.. — Джон взглянул на него, не в силах скрыть ненависть. Нельзя было позволять эмоциям пробивать самообладание, но... он ничего не мог с собой поделать.
— За что, что я вернул твоего друга, — безумец жестом показал на тело Шерлока.
— Ты больной ублюдок! Все, что ты сделал — это осквернил могилу. Ты уже победил... что ты еще можешь с ним сделать?
— О, многое. Оч-чень, очень многое. Ты посмотрел на него? Как следует посмотрел, Джонни?
Джон не желал оборачиваться на Шерлока, не желал играть в игры этого психопата.
— Да, посмотрел... он мертв, из-за тебя. Неужели ты не можешь хоть раз проявить к нему толику уважения?
— Эй, это же не я стрелял в бомбу, правда? Нет, не-ет. И я уважаю Шерлока Холмса... уважаю то, что он делает. Я просто хочу, чтобы он не лез в мои дела, когда я того не желаю. И я посчитал, что это сообщение нужно донести до него четко и ясно.
— Да уж, яснее некуда. Как стекло, — Джон жестом показал назад, на лежащее тело.
— О, мой дорогой Ватсон. Похоже, вы меня совсем не поняли. Удивляюсь, как только Холмс терпит ваше тугодумие.
Джона прищурился. Он не понимал, к чему тот клонит, но точно знал, что его собственное терпение уже давно на исходе.
— О, да ладно тебе, Джон! Ты же доктор, правда? Так ПОСМОТРИ на него! Сколько времени, ты считаешь, он мертв? Полных четверо суток? А теперь скажи, видишь ли ты тому подтверждение! Бога ради, докажи, что ты хоть чего-то стоишь!
Джон несколько секунд с подозрением смотрел на Мориарти, после чего попятился ровно настолько, чтобы, не упуская этого психа из виду, посмотреть на Шерлока. Он позволил своему взгляду пройтись по телу друга. Визуальный тест. Без прикосновений, которые могут быть обманчивы. С расстояния осматривая тело, он впустил в сознание свои медицинские навыки. Руки и ноги расслаблены. После нескольких дней — нормально. Грудь не двигается. Ни вздохов, ни движений шеи... ни пульса. Наконец он поднял глаза к лицу друга. Сердце вновь проткнула острая боль, но Джон постарался оттолкнуть ее и сосредоточиться на изучении бледных, холодных черт. Лицо уже должно было немного ввалиться, но проблема была в том, что... Шерлок всегда был худым, с острыми чертами лица. Полагаться на это было невозможно. Что же он должен увидеть?
Внезапно глаза Джона расширились. Он шагнул вперед, дабы убедиться, что не ошибается, и резко повернулся к Мориарти.
— Как?
Мориарти только усмехнулся и поднялся со своего подлокотника.
— Черт подери! Как? КАК?
— Мой дорогой Джон... Вот это тебе и предстоит выяснить. Я же не могу тебе дать ВСЕ ответы, правда? Иначе что это был бы за вызов? Я знаю, это настоящий... шок... у тебя наверняка сердце из груди выскакивает... — Мориарти умолк, и подавшись вперед, шепнул: — Адреналин, понимаешь ли...
— Ты, сукин сын!.. — отшатнувшись, вскипел Джон.
— Джон... будь поласковей... после всего, что я сделал!
— Как ты это сделал? Зачем? — Джону хотелось схватить Мориарти за ворот и потрясти.
— Я не могу разглашать свои тайны, мой милый Ватсон. Но разве тебе никогда не было любопытно, как Джульетта это провернула?
— То была пьеса! А здесь — реальная жизнь, если ты не заметил! На самом деле так не бывает.
— Разве? О, Джонни... сам же видишь, что ты не прав. Побереги дыхание.
Джон этого не понимал. Он же врач! Шерлок был мертв! Он лично его осматривал! Хотя... все эти разговоры насчет выделяемого амфибиями секрета... НЕТ! Нет, нет, нет... он сам осматривал Шерлока! Он сам щупал пульс — его не было. И ему же делали вскрытие! Опять все не так, как должно быть!
— Я дал тебе все, что нужно. Впрочем, есть еще вишенка на торте: у тебя 24 часа. После этого тебе, вероятно, захочется снова его похоронить. Я слышал, запах становится просто убойным.
— Ты больной...
— Часики уже тикают.
Глядя, как Мориарти пятится к выходу, Джон что-то пробормотал себе под нос.
— Удачи, Джонни... Я на тебя полагаюсь... не разочаровывай меня, — и Мориарти выскользнул за дверь с поистине кошачьей грацией.
Едва дождавшись удаляющихся шагов на лестнице, Джон рухнул возле Шерлока на колени.
Он просто не мог поверить! Это ведь невозможно? Но он видел собственными глазами... видел доказательства, что в теле друга еще теплится жизнь.
Пара ссадинок от падавших с потолка обломков и длинный красный порез на левой щеке... Они ЗАЖИВАЛИ! Не говоря уже о том, что Шерлоку явно уже пора было побриться.
Джон не понимал, как это возможно, но сейчас ему требовалось сосредоточиться только на одном — на решении вопроса, что теперь делать.
У трупов не растут волосы, и у них определенно не заживают раны! И пусть щетина Шерлока росла медленно, но она все же росла.
Джон взял друга за безжизненную кисть и внезапно от удивления свел брови. Его мгновенно затопило потоком смешанных чувств.
Рука была теплой.
Он скользнул пальцами ниже, пытаясь нащупать пульс, но нет... Ничего не было. Как раньше.
Но ведь доказательства на лицо...
Ничего не ожидая, Джон приподнял веко Шерлока... и увидел!
— Иисусе! — Он вскочил на ноги и с живейшим интересом нагнулся над телом друга. Снова потянулся к веку...
Потом схватил с ближайшего столика зажженную лампу и четко увидел, что зрачок Шерлока от света расширился. Медленно, но верно!
Джон снова поднялся на ноги, и почесывая загривок, глубоко задумался, уставившись в пол.
— Я знаю, что он не мертв! Но как ему помочь? — расстроено прорычал он, и постукивая по колену пальцами, нагнулся над другом.
В этот момент у него за спиной послышался звон разбитого стекла и придушенный вскрик. Джон про себя выругался и обернулся к дверному проему.
— Миссис Хадсон...
Бедная женщина, побледнев, смотрела мимо него на распростертое тело. У ее ног валялась разбитая чашка — чай, который она, без сомнения, несла ему в утешение. Джон бросился к домовладелице.
— Миссис Хадсон... вы не поранились? Не обожглись? Не порезались?
Та, игнорируя его расспросы, неотрывно смотрела на лежащего на полу Шерлока.
— Джон Ватсон... — сдавленно вымолвила она. — Что вы натворили...
— Что? Нет... Нет-нет, миссис Хадсон, я только что вернулся и просто его нашел...
— Джон, так нельзя! Что вы сделали?
— Миссис Хадсон, послушайте меня... Я просто его здесь нашел... И он... — Джон остановился, не зная, как продолжить. Он даже не был уверен, что Шерлок действительно жив. Стоит ли давать ей такую надежду? Вдруг у него не получится вернуть Шерлока?
— Джон... вы думаете, у вас получится? Его реанимировать?
— Миссис Хадсон... — Глаза Джона внезапно вспыхнули. Может ли все быть так просто? — Постойте... миссис Хадсон, вот оно!
— Что? О чем вы, мой мальчик?
— Миссис Хадсон, пожалуйста, сделайте для меня кое-что. Вернитесь к себе в квартиру и позвоните вот по этому номеру, — Джон вытащил из кармана мобильник и рванулся за бумагой и ручкой к столику с лампой. — Позвоните и попросите этого человека прийти. Но только его. Скажите, что это важно, но ничего не объясняйте. Просто передайте, что Джону Ватсону требуется его помощь. Он придет.
Миссис Хадсон заколебалась. Она искоса глянула на Джона, после чего вновь перевела взгляд на Шерлока. Ей было не по себе, но Джон знал, что она выполнит его просьбу. В этой маленькой пожилой леди была своя искра. Увидев в своем доме предполагаемо мертвое тело, она уже, похоже, практически пришла в себя.
— Хорошо... — переступив через осколки, миссис Хадсон пошла к выходу, но у лестницы вновь обернулась. — Джон. Исправь это...
— Да, мэм...
И Джон твердо намеривался сдержать слово.
Он подождал, пока затворится дверь в квартиру домовладелицы, и рванул в противоположном от Шерлока направлении — по лестнице наверх, в свою спальню... совершенно забыв про свою хромоту. Точно зная, где лежит искомое, Джон схватил его и почти скатился обратно по лестнице
Он снова рухнул на колени около друга, попутно отметив, что к окончанию этой истории все колени у него будут в синяках.
Джон не стал тратить время на расстегивание и просто со всей силы рванул полы рубашки, не обращая внимания, что три верхние пуговицы разлетелись по полу. Он купит Шерлоку другую, если ему только удастся разобраться с этой безумной и извращенной шуткой. Сейчас рубашка ему ужасно мешала. Он приложил электроды к груди друга, безошибочно выбирая нужные места...
В глаза невольно бросилось радостное отсутствие Y-образного разреза. Похоже, Джеймс Мориарти действительно был асом. Джон точно знал, что Майкрофт настаивал на аутопсии. Он... даже при этом присутствовал — помнил, как тот это упоминал.
Джон был не из тех, кто в скользкой ситуации сразу начинает паниковать. Он всегда дожидался окончания. Но сейчас у него тряслись руки, как от сильного холода. Потом можно будет списать это на возбуждение и волнение... без паники. Его дрожащий указательный палец на мгновение застыл над кнопкой и потом с силой ее нажал. Джон подождал, пока прибор зарядится... красный огонек сменится на зеленый.
Вот и готово...
Джон сделал глубокий вдох, и не тратя время попусту, резко нажал кнопку прибора.
Тело Шерлока дернулось от разряда. Но глаза остались закрытыми... а грудь так и не начала подниматься и опускаться...
Не сработало.
На лице доктора отразилась растерянность. Это должно было сработать. Мориарти практически сказал ему, что и как. Электрический шок — и выплеск адреналина должны были вывести тело из летаргического состояния.
Он должен быть прав!
Джон снова ударил по кнопке, наплевав на то, что в этом нет логики. Не сделай он этого сейчас, потом всю жизнь бы думал, что не дал другу второго шанса. Сейчас он этим точно не повредит.
И через секунду он каждой клеточкой порадовался, что все-таки это сделал.
Главы 5-6
Главы 7-8
Глава 9
Глава 10